Генеральный секретарь ОБСЕ Ламберто Заньер приехал в Казахстан и встретился с неправительственными организациями. Но если астанчане смогли пообщаться с ним лично, то с теми, кто базируется в южной столице, разговор состоялся в удаленном доступе – в формате телеконференции. Среди алматинцев, принимавших участие в этой встрече, была президент общественного фонда «Амансаулык» Бахыт Туменова. Мы попросили ее поделиться впечатлениями.
Автор: Бахыт ТУМЕНОВА
- Бахыт Ниязбековна, зачем генсек ОБСЕ встречался с казахстанскими НПО?
- Генеральный секретарь сразу же сказал, что хочет услышать от представителей НПО мнение о выполнении обязательств в области прав и свобод, которые взял на себя Казахстан, а после встречи с гражданским обществом у него была запланирована встреча с министром иностранных дел Казахстана и со спикером мажилиса.
На встречу были приглашены НПО «по интересам» — были те, кто занимается прозрачностью нефтяных доходов, честными выборами, вопросами свободы совести, свободы собраний, передвижения, проблемами коррупции и экологии.
Я думаю, что меня пригласили как представителя НПО, защищающего право на здоровье, причем не только тех людей, которые находятся на свободе, но и тех, кто отбывает наказание. Кроме того, наша организация занимается предупреждением пыток и жестокого обращения.
- Каково ощущение от общения?
- Встреча была всего полтора часа. Если человек хочет выслушать все шестнадцать приглашенных НПО, то этого времени, на мой взгляд, маловато. Это первое.
Второе: когда я говорила о ситуации в Жанаозене, о том, что мы все делали, чтобы предотвратить трагедию, о идущем в суде Актау политическом процессе, мне не понравилось отношение генерального секретаря к моему выступлению. Он сказал: «Ну, ситуация, которая у вас произошла в Жанаозене, она не первая в мире. Это проблема сырьевых государств: когда там заканчивается сырье и начинается сокращение рабочих мест, начинаются волнения».
Мне показалось, но это, подчеркну, мое личное ощущение, что ему был неприятен этот разговор. А кроме меня-то никто не говорил больше на эту тему.
Я также говорила, что сама ездила в Жанаозен и Актау, что к людям применялось жестокое обращение. В качестве примера привела Акжаната Аминова (был осужден по «делу 37 нефтяников», а сейчас проходит подсудимым по «делу Козлова»), который страдает сахарным диабетом, а ему вовремя не давали лекарства.
Я на суде по «делу нефтяников» сама слышала, как подсудимые заявляли, что их пытали, чтобы получить признательные показания. Но суд пропустил все это мимо ушей, не было отдельного судебного разбирательства по заявлениям о пытках. Я сделала упор на том, что недопустимо таким образом получать показания, а те «доказательства», которые получены под пытками, должны подвергаться сомнению.
- На этот Ваш рассказ г‑н Заньер как-то отреагировал?
- Он сказал: «ОБСЕ — это организация, которая занимается безопасностью. Самое главное — безопасность». А когда мы поднимали вопросы коррупции, генеральный секретарь сказал, что это характерно для всех государств, что во всем мире коррупция процветает, но где-то больше, а где-то — меньше, однако, повторил он, главное для ОБСЕ — это вопросы безопасности.
Я ухватилась за это слово и сказала, что в жанаозенском деле еще не поставлена точка, потому что власть еще не сделала должных выводов и в ходе судебного процесса (а он был предвзятым) истина не была установлена, то есть осталась опасность повторения ситуации. Жанаозенский вопрос сродни тому перекрестку в сказках, после которого кардинально меняется судьба героя. В нашем случае будет решаться судьба всей страны.
Кроме того, я сказала, что Жанаозен может «вспыхнуть» в Жезказгане, потому что там тоже сейчас сокращаются рабочие места и впоследствии будет снижена заработная плата. Оттуда уже поступают нехорошие сигналы. Поэтому в Казахстане безопасность в опасности, а значит, под угрозой находится и безопасность всех стран ОБСЕ.
