Расстрел в Темиртау. Часть V

 

Мы завер­ша­ем пуб­ли­ка­цию мате­ри­а­лов, посвя­щен­ных рас­стре­лу в нача­ле авгу­ста 1959 году стро­и­те­лей Казах­стан­ской Маг­нит­ки, взбун­то­вав­ших­ся из-за невы­но­си­мых про­из­вод­ствен­ных и быто­вых усло­вий. Та полу­за­бы­тая рас­пра­ва ста­ла пред­вест­ни­ком тра­ге­дий 1986 года в Алма-Ате и 2011 года в Жанаозене.

 

Автор: Вадим БОРЕЙКО

Одна из самых глу­бо­ких ста­тей о рас­сле­до­ва­нии при­чин темир­та­уской тра­ге­дии, пред­при­ня­том газе­той «Гори­зонт» в 1991 году, при­над­ле­жит перу Тал­гат­бе­ка Кул­та­е­ва, кото­рый 20 с лиш­ним лет назад был аспи­ран­том Инсти­ту­та исто­рии, архео­ло­гии и этно­гра­фии им. Ч.Ч. Вали­ха­но­ва Казах­ской ССР. Его замет­ки, оза­глав­лен­ные «Кто дал коман­ду «пли!» и вышед­шие в еже­не­дель­ни­ке 25 мая и 1 июня, были осно­ва­ны на сте­но­грам­мах IX пле­ну­ма Кара­ган­дин­ско­го обко­ма Ком­пар­тии Казах­ста­на, собра­ния акти­ва стро­и­те­лей Кар­мет­ком­би­на­та и XVI пле­ну­ма ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на, над кото­ры­ми автор рабо­тал в цен­траль­ном пар­тар­хи­ве Инсти­ту­та марк­сиз­ма-лени­низ­ма при ЦК КПСС. Кул­та­ев попы­тал­ся вос­ста­но­вить общую кар­ти­ну собы­тий, а так­же рас­ска­зал, как реа­ги­ро­ва­ли на про­ис­хо­дя­щее пер­вые лица Кара­ган­дин­ской обла­сти, Казах­ста­на и СССР.

«Ору­жие при­ме­нять в край­нем случае»

«Собы­тия нача­лись с того, что в суб­бо­ту 1 авгу­ста 1959 года вече­ром груп­па рабо­чих напра­ви­лась в сто­ло­вую, но все сто­ло­вые были закры­ты и негде было поку­шать, — начи­на­ет свое повест­во­ва­ние Тал­гат­бек Кул­та­ев. — На дру­гой день, в вос­кре­се­нье, 2 авгу­ста, оправ­дан­ное недо­воль­ство рабо­чих исполь­зо­ва­ла груп­па хули­га­нов, часть кото­рых не рабо­та­ла на про­из­вод­стве. Они увлек­ли за собой рабо­чую моло­дежь, орга­ни­зо­ва­ли бес­чин­ства: раз­би­ли квас­ную боч­ку, нача­ли гра­бить, а позд­нее раз­гро­ми­ли сто­ло­вую. Это про­изо­шло око­ло поло­ви­ны пер­во­го ночи с суб­бо­ты на вос­кре­се­нье.  Во вре­мя погро­ма были аре­сто­ва­ны два участ­ни­ка. Сра­зу же тол­па пошла их осво­бож­дать. Это не уда­лось. После это­го тол­па раз­гро­ми­ла малень­кий ларек. Ни жертв, ни ране­ний пока не было. Тогда же, утром 2 авгу­ста, в Пала­точ­ном город­ке было про­ве­де­но собра­ние. В тече­ние 3 часов все жела­ю­щие выска­зы­ва­ли свои тре­бо­ва­ния. Высту­пи­ли и участ­ни­ки бес­по­ряд­ков. Этим вопрос вро­де бы был исчерпан.

Тем не менее, руко­вод­ство строй­кой попро­си­ло опе­ра­тив­ную груп­пу КГБ нахо­дить­ся в Пала­точ­ном город­ке. Кро­ме того, в вос­кре­се­нье в Пала­точ­ный и Ком­со­моль­ский город­ки были при­вле­че­ны 230 чело­век из пар­тий­но­го и ком­со­моль­ско­го актива.

