Расстрел в Темиртау. Часть I

 

 

В дни, когда в Актау закон­чил­ся один судеб­ный про­цесс – над жана­о­зен­ски­ми неф­тя­ни­ка­ми и начи­на­ет­ся дру­гой – о раз­жи­га­нии соци­аль­ной роз­ни, а в Рос­сии отме­ча­ют 50-летие рас­стре­ла в Ново­чер­кас­ске, самое вре­мя вспом­нить еще об одной бойне – на стро­и­тель­стве Казах­стан­ской Маг­нит­ки в 1959 году. Слиш­ком мно­го обще­го у трех слу­ча­ев рас­пра­вы над рабочими.

 

Автор: Вадим БОРЕЙКО

Хру­щё­ва — на мясо!

Перед тем, как при­сту­пить к рас­ска­зу о кро­ва­вой бойне в Темир­тау 53-лет­ней дав­но­сти, сто­ит вспом­нить, что слу­чи­лось в Ново­чер­кас­ске в 1962 году. На днях обо­зре­ва­тель пор­та­ла Gazeta.ru Сла­ва Таро­щи­на напи­са­ла в сво­ей колонке:

«Вышло поста­нов­ле­ние пар­тии и пра­ви­тель­ства о 30-про­цент­ном повы­ше­нии цен на мясо. В мага­зи­нах пусто, денег нет, в Ново­чер­кас­ске начи­на­ют­ся вол­не­ния. Дирек­тор заво­да Куроч­кин под­ли­ва­ет мас­ла в огонь: «Если вам не хва­та­ет мяса, ешь­те пирож­ки с ливе­ром». Стра­сти зашка­ли­ва­ют. Рабо­чие захва­ти­ли поезд и напи­са­ли на нем: «Хру­ще­ва на мясо». В раже они едва не кину­ли в топ­ку паро­во­за заме­сти­те­ля глав­но­го инже­не­ра. Мили­ция опра­ви­лась от глу­бо­ко­го обмо­ро­ка толь­ко к вече­ру. Тогда же в архи­вах КГБ заве­лась папоч­ка об анти­со­вет­ских выступлениях (…). 

К зда­нию мили­ции, кото­рое пыта­лись захва­тить вос­став­шие, ста­ли стя­ги­вать­ся тан­ки. На чер­да­ках засе­ли снай­пе­ры, стре­ляв­шие по без­оруж­ной тол­пе. Тру­пы и ране­ных поско­рей запи­хи­ва­ли в маши­ны — толь­ко бы быст­рень­ко смыть пото­ки кро­ви, захлест­нув­шие пло­щадь. Ника­кой офи­ци­аль­ной ста­ти­сти­ки как не было, так и нет. Сооб­ща­ли о 24 погиб­ших, но их было в разы боль­ше. По ини­ци­а­ти­ве гла­вы КГБ Семи­част­но­го через несколь­ко меся­цев на суде при­го­во­ри­ли к выс­шей мере нака­за­ния еще семе­рых, а 112 чело­век отпра­ви­ли в лагерь. Боль­шин­ство осуж­ден­ных даже не были на митингах (…).

В нача­ле 90‑х сле­до­ва­тель Баг­ра­ев дело о ново­чер­кас­ской резне закрыл. КГБ рабо­тал чисто, не остав­лял отпе­чат­ков паль­цев. И по сей день непо­нят­но, кто имен­но отдал при­каз стре­лять в рабо­чих, кто подо­гнал тан­ки, кто оце­пил боль­ни­цы. Сот­ни истер­зан­ных жиз­ней — и нико­го, кто бы за это ответил».

