Урановый банк в Казахстане: для чего он нужен и при чем тут атомная бомба

Уран – не золо­то, цены на него не рас­тут. Не рас­тут объ­е­мы выра­бот­ки элек­три­че­ства с помо­щью атом­ных элек­тро­стан­ций. Да и недо­стат­ка ура­на на меж­ду­на­род­ном рын­ке тоже нет. 

Но эти фак­ты не оста­но­ви­ли круп­ней­ше­го про­из­во­ди­те­ля ура­на, Казах­стан: во втор­ник, 29 авгу­ста, в Усть-Каме­но­гор­ске офи­ци­аль­но открыл­ся спе­ци­аль­ный банк, где будет хра­нить­ся уран.

DW объ­яс­ня­ет, что это за банк, у кото­ро­го, воз­мож­но, нико­гда не будет кли­ен­тов; насколь­ко без­опас­но его суще­ство­ва­ние, что такое низ­ко­обо­га­щен­ный уран, и при­чем здесь про­грам­ма нерас­про­стра­не­ния ядер­но­го оружия.

Что такое LEU

В ура­но­вом бан­ке на тер­ри­то­рии Уль­бин­ско­го метал­лур­ги­че­ско­го заво­да (вхо­дит в “Каза­том­пром”) будет хра­нить­ся до 90 тонн так назы­ва­е­мо­го низ­ко­обо­га­щен­но­го ура­на (low enriched uran, или LEU). Сте­пень обо­га­ще­ния ура­на состав­ля­ет 4,97 про­цен­та – доста­точ­но, что­бы исполь­зо­вать его в боль­шин­стве лег­ко­вод­ных атом­ных реакторов.

LEU, или гек­сафто­рид ура­на, — это еще не само ядер­ное топ­ли­во для АЭС, а полу­фаб­ри­кат, из кото­ро­го топ­ли­во полу­ча­ют. Пере­ра­бот­ка зани­ма­ет несколь­ко месяцев.

Банк урана – кому он нужен?

Глав­ная идея тако­го бан­ка – иметь стра­те­ги­че­ский запас топ­ли­ва для атом­ных элек­тро­стан­ций на тот гипо­те­ти­че­ский слу­чай, если на миро­вом рын­ке по какой-либо при­чине воз­ник­нет дефи­цит ура­на. Резерв очень малень­кий, гово­рят экс­пер­ты. “90 тонн име­ют ско­рее сим­во­ли­че­ское зна­че­ние”, — гово­рит Мик­ле Шнай­дер (Mycle Schneider), неза­ви­си­мый экс­перт по атом­ной энер­ге­ти­ке и гла­ва орга­ни­за­ции World nuclear report. Все зави­сит от типа реак­то­ра, но все­го объ­е­ма ура­но­во­го бан­ка хва­тит толь­ко на то, что­бы 3–4 года обслу­жи­вать один реак­тор. Так что резерв в 90 тонн годит­ся толь­ко для стран, где атом­ная энер­ге­ти­ка мало раз­ви­та и нет сво­их фаб­рик по обо­га­ще­нию урана.

Согла­ше­ние о том, что­бы создать такой резерв, было под­пи­са­но два года назад меж­ду Казах­ста­ном и Меж­ду­на­род­ным агент­ством по атом­ной энер­гии (МАГАТЭ). По дого­во­ру, ура­но­вый банк при­над­ле­жит МАГАТЭ, хотя день­ги на хра­не­ние ура­на дают доно­ры – Евро­со­юз, США, Нор­ве­гия, Кувейт и ОАЭ. На дан­ный момент собра­но 150 мил­ли­о­нов дол­ла­ров – долж­но хва­тить на бли­жай­шие 10 лет.

Урановый банк - это безопасно?