Выжи­да­тель­ную пози­цию заня­ли чле­ны бюро Кара­ган­дин­ско­го обко­ма пар­тии. Узнав о начи­нав­ших­ся бес­по­ряд­ках, они не соиз­во­ли­ли даже выехать на место. Не поехал в Темир­тау и пер­вый сек­ре­тарь обко­ма Павел Нико­ла­е­вич Иса­ев, отпра­вив туда сек­ре­та­ря обко­ма Али­ха­но­ва. Все осталь­ные чле­ны бюро оста­лись в Кара­ган­де, в том чис­ле и началь­ник управ­ле­ния гос­бе­зо­пас­но­сти Шмойлов.

При­е­хав на пло­щад­ку, Али­ха­нов зашел в поме­ще­ние тре­ста, где его про­ин­фор­ми­ро­ва­ли, что в посел­ке про­изо­шла обыч­ная хули­ган­ская вылаз­ка, раз­би­ли квас­ную цистер­ну и на этом дело закон­чи­лось. Ниче­го не сде­лав и не разо­брав­шись в собы­ти­ях, Али­ха­нов иску­пал­ся в темир­та­ус­ком озе­ре и уехал обрат­но в Караганду.

В девя­том часу вече­ра начал­ся погром отде­ле­ния мили­ции. Были окру­же­ны зда­ния мили­ции и уни­вер­ма­га. Сек­ре­тарь Темир­та­уско­го гор­ко­ма пар­тии А. Г. Кор­кин изве­стил об этом обком. Обсу­дить обста­нов­ку собра­лись сек­ре­та­ри обко­ма Иса­ев, Али­ха­нов, Эно­дин, началь­ник управ­ле­ния КГБ Шмой­лов, заве­ду­ю­щий отде­лом обко­ма Буке­нов и дру­гие. Здесь было при­ня­то реше­ние под­нять силы мили­ции и сол­дат воору­жен­ной охра­ны Кар­ЛА­Га и опра­вить их на строй­ку для наве­де­ния порядка.

При­мер­но до 23 часов из Темир­тау в Кара­ган­ду зво­нил и про­сил отдать при­каз при­ме­нить ору­жие про­тив участ­ни­ков бес­по­ряд­ков началь­ник УВД по Кара­ган­дин­ской обла­сти Любых. Это под­твер­жда­ет­ся доку­мен­та­ми, тогда как М. П. Васю­тин утвер­жда­ет, что Любых был в Алма-Ате. Любых, в кон­це кон­цов, полу­чил раз­ре­ше­ние Иса­е­ва в край­нем слу­чае при­ме­нять ору­жие. После это­го и про­изо­шла тра­ге­дия. Когда начал­ся раз­гром мага­зи­на, раз­да­лись выстре­лы, в резуль­та­те чего  погиб­ли несколь­ко чело­век. Это про­изо­шло в ночь с вос­кре­се­нья на поне­дель­ник, то есть со 2 на 3 августа».

«Услов­ный штаб» не сде­лал ничего

«Бюро обко­ма во вре­мя собы­тий, то есть в тече­ние 3 дней, так и не собра­лось. Одна­ко в каби­не­те пер­во­го сек­ре­та­ря Иса­ев, Али­ха­нов и Эно­дин орга­ни­зо­ва­ли, по их сло­вам, «услов­ный штаб». Что же сде­лал этот штаб? Ниче­го. Гене­ра­лу из Кар­ЛА­Га Запе­ва­ли­ну, кото­рый поехал на строй­ку с сол­да­та­ми, Иса­ев гово­рил: “Ты там не пока­зы­вай­ся, могут убить”. Виш­нев­ско­му, началь­ни­ку стро­и­тель­ства заво­да, он тоже дал подоб­ный наказ. При­быв в Темир­тау, Иса­ев забар­ри­ка­ди­ро­вал­ся в каком-то каби­не­те. Его при­гла­ша­ли к рабо­чим, но он к ним не вышел. Рабо­чие его так и не увидели.

Пер­во­го сек­ре­та­ря КП Казах­ста­на Н. И. Беля­е­ва в то вре­мя в рес­пуб­ли­ке не было. В вос­кре­се­нье, 2 авгу­ста, он при­был из отпус­ка, кото­рый про­во­дил  в Москве. О собы­ти­ях узнал от сек­ре­та­ря ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на Ф. К. Карибжа­но­ва, кото­рый позво­нил ему в ночь с вос­кре­се­нья на поне­дель­ник в три часа по мос­ков­ско­му вре­ме­ни. Беля­ев пред­ло­жил ему под­нять рабо­чих-ком­му­ни­стов Темир­тау и напра­вить их на лик­ви­да­цию бес­по­ряд­ков. Ука­за­ние было пере­да­но в Темир­та­ус­кий гор­ком партии.

