Стабильность Казахстана осталась в прошлом

Минув­ший год про­шел в Казах­стане под зна­ком тра­ге­дии в Жана­о­зене, после кото­рой рес­пуб­ли­ка изме­ни­лась – о ста­биль­но­сти в ней никто уже не заи­ка­ет­ся. А сле­ду­ю­щий год чре­ват новой вол­ной про­те­стов, кото­рые будут соци­аль­но-эко­но­ми­че­ски­ми. Такой про­гноз дал в интер­вью редак­ции заве­ду­ю­щий отде­лом Сред­ней Азии и Казах­ста­на Инсти­ту­та стран СНГ Андрей Грозин.

Автор: Андрей ГРОЗИН

- Андрей Вален­ти­но­вич, какие самые важ­ные внеш­не­по­ли­ти­че­ские собы­тия повли­я­ли или повли­я­ют на буду­щее Казах­ста­на и реги­о­на в целом?

- В первую оче­редь сто­ит отме­тить рас­ши­ре­ние инте­гра­ци­он­ных уси­лий, кото­рые Рос­сия пред­при­ни­ма­ет в отно­ше­нии Казах­ста­на и Цен­траль­ной Азии.

- Чем наш реги­он так ей интересен?

- Так назы­ва­е­мой про­бле­мой Афга­ни­стан-2014. Аме­ри­кан­цы ухо­дят из реги­о­на, пусть не пол­но­стью, но про­цесс необ­ра­тим. Он порож­да­ет для поли­ти­че­ских режи­мов реги­о­на и для обществ Цен­траль­ной Азии некие новые реаль­но­сти и вызовы.

- Напри­мер?

- Сле­ду­ю­щий год и 2014‑й будут про­хо­дить под зна­ком пере­рас­пре­де­ле­ния поли­ти­че­ских ролей трех основ­ных сопер­ни­ча­ю­щих вокруг Цен­траль­ной Азии сил: Рос­сии, КНР и кол­лек­тив­но­го Запа­да, но в первую оче­редь — США. Обще­ние с евро­пей­ца­ми, китай­ца­ми, аме­ри­кан­ца­ми, кото­рое у меня про­ис­хо­дит посто­ян­но, наво­дит меня на раз­мыш­ле­ния о том, что гря­дет пере­рас­пре­де­ле­ние балан­са, что реги­он нахо­дит­ся на перепутье…

Нико­гда ниче­го подоб­но­го еще не было. Ранее стра­ны реги­о­на балан­си­ро­ва­ли вокруг миро­вых цен­тров сил, и Казах­стан зада­вал это­му про­цес­су тон как наи­бо­лее, пожа­луй, лави­ру­ю­щее госу­дар­ство. Но сей­час реги­он нахо­дит­ся перед новы­ми вызо­ва­ми. Запад, конеч­но, не хочет ухо­дить. Он поста­ра­ет­ся исполь­зо­вать любую воз­мож­ность для того, что­бы ваку­ум после выво­да войск не запол­ни­ли Рос­сия или Китай. Одна­ко, мне кажет­ся, тен­ден­ция необ­ра­ти­ма. Конеч­но, если не слу­чит­ся форс-мажор.

Казах­стан кри­ти­ку­ют все чаще

- Год выдал­ся непро­стым не толь­ко с точ­ки зре­ния изме­не­ния гео­по­ли­ти­че­ских трен­дов. Как бы Вы оце­ни­ли внут­ри­по­ли­ти­че­ский контекст?

- Связь внут­ри­по­ли­ти­че­ско­го кон­тек­ста с внешне-поли­ти­че­ским в Казах­стане доста­точ­но силь­ная. В первую оче­редь сле­ду­ет отме­тить закру­чи­ва­ние гаек в рес­пуб­ли­ке и, соот­вет­ствен­но, рост кри­ти­че­ских настро­е­ний по отно­ше­нию к поли­ти­че­ской реаль­но­сти. Тут, если абстра­ги­ро­вать­ся от сугу­бо внут­рен­ней состав­ля­ю­щей это­го про­цес­са, вид­но, что рост кри­ти­ки Казах­ста­на сов­па­да­ет с инте­гра­ци­он­ны­ми уси­ли­я­ми Назар­ба­е­ва и людей, кото­рые его окру­жа­ют. Их ста­ра­ют­ся предо­сте­речь от новой «сове­ти­за­ции».