Началь­ни­ки бежа­ли через канализацию

В отли­чие от Ново­чер­кас­ска, о бун­те в Темир­тау извест­но было совсем немно­го. В Вики­пе­дии я нашел все­го несколь­ко абзацев:

«В кон­це 1950‑х годов в Казах­стан на стро­и­тель­ство горо­да Темир­тау (он же Казах­стан­ская Маг­нит­ка) ста­ли при­бы­вать сот­ни людей по ком­со­моль­ским путёв­кам. Они были рас­се­ле­ны в пала­точ­ном город­ке, нахо­див­шем­ся в восточ­ной части горо­да. Люди были недо­воль­ны систе­ма­ти­че­ски­ми пере­бо­я­ми со снаб­же­ни­ем питье­вой водой и про­до­воль­стви­ем, отсут­стви­ем нор­маль­но­го жилья, пло­хи­ми усло­ви­я­ми труда.

Точ­кой кипе­ния стро­и­те­лей стал при­езд груп­пы стро­и­те­лей — граж­дан Народ­ной Рес­пуб­ли­ки Бол­га­рия, кото­рым тут же были предо­став­ле­ны все те усло­вия, кото­рых были лише­ны совет­ские стро­и­те­ли. Началь­ство стро­ек объ­яс­ня­ло это тем, что ино­стран­ных гостей нель­зя селить в пала­точ­ном городке.

1 авгу­ста 1959 года совет­ские рабо­чие при­шли на зав­трак, но их попро­си­ли подо­ждать, пока не доедят бол­га­ры. Это вызва­ло вол­ну воз­му­ще­ния. Стро­и­те­ли отка­за­лись выхо­дить на рабо­ту и ста­ли гро­мить окрестности.

Вос­став­шие общей чис­лен­но­стью несколь­ко сотен чело­век раз­гро­ми­ли сто­ло­вую, затем близ­ле­жа­щий уни­вер­маг и мага­зи­ны, после чего заня­лись маро­дёр­ством. Руко­вод­ство горо­да при­сла­ло на место мас­со­вых бес­по­ряд­ков сол­дат, но те отка­за­лись стре­лять в без­оруж­ных людей. После это­го высо­ко­по­став­лен­ным руко­во­ди­те­лям при­шлось бежать из горо­да, по сви­де­тель­ствам оче­вид­цев, неко­то­рые ухо­ди­ли даже через систе­му кана­ли­за­ции. Их опа­се­ния за свою жизнь были дале­ко не беспочвенными.

Без­вла­стие и анар­хия про­дол­жа­лись око­ло трех дней, после чего в Темир­тау были вве­де­ны вой­ска, в чис­ле кото­рых были кур­сан­ты мест­ных воен­ных учи­лищ. Коман­ди­ры под­раз­де­ле­ний при­ка­за­ли вос­став­шим разой­тись, но те отка­за­лись. Тогда сол­да­ты и кур­сан­ты откры­ли по ним огонь. В ночь с 3 на 4 авгу­ста 1959 года бунт был пол­но­стью подав­лен, сол­да­ты и сотруд­ни­ки пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов Казах­ской ССР про­ве­ли мас­со­вые аре­сты. По неко­то­рым дан­ным, со стро­ек бежа­ли несколь­ко тысяч участ­ни­ков вос­ста­ния, поз­же в казах­ских сте­пях дол­гое вре­мя нахо­ди­ли бро­шен­ные бег­ле­ца­ми транс­порт­ные средства.

В ходе подав­ле­ния мас­со­вых бес­по­ряд­ков были, по офи­ци­аль­ным дан­ным, уби­ты 11 чело­век. Око­ло 70 чело­век были аре­сто­ва­ны, 5 из них были при­го­во­ре­ны откры­тым пока­за­тель­ным судом к выс­шей мере нака­за­ния — смерт­ной каз­ни через расстрел.

5 авгу­ста 1959 года в Темир­тау при­был Лео­нид Бреж­нев, в то вре­мя сек­ре­тарь ЦК КПСС. Как быв­ший пер­вый сек­ре­тарь ЦК Ком­пар­тии Казах­ской ССР, кури­ро­вав­ший дела в рес­пуб­ли­ке, Бреж­нев устро­ил раз­нос мест­но­му пар­тий­но-хозяй­ствен­но­му акти­ву, исклю­чил из пар­тии и уво­лил мно­гих мили­ци­о­не­ров и чиновников.

