Автор: Михаил СТЕКЛОВ
За два дня до митинга оппозиции против распродажи национальных богатств в Алматы высадился правительственный «десант». На организованном наспех «круглом столе» «Иностранные инвестиции в Казахстан: опыт, задачи и перспективы» чиновники устроили «междусобойчик» (большинство СМИ на мероприятие в городском акимате не пригласили), доказывая беспочвенность опасений по поводу растущего китайского влияния на казахстанскую экономику.
Но даже сам список «посыльных», среди которых оказались вице-премьер и по совместительству глава Мининдустрии Асет Исекешев, главы министерств нефти и газа Сауат Мынбаев, экономического развития Кайрат Келимбетов и сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков, говорит о том, что в Астане всерьез обеспокоены «ажиотажем» вокруг китайской тематики.
«Нам не страшен серый волк»
Примечательно, что, судя по пресс-релизу Мининдустрии, чиновники рассматривали китайское влияние только через призму нефтегазового сектора и сельского хозяйства. Видимо, атаки бывшего зятя «лидера нации», акцентировавшего внимание в своих заявлениях именно на этих секторах, достигли цели.
«Общие объемы прямых иностранных инвестиций (ПИИ) из Китая в Казахстан в 2010 году составили чуть более $5 млрд, что составляет 3,9% от общего объема иностранных инвестиций в Казахстан. Первая пятерка стран — инвесторов в экономику Казахстана по итогам 2010 года выглядит так: Нидерланды — $27,5 млрд (21,7%), США — $20,4 млрд (16,1%), Великобритания — $10,4 млрд (8,2%), Франция — $7,4 млрд (5,8%), Италия — $5,3 млрд (4,2%), — отмечается в сообщении и делается вывод: — Таким образом, доля ПИИ КНР далеко не является доминирующей в общем объеме ПИИ в Казахстан».
Более того, республика, по мнению Мининдустрии, не значится на первых позициях в списке главных получателей китайских инвестиций в сырьевой сектор: «Гораздо больше, чем в Казахстан, КНР инвестирует в страны Латинской Америки (порядка $47 млрд), Африку ($40 млрд), Австралию ($15 млрд), Россию ($25 млрд)».
В нефтегазовой отрасли, по сведениям министерства, в 2010 году доля китайских компаний в добыче нефти составила 22,5%, но начиная с 2014 года их доля в общей добыче нефти и газоконденсата будет снижаться и в 2015 году упадет до 19,3%, а к 2020 году уменьшится до 8,9%.
Казалось бы, нет поводов для беспокойства, но ложку информационного дегтя в бочку статистического меда добавил Сауат Мынбаев. В его словах можно было уловить намек на то, что вышесказанное — далеко не факт.
- Если говорить о точных цифрах по китайским инвестициям в нефтегазовый сектор, то по 2010 году они составили порядка 22%. И дальше вопрос: будет эта цифра увеличиваться или уменьшаться? Понятно, если оставаться в рамках тех активов, которые китайские компании имеют сейчас, то эта доля будет, безусловно, уменьшаться, — отметил министр с оговорками.
На настоящий момент, как следует из сообщения Минидустрии, «с учетом участия нефтегазового холдинга «КазМунайГаз» в проектах доли участия в нефтедобыче Казахстана распределены следующим образом: Казахстан («КазМунайГаз») — 28%, США — 24%, Китай — 22%, Россия — 9%, другие страны — 17%».
Сказали «А», но не сказали «Б»
Впрочем, статистика Мининдустрии представляет собой далеко неполную информацию о доле Китая в казахстанских проектах. К примеру, о нашем внешнем долге «великому южному соседу» в сообщении указывалось вскользь. Хотя именно кредиты Китая Казахстану как раз и формируют главный канал, по которому китайские деньги «текут» в казахстанскую экономику, а с ними растет и влияние. Другие иностранные инвесторы вкладываются в добывающий сектор главным образом через займы «материнских» структур своим казахстанским «дочкам».
Напомним, что наращивать внешний долг за счет китайских займов республика активно начала в кризисные 2008—2009 годы. Из открытых источников известно, что занимавший 9 е место среди стран, инвестирующих в Казахстан, Китай в первом полугодии 2009 го по темпам роста вложений капитала вырвался на первое место. То есть приток денежных ресурсов из Поднебесной увеличился более чем в три раза по сравнению с первым полугодием 2008 го, достигнув почти $5 млрд!
Причем интересно, что львиная доля вложений китайских инвестиций того времени пришлась на строительство: на 30 июня 2009 го они уже достигли $4,8 млрд, или почти 60% от всех иностранных вложений в отрасль! Хотя на самом деле речь не шла о постройке коммерческой или жилой недвижимости. Речь шла, по информации Нацбанка, о стройпроектах все в том же нефтегазовом секторе, и в первую очередь о газопроводе Казахстан — Китай. Он уже запущен, но вместо первоначальных $6 млрд на его постройку, по официальным данным, израсходовали $7,5 млрд. Опустим вопрос о прозрачности и целесообразности этой сделки (об этом мы писали в прошлом номере), отметим только, что, согласно просочившейся в прессу информации, она осуществлялась через оффшорную «дочку» Банка Китая на Каймановых островах.
