Акорда пытки проигнорировала

В апре­ле в Актау, Жана­о­зене и Алма­ты побы­ва­ла мис­сия меж­ду­на­род­ных наблю­да­те­лей, орга­ни­зо­ван­ная при под­держ­ке поль­ско­го фон­да «Откры­тый диа­лог». В ее состав вошли укра­ин­ские пра­во­за­щит­ни­ки и жур­на­ли­сты. Подроб­нее о поезд­ке мы попро­си­ли рас­ска­зать руко­во­ди­те­ля мис­сии, веду­ще­го экс­пер­та Цен­тра граж­дан­ских сво­бод Наза­рия Боярского.

 

Автор: Наза­рий БОЯРСКИЙ

 

- Наза­рий, по како­му прин­ци­пу отби­ра­ли участ­ни­ков наблю­да­тель­ной миссии?

- Каж­дый член мис­сии пред­став­лял одну орга­ни­за­цию. Напри­мер, я — обще­ствен­ную орга­ни­за­цию «Центр граж­дан­ских сво­бод», Реуц­кий Кон­стан­тин — пред­се­да­тель прав­ле­ния пра­во­за­щит­но­го цен­тра «Поступ», Печон­чик Татья­на — руко­во­ди­тель про­ек­та «Центр инфор­ма­ции по пра­вам чело­ве­ка», Чер­но­усов Андрей — веду­щий экс­перт Харь­ков­ско­го инсти­ту­та соци­аль­ных иссле­до­ва­ний, Ащен­ко Еле­на — экс­перт в обла­сти пра­ва Харь­ков­ской пра­во­за­щит­ной груп­пы и Несто­рак Вла­ди­мир — кор­ре­спон­дент Укра­ин­ской инфор­ма­ци­он­ной службы.

- Вы лич­но были на судеб­ных про­цес­сах в Актау?

- Да, был на засе­да­ни­ях суда по делу неф­тя­ни­ков 25 и 27 апре­ля. Двое кол­лег посе­ти­ли суд над полицейскими.

- Какие у вас оста­лись впечатления?

- Лич­но меня уди­ви­ло коли­че­ство выска­зы­ва­ний о при­ме­не­нии пыток и пси­хо­ло­ги­че­ско­го и физи­че­ско­го дав­ле­ния на под­су­ди­мых и сви­де­те­лей со сто­ро­ны пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов. Это очень тре­вож­ный знак, так как воз­мож­ность при­ме­не­ния пыток ста­вит под вопрос спра­вед­ли­вость пра­во­су­дия в целом.

Очень уди­ви­ло, что судья — Нага­шы­ба­ев Арал­бай Ибра­ги­му­лы — не удо­вле­тво­рил хода­тай­ство о замене в отно­ше­нии под­су­ди­мо­го Абд­рах­ма­но­ва меры пре­се­че­ния в виде содер­жа­ния под стра­жей в свя­зи с диа­гно­сти­ро­ва­ни­ем у него тубер­ку­ле­за. Отказ моти­ви­ро­вал­ся тем, что под­су­ди­мый полу­ча­ет лече­ние в СИЗО, в то же вре­мя Абд­рах­ма­нов во вре­мя судеб­но­го засе­да­ния нахо­дил­ся в одном решет­ном бок­се с дру­ги­ми под­су­ди­мы­ми и посто­ян­но жало­вал­ся на ухуд­ше­ние самочувствия.

- А было что-то, что вас осо­бен­но поразило?

- Накал стра­стей! 25 апре­ля в зале суда заслу­ши­ва­лись пока­за­ния Жай­ра­но­ва Ерла­на, кото­рый заявил о том, что ранее высту­пал в роли ано­ним­но­го сви­де­те­ля в деле. По его сло­вам, к нему при­ме­ня­лось физи­че­ское и пси­хо­ло­ги­че­ское наси­лие, что­бы он лже­сви­де­тель­ство­вал про­тив одно­го из под­су­ди­мых. Так­же он заявил, что вооб­ще не был оче­вид­цем мас­со­вых бес­по­ряд­ков. После его заяв­ле­ния адво­ка­ты заяви­ли хода­тай­ство об исклю­че­нии его пока­за­ний из мате­ри­а­лов дела и об обес­пе­че­нии мер без­опас­но­сти это­го сви­де­те­ля, на что судья отве­тил, что при­мет реше­ния уже в кон­це процесса.

Это был очень дра­ма­тич­ный эпи­зод! Очень моло­дой парень пла­кал пря­мо в зале суда и про­сил про­ще­ния за свое лже­сви­де­тель­ство у под­су­ди­мых. Я сидел в зале и думал, что про­сто не выдер­жу тако­го мощ­но­го нака­ла эмоций…

- Вам уда­лось побы­вать в Жанаозене?