Вос­став­шие уже через неде­лю вновь вышли на рабо­ту. Они вос­ста­но­ви­ли ими же раз­ру­шен­ные ули­цы и зда­ния. Стро­и­те­лям были предо­став­ле­ны нор­маль­ные усло­вия, а бол­гар­ские рабо­чие навсе­гда уеха­ли из Темиртау.

В янва­ре 1960 года пер­вый сек­ре­тарь ЦК КП Казах­ской ССР Нико­лай Беля­ев был пере­ве­дён на рабо­ту пер­вым сек­ре­та­рём Став­ро­поль­ско­го край­ко­ма партии».

Ана­ло­гии Темир­тау и Жана­о­зе­на напра­ши­ва­ют­ся сами собой. Да и сце­на­рий у двух тра­ге­дий похож как две кап­ли воды. Невы­но­си­мые усло­вия тру­да и жиз­ни для соб­ствен­ных рабо­чих. Пре­фе­рен­ции ино­стран­ным стро­и­те­лям. Всплеск воз­му­ще­ния. Погро­мы все­го, что попа­дет­ся под руку. Рас­стрел бун­тов­щи­ков. Суро­вое нака­за­ние для тех, кто остал­ся жив. Выпол­не­ние тре­бо­ва­ний про­ле­та­ри­ев толь­ко после кровопролития.

При­зна­юсь, до 1991-го я и сам не знал о темир­та­ус­ком рас­стре­ле, слу­чив­шем­ся в год мое­го рож­де­ния. И мно­гие, кого поз­же рас­спра­ши­вал, — тоже. А на эту тему в редак­ции (я рабо­тал тогда в еже­не­дель­ни­ке «Гори­зонт-Оркен», кото­рый воз­глав­лял Алтын­бек Сар­сен­ба­ев) мы набре­ли слу­чай­но, опуб­ли­ко­вав пере­пе­чат­ку из куз­бас­ской газе­ты. После нее в газе­ту пото­ком пошли вос­по­ми­на­ния оче­вид­цев и непо­сред­ствен­ных участников.

Я решил пред­ло­жить ваше­му вни­ма­нию репост неко­то­рых ста­тей. Пере­чи­тал их — и сам был пора­жен: как буд­то не про­шло пяти­де­ся­ти с лиш­ним лет и не сме­ни­лась обще­ствен­но-поли­ти­че­ская фор­ма­ция — власть по-преж­не­му уме­ет раз­го­ва­ри­вать со сво­им наро­дом толь­ко на язы­ке силы.

И тут «заго­во­ри­ли» пуле­мё­ты с чердака

«Запа­лом» к редак­ци­он­но­му рас­сле­до­ва­нию дела дав­но минув­ших дней ста­ли вспо­ми­на­ния стро­и­те­ля Казах­стан­ской Маг­нит­ки Алек­сандра Шве­ца «Темир­тау: тра­ге­дия 50‑х» в куз­бас­ской «Нашей газе­те», кото­рые «Гори­зонт» пере­пе­ча­тал 23 фев­ра­ля 1991 года. Вот его рассказ:

«В Темир­тау я поехал по путев­ке, выдан­ной мне Одес­ским обко­мом ком­со­мо­ла, с отря­дом в 150 чело­век таких же доб­ро­воль­цев. При­е­ха­ли 24 июня 1959 года. Я был направ­лен в управ­ле­ние “Водо­ка­нал­строй’ ”, на уклад­ку труб. Меня выбра­ли бригадиром-трубоукладчиком.

Посе­ли­ли за горо­дом в сол­дат­ских палат­ках на 50 чело­век. В нашем город­ке насчи­ты­ва­лось 5—7 тысяч чело­век. На весь “насе­лен­ный пункт’ — один дере­вян­ный сруб — сто­ло­вая, вме­щав­шая от силы чело­век 25—30. В меню все­гда толь­ко каша, пер­вое не гото­ви­ли, так как вода была при­воз­ная. И одна цистер­на с водой. Из нее умы­ва­лись, пили, сти­ра­ли, кипя­ти­ли чай и т. д. Рос­ло недо­воль­ство быто­вы­ми условиями.