Кста­ти, сей­час самый извест­ный мар­кер, кото­рый при­нят в рос­сий­ском экс­перт­ном сооб­ще­стве для отмет­ки «сво­их» и «чужих», это вопрос: «Ты за инте­гра­цию или про­тив?» Если про­тив, зна­чит, либе­рал-запад­ник, вхо­жий в Кон­гресс США и сенат. Если за — то по дру­гую сто­ро­ну бар­ри­кад. И деле­ние это чем даль­ше, тем боль­ше уси­ли­ва­ет­ся. Не толь­ко в Москве и не толь­ко в рос­сий­ском экс­перт­ном сообществе.

- Кри­ти­ка наказуема?

- Дело не в этом. Двум богам слу­жить нель­зя. Вы либо отста­и­ва­е­те пра­во­вые прин­ци­пы и тогда уже­сто­ча­е­те дав­ле­ние на авто­ри­тар­ные режи­мы в Цен­траль­ной Азии. Либо вы испо­ве­ду­е­те цен­но­сти реаль­ной поли­ти­ки, вам инте­рес­но сырье этих реги­о­нов — и тогда забудь­те о гума­ни­тар­ной состав­ля­ю­щей, пра­вах чело­ве­ка и всех осталь­ных заме­ча­тель­ных вещах. Мне кажет­ся, избав­ле­ние Запа­да от цен­ност­ной поли­ти­ки ста­ло осо­бен­но замет­ной тен­ден­ци­ей теку­ще­го года. И это печально.

- А пози­тив­ные при­ме­ры еще остались?

- Да. Напри­мер, «закон Маг­нит­ско­го». Абстра­ги­ру­ясь от того — плох он или хорош, соот­вет­ству­ет он аме­ри­кан­ской Кон­сти­ту­ции или не соот­вет­ству­ет, вид­но, что цен­ност­ная поли­ти­ка по отно­ше­нию к гео­по­ли­ти­че­ским про­тив­ни­кам применяется.

- Кто сей­час боль­ше все­го под­хо­дит на роль парт­не­ра для цен­траль­но­ази­ат­ских диктаторов?

- В Цен­траль­ной Азии эли­ты чет­ко пони­ма­ют, что Запад и Рос­сия, несмот­ря на успо­ка­и­ва­ю­щие раз­го­во­ры, нахо­дят­ся на сни­жа­ю­щем­ся трен­де сво­е­го вли­я­ния, а Китай — на подъ­еме. Вот эта сила, кото­рая, ско­рее все­го, рас­смат­ри­ва­ет­ся и в Казах­стане, и в дру­гих цен­траль­но-ази­ат­ских режи­мах в каче­стве под­хо­дя­ще­го заме­ни­те­ля на роль основ­но­го патро­на. Китай раз­да­ет день­ги и очень мяг­ко сте­лет, пока не насту­пи­ла пора воз­вра­та кре­ди­тов. Китай вро­де бы не пере­во­дит свои эко­но­ми­че­ские пози­ции в пози­ции поли­ти­че­ские. Цен­траль­но-ази­ат­ским лиде­рам кажет­ся, вер­нее хоте­лось бы верить, что так будет и даль­ше. Но, как гово­рил Бисмарк, в поли­ти­ке глав­ное не наме­ре­ния и не заяв­ле­ния, а воз­мож­но­сти. У Китая воз­мож­но­сти толь­ко расширяются.

- А у России?

- Рос­сия в дан­ном слу­чае смот­рит­ся в каче­стве про­ти­во­ве­са неумо­ли­мо­му рас­ши­ре­нию китай­ско­го вли­я­ния. Пока еще эко­но­ми­че­ско­му. Но это тоже пал­ка о двух кон­цах. По боль­шо­му сче­ту весь теку­щий год харак­те­ри­зо­вал­ся борь­бой этих тен­ден­ций — уси­ле­ние Китая и реа­ли­за­ция рос­сий­ских инте­гра­ци­он­ных идей, кото­рые я сей­час крат­ко очертил.

Про­те­сты неизбежны

- Какие новые тен­ден­ции, на Ваш взгляд, сло­жи­лись в поли­ти­ке, обще­стве, эко­но­ми­ке Казах­ста­на за минув­ший год?

- Казах­стан не тот, каким был год назад. Эта «нета­ко­вость» при­ве­ла к окон­ча­тель­но­му кру­ше­нию раз­го­во­ров о ста­биль­ном госу­дар­стве посе­ре­дине Евразий­ско­го кон­ти­нен­та даже на уровне офи­ци­аль­ной про­па­ган­ды. Как-то неудоб­но после Жана­о­зе­на гово­рить о ста­биль­но­сти, меж­на­ци­о­наль­ном согла­сии, соци­аль­ном мире. Все это уже в прошлом.

- Кро­ме Жана­о­зе­на что еще вспоминается?