В вос­кре­се­нье было труд­но созвать актив. Тем не менее, 3 авгу­ста в 5.30 утра руко­во­ди­те­ли строй­ки, пар­тий­ные работ­ни­ки горо­да и обла­сти собра­лись в каби­не­те глав­но­го инже­не­ра заво­да Ходо­са. Было реше­но  к  9 часам обес­пе­чить сбор 2300 акти­ви­стов, в том чис­ле 700 ком­му­ни­стов из чис­ла кад­ро­вых рабо­чих. В ука­зан­ное вре­мя перед зда­ни­ем управ­ле­ния заво­да было сосре­до­то­че­но 2332 чело­ве­ка. Иса­ев пред­ло­жил Али­ха­но­ву, Эно­ди­ну, Виш­нев­ско­му, Муса­ли­мо­ву, Зуба­ре­ву и дру­гим пой­ти в трест стро­и­тель­ства, кото­рый был рас­по­ло­жен рядом с универмагом.

Поло­же­ние в то вре­мя было напря­жен­ное: воз­ле уни­вер­ма­га сто­я­ло коль­цо оцеп­ле­ния из мили­ци­о­не­ров и сол­дат, вокруг них — плот­ное коль­цо “пала­точ­ни­ков”, неко­то­рые из них кида­ли в охра­ну кам­ня­ми. В ответ сол­да­ты откры­ва­ли стрель­бу из вин­то­вок холо­сты­ми патро­на­ми. Сто­ял шум и кри­ки. Сидеть и наблю­дать все это из окон тре­ста Эно­дин посчи­тал недо­стой­ным, позор­ным для руко­во­ди­те­ля. Так как до тех пор никто из руко­во­ди­те­лей обла­сти не был сре­ди рабо­чих, он пред­ло­жил сво­им кол­ле­гам пой­ти на ули­цу к “пала­точ­ни­кам” и пого­во­рить с ними. Никто, кро­ме заме­сти­те­ля пред­се­да­те­ля сов­нар­хо­за Зуба­ре­ва, не отозвался.

После это­го Эно­дин и Зуба­рев пошли в коль­цо “пала­точ­ни­ков” и ста­ли дока­зы­вать необ­хо­ди­мость успо­ко­ить­ся, разой­тись. Но это на рабо­чих не дей­ство­ва­ло, слы­ша­лись кри­ки, оскорб­ле­ния, ругань. Тол­па тре­бо­ва­ла убрать сол­дат и мили­ци­о­не­ров, выдать тру­пы уби­тых. Дово­ды и убеж­де­ния пре­кра­тить бес­чин­ства ни к чему не при­ве­ли. Эно­дин и Зуба­рев вер­ну­лись в управ­ле­ние заво­да. В это вре­мя там нахо­ди­лось более 20 чело­век, в том чис­ле заме­сти­тель пред­се­да­те­ля обл­ис­пол­ко­ма Аска­ров, заве­ду­ю­щий отде­лом обко­ма пар­тии Буке­нов, сек­ре­тарь обко­ма ком­со­мо­ла Давы­дов, пред­се­да­тель проф­ко­ма строй­ки Бек­ме­тов, сек­ре­тарь обл­сов­проф­со­ве­та Пере­би­нус и дру­гие. Эно­дин заявил им, что направ­лять  в тол­пу отдель­ных пар­ла­мен­та­ри­ев неце­ле­со­об­раз­но, так как это может вызвать новые жерт­вы; что сле­ду­ет собрать ком­му­ни­стов, ком­со­моль­ский актив и как более орга­ни­зо­ван­ную силу напра­вить на лик­ви­да­цию бес­по­ряд­ков. После тако­го пред­ло­же­ния актив был распущен.