К сен­тяб­рю обе­щан­ных обще­жи­тий не появи­лось, вме­сто них выда­ва­ли оде­я­ла. Вода в боч­ках к утру ста­ла замер­зать. И вот в один из сен­тябрь­ских дней шофер водо­воз­ки поле­нил­ся дале­ко ехать за питье­вой водой и набрал ее из кот­ло­ва­на, при­вез и слил в цистер­ну. Дне­валь­ные хоте­ли вски­пя­тить чай к при­хо­ду с рабо­ты бри­гад, а в той воде копо­ши­лись раз­ные пол­зу­чие и пла­ва­ю­щие оби­та­те­ли водо­е­ма. Дне­валь­ные воз­му­ти­лись. Набра­ли вед­ро этой воды и напра­ви­лись в трест.

Управ­ля­ю­щий Виш­не­вец­кий ска­зал им: «Поси­ди­те, ребя­та, я сей­час позо­ву всех винов­ных. Раз­бе­рем­ся». Ребя­та жда­ли, а началь­ник позвал “воро­нок” с мили­ци­ей. И их отпра­ви­ли аж в Кара­ган­ду, в изо­ля­тор. Когда бри­га­ды узна­ли, где их дне­валь­ные, то все заки­пе­ли. И тол­па, тут же вырос­шая до 5 тысяч чело­век, напра­ви­лась к Виш­не­вец­ко­му выяс­нять отно­ше­ния. Но вер­то­лет уже умчал Виш­не­вец­ко­го в Кара­ган­ду. Тогда вся эта армия с уже при­мкнув­шим к ней Ком­со­соль­ским город­ком в 25 тысяч чело­век пошла в мили­цию, что­бы узнать, за что ареcто­ва­ны ребята.

Кац, началь­ник мили­ции, тоже спря­тал­ся в Кара­ган­де. А его сотруд­ни­ков — кого вытас­ки­ва­ли из шка­фа, кого из дымо­ход­ной тру­бы, кого из сортира…

После это­го тол­па опу­сто­ши­ла базар, на кото­ром тор­го­ва­ли ябло­ка­ми и арбу­за­ми по 15 руб­лей за кило­грамм. А когда базар раз­бе­жал­ся, были откры­ты мага­зи­ны и подо­жже­на сто­ло­вая в пала­точ­ном город­ке. Но ни одно­го убий­ства и наси­лия тогда не было.

Начал­ся митинг, на кото­ром высту­па­ли я и дру­гие “авто­ри­тет­ные ребя­та”. Мы разъ­яс­ни­ли, что так эмо­ци­о­наль­но высту­пать нель­зя, это хули­ган­ство, а надо по зако­ну. И все ути­хо­ми­ри­лись. Люди разо­шлись спать. А в три часа ночи на пала­точ­ный горо­док был сбро­шен десант.

В шесть часов утра со сто­ро­ны Кара­ган­ды нача­лась паль­ба. Все, кто был в палат­ках, выско­чи­ли и побе­жа­ли на выстре­лы. Ока­за­лось, что со всех зон Кара­ган­дин­ской обла­сти были собра­ны охран­ни­ки лаге­рей, в основ­ном нерус­ской наци­о­наль­но­сти, кото­рых и бро­си­ли на Темир­тау, на “пала­точ­ни­ков”. Но “палаточники”-то нахо­ди­лись за горо­дом. Тем не менее, цепи охран­ни­ков нача­ли “про­че­сы­вать” Темир­тау. Били по две­рям, окнам, чер­да­кам. Кто был на ули­цах, мно­гих поби­ли. В основ­ном это были жен­щи­ны, кото­рые вели детей в садик. Так охран­ни­ки про­шли сквозь город и, не дохо­дя до “пала­точ­ни­ков” одной ули­цы, засе­ли в зда­нии тре­ста “Каз­ме­тал­лург­строй”.