- Ниче­го, что кар­ди­наль­но бы изме­ни­ло трен­ды. Да, име­ет место пер­ма­нент­ная борь­ба элит. Да, Асла­на Муси­на отпра­ви­ли руко­во­дить Счет­ным коми­те­том. Да, идет посто­ян­ная грыз­ня меж­ду раз­ны­ми финан­со­во-про­мыш­лен­ны­ми груп­па­ми, меж­ду кла­на­ми сило­ви­ков и т. д. Но ниче­го ново­го для казах­стан­ско­го поли­ти­че­ско­го клас­са не слу­чи­лось. Ника­ких мас­штаб­ных зем­ле­тря­се­ний внут­ри эли­ты вро­де кри­зи­са с Раха­том Али­е­вым или ситу­а­ции вокруг Мух­та­ра Абля­зо­ва за истек­ший год не произошло.

- А в экономике?

- Эко­но­ми­че­ский кри­зис бьет по всем оди­на­ко­во. Это, кста­ти, тоже тен­ден­ция. Посмот­ри­те на сырье­вые пока­за­те­ли и дан­ные роста ВВП, дан­ные от про­даж неф­ти за 9 меся­цев 2012-го и ана­ло­гич­ный пери­од 2011 года. Вид­но, что идет про­се­да­ние, сокра­ще­ние и пони­же­ние пока­за­те­лей. Это пока еще не ката­стро­фич­но. Есть Нац­фонд, занач­ки, но это­го все­го ста­но­вит­ся все мень­ше и меньше.

Вот это вли­я­ние, с одной сто­ро­ны, неэф­фек­тив­но­сти нынеш­ней поли­ти­че­ской систе­мы при­ме­ни­тель­но к новым эко­но­ми­че­ским реа­ли­ям мира, с дру­гой — вли­я­ние миро­вых эко­но­ми­че­ских про­цес­сов, того же сокра­ще­ния сырье­во­го экс­пор­та в Евро­пе, напря­мую бьет по сырье­ви­кам и Рос­сии, и Цен­траль­ной Азии.

- В чем может выра­зить­ся ухуд­ше­ние ситуации?

- Я не думаю, что раз­ра­зит­ся какая-то ката­стро­фа и нефть упа­дет в цене ниже, чем 50 дол­ла­ров за бар­рель, напри­мер. Но будет посте­пен­ное сни­же­ние цен, спро­са и экс­порт­но­го объ­е­ма. Это заста­вит эли­ты сырье­вых госу­дарств пост­со­вет­ско­го про­стран­ства затя­ги­вать поя­са. А так как они к это­му не при­вык­ли, то затя­ги­вать поя­са при­дет­ся все­му обществу.

На этом фоне будет рас­ти соци­аль­ное недо­воль­ство. И сколь­ко бы сей­час рос­сий­ское руко­вод­ство ни уте­ша­ло себя, что соци­аль­ный про­тест вылил­ся в сви­сток и рас­сер­жен­ные горо­жане ока­за­лись через год у раз­би­то­го коры­та, но это вре­мен­ное явле­ние. Сле­ду­ю­щая вол­на недо­воль­ства будет иной.

- И в чем ее особенность?

- Сле­ду­ю­щая вол­на будет и для Рос­сии, и для Цен­траль­ной Азии харак­те­ри­зо­вать­ся появ­ле­ни­ем новых лиде­ров, не обя­за­тель­но в цен­тре. Ско­рее все­го, даже почти навер­ня­ка это будут новые люди, кото­рые при­дут из реги­о­нов на сме­ну ста­рым лиде­рам, кото­рые всем уже осто­чер­те­ли. И, ско­рее все­го, эти люди при­дут на волне ново­го соци­аль­но­го про­те­ста, кото­рый будет носить не поли­ти­че­скую окрас­ку, а соци­аль­но-эко­но­ми­че­скую, пото­му что эли­та поста­ра­ет­ся пере­ло­жить свои про­бле­мы на пле­чи населения.

Новый про­тест вырас­тет из про­те­стов моно­го­ро­дов, круп­ных сырье­вых рабо­чих кол­лек­ти­вов и сель­ско­го аграр­но­го насе­ле­ния, кото­рое инерт­но и в самую послед­нюю оче­редь начи­на­ет отста­и­вать свои соци­аль­ные интересы.

- Вы пола­га­е­те, что попыт­ка пере­ло­жить бре­мя эко­но­ми­че­ских про­блем на насе­ле­ние подвиг­нет его вый­ти на протест?