Одна­ко позд­нее была дана коман­да оста­вить в управ­ле­нии руко­во­дя­щий актив в 200 с лиш­ним чело­век. Иса­ев дал ука­за­ние немед­лен­но сно­ва собрать ком­му­ни­стов и ком­со­моль­цев, а сол­дат и мили­ци­о­не­ров ото­звать из рай­о­на уни­вер­ма­га. Была дана повтор­ная коман­да собрать через пол­то­ра часа 1700 чело­век акти­ва, в том чис­ле 600 чело­век из Темир­тау с заво­да син­те­ти­че­ско­го кау­чу­ка и Каз­ме­тал­лург­за­во­да и 1100 чело­век со строй­ки. Более 1100 чело­век ком­му­ни­стов и ком­со­моль­цев пошли в рай­он уни­вер­ма­га, с ними был и Эно­дин. Око­ло часа дня этот актив вошел в Пала­точ­ный горо­док. Поло­же­ние дел посте­пен­но ста­би­ли­зи­ро­ва­лось. Жите­ли город­ка теперь сами участ­во­ва­ли в лик­ви­да­ции бес­по­ряд­ков. Но часть их про­дол­жа­ла сопро­тив­ле­ние. И толь­ко после того, когда 40—60 чело­век были изо­ли­ро­ва­ны, напря­же­ние пошло на убыль. Затем нача­ли при­бы­вать внут­рен­ние вой­ска МВД.

Утром в поне­дель­ник Беля­ев доло­жил о собы­ти­ях Хру­ще­ву. Он нахо­дил­ся тогда в Москве, а не с офи­ци­аль­ным визи­тов в США, как утвер­жда­ет пол­ков­ник мили­ции в отстав­ке Васю­тин. Вско­ре из Кара­ган­ды позво­ни­ли сек­ре­та­рю ЦК КПСС Л. И. Бреж­не­ву и сооб­щи­ли, что бунт про­дол­жа­ет раз­го­рать­ся. Бреж­нев доло­жил об этом Хру­ще­ву, и Ники­та Сер­ге­е­вич пред­ло­жил Беля­е­ву и Бреж­не­ву немед­лен­но выехать на место. Они при­бы­ли в Темир­тау рано утром 4 авгу­ста. После при­ня­тых ими мер бес­по­ряд­ки на строй­ке были ликвидированы.

Тако­ва фак­ти­че­ская сто­ро­на собы­тий, про­ис­шед­ших на стро­и­тель­стве Кара­ган­дин­ско­го метал­лур­ги­че­ско­го завода».

После тра­ге­дии Казах­стан воз­гла­вил Кунаев

«Пре­зи­ди­ум ЦК КПСС рас­смат­ри­вал этот вопрос четы­ре раза. Была обра­зо­ва­на комис­сия. Она так­же соби­ра­лась неод­но­крат­но. В послед­нем ее засе­да­нии участ­во­ва­ли кан­ди­да­ты в чле­ны Пре­зи­ди­у­ма ЦК КПСС — сек­ре­тарь Ком­пар­тии Укра­и­ны Н. В. Под­го­род­ный, сек­ре­тарь Ком­пар­тии Бело­рус­сии К. Т. Мазу­ров, сек­ре­тарь Ком­пар­тии Гру­зии В. П, Мжа­ва­над­зе, сек­ре­тарь ЦК Ком­пар­тии Лат­вии Я. Э. Кали­бер­зин, сек­ре­тарь Сверд­лов­ско­го обко­ма пар­тии А. П. Кириленко.

Комис­сия тща­тель­но рас­смот­ре­ла все мате­ри­а­лы о поло­же­нии дел на Кара­ган­дин­ском метал­лур­ги­че­ском заво­де, внес­ла соот­вет­ству­ю­щие пред­ло­же­ния, и 17 октяб­ря 1959 года Пре­зи­ди­ум ЦК КПСС при­нял поста­нов­ле­ние “О поло­же­нии дел на стро­и­тель­стве Кара­ган­дин­ско­го заво­да”. Обсу­див дан­ное поста­нов­ле­ние, бюро, а поз­же ХVI пле­нум ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на тоже при­нял соот­вет­ству­ю­щие постановления.

