Итак, 26 апреля 2015 года позади и можно начинать подводить итоги досрочных президентских выборов в Казахстане. Судя по предварительным данным ЦИК, Нурсултан Назарбаев одержал сокрушительную победу не только над другими кандидатами, но и над временем и самим собой. Об этом свидетельствуют как результат победителя — 97,7% проголосовавших за него, так и итоговая явка избирателей – 95,22%.
Попробуем разобраться в произошедшем. Для начала честно ответим себе на ключевые вопросы.
Были ли эти президентские выборы честными?
Нет. Причем по многим причинам, среди которых главными являются:
- отсутствие в стране реальной политической конкуренции в результате многолетнего репрессирования организованной демократической оппозиции, а также системного подавления других политических сил;
- жесткий и пристрастный административный контроль со стороны исполнительной власти за выборным процессом, начиная от допуска претендентов к участию в выборах и кончая подсчетом голосов избирателей;
- злоупотребления Назарбаевым своими полномочиями главы государства в ходе избирательной кампании, когда он ездил по стране и проводил многочисленные встречи не как кандидат, а как президент.
Можно ли считать, что елбасы победу на выборах не завоевал, а украл?
Нет. По той причине, что активность казахстанцев на этих выборах была выше, чем раньше, и большинство казахстанских избирателей проголосовало именно за него. Другое дело, что были «накрутки», но они при всей своей серьезности и массовости, тем не менее, не были решающими.
Изменится ли что-либо в стране после 26 апреля 2015 года?
Нет. Бессмысленно ожидать, что, получив в очередной раз мандат доверия от народа, Нурсултан Назарбаев проведет какие-то политические реформы. Хотя бы по той простой причине, что ослабление собственного всевластия не в интересах его и его окружения, а усиление авторитарного начала, например, путем трансформации президентской республики в наследственную монархию, уже невозможно.
Станут ли досрочные президентские выборы, на которых елбасы получил поддержку большинства казахстанских избирателей ключевым моментом, после которого народ объединится вокруг главы государства, его политической партии, его социальной и экономической политики и таким образом будет решена задача мобилизации всей страны для преодоления кризиса?
Нет. Участие в выборах и поддержка Нурсултана Назарбаева стали результатом не столько политической активности казахстанцев и их осознанного выбора, сколько их конформизма. То есть поддержка эта носит краткосрочный и ограниченный по масштабам характер и не трансформируется во что-то производительное, положительное, прогрессивное, эффективное, консолидирующее.
Означает ли столь массовое участие избирателей в выборах 26 апреля 2015 года и почти абсолютная поддержка ими кандидатуры первого президента РК то, что казахстанский народ объединился в нечто целое под лозунгом «Мангилик ел» и теперь о нем можно говорить как о едином целом?
Нет. Объединение казахстанских избирателей было краткосрочным, управляемым со стороны властей и по вопросу, не являющемуся принципиальным для подавляющего числа граждан.
К тому же, поскольку в результате социальных, демографических, политических, экономических и иных процессов в постсоветский период в республике сформировался новый тип граждан, который условно можно назвать «Хомо назарбаевикус» (по примеру «Хомо советикус»), данное объединение было осуществлено не снизу, а сверху. И оно исчезает, как только давление со стороны властей ослабляется.
Усилит ли безусловная победа елбасы на досрочных президентских выборах 26 апреля 2015 года существующую в стране авторитарную политическую систему и его личное всевластие?
Да. Победа на этих выборах станет триумфом Нурсултана Назарбаева, который помимо пропагандистского эффекта должен доказать всему миру, в первую очередь ключевым игрокам в лице США, Европейского союза, Китая и России, что казахстанский президент безальтернативен, и что он пользуется безоговорочной поддержкой сограждан.
После того, как мы ответили сами себе на ключевые вопросы, есть смысл разобраться, почему настолько сенсационны результаты досрочных президентских выборов в Казахстане и можно ли им верить. Для этого выделим двух ключевых участников предвыборной кампании, от которых в условиях авторитарного режима, жесткой вертикали исполнительной власти и пассивности избирателей зависели результаты волеизъявления казахстанцев.
Этими участниками являются Акорда в широком смысле этого слова, то есть, включая самого елбасы, его администрацию, ЦИК, предвыборный штаб главного кандидата, центральные госведомства, и акиматы в широком смысле (включая самих областных акимов, сотрудников их аппарата, региональные элиты, сеть избиркомов, региональные госструктуры).
Понятно, что такое деление весьма условно, но мы позволим себе его только потому, что именно эти два оператора руководили предвыборной кампанией и самими выборами, при этом интересы у них частично, хотя и незначительно расходились. И по нашему мнению, именно это расхождение дало столь феноменальный результат 26 апреля 2015 года.