- Да, и нам даже уда­лось встре­тить­ся с неко­то­ры­ми род­ствен­ни­ка­ми под­су­ди­мых и жертв собы­тий в Жана­о­зене. Люди очень запу­га­ны. Мно­гие отка­зы­ва­лись давать ком­мен­та­рии даже неофи­ци­аль­но. Те, с кем уда­лось побе­се­до­вать, под­твер­жда­ли неви­нов­ность под­су­ди­мых и рас­ска­зы­ва­ли очень инте­рес­ные фак­ты собы­тий 16 декаб­ря. С целью без­опас­но­сти моих собе­сед­ни­ков я не буду вда­вать­ся в подроб­но­сти, но на осно­ве полу­чен­ной инфор­ма­ции у меня сло­жи­лось мне­ние, что со сто­ро­ны пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов не было пред­при­ня­то всех воз­мож­ных мер, что­бы предот­вра­тить жерт­вы во вре­мя раз­го­на протестующих.

- В Жана­о­зене вы встре­ча­лись толь­ко с род­ствен­ни­ка­ми подсудимых?

- Еще была встре­ча с глав­ным редак­то­ром газе­ты «Жана­о­зен». Он вся­че­ски отка­зы­вал­ся от любых ком­мен­та­ри­ев. И это еще раз под­твер­ди­ло вывод чле­нов нашей мис­сии о том, что на сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции в Казах­стане ока­зы­ва­ет­ся мощ­ное давление.

- А вла­сти, инте­рес­но, как отре­а­ги­ро­ва­ли на ваш приезд? 

- Очень забав­но отре­а­ги­ро­ва­ли. При­е­хав в город, мы отпра­ви­лись в аки­мат, что­бы полу­чить офи­ци­аль­ную инфор­ма­цию о ситу­а­ции. Слу­чай­но встре­тив в кори­до­ре аки­ма, мы пред­ста­ви­лись ему и попро­си­ли о при­е­ме. Аким согла­сил­ся и попро­сил обра­тить­ся к началь­ни­ку отде­ле­ния внут­рен­ней поли­ти­ки. Она (уда­лось узнать толь­ко ее имя — Тан­с­у­лу) попро­си­ла запи­сать на лист бума­ги все наши вопро­сы к аки­му, что­бы послед­ний смог под­го­то­вить­ся. Мы напи­са­ли десять вопро­сов и передали.

Часа два мы жда­ли, что нас при­гла­сят на при­ем, но нам гово­ри­ли, что пока это невоз­мож­но. Толь­ко вече­ром, в кон­це рабо­че­го дня, когда, види­мо, вла­стям ста­ло понят­но, что мы не уйдем без резуль­та­та, Тан­с­у­лу вынес­ла нам отве­ты на шесть из деся­ти постав­лен­ных вопро­сов и быст­рень­ко ушла. Отве­ты были даны на листе печат­ным тек­стом без под­пи­си, печа­ти или каких-либо дру­гих офи­ци­аль­ных знаков.

- Может быть, и некор­рект­но спра­ши­вать об этом у меж­ду­на­род­но­го наблю­да­те­ля, но как у чело­ве­ка, кото­рый побы­вал на месте тра­ге­дии в Жана­о­зене, пооб­щал­ся с род­ны­ми и близ­ки­ми погиб­ших и тех, кого сего­дня обви­ня­ют в мас­со­вых бес­по­ряд­ках, спро­шу: вы лич­но как счи­та­е­те, те ли на ска­мье подсудимых?

- Мне очень слож­но отве­тить на этот вопрос. Я думаю, что изна­чаль­но про­це­ду­ра орга­ни­за­ции мир­ных собра­ний не отве­ча­ла при­ня­тым в мире стан­дар­там. Если бы неф­тя­ни­кам было раз­ре­ше­но про­те­сто­вать там, где они хотят, и были при­ня­ты меры по орга­ни­за­ции поряд­ка, то этой тра­ге­дии, воз­мож­но, не слу­чи­лось бы.

Мне так­же кажет­ся, важ­но было до суда разо­брать­ся, кто давал при­каз о при­ме­не­нии ору­жия, уста­но­вить роль в собы­ти­ях орга­ни­зо­ван­ных групп — «людей в чер­ном», о кото­рых рас­ска­зы­ва­ли оче­вид­цы. Толь­ко после это­го, по мое­му мне­нию, мож­но было бы раз­би­рать­ся в роли про­стых граж­дан в дан­ных событиях.

- То есть у вас оста­лось ощу­ще­ние, что след­ствие не выяс­ни­ло все обстоятельства?

- Боюсь, что нет. Как мини­мум до выне­се­ния при­го­во­ра по неф­тя­ни­кам необ­хо­ди­мо было про­ве­рить все заяв­ле­ния о пытках.

- Поче­му не про­ве­ри­ли, как полагаете?

- При­чи­ны раз­ные. Здесь клю­че­вой вопрос — кто дол­жен про­ве­рять? Если под­су­ди­мый жалу­ет­ся на при­ме­не­ние пыток со сто­ро­ны орга­на, кото­рый вел след­ствие, то есть про­ку­ра­ту­ры, то раз­ве может сама про­ку­ра­ту­ра и про­ве­рять этот факт? Ответ оче­ви­ден — нет. Но, увы, как нам объ­яс­ни­ли, имен­но такая про­це­ду­ра и полу­чи­лась в дан­ном деле.

