Приковать и Перековать

Human Rights Watch – о китайских «лагерях политического перевоспитания» для уйгуров и казахов

В Китае тюр­ко­языч­ные мень­шин­ства, испо­ве­ду­ю­щие ислам, под­вер­га­ют­ся репрес­си­ям, кото­рых не было, пожа­луй, со вре­мен Куль­тур­ной рево­лю­ции. По край­ней мере, так счи­та­ют пра­во­за­щит­ни­ки. В послед­нем докла­де меж­ду­на­род­ной пра­во­за­щит­ной орга­ни­за­ции Human Rights Watch, опуб­ли­ко­ван­ном 9 сен­тяб­ря, ука­зы­ва­ет­ся, что репрес­сии китай­ско­го пра­ви­тель­ства носят систе­ма­ти­че­ский и неиз­би­ра­тель­ный харак­тер. Задер­жать и отпра­вить «на пере­вос­пи­та­ние» могут любо­го, кто явля­ет­ся уйгу­ром или каза­хом и испо­ве­ду­ет ислам.

Сам по себе факт репрес­сий со сто­ро­ны хань­ско­го пра­ви­тель­ства (хань­цы – этни­че­ское боль­шин­ство в Китае) в отно­ше­нии этни­че­ских мень­шинств – не новость. Ущем­ле­ния прав жите­лей Синьц­зян-Уйгур­ско­го авто­ном­но­го окру­га и Тибе­та не пре­кра­ща­лись с тех пор, как два этих реги­о­на вошли в состав совре­мен­ной Китай­ской Народ­ной Рес­пуб­ли­ки. Самый «горя­чий» пери­од репрес­сий при­шел­ся на пери­од Куль­тур­ной рево­лю­ции. Тогда ком­пар­тия счи­та­ла любое само­вы­ра­же­ние, кро­ме сле­до­ва­ния ее кур­су, «отхо­дом от рево­лю­ции». В резуль­та­те мож­но было попасть в тюрь­му или под пал­ки хун­вей­би­нов про­сто за то, что ты, явля­ясь, напри­мер, уйгу­ром, ста­ра­ешь­ся сле­до­вать тра­ди­ци­ям сво­е­го этно­са.
После окон­ча­ния Куль­тур­ной рево­лю­ции в 1976 году репрес­сии пошли на спад. Но сего­дня тюр­ко­языч­ные мусуль­мане СУАР сно­ва ока­за­лись под жесто­чай­шим дав­ле­ни­ем вла­стей. «Китай­ское пра­ви­тель­ство нару­ша­ет пра­ва чело­ве­ка в Синьц­зяне в мас­шта­бах, неви­дан­ных за послед­ние деся­ти­ле­тия в стране. Репрес­сив­ная кам­па­ния в Синьц­зяне – клю­че­вое испы­та­ние для ООН и пра­ви­тельств на пред­мет того, ста­нут ли они вво­дить санк­ции про­тив уси­ли­ва­ю­ще­го свою мощь Китая, что­бы поло­жить конец этим нару­ше­ни­ям», – счи­та­ет дирек­тор Human Rights Watch по Китаю Софи Ричард­сон.
В послед­нем докла­де HRW на тему репрес­сий в СУАР при­во­дят­ся новые фак­ты, сви­де­тель­ству­ю­щие об уже­сто­че­нии поли­ти­ки вла­стей в отно­ше­нии тюр­ко­языч­ных мусульман.

«Жесто­кая кам­па­ния по борь­бе с тер­ро­ри­сти­че­ским насилием»

