Тень на холодной стене

Собрал­ся я было выдать на-гора пару сво­их обыч­ных хох­мо­чек в свя­зи с тупым и ну совер­шен­но диким при­го­во­ром, объ­яв­лен­ным вче­ра это­му пар­ниш­ке, Вла­ду Чела­ху… да рука не под­ня­лась. Маль­чи­ка на всю жизнь в тюрь­му отпра­ви­ли – тут не до сме­ха, зна­е­те ли. Так что если кто соби­ра­ет­ся, как все­гда, поулы­бать­ся – не читайте.

 

Автор: Хаим ГРЕЦЬ

 

Ну да, конеч­но, мож­но мно­го чего смеш­но­го наго­во­рить по это­му пово­ду: типа там Челах — наш казах­стан­ский Рэм­бо, типа в оди­ноч­ку тако­го наво­ро­тил, что его не в тюрь­му, а в лич­ную охра­ну пре­зи­ден­та отправ­лять надо… или там — за гра­ни­цу, на “вра­гов наро­да” Али­е­ва с Абля­зо­вым охо­тить­ся… а тогда уж я, ста­рый, вме­сто него пой­ду рубе­жи Роди­ны охра­нять. Пото­му что еже­ли он, сала­га, такой могу­чий батыр ока­зал­ся, то я уж вооб­ще сам всю гра­ни­цу от китай­цев обо­ро­ню, пото­му как дед Хаим — он по опре­де­ле­нию “дед”.

Но это все так, шелу­ха. На самом деле любо­му ежу про­зрач­но, что паре­нек этот ну никак не мог сде­лать то, что ему при­пи­сы­ва­ют. Ни сил не хва­ти­ло бы, ни реши­мо­сти, ни уме­ния. Поса­ди­ли его за то, что в живых остать­ся посмел, да и в тюрь­ме-то — неиз­вест­но, как оно еще обер­нет­ся. Пожиз­нен­ное заклю­че­ние, увы, дол­гой жиз­ни не гаран­ти­ру­ет. Маму его до слез жал­ко, дедушку…

Поче­му у нас такое вооб­ще воз­мож­но? Сажать, уби­вать, хва­тать неви­нов­ных, врать вза­хлеб даже вопре­ки ясной, как день, оче­вид­но­сти? А я вам таки ска­жу, поче­му. Нас с вами, милые мои, про­сто нет. Кто ска­зал, что в Казах­стане 16 мил­ли­о­нов людей про­жи­ва­ют? Чушь соба­чья! В Казах­стане, чтоб вы зна­ли, живут не более пары десят­ков чело­век. Да и те боль­шей частью по загра­ни­цам обре­тать­ся пред­по­чи­та­ют. Они пло­хие люди, жад­ные люди, без­бож­ные люди — но они люди. А мы, все осталь­ные, все 16 мил­ли­о­нов — это не люди, а тени. Живем отра­жен­ной жиз­нью. Дела­ем вид, что раду­ем­ся, когда при­ка­зы­ва­ют. Дела­ем вид, что недо­воль­ны и несо­глас­ны, когда спря­чем­ся у себя дома и тычем фигу за фигой в теле­ви­зор, где “Хабар” про­слав­ля­ет пре­зи­ден­та. Дела­ем вид, что живы…

Тене­вая эко­но­ми­ка, тене­вые отно­ше­ния, тене­вая жизнь. Те убий­цы, кото­рые по чье­му-то при­ка­зу рас­стре­ля­ли погра­нич­ную заста­ву, — они тоже не люди. Не толь­ко пото­му, что посту­пи­ли враз­рез со всем Божьим, а про­сто они такие же тени. Их хозя­ин — чело­век. Гнус­ный, отвра­ти­тель­ный чело­ве­чиш­ко, так что и тени у него — гнус­ные и отвра­ти­тель­ные. Захо­те­лось чело­ве­ку несколь­ко теней с лица Зем­ли сте­реть — не знаю, может, не понра­ви­лись чем-то, а может — само­лю­бие свое боль­ное поте­шить решил. Я, мол, чело­век: кого хочу — уби­ваю, и ниче­го мне за это не будет. Таки я вам ска­жу — он прав. Убил — и ниче­го ему за это. Вме­сто него, чело­ве­ка, тень в тюрь­му поса­ди­ли. Тень, кото­рую поче­му-то не застрелили…