Теперь попро­бу­ем разо­брать­ся, кто дал ука­за­ние при­ме­нить ору­жие. Сек­ре­тарь обко­ма пар­тии Иса­ев на Пре­зи­ди­у­ме ЦК и на след­ствии перед работ­ни­ка­ми про­ку­ра­ту­ры пока­зал, что вна­ча­ле он раз­ре­ше­ния на при­ме­не­ние ору­жия не давал, но потом вме­сте с сек­ре­та­ря­ми Кара­ган­дин­ско­го обко­ма Эндо­ни­ным, Али­ха­но­вым раз­ре­шил и позво­нил об этом мини­стру внут­рен­них дел Казах­ской ССР Кабыл­ба­е­ву, а Кабыл­ба­ев согла­сил­ся с таким реше­ни­ем. Кабыл­ба­ев на засе­да­нии Пре­зи­ди­у­ма ЦК гово­рил, что он к это­му не при­ча­стен, что ника­ких ука­за­ний и ника­ко­го согла­сия на при­ме­не­ние ору­жия он не давал. По насто­я­нию Н. И. Беля­е­ва дело Кабыл­ба­е­ва было пере­да­но в орга­ны след­ствия.  Но мате­ри­а­ла­ми след­ствия предъ­яв­лен­ное ему обви­не­ние по ста­тье 144 УК Казах­ской ССР было пол­но­стью опро­верг­ну­то. В 1967 году он был пол­но­стью вос­ста­нов­лен в сво­ей долж­но­сти. ЦК КПСС при­нял реше­ние об исклю­че­нии Иса­е­ва и Виш­нев­ско­го из пар­тии и пору­чил Про­ку­ра­ту­ре СССР при­влечь винов­ных к судеб­ной ответственности.

На пле­ну­ме Кара­ган­дин­ско­го обко­ма пар­тии ста­вил­ся вопрос о сня­тии с рабо­ты сек­ре­та­ря обко­ма пар­тии Эно­ди­на и о нало­же­нии на него стро­го­го пар­тий­но­го взыс­ка­ния. Одна­ко пле­нум решил не сни­мать его с рабо­ты, объ­явил ему стро­гий выго­вор с зане­се­ни­ем в учет­ную кар­точ­ку. Но поз­же, на пле­ну­ме ЦК КП Ках­зах­ста­на, он все же был снят с зани­ма­е­мой должности.

На XVI пле­ну­ме ЦК КП Казах­ста­на была осо­бо отме­че­на ответ­ствен­ность за сло­жив­ше­е­ся поло­же­ние на строй­ке быв­ше­го сек­ре­та­ря ЦК Ком­пар­тии рес­пуб­ли­ки И. Т. Тажи­е­ва. Одна­ко на оче­ред­ном XVII пле­ну­ме ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на Тажи­ев был оправ­дан, Беля­ев — снят с рабо­ты, а вме­сто него пер­вым сек­ре­та­рем ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на был избран Д. А. Куна­ев, кото­рый в сво­ем докла­де под­черк­нул: “Това­рищ Беля­ев не сумел под­нять ответ­ствен­но­сти чле­нов бюро за пору­чен­ные участ­ки рабо­ты, свои ошиб­ки пере­кла­ды­вал на дру­гих това­ри­щей. В темир­та­ус­ких собы­ти­ях, напри­мер, все ошиб­ки сва­ле­ны на чле­нов бюро ЦК и мини­стров”. Но поли­ти­че­ская карье­ра Беля­е­ва на этом не закон­чи­лась. Поз­же он рабо­тал пер­вым сек­ре­та­рем Став­ро­поль­ско­го край­ко­ма партии».

Рабо­чих сели­ли в палат­ки от безысходности

«В чем, на мой взгляд, при­чи­ны тра­ге­дии? — зада­ет­ся вопро­сом Тал­гат­бек Култаев. -

Руко­вод­ство строй­ки, Кара­ган­дин­ский сов­нар­хоз, что­бы обес­пе­чить выпол­не­ние пла­на стро­и­тель­ства, непре­рыв­но тре­бо­ва­ли все новые кад­ры стро­и­те­лей. Так как Кара­ган­дин­ский метал­лур­ги­че­ский завод был объ­яв­лен все­со­юз­ной моло­деж­ной строй­кой, ЦК ком­со­мо­ла направ­лял на строй­ку из всех угол­ков стра­ны боль­шое коли­че­ство моло­де­жи. Если в 1953 году кол­лек­тив состо­ял из 3500 чело­век, то в 1959‑м на заво­де рабо­та­ло 25 с поло­ви­ной тысяч рабо­чих. Отбор людей не про­из­во­дил­ся. За корот­кое вре­мя на рабо­ту при­ня­ты око­ло 3 тысяч чело­век, в том чис­ле 1500 юно­шей и деву­шек, не достиг­ших совер­шен­но­ле­тия. Нака­нуне собы­тий в тресте было свы­ше 3 тысяч рабо­чих сверх госу­дар­ствен­но­го пла­на, а нажим на при­ем новой рабо­чей силы со сто­ро­ны выше­сто­я­щих орга­нов продолжался.