Что касается Акорды, то она была уверена в победе Нурсултана Назарбаева, как, впрочем, и все остальные в республике и за ее пределами, но она сильно беспокоилась за явку избирателей, поскольку экономический кризис и вызванные им проблемы могли отвратить казахстанцев от участия в досрочных выборах главы государства. Плюс часть избирателей могла не пойти голосовать по политическим мотивам, а еще больше из-за лени и отсутствия в этих выборах даже минимальной интриги.
Поэтому центр сделал упор на явку, предпринимая сверхусилия, чтобы ее обеспечить. Именно поэтому была развернута массовая пропагандистская кампания через государственные и провластные СМИ, задействованы многочисленные ГОНГО и даже сам Назарбаев, который за два дня до выборов лично попросил сограждан проявить гражданскую активность и прийти на избирательные участки.
Что касается результатов самих выборов, то они Акорду, похоже, не волновали, и понятно почему — елбасы ассистировали невнятные, малоизвестные и не харизматичные соперники. Зато они волновали акимов, поскольку отставание в этом вопросе свидетельствовало о том, что они не контролируют свой регион, не способны мобилизовать государственный аппарат, а значит, не соответствуют занимаемой должности.
Чтобы разобраться в том, что происходило 26 апреля 2015 года, мы проанализировали явку избирателей по оперативным данным ЦИК. Для этого мы посчитали процент избирателей, получивших бюллетени в тот или иной временной период в каждой области, городах Астана и Алматы, а потом посчитали среднечасовую явку. Результатом наших усилий стала следующая таблица:
Сразу оговоримся, что при расчетах мы учли, что в четырех областях республики, Актюбинской, Атырауской, Западно-Казахстанской и Мангистауской, из-за разницы во времени избирательные участки открылись и закрылись на час позже, чем во всех остальных регионах, а ЦИК давал данные по астанинскому времени.
Поскольку казахстанских избирателей 9,515 миллиона человек, то в силу массовости процесса волеизъявления и отсутствия принципиальной разницы в качестве и менталитете нашего населения он должен был проходить одинаково во всех регионах. Однако мы видим три группы, в каждой из которых явка была характерной.
В первую группу входят Акмолинская, Актюбинская, Восточно-Казахстанская, Кзылординская, Павлодарская, Северо-Казахстанская и Южно-Казахстанская области. Для них характерна пиковая явка во временной отрезок между 12.00 и 14.00 по Астане, после чего доля избирателей, получивших бюллетени, кратно сокращается.
Во вторую группу входят Алматинская, Атырауская, Жамбылская, Западно-Казахстанская и Костанайская области. Их отличает пиковая явка в период с 10.00 до 12.00 и последующий спад, тоже кратный после 16.00. Исключением стала только Алматинская область, где в этот период наблюдался всплеска явки избирателей.
В третью группу попали Карагандинская и Мангистауская области, Астана и Алмата. Для них общим является пиковая явка во временной промежуток с 14.00 по 16.00 или отсутствие в этот период заметного падения для Мангистауского региона.
Поскольку это статистика, которую можно трактовать по-разному, не можем настаивать на своей правоте безоговорочно, однако предложим нашим читателям следующее объяснение, основываясь на расхождении ключевого интереса двух главных участников и организаторов выборов — Акорды и корпуса областных акимов.
Судя по всему, наиболее зарегулированным был процесс общенародного волеизъявления в регионах второй группы — именно административным контролем и напором проще и, наверное, правильнее объяснить пик явки избирателей в воскресенье с 10.00 до 12.00. Объяснять, почему, не будем, а просто порекомендуем вспомнить, как мы обычно проводим выходной: во сколько встаем, завтракаем, собираемся и выходим.
В регионах первой группы административный напор, несомненно, имел место, но он был не настолько жестким и последовательным, как во второй группе. Именно поэтому там пик явки избирателей пришелся на более поздний период, с 12.00 до 14.00. Особенно если учесть что после посещения избирательных участков, где к тому же продавали удешевленные продукты питания, народ шел гулять дальше.
Что касается регионов третьей группы, то это, судя по динамике явки избирателей, были самые проблемные для власти зоны. Именно здесь и был применен механизм накачки, но не голосов в пользу Назарбаева (это получилось автоматически), а участия в выборах. Судя по цифрам в таблице, команды областных (городских) акимов обеспечить нужную явку начали выполняться после 14.00 по времени Астаны. В Алматинской области, которая также примкнула к этой группе во второй половине дня, — после 16.00.
Таким образом, феноменальный результат досрочных президентских выборов 26 апреля 2015 года в 97,7% избирателей, проголосовавших за Нурсултана Назарбаева при явке 95,22% это явная фальсификация. Другое дело, что елбасы, несомненно, победил. Но куда с меньшими показателями.
Мы не станем в целях экономии времени читателей раскрывать методику наших подсчетом, но, судя по цифрам почасовой активности казахстанских избирателей в двух самых проблемных для Акорды регионах — городах Астана и Алматы, там накрутка явки составила порядка 20%. С учетом других регионов предполагаем, что реальная явка была ниже, чем на прошлых досрочных президентских выборах 2011 года, но насколько, пока сказать не можем.