Опасность для Казахстана представляют в первую очередь сами казахи, ибо как истинные носители эпического сознания, каждый культивирует свою клановую правду, свою трайбалистскую идеологию и свои региональные ценности, считает Сейткасым Ауелбеков, приславший ответ на реплику Нурлана Туреханова.
“Отнюдь не глиняные ноги у Колосса” — так назывался материал, в котором мы опубликовали размышления Нурлана Туреханова о том, что что мешает казахам превратить свою страну в процветающее, светское и истинно демократическое государство. А сегодня мы публикуем реплику-ответ Нурлану Туреханову, присланную в нашу редакцию Сейткасымом Ауелбековым.
“Уважаемый Нурлан,
спасибо за приглашение поразмышлять вместе о нас, казахах.
Я совершенно согласен с вашими выводами. Но я задаю себе вопрос: нет ли в основе общественных проблем, которые вы перечисляете, нечто фундаментальное, которое воздействует на все эти процессы, и, некоторым образом, определяет их характер?
Чтобы начать этот разговор, я хотел бы привести два примера.
Лет, кажется, десять назад, был сильный цунами и островную страну Гаити затопило водой. Весь мир оказывал им гуманитарную помощь. Но вот знакомая картина: люди лезут без очереди, шумят, дерутся между собой, чтобы получить то, что, собственно, предназначено только им. Репортеры с мест сообщали, что женщин, стариков и детей вытесняли некие молодые и сильные люди, организованные в бандитские группы. Они перехватывали все, а затем делали на этом «бизнес».
Другая картина. Фукусима. Там, если помните, была авария на атомной электростанции. Большая катастрофа. Помнится, так же поступала гуманитарная помощь. Но последующая картина была совершенно иной. Чтобы получить эту помощь, жители города стояли в очереди. Помню фотографий зигзагообразных очередей длиной в два-три километра! Стояли по два, редко по три человека в ряд. Не было ни шума, ни давок. Не было здоровенных дебилов, лезущих без очереди. Люди остались людьми, и выдержали испытание. Пардон за пафос: тогда я подумал, что это и есть настоящий гимн человеческому духу!
Теперь вернемся к нашим казахам. Из этих двух культурных типов, насколько я понял, мы относимся к «гаитянскому». К тому же, скорее, дикари, чем грубые и неотесанные. Эту видовую принадлежность мы подтверждаем все последние двадцать лет нашей «суверенной воли». Сначало дикари, организованные в бандитские группы, отобрали и присвоили себе все, что принадлежало всему 15 миллионому населению. Затем, систематически культивируя «право сильного», денатурализировали сами понятия справедливости, совести, человечности. Теперь, наконец, мы пришли к тому, что воров называем «элитой».
Как вы видете, Нурлан, я намеренно исключаю из разговора материальную и экономическую проблемы. И, думаю, по праву. Мы много говорим, и сейчас повторяем заезжий клише, что, дескать, служащие воруют, потому что у них зарплата маленькая. Согласились, и не раз повышали ее. И что же? Да, все осталось как прежде: судьи как миловали воров, так и милуют; как сажали бедных и безвинных, так и сажают; чиновники как воровали вагонами, так и воруют. Следовательно, не в желудке дело, а в нашем духе.
Вот какая странность — мы совершенно не интересуемся состоянием нашего духа! Всегда крутимся вокруг «что Тот сказал», но никогда серьезно не задаемся вопросом о нашем национальном духе. Что там, действительно, у нас за душой?
Ницше говорит: Es denkt in mir («так думается во мне» или «оно думает во мне»). Безличное es в данном случае есть то, что обычно называем нашим духовным наследием, которое «входит» в наше сознание без стука, и «мыслит» за нас, «думает» за нас. Нечто фундаментальное, благодаря которому мы держимся на наших двух, чтобы на упасть на четверенки и не превратиться в животных. И, когда Ницше говорит, что «оно» думает за него, там собирается солидная компания — пастор Мартин Лютер, затем Лейбниц, Кант, Шопенгауэр и другие.
А кто же «думает» за нас, казахов? — Абай? Допустим. — А еще кто? Никого. Да и Абаю, по части естествознания, любой сегоднешний ученик седьмого класса преподал бы полезные уроки. Но, главное: Абай — мыслитель, а не философ. Мыслитель мыслит, а философ учит как мыслить. Что, согласитесь, не одно и то же. Так что, некому было нас учить как мыслить. Вот и карабкаемся сами. Читаем, ищем. И все на русском. Других языков не знаем. На казахском ответа не находим. Абай один явно не тянет этот груз.
Но какое имеет отношение все это к коррупции, к подлости и безнравственности, к трайбализму и прочему, спросите вы?
Да, прямое. Пастор Мартин Лютер освободил дух своего народа от засилия невежества. Кант сделал из немца морального человека.
Наше же, казахов, сознание осталось на уровне мифо-поэтическом. Преподавание философии в университетах — это лишь видимость, простая имитация. Потому взятничество и подлость мы путаем с заботой о семье и близких. Страх и двуличие отсылаем к «проклятому колониальному прошлому». Критический ум в лучшем случае вытеснен на «паутинное» простанство и мало влияет на формирование общественного сознания. Поэтому опасность для страны представляют, я убежден, не некомпетентные государственные чиновники, в первую очередь, но мы сами, казахи, в общей нашей массе, ибо как истинные носители эпического сознания, каждый из нас культивирует «свою» клановую правду, «свою» трайбалистскую идеологию и «свои» региональные ценности. Тогда — о какой духовной прочности народа можно говорить?
С уважением,
Сейткасым Ауелбеков.
Париж, 2 декабря 2014 года!.