Доклад HRW осно­ван на интер­вью с 58 быв­ши­ми или нынеш­ни­ми жите­ля­ми Синьц­зя­на. Сре­ди интер­вью­и­ру­е­мых были пять чело­век, кото­рых задер­жи­ва­ли или аре­сто­вы­ва­ли вла­сти, и 38 род­ствен­ни­ков задер­жан­ных (или аре­сто­ван­ных).
Пра­во­за­щит­ни­ки отме­ча­ют, что с мая 2014 года в СУАР госу­дар­ствен­ны­ми вла­стя­ми ведет­ся «жесто­кая кам­па­ния по борь­бе с тер­ро­ри­сти­че­ским наси­ли­ем» (так зву­чит офи­ци­аль­ное назва­ние госу­дар­ствен­ной про­грам­мы КНР). С тех пор в реги­оне регу­ляр­но про­во­дят­ся неиз­би­ра­тель­ные аре­сты пред­ста­ви­те­лей тюр­ко­языч­ных мусуль­ман, кото­рых поз­же отправ­ля­ют в тюрь­мы, след­ствен­ные изо­ля­то­ры или «лаге­ря поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния». При­чем, как под­чер­ки­ва­ет­ся, суще­ство­ва­ние «лаге­рей поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» никак не регла­мен­ти­ро­ва­но китай­ским зако­но­да­тель­ством. Хотя пра­ви­тель­ство Китая не предо­став­ля­ет ника­кой пуб­лич­ной инфор­ма­ции о коли­че­стве заклю­чен­ных в этих лаге­рях, по оцен­кам неза­ви­си­мых экс­пер­тов, их чис­лен­ность дости­га­ет одно­го мил­ли­о­на чело­век. Для срав­не­ния – чис­лен­ность насе­ле­ния Синьц­зя­на, по офи­ци­аль­ным дан­ным, состав­ля­ет 19,6 мил­ли­о­на чело­век, из них око­ло поло­ви­ны – уйгу­ры. При этом вла­сти при­ла­га­ют уси­лия к интен­сив­ной мигра­ции в реги­он этни­че­ских хань­цев.
Как ука­зы­ва­ет­ся в докла­де HRW, неред­ки слу­чаи, когда уйгу­ры, осо­бен­но выход­цы из горо­дов Хотан, Каш­гар и при­ле­жа­щих рай­о­нов, сооб­ща­ли, что поло­ви­на или даже боль­ше их бли­жай­ших род­ствен­ни­ков нахо­дят­ся в «лаге­рях поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния», след­ствен­ных изо­ля­то­рах и тюрь­мах. Напри­мер, одна из опро­шен­ных рас­ска­за­ла, что ее муж, чет­ве­ро его бра­тьев и 12 пле­мян­ни­ков – то есть все муж­чи­ны в семье – содер­жат­ся в «лаге­рях поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» с 2017 года. Боль­шое коли­че­ство репрес­си­ро­ван­ных имен­но из Каш­га­ра и Хота­на свя­за­но с тем, что там скон­цен­три­ро­ва­но наи­боль­шее коли­че­ство рели­ги­оз­ных уйгу­ров и там чаще все­го про­ис­хо­дят напа­де­ния тер­ро­ри­стов из «Ислам­ско­го дви­же­ния Восточ­но­го Тур­ке­ста­на» (ИДВТ, наи­бо­лее извест­ная и мас­со­вая тер­ро­ри­сти­че­ская орга­ни­за­ция уйгу­ров-мусуль­ман) на пред­ста­ви­те­лей китай­ских вла­стей и этни­че­ских хань­цев.
Сами китай­ские чинов­ни­ки «лаге­ря поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» назы­ва­ют «цен­тра­ми про­фес­си­о­наль­но­го обра­зо­ва­ния и про­фес­си­о­наль­ной под­го­тов­ки для пре­ступ­ни­ков, при­част­ных к мел­ким пра­во­на­ру­ше­ни­ям». Одна­ко вла­сти КНР не поз­во­ля­ют инспек­ти­ро­вать такие лагеря-«центры» пред­ста­ви­те­лям ООН, пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций и СМИ.
При­ме­ча­тель­но и то, что каза­хи-мусуль­мане, живу­щие на севе­ре СУАР, не были заме­че­ны ранее в при­част­но­сти к тер­ро­ри­сти­че­ским ата­кам в реги­оне. Тем не менее с кон­ца 2016 года они вме­сте с уйгу­ра­ми ста­ли попа­дать под каток репрес­сий. Эти репрес­сии так­же про­во­дят­ся в рам­ках «Жесто­кой кам­па­нии по борь­бе с тер­ро­ри­сти­че­ским насилием».

Арест за национальность

Опро­шен­ные HRW быв­шие заклю­чен­ные жите­ли Синьц­зя­на рас­ска­зы­ва­ли, что в слу­чае аре­ста или задер­жа­ния по непо­нят­ным при­чи­нам их поме­ща­ли в каме­ры, где нахо­ди­лись исклю­чи­тель­но уйгу­ры или каза­хи. Хотя быва­ли слу­чаи, когда сре­ди сока­мер­ни­ков ока­зы­ва­лись несколь­ко дун­ган (кита­е­языч­ных мусуль­ман). При­чем над­зи­ра­те­ли не скры­ва­ли, что глав­ной при­чи­ной содер­жа­ния под стра­жей явля­ет­ся рели­ги­оз­ная и этни­че­ская при­над­леж­ность аре­сто­ван­ных. «[Охран­ни­ки] ска­за­ли нам, что уйгу­ры и каза­хи явля­ют­ся вра­га­ми Китая, и они хоте­ли бы убить нас… Было несколь­ко дун­ган, но они содер­жа­лись там за уча­стие в пре­ступ­ной груп­пи­ров­ке. Поз­же появи­лись несколь­ко дун­ган, кото­рые были аре­сто­ва­ны за поли­ти­че­ские пре­ступ­ле­ния», – рас­ска­зал один из опро­шен­ных пра­во­за­щит­ни­ка­ми по име­ни Алим.
«Я знаю одно­го пар­ня … кото­ро­го забра­ли [в поли­цию] за то, что он поста­вил свои часы на [неофи­ци­аль­ное] синьц­зян­ское вре­мя (отли­ча­ет­ся от пекин­ско­го на три часа, офи­ци­аль­но на тер­ри­то­рии Китая дей­ству­ет лишь пекин­ское вре­мя. – Прим. «Фер­га­ны»). Гово­рят, имен­но из-за это­го его запо­до­зри­ли в тер­ро­риз­ме. Я знаю трех вла­дель­цев ресто­ра­нов … [кото­рые] управ­ля­ли «ислам­ски­ми» ресто­ра­на­ми – их задер­жа­ли, пото­му что они не раз­ре­ша­ли курить или пить алко­голь в сво­их ресто­ра­нах.… [Вла­сти] запре­ща­ют все ислам­ское», – рас­ска­зал дру­гой быв­ший заклю­чен­ный Нур.
В цен­трах пред­ва­ри­тель­но­го содер­жа­ния (след­ствен­ных изо­ля­то­рах) аре­сто­ван­ные под­вер­га­ют­ся раз­лич­ным пыт­кам: их изби­ва­ют, под­ве­ши­ва­ют к потол­ку, при­ко­вы­ва­ют на дли­тель­ное вре­мя кан­да­ла­ми к сте­нам или пред­ме­там, кото­рые невоз­мож­но дви­гать. По сло­вам Нура, он видел пяте­рых чело­век, кото­рых над­зи­ра­те­ли регу­ляр­но изби­ва­ли. Сам Нур, по его сло­вам, неко­то­рое вре­мя был при­ко­ван кан­да­ла­ми к кро­ва­ти. Он мог толь­ко сидеть или лежать. По его сло­вам, это доволь­но рас­про­стра­нен­ный спо­соб «огра­ни­чить подвиж­ность» уйгу­ров и каза­хов в след­ствен­ных изоляторах.