- Не толь­ко. Вступ­ле­ние в ВТО доба­вит мас­су пес­си­ми­сти­че­ских ощу­ще­ний для агра­ри­ев и моно­го­ро­дов. Меж­ду­на­род­ные эко­но­ми­че­ские про­цес­сы, уча­стие в таких вам­пир­ских эко­но­ми­че­ских орга­ни­за­ци­ях, как ВТО, создаст гораз­до боль­ше про­блем для рядо­во­го граж­да­ни­на, чем уча­стие в Тамо­жен­ном союзе.

Что при­не­сет Цен­траль­ной Азии год змеи?

- Что каса­ет­ся сле­ду­ю­ще­го года, каки­ми види­те угро­зы и рис­ки для стран ЦА?

- Мы не уви­дим серьез­ных, ради­каль­ных или неожи­дан­ных собы­тий. Очень дав­но ждут и уси­лен­но обсуж­да­ют тран­зит выс­шей поли­ти­че­ской вла­сти двух веду­щих госу­дарств Цен­траль­ной Азии — Казах­ста­на и Узбе­ки­ста­на. Одна­ко Исла­ма Абду­га­ни­е­ви­ча и Нур­сул­та­на Аби­ше­ви­ча так дав­но и уси­лен­но отправ­ля­ют в отстав­ку по состо­я­нию здо­ро­вья, что уже и не верит­ся, что они когда-нибудь уйдут сами. А годы идут, руко­вод­ство не моло­де­ет, и это ска­зы­ва­ет­ся на эффек­тив­но­сти поли­ти­че­ских систем обе­их рес­пуб­лик. И в Узбе­ки­стане, и в Казах­стане поли­ти­че­ские систе­мы ста­но­вят­ся все более уяз­ви­мы­ми. Эли­та посто­ян­но нахо­дит­ся в нерв­ном напря­же­нии, пото­му что не зна­ет, что слу­чит­ся через день.

- Отку­да такая нервозность?

- После извест­ной сме­ны вла­сти в Турк­ме­ни­стане, когда за неде­лю до смер­ти Сапар­му­рат Ния­зов выгля­дел огур­цом, встре­чал­ся с тогдаш­ним губер­на­то­ром Тюме­ни Эду­ар­дом Рос­се­лем, жал ему руку, был энер­гич­ным, а потом раз — и пере­стал так выгля­деть. Все взя­ли ситу­а­цию на замет­ку. Нын­че каж­дый эли­та­рий в Казах­стане и Узбе­ки­стане посто­ян­но дер­жит ее в уме: а вдруг зав­тра пра­ви­ла игры сме­нят­ся кардинально?

Это не добав­ля­ет уве­рен­но­сти в зав­траш­нем дне. Все пони­ма­ют: поме­ня­ют­ся поли­ти­че­ские лиде­ры, поме­ня­ет­ся и кон­фи­гу­ра­ция людей у тро­нов, то есть надо будет нала­жи­вать новые отно­ше­ния, выстра­и­вать новые фор­маль­ные или нефор­маль­ные систе­мы свя­зей. У нас ведь рос­сий­ская поли­ти­ка по Цен­траль­ной Азии, так же как и китай­ская, стро­ит­ся в боль­шей мере на нефор­маль­ных свя­зях. А все пуб­лич­ные вещи, каса­ю­щи­е­ся поли­ти­че­ских декла­ра­ций, эко­но­ми­че­ских про­ек­тов, — дове­сок к нефор­маль­ным отно­ше­ни­ям, кото­рые есть у Крем­ля с Акор­дой и Аксараем.

Поэто­му отсут­ствие уве­рен­но­сти в том, как, когда и с каки­ми резуль­та­та­ми прой­дет тран­зит выс­шей вла­сти в двух веду­щих госу­дар­ствах реги­о­на, не поз­во­ля­ет давать какой-то серьез­ный прогноз.

- А если тран­зи­та вла­сти в этих стра­нах так и не случится?

- Если пред­по­ло­жить, что и Кари­мов, и Назар­ба­ев, и их более моло­дые кол­ле­ги по клу­бу дик­та­то­ров, как их обо­звал недав­но Financial Times, будут в доб­ром здра­вии, то тогда ника­ких изме­не­ний в сле­ду­ю­щем году в реги­оне не будет вовсе. Рос­сия про­дол­жит поли­ти­ку эко­но­ми­че­ской инте­гра­ции через Тамо­жен­ный союз, через зону сво­бод­ной тор­гов­ли на всем пост­со­вет­ском про­стран­стве и в Цен­траль­ной Азии в частности.

Под­го­то­ви­ла Татья­на ГАРЬКАВАЯ

Источ­ник: Газе­та «Азат» №14(314) от 21 декаб­ря 2012 года