В резуль­та­те это­го на строй­ке сло­жи­лось такое поло­же­ние, когда при­ток силы дале­ко опе­ре­жал воз­мож­но­сти ее исполь­зо­ва­ния. Вслед­ствие завы­ше­ния заявок без уче­та воз­мож­но­стей устрой­ства про­изо­шло огром­ное пере­на­се­ле­ние: вновь при­быв­шие с пер­вых дней не загру­жа­лись рабо­той, име­ли низ­кую зарплату.

Раци­о­наль­ным исполь­зо­ва­ни­ем рабо­чей силы никто не занимался.

На строй­ке не были созда­ны необ­хо­ди­мые жилищ­ные усло­вия. 14600 чело­век жили в обще­жи­ти­ях. Но каж­дый день на строй­ку при­бы­ва­ли новые сот­ни моло­дых людей, а жилья для них не было. Работ­ни­ки Кара­ган­дин­ско­го сов­нар­хо­за, в част­но­сти, его пред­се­да­тель Они­ка пред­ла­га­ли закры­вать шко­лы, засе­лять клу­бы и пио­нер­ские лаге­ря. Что­бы вос­пол­нить недо­ста­чу постель­ных при­над­леж­но­стей, Они­ка пред­ла­гал наби­вать мат­ра­сы и подуш­ки соломой.

До 1958 года в Темир­тау ста­вить палат­ки не раз­ре­ша­лось. Но потом, в силу сло­жив­шей­ся ситу­а­ции, нача­ли-таки раз­ме­щать моло­дежь в “Пала­точ­ном город­ке”. Палат­ки были небла­го­устро­ен­ные, про­мо­ка­ли, не хва­та­ло постель­ных при­над­леж­но­стей, умы­валь­ни­ков и т. п.

Вопро­сы куль­ту­ры, быта ото­дви­га­лись на даль­ний план. На про­тя­же­нии 10 с лиш­ним лет пла­ны про­мыш­лен­но­го и куль­тур­но-быто­во­го стро­и­тель­ства из года в год не выполнялись.

План куль­тур­но-быто­во­го стро­и­тель­ства тре­стом “Каз­ме­тал­лург­строй”  был выпол­нен в 1957 году толь­ко на 67 про­цен­тов, а в 1958 — на 78, а из 10 объ­ек­тов куль­тур­но-быто­во­го назна­че­ния, под­ле­жа­щих вво­ду во вто­ром квар­та­ле 1959 года, было вве­де­но толь­ко 5.

В отдель­ных квар­та­лах завод­ско­го посел­ка отсут­ство­ва­ли водо­про­вод и кана­ли­за­ция. При остром недо­стат­ке воды стро­и­тель­ство допол­ни­тель­но­го водо­про­во­да тяну­лось аж с 1955 года.

Толь­ко за 1957 и 1958 годы на стро­и­тель­стве заво­да не было осво­е­но око­ло 100 мил­ли­о­нов руб­лей капиталовложений.

На строй­ке тру­ди­лись 1038 инже­нер­но-тех­ни­че­ских работ­ни­ков. Но в резуль­та­те неква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го руко­вод­ства исполь­зо­ва­ние рабо­чей силы и тех­ни­ки нахо­ди­лось в крайне неудо­вле­тво­ри­тель­ном состо­я­нии. Напри­мер, про­стой экс­ка­ва­то­ров на строй­ке состав­лял от 50 до 80%,  в то же вре­мя чет­верть всех зем­ля­ных работ в 1959 году выпол­ня­ли вруч­ную. Про­ис­хо­ди­ло мно­го несчаст­ных слу­ча­ев, но за них прак­ти­че­ски никто не нес ответственности.

Осо­бую тре­во­гу вызы­ва­ла орга­ни­за­ция пита­ния. На 31 тыся­чу чело­век, про­жи­вав­ших в восточ­ной части Темир­тау, нуж­но было иметь сто­ло­вых на 3750 поса­доч­ных мест, а име­лось толь­ко 1300, в том чис­ле на строй­пло­щад­ке все­го 600. В ито­ге сто­ло­вые мог­ли обслу­жить лишь 18 тысяч чело­век. Отсю­да посто­ян­ные оче­ре­ди. К тому же боль­шин­ство сто­ло­вых рабо­та­ло на при­воз­ной воде и не име­ло канализаций.