Надо ска­зать, что к нача­лу стрель­бы обста­нов­ка была мир­ной. После соде­ян­но­го нака­нуне, после митин­га и посе­ще­ния бун­тов­щи­ков десант­ни­ка­ми, боль­шин­ство ушли на свои рабо­чие места. И вот к строй­ке под­хо­дят город­ские авто­бу­сы, и “пред­ста­ви­те­ли” с крас­ны­ми повяз­ка­ми на руках при­гла­ша­ют людей на митинг, объ­яс­нив, что тов. Бреж­нев сам хочет гово­рить с рабо­чим клас­сом. Все при­е­ха­ли на пло­щадь у тре­ста. Жда­ли до часу дня. Начал­ся ропот: где же Брежнев?

И тут “заго­во­ри­ли” пуле­ме­ты с чер­да­ка тре­ста. А из его зда­ния вышли охран­ни­ки лаге­рей и пусти­ли в ход авто­ма­ты. А наро­ду было тысяч 30—40!

Пер­вы­ми навстре­чу охран­ни­кам пошли девуш­ки-ком­со­мол­ки из Ком­со­моль­ско­го город­ка. (В палат­ках девуш­ки не про­жи­ва­ли). Это при­да­ло сме­ло­сти и нам, пар­ням. Лома­ли забо­ры, ковы­ря­ли кир­пи­чи, иска­ли желез­ки и т. д. Нача­лось бук­валь­но сра­же­ние. А неда­ле­ко нахо­ди­лась авто­ба­за. Пар­ни сели за рули… Так нам на помощь при­шли гру­зо­ви­ки. Кто направ­лял авто­мо­би­ли на сол­дат и выпры­ги­вал на ходу из кабин, а кто до кон­ца сидел за рулем и давил этих гадов. Бит­ва была выиграна.

“Пала­точ­ни­ки” отпра­ви­лись к себе, уно­ся сво­их ране­ных и уби­тых. Ком­со­моль­ский горо­док — к себе. А тех, кого уби­ли рано утром, сол­да­ты успе­ли погру­зить в маши­ны и увез­ти до так назы­ва­е­мо­го митин­га. Кто руко­во­дил всем этим, не знаю. В 6 часов вече­ра со сто­ро­ны соп­ки появи­лись десант­ни­ки. Стро­и­те­ли под­ня­ли тре­во­гу. Объ­еди­нив­шись с Ком­со­моль­ским город­ком, “пала­точ­ни­ки” взя­лись за руки и с пес­ней “Интер­на­ци­о­нал” дви­ну­лись на десант­ни­ков. На рас­сто­я­нии в пол­сот­ню мет­ров встреч­ные колон­ны оста­но­ви­лись. По коман­де “Ремень!” — сол­да­ты убра­ли выстав­лен­ные про­тив нас авто­ма­ты. “Кру­гом!” — и сол­да­ты сно­ва ушли за соп­ку. Был раз­го­вор, что их коман­дир потом застрелился.

Вско­ре после сен­тябрь­ских собы­тий нашлись всем обще­жи­тия, и непло­хие! Мага­зи­ны были заби­ты това­ра­ми. Вся Кара­ган­дин­ская область была объ­яв­ле­на закры­той, и три меся­ца въезд в нее и выезд были запрещены.

К уго­лов­но­му делу при­влек­ли пять чело­век, кото­рые слу­чай­но ока­за­лись в Темир­тау и не были даже про­пи­са­ны: трое взрос­лых и двое мало­лет­них. Суд был закры­тый, но транс­ли­ро­вал­ся по мест­но­му радио. Было и крат­кое сооб­ще­ние в газе­те “Темир­та­ус­кий рабо­чий”. Вот и все, что я знаю о тех собы­ти­ях. Ведь про­шло столь­ко лет, кое-что, к сожа­ле­нию, забыто».

Про­дол­же­ние следует.