В результате по итогам первого полугодия 2009 года совокупный внешний долг республики перед Китаем достиг $7,3 млрд, и китайцы сразу же заняли четвертое место среди основных инвесторов Казахстана!
В китайских долгах как в шелках
Дальше — больше. Планировалось, что с того времени китайские инвестиции возрастут втрое. И два года назад глава кабмина с гордостью рапортовал: «Достигнуты договоренности с нашими иностранными партнерами по привлечению дополнительных инвестиций для реализации совместных проектов в объемах $13 млрд из Китая».
Слова премьера подкреплялись делами главы государства и госфонда «Самрук-Казына». В ходе апрельского визита президента в Пекин в 2009 году Назарбаев договорился о кредите в размере $10 млрд. Одна его часть — $5 млрд — предназначалась «КазМунайГазу» для покупки «Мангистаумунайгаза» и реализации проектов в нефтегазовом секторе, другая на ту же сумму — Банку развития Казахстана для финансирования инфраструктурных проектов. Уже в конце июля БРК и Export-Import Bank of China подписали соглашение о предоставлении кредитной линии на $5 млрд сроком до 15 лет. Примечательно, что кредитные ресурсы по договору должны были использоваться для реализации проектов с участием китайских компаний, однако другие условия соглашения не разглашались.
И, наконец, в октябре 2009 го «Самрук-Казына» преподнес еще один «китайский сюрприз», возвестив о своей договоренности с госбанком развития КНР о завершении всех процедур по освоению кредитной линии на $3 млрд. Предполагалось, что займы будут направлены на развитие промышленного производства и переработки, металлургии, инфраструктуры и двусторонней торговли. То есть направление китайских инвестиций не ограничивалось исключительно нефтегазовым сектором, и в итоге получились те самые $13 млрд, о которых ранее заявлял г‑н Масимов.
Сегодня все китайские инвестиции, вложенные в Казахстан, составляют солидную сумму — свыше $20 млрд, или почти 15% ВВП, увеличившись с 2007 года более чем в 20 раз и обогнав по этому показателю США (если не учитывать специфику инвестиций). Если вложение «поднебесного» капитала в нашу экономику будет происходить в ближайшие годы такими же темпами, то, очевидно, что об уменьшении китайского влияния в Казахстане не может быть и речи.
Шанс для Поднебесной
На этом фоне впечатлила изворотливость главы Миннефти, говорившего о китайском присутствии в нефтегазовом секторе (его слова мы уже приводили выше) по принципу «если бы да кабы». Складывается впечатление, что чиновник знает то, чего не велено знать простым смертным. Посмеем предположить, что «на кону» может стоять цена или условия входа китайцев в проекты в северной части Каспийского моря, в том числе и в Кашаган.
Делать такое предположение нам позволяет несколько фактов. Во первых, как следует из американских депеш из архива WikiLeaks, вопрос по Кашагану уже поднимался китайской стороной. Оказывается, еще в 2005 году в то время глава казахстанского института нефти и газа Серик Буркитбаев откровенно сказал американцам, что китайцы в обмен на поддержку строительства газопровода в Поднебесную хотят получить блок на Каспии. Он так и выразился: «Нет блока, нет газопровода».
И признания г‑на Буркитбаева, похоже, стали превращаться в реальность: совсем недавно 26 мая глава КМГ Каиргельды Кабылдин не исключил передачи доли нацкомпании в кашаганском месторождении ее «дочке» — «Разведке Добыче «КазМунайГаз». Причем за день до этого КМГ и ее дочерняя структура подписали меморандум о возможном участии последней в оффшорных проектах на Каспии. В их число попали блоки Жамбыл, Устюрт, Женис, Година, С‑1 и С‑2 и Урихтау, на котором, по словам того же Кабылдина, предварительно подтверждено наличие 200 млн тон запасов нефти.
Если «КазМунайГаз» «сольет» проекты по этим месторождениям своей «дочке», то Китай автоматически станет в них крупным участником, поскольку китайцы через государственный инвестфонд China Investment Corporation уже владеют 11% акций «РД «КМГ». Поэтому заявления близких к правительству экспертов и Мининдустрии о том, что доля китайской стороны в нефтедобыче будет неуклонно падать, может оказаться фикцией. Не потому ли г‑н Мынбаев комментировал перспективы нефтедобычи китайской стороны с оговорками?
Более того, пределы увеличения акционерной доли китайцами в «РД «КМГ» еще не исчерпаны, поскольку значительная часть акций находится в свободном обращении: на 1 июля 2010, по информации с сайта компании, она достигала 34,1%.
Вo-вторых, недавно стало известно о желании ConocoPhillips продать свою долю 8,4% в консорциуме North Caspian Operating Company — операторе кашаганского проекта. Вступить китайцам (с их-то ресурсами) в борьбу за эту долю вполне под силу. Но все будет зависеть от позиции других участников проекта, которые имеют право «первой ночи», то есть решать, приобретать эту долю или дать возможность реализовать ее третьей стороне. Хотя теоретически шансы заполучить долю в Кашагане у китайской стороны с ее хорошими связями в «Ак орде» все же есть.
Источник: Газета “Голос Республики” №21 (197) от 10 июня 2011 года
Visit site:
Китай тревоги нашей