Неод­но­знач­ный вопрос. С одной сто­ро­ны, Казах­стан извлек уро­ки из сво­ей исто­рии, когда в 1994 году США, опа­са­ясь хище­ния рас­по­ло­жен­но­го на заво­де в Усть-Каме­но­гор­ске высо­ко­обо­га­щен­но­го ура­на, про­ве­ли сек­рет­ную опе­ра­цию по его транс­пор­ти­ров­ке в более без­опас­ное место.

Сей­час на Уль­бин­ском метал­лур­ги­че­ском заво­де при­ня­ты серьез­ные меры без­опас­но­сти. Для хра­не­ния ура­на исполь­зу­ют­ся сверх­на­деж­ные кон­тей­не­ры. Хра­ни­ли­ще име­ет соб­ствен­ный желез­но­до­рож­ный тер­ми­нал и окру­же­но высо­ким 3,5‑метровым забо­ром и каме­ра­ми видео­на­блю­де­ния поми­мо охра­ны внеш­них гра­ниц заво­да. Он оцеп­лен двой­ным трех­мет­ро­вым забо­ром с колю­чей про­во­ло­кой, его охра­ня­ют сотруд­ни­ки Наци­о­наль­ной гвардии.

Во-вто­рых, низ­ко­обо­га­щен­ный уран пря­мой угро­зы не пред­став­ля­ет, его не поло­жишь в ракет­ную боеголовку.

С дру­гой сто­ро­ны, обра­ще­ние с ядер­ным топ­ли­вом — все­гда риск. Экс­пер­ты пре­ду­пре­жда­ют, что не сле­ду­ет думать, буд­то “низ­ко­обо­га­щен­ный” озна­ча­ет, что его нель­зя исполь­зо­вать в воен­ных целях. “В вопро­се обо­га­ще­ния нет лине­ар­но­сти: на деле, когда уже есть пять про­цен­тов, то большая часть рабо­ты уже выпол­не­на”, — гово­рит Шнай­дер из World nuclear report.

Потен­ци­аль­но есть и дру­гие про­бле­мы: у казах­стан­ских эко­ло­гов до сих пор оста­ют­ся вопро­сы о без­опас­но­сти ура­но­во­го бан­ка для окру­жа­ю­щей среды.

Атомная бомба и банк урана: как одно связано с другим

Новый банк ура­на в Казах­стане, поми­мо сво­ей резерв­ной функ­ции, дол­жен спо­соб­ство­вать дости­же­нию гло­баль­ной цели – нерас­про­стра­не­нию ядер­но­го ору­жия. Как это воз­мож­но? В тео­рии, созда­ние бан­ка ура­на помо­жет избе­жать появ­ле­ния заво­дов по обо­га­ще­нию ура­на в стра­нах, где их не было, а зна­чит, потен­ци­аль­но будет спо­соб­ство­вать нерас­про­стра­не­нию ядер­но­го оружия.

Но сдер­жи­ва­ю­щий эффект будет сла­бым, гово­рят экс­пер­ты. Как гово­рит, напри­мер, Мик­ле Шнай­дер, дефи­ци­та на рын­ке ура­на не пред­ви­дит­ся, и на этом фоне вызы­ва­ет мно­го вопро­сов сама гипо­те­ти­че­ская ситу­а­ция, ради кото­рой созда­ет­ся резерв: “Если в этих усло­ви­ях меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство по важ­ной при­чине отка­жет­ся постав­лять той или иной стране уран, то хоро­шо ли будет, если через новый ура­но­вый банк в Казах­стане этот отказ удаст­ся обой­ти?” — зада­ет­ся вопро­сом Шнайдер. 

С его точ­ки зре­ния, кон­цеп­ция ура­но­во­го хра­ни­ли­ща МАГАТЭ выгля­дит неубе­ди­тель­ной и име­ет смысл толь­ко с точ­ки зре­ния внеш­не­по­ли­ти­че­ских уси­лий Казах­ста­на по укреп­ле­нию сво­ей роли в ядер­ном секторе.

Ори­ги­нал ста­тьи: DW-WORLD.DE Kasachstan