Пло­хо обсто­я­ло дело с орга­ни­за­ци­ей тор­гов­ли про­дук­та­ми и пред­ме­та­ми пер­вой необ­хо­ди­мо­сти. Тре­бо­ва­лось 204 рабо­чих мест в мага­зи­нах, а было все­го 142. На мно­гих участ­ках не было ни буфе­тов, ни пала­ток под них. В 1959 году в тор­го­вую сеть строй­ки было заве­зе­но мно­го кар­то­фе­ля, ово­щей, фрук­тов, но из-за непо­во­рот­ли­во­сти тор­го­вых работ­ни­ков боль­шое коли­че­ство про­сто сгни­ло. Слу­ча­лись пере­бои с под­во­зом хле­ба и даже питье­вой воды.

Не все было бла­го­по­луч­но с боль­нич­ны­ми и дет­ски­ми учре­жде­ни­я­ми, их обес­пе­че­ни­ем. Если взять Восточ­ный посе­лок Темир­тау, то по нор­ме пола­га­лось на тыся­чу жите­лей 11 боль­нич­ных коек, а име­лось — 3,5,  школь­ных мест вме­сто 150 было 55, в дет­ских яслях вме­сто 30 мест — толь­ко 6.

В 1959 году на строй­ку при­бы­ло око­ло 13 тысяч чело­век. Но и утеч­ка рабо­чих была боль­шой. В резуль­та­те невы­но­си­мых жилищ­но-быто­вых усло­вий за этот год убы­ли 9 тысяч человек.

Рабо­чие неод­но­крат­но ста­ви­ли все эти вопро­сы перед руко­вод­ством строй­ки, перед парт­ко­мом, строй­ко­мом, но безрезультатно».

Поли­ти­че­ское пора­же­ние власти

«Со всех кон­цов стра­ны люди еха­ли стро­ить Казах­стан­скую Маг­нит­ку, но пат­ри­о­тов-энту­зи­а­стов встре­ча­ли на строй­ке без вся­ко­го энту­зи­аз­ма. Руко­вод­ство строй­ки, парт­ком, город­ские орга­ни­за­ции, сов­нар­хоз, мож­но ска­зать, и обком пар­тии, проф­со­юз­ные, ком­со­моль­ские орга­ни­за­ции про­яв­ля­ли пре­не­бре­же­ние, без­душ­ное, черст­вое, хам­ское отно­ше­ние к нуж­дам рабо­чих строй­ки, не зна­ли их настро­е­ний, забот, инте­ре­сов. И хотя гово­ри­лось, что собы­тия не носи­ли поли­ти­че­ско­го харак­те­ра, это было поли­ти­че­ским пора­же­ни­ем, круп­ней­шим про­ва­лом в рабо­те этих орга­ни­за­ций, пре­ступ­ле­ни­ем перед наро­дом, перед рабо­чим классом.

В Кара­ган­дин­ском обко­ме пар­тии и обл­ис­пол­ко­ме суще­ство­вал явный раз­рыв меж­ду при­ня­ти­ем реше­ний и их выпол­не­ни­ем. Круп­ных недо­стат­ков в рабо­те област­ных орга­ни­за­ций было бы гораз­до мень­ше, а поли­ти­че­ских про­ва­лов и оши­бок мог­ло и не быть, если бы ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на, Совет Мини­стров рес­пуб­ли­ки по-насто­я­ще­му, систе­ма­ти­че­ски зани­ма­лись областями.

21—22 октяб­ря 1959 года состо­ял­ся 1Х пле­нум Кара­ган­дин­ско­го обко­ма парии. Пле­нум про­хо­дил на высо­ком прин­ци­пи­аль­ном уровне. Участ­ни­ки пле­ну­ма рез­ко кри­ти­ко­ва­ли руко­вод­ство Казах­ста­на, Совет мини­стров республики.

Пле­нум избрал пер­вым сек­ре­та­рем Кара­ган­дин­ско­го обко­ма пар­тии Соло­мен­це­ва, ранее рабо­тав­ше­го пред­се­да­те­лем Челя­бин­ско­го сов­нар­хо­за. Сек­ре­та­рем обко­ма пар­тии был избран Аскаров.

На состо­яв­шем­ся в Темир­тау 22 октяб­ря акти­ве стро­и­те­лей при­сут­ство­ва­ло 700 человек.