В целом у меня сложилось впечатление, что приезд генерального секретаря ОБСЕ — это мероприятие для галочки, у него явно не было желания углубляться в наши проблемы. Или, может быть, предварительно с ним провели соответствующую беседу…
- Вы бывали раньше на встречах подобного уровня?
- В прошлом году ОБСЕ организовывала в Алматы встречу, на которую приехало очень много депутатов Европейского парламента. И тогда я видела заинтересованность у отдельных депутатов — они пытались вникнуть в суть проблем. Подобной заинтересованности я не увидела у генерального секретаря ОБСЕ.
- Как Вы для себя это объяснили?
- Думаю, в данном случае можно говорить о двойных стандартах. По сути, им не нужны наши права и свободы. К нам отношение — потребительское, на нас смотрят, как через стекло аквариума: примешали туда все нефтяные дела, но через эту муть невозможно разглядеть наши истинные проблемы.
Такое ощущение, что нет понимания, для чего ОБСЕ создавалась. Если, например, сегодня мы дружим очень плотно семьями, то боль дружеской семьи является болью и моей семьи. А к нам не дружеское, а, повторюсь, потребительское отношение. Мы представляем интерес как сырьевой ресурс. Но завтра, когда все это сырье закончится, про нас забудут.
- Вы сказали, что жанаозенский вопрос — это поворотный момент для Казахстана. Что лично Вы хотите увидеть за этим поворотом?
- Я хочу, чтобы всех осужденных жанаозенцев и шетпенцев, чтобы Козлова, Аминова, Сапаргали отпустили. Действующий президент в любой момент может эту ситуацию исправить. Будет ли исправлять — другой вопрос. Да, он тоже не свободен, но он сам себя загнал в эту ловушку. Можно посадить Козлова, Аминова, Сапаргали на десять лет и даже больше, то есть еще туже продолжать закручивать гайки, но чем дольше и сильнее мы будем закручивать, тем страшнее будет, когда резьба сорвется. Вот в чем дело.
- Вы же были на судебных заседаниях по «делу Козлова». Что бросилось в глаза?
- Во-первых, Аминов очень болен. Он сидит, съежившись в углу, он инертен — это вызвано его болезненным состоянием. У меня было такое ощущение, что Аминова и Сапаргали рядом с Козловым держат для политкорректности: чтобы этот процесс не превратился в процесс против русских.
Во-вторых, меня удивила позиция адвокатов Аминова: если защитники Сапаргали и Козлова стараются своими вопросами «поставить подножку» обвинению, то адвокаты Аминова, по моим наблюдениям, выполняют работу прокуроров. Они мне задавали какие-то провокационные вопросы. Почему к Назарбаеву не повезли нефтяников? Почему повезли их за границу? В чем вообще ваша функция заключается? По моим ощущениям, они хотели усугубить ситуацию Козлова. И мне кажется, еще и потому держат там Аминова, чтобы сидели эти адвокаты.
- Судья Вам какие-нибудь вопросы задавал?
- Судья… он ведь наверняка умный человек, но вопросов никаких не задает, до истины докопаться не хочет. Потому что это не судебное разбирательство, а спектакль. В сценарии этой постановки уже даже наверняка прописан приговор…
- Мало кто сомневается, что приговор будет обвинительным. Но как он скажется на дальнейшей жизни Казахстана?
- Люди окончательно перестанут верить в справедливость. Народ и без того каждый день все больше и больше разочаровывается в этой власти. Недовольство растет, но и бояться люди стали больше. А то, что хотят сделать с Володей (Козловым), — это назидание всем, чтобы понимали: высовываться нельзя. Можно заниматься всем чем угодно, только не политикой, только не независимой журналистикой. Делайте выводы сами.
Подготовила Татьяна ТРУБАЧЕВА
Источник: Газета “Голос Республики” №35 (257) от 21 сентября 2012 года
View original post here:
ГАЗЕТА — Сырьевые ресурсы для ОБСЕ важнее демократии?