- Я знаю, что вам уда­лось побы­вать и на митин­ге НЕсо­глас­ных в Алма­ты 28 апре­ля. Какие впечатления? 

- На митинг мы реши­ли отпра­вить­ся, что­бы сво­и­ми гла­за­ми уви­деть, как жите­ли Казах­ста­на могут реа­ли­зо­вать свое пра­во на мир­ные собра­ния. Ситу­а­ция ока­за­лась очень тре­вож­ной. Напри­мер, мы убе­ди­лись в том, что фак­ти­че­ски невоз­мож­но про­ве­сти мир­ную акцию оппо­зи­ци­он­но­го харак­те­ра или на «закры­тую» тему в цен­тре горо­да. Это под­твер­жда­ет­ся, во-пер­вых, запре­том аки­ма­та Алма­ты, а во-вто­рых, тем, что вла­сти закры­ли метал­ли­че­ски­ми ограж­де­ни­я­ми и оце­пи­ли авто­бу­са­ми ранее анон­си­ро­ван­ное место про­ве­де­ния — пло­щадь перед Двор­цом Республики.

Так­же очень уди­ви­ло коли­че­ство «людей в штат­ском» и поли­цей­ских на митин­ге. Так что неуди­ви­тель­но, что граж­дане Казах­ста­на, с кото­ры­ми мне уда­лось пооб­щать­ся, неод­но­крат­но гово­ри­ли, что боят­ся ходить на акции: с таким коли­че­ством сило­ви­ков, кото­рые сни­ма­ют всех и вся на видео, про­сто­му граж­да­ни­ну неслож­но испугаться.

А задер­жа­ние акти­ви­стов митин­га до и после собра­ния — это вооб­ще отдель­ная история…

- Кото­рую вы лич­но как оцениваете?

- По мое­му лич­но­му мне­нию, сло­жи­лась систе­ма мето­дов, с помо­щью кото­рой пред­ста­ви­те­ли вла­сти вся­че­ски пре­пят­ству­ют выска­зы­ва­нию сво­е­го мне­ния граж­да­на­ми посред­ством мир­ных собраний.

- В Укра­ине акции про­хо­дят иначе?

- В Укра­ине суще­ству­ет уве­до­ми­тель­ная, а не раз­ре­ши­тель­ная систе­ма орга­ни­за­ции мир­ных собра­ний. То есть граж­дане Казах­ста­на про­сят мест­ную власть раз­ре­шить про­ве­сти мир­ное собра­ние, укра­ин­цы же ста­вят мест­ную власть перед фак­том, что хотят его про­ве­сти. Если же власть счи­та­ет, что про­во­дить его нель­зя, то она обра­ща­ет­ся в суд. И толь­ко суд может запре­тить про­ве­де­ние мир­но­го собрания.

- Воз­вра­ща­ясь к казах­стан­ским реа­ли­ям. Какие общие впе­чат­ле­ния от стра­ны вы увезли?

- Общее впе­чат­ле­ние — люди боят­ся. Боят­ся гово­рить и сви­де­тель­ство­вать о собы­ти­ях в Жана­о­зене, боят­ся ходить на мир­ные акции и так далее. Имен­но поэто­му после визи­та в Казах­стан и собран­ной инфор­ма­ции по его резуль­та­там я счи­таю сво­им чело­ве­че­ским, а не экс­перт­ным дол­гом рас­ска­зы­вать о собы­ти­ях в Жана­о­зене и их послед­стви­ях меж­ду­на­род­но­му сообществу.

По ито­гам визи­та чле­ны мис­сии под­го­то­ви­ли отчет, в кото­ром содер­жат­ся выво­ды о несо­блю­де­нии фун­да­мен­таль­ных прав чело­ве­ка в Рес­пуб­ли­ке Казах­стан. А имен­но — пра­ва на сво­бо­ду мир­ных собра­ний, сво­бо­ду сло­ва, сво­бо­ду ассо­ци­а­ций и на спра­вед­ли­вый суд. Так­же чле­на­ми мис­сии гото­вят­ся пуб­ли­ка­ции в наци­о­наль­ные СМИ, что­бы рас­ска­зать укра­ин­цам о ситу­а­ции в Казах­стане. Через несколь­ко дней в Кие­ве состо­ит­ся пресс-кон­фе­рен­ция по резуль­та­там нашей поездки.

- Ваши кол­ле­ги раз­де­ля­ют выво­ды, содер­жа­щи­е­ся в отче­те? Не было споров?

- Нет, отчет и реко­мен­да­ции, кото­рые в нем содер­жат­ся, — это общее мне­ние чле­нов миссии.

Интер­вью под­го­то­ви­ла Евге­ния МАЖИТОВА