Высту­пав­шие на акти­ве с воз­му­ще­ни­ем кри­ти­ко­ва­ли недо­стат­ки на строй­ке, пере­бои в снаб­же­нии мате­ри­а­ла­ми, элек­тро­энер­ги­ей, в резуль­та­те чего име­ли место боль­шие про­стои в рабо­те. Гово­ри­ли о том, что в обще­жи­ти­ях холод­но, очень часто не быва­ет све­та, не достав­ля­ет­ся пери­о­ди­ка, нет даже радио. Тыся­чи рабо­чих еще живут в ваго­нах, а до зимы рукой подать.

ХVI пле­нум КП Казах­ста­на, кото­рый про­хо­дил 23—24 октяб­ря 1959 года, отме­тил, что подоб­ное поло­же­ние с бытом суще­ству­ет в ряде дру­гих горо­дов, на пред­при­я­ти­ях, в сов­хо­зах республики.

Бес­по­ряд­ки, про­ис­шед­шие в горо­де Темир­тау, напом­ни­ли, что с наро­дом надо считаться.

На Казах­стан­ской Маг­нит­ке тру­ди­лись очень раз­ные люди, и дей­стви­тель­но мно­гие из них име­ли суди­мо­сти. Но надо учесть и тот факт, что, во-пер­вых, при систе­ме, кото­рая суще­ство­ва­ла в 50‑е годы, ока­зать­ся под­су­ди­мым было не так уж слож­но, кро­ме того, сре­ди рабо­чих было нема­ло без­вин­но отси­дев­ших и реа­би­ли­ти­ро­ван­ных; во-вто­рых, и сре­ди работ­ни­ков МВД были люди, кото­рых, как отме­тил Н. И. Беля­ев, “иска­ли как пре­ступ­ни­ков по все­му Сою­зу”. И кто может дать гаран­тию, что собы­тия не были спро­во­ци­ро­ва­ны, как это было поз­же, — в июне 1962 года в Ново­чер­кас­ске? Ведь куда про­ще и без­бо­лез­нен­нее для мест­но­го началь­ства было пред­ста­вить про­ис­шед­шее хули­ган­ски­ми выход­ка­ми пре­ступ­ных элементов.

Мы не впра­ве утвер­ждать, что все обви­не­ния в адрес рабо­чих абсо­лют­но бес­поч­вен­ны, но и гово­рить, что все басто­вав­шие были пре­ступ­ны­ми эле­мен­та­ми, про­сто смешно.

То, что про­изо­шло в Темир­тау, видит­ся осо­бо акту­аль­ным на фоне про­шед­шей вол­ны шах­тер­ских заба­сто­вок (в нача­ле 1990‑х. — В.Б.). Мину­ло столь­ко лет, но усло­вия жиз­ни и тру­да рабо­чих улуч­ши­лись нена­мно­го. Рабо­чий класс тер­пе­лив, но когда его дове­дут до руч­ки, он может пока­зать, что с ним шут­ки плохи.

Теперь рабо­чие заста­ви­ли с собой счи­тать­ся. Стач­ка в Кара­ган­де пока­за­ла, что для рабо­чих глав­ный  аргу­мент в тру­до­вом кон­флик­те — не вин­то­воч­ный огонь, как было в Темир­тау, а ува­же­ние их эле­мен­тар­ных чело­ве­че­ских прав».

«Спи­те себе, брат­цы, все вер­нет­ся вновь, всё опять в при­ро­де повто­рит­ся: и сло­ва, и пули, и любовь, и кровь, вре­ме­ни не будет поми­рить­ся», — пел когда-то Окуд­жа­ва. Оно и повто­ри­лось. И в 1986‑м, и в 2011‑м. При­чем как под копир­ку: сна­ча­ла отно­ше­ние вла­стей к людям как к быд­лу, затем спра­вед­ли­вое воз­му­ще­ние насе­ле­ния, рас­те­рян­ность офи­ци­аль­ных лиц в пер­вые часы бес­по­ряд­ков, несо­раз­мер­ная жесто­кость в их подав­ле­нии и, нако­нец, при­ня­тие мер по исправ­ле­нию ситу­а­ции толь­ко после про­ли­той крови.

С темир­та­уской тра­ге­дии про­шло почти 53 года. Но исто­рия учит наши вла­сти толь­ко тому, что ниче­му их не учит.