Вот так у нас. Один чело­век в Тур­ции с несо­вер­шен­но­лет­ни­ми девоч­ка­ми раз­вле­ка­ет­ся — и ему за это ниче­го. Дру­гой чело­век руки по локоть кро­вью выма­зал — и тоже ниче­го. По край­ней мере, пока — ведь есть еще Бог, но этот чело­век Бога не зна­ет, он Бога тоже за тень счи­та­ет. А мы, тени, дела­ем вид, что живем. Одни кри­чат “ура, под­дер­жи­ва­ем!”, ходят по Интер­не­ту и руга­ют оппо­зи­цию — тени, жал­кие тени, полу­ча­ю­щие за это нехит­рое пре­да­тель­ство самих себя свои такие же жал­кие, при­зрач­ные день­ги… Дру­гие воз­му­ща­ют­ся, сып­лют лозун­га­ми, при­зы­ва­ют к сопро­тив­ле­нию — и покор­но идут в тюрь­му, пыта­ют­ся на суде что-то дока­зать теням-судьям и теням-про­ку­ро­рам… Все это — театр теней, на кото­рый сыто, само­до­воль­но и немно­го сон­но смот­рят те самые два десят­ка людишек.

Недав­но был я в гостях у вну­ка мое­го, сту­ден­та. Застал его за про­смот­ром како­го-то их непо­нят­но­го фан­та­сти­че­ско­го сери­а­ла — ну, зна­е­те там, звез­до­ле­ты-шмез­до­ле­ты, лазер­ные ружья и жут­кие уро­ды-ино­пла­не­тяне. Так вот, услы­хал кра­ем уха, как один такой ино­пла­не­тя­нин с лазер­ным ружьем, преж­де чем вый­ти из звез­до­ле­та с таки­ми же, как он сам, уро­да­ми, ска­зал: “Я — мертв. Я иду в бой, что­бы побе­дить и заво­е­вать себе жизнь”. Кра­си­во ска­за­но, хотя я лич­но не согла­сен: луч­ше быть живым и вое­вать (если уж вое­вать) за то, что­бы жизнь про­дол­жа­лась. Но я вспо­ми­наю, как год назад в Жана­о­зене сот­ни теней, дове­ден­ных до край­но­сти, реши­ли стать людь­ми. Реши­ли ожить. И за это их дру­гие тени, воору­жен­ные тени, злые тени — уби­ли. Рас­стре­ля­ли так же, как рас­стре­ля­ли тех ребя­ти­шек-погран­цов в Аркан­кер­гене. И вину тоже взва­ли­ли на дру­гую тень. И тень-Коз­ло­ва поса­ди­ли за чужой грех так же, как теперь поса­ди­ли тень-Челаха.

Вот так. Мы, тени, воз­му­ща­ем­ся, руга­ем­ся — а людям на нас напле­вать. Они нас уби­ва­ют, в тюрь­мы сажа­ют, а мы, чуть что: “Ой-ой, мы мир­ные, мы кон­струк­тив­ные, мы ни к како­му-тако­му насиль­ствен­но­му свер­же­нию нико­го не при­зы­ва­ем. Раз­ре­ши­те нам еще немно­жеч­ко повоз­му­щать­ся, не сажай­те нас, пожааааалуйста…”

Эххх… я вот думаю — может, хоро­шо бы, чтоб уже конец све­та, как обе­ща­ют? Ведь конец све­та — это и конец тени. Гос­подь уж как-нибудь раз­бе­рет­ся, кого карать, а кого мило­вать. Толь­ко вот что я вам ска­жу: ну хоро­шо, убийц Он пока­ра­ет, это понят­но. Уж от Него-то они и не отвер­тят­ся, и не отбре­шут­ся. А нас-то, всех осталь­ных, — за что мило­вать? За то, что мы — мир­ные и кон­струк­тив­ные? Так а какая раз­ни­ца, еже­ли мы — тени? Мы не живем, мы суще­ству­ем. А что­бы начать жить, нам волей-нево­лей при­дет­ся побо­роть­ся за свою жизнь. Пусть эти люди, кото­рые живут в Казах­стане, хоть когда-нибудь почув­ству­ют, что это такое — насто­я­щий бой с тенью. Я на это все еще надеюсь.