«Лаге­ря поли­ти­че­ско­го перевоспитания»

«Мой брат побы­вал за гра­ни­цей. Чинов­ни­ки ска­за­ли, что после этой поезд­ки он нуж­да­ет­ся в «очист­ке моз­гов», поэто­му его поме­сти­ли в «лагерь поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния», – рас­ска­зал житель Синьц­зя­на Тал­гат пра­во­за­щит­ни­кам в мае 2018 года.
По сооб­ще­ни­ям офи­ци­аль­ных источ­ни­ков и инфор­ма­ции быв­ших «пере­вос­пи­ту­е­мых», «лаге­ря поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» рас­по­ла­га­ют­ся обыч­но в зда­ни­ях быв­ших школ, домов пре­ста­ре­лых, про­мыш­лен­ных пред­при­я­тий и непо­сред­ствен­но в тюрь­мах.
В этих лаге­рях основ­ное вни­ма­ние уде­ля­ет­ся воин­ской дис­ци­плине и поли­ти­че­ско­му вос­пи­та­нию заклю­чен­ных. Подав­ля­ю­щее боль­шин­ство заклю­чен­ных явля­ют­ся тюр­ко­языч­ны­ми мусуль­ма­на­ми. В то же вре­мя им запре­ще­но общать­ся на род­ном язы­ке и отправ­лять рели­ги­оз­ные обря­ды. Задер­жан­ных при­нуж­да­ют «пони­мать совер­шен­ные ими пре­ступ­ле­ния», хотя фак­ти­че­ски их дей­ствия не под­па­да­ют под ста­тьи китай­ско­го уго­лов­но­го зако­но­да­тель­ства.
Заклю­чен­ных, кото­рые не зна­ют китай­ско­го (сре­ди пожи­лых уйгу­ров в Синьц­зяне доволь­но мно­го тех, кто не уме­ет ни гово­рить, ни писать по-китай­ски), при­ну­ди­тель­но обу­ча­ют госу­дар­ствен­но­му язы­ку и пись­мен­но­сти. «Нам запре­ща­ли при­вет­ство­вать друг дру­га сло­ва­ми «Ас-салам алей­кум». Толь­ко по-китай­ски «ни хао». Если я исполь­зо­вал в обще­нии с дру­ги­ми [пред­ста­ви­те­ля­ми сво­ей нации] тюрк­ские сло­ва, меня нака­зы­ва­ли», – рас­ска­зал один из быв­ших заклю­чен­ных «лаге­ря поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» Эркин.

«Боль­шой Брат» бдит

Пра­во­за­щит­ни­ки в докла­де HRW ука­зы­ва­ют: вызы­ва­ет опа­се­ние, что китай­ские вла­сти все чаще исполь­зу­ют совре­мен­ные тех­но­ло­гии для кон­тро­ля за насе­ле­ни­ем, осо­бен­но в Синьц­зяне. Актив­но исполь­зу­ют­ся каме­ры наблю­де­ния и про­грам­мы иден­ти­фи­ка­ции граж­дан по визу­аль­но­му изоб­ра­же­нию – при­чем эти дан­ные исполь­зу­ют­ся для вызо­ва на допрос граж­дан (их могут обви­нить, что они посе­ща­ли какие-то «подо­зри­тель­ные места»).
В реги­оне вырос­ло коли­че­ство конт-роль­но-про­пуск­ных пунк­тов (КПП), через кото­рые без досмот­ра про­хо­дят пред­ста­ви­те­ли хань­ской наци­о­наль­но­сти, а вот тюр­ки под­вер­га­ют­ся тща­тель­ным обыс­кам. Быва­ют слу­чаи, когда жите­лю одно­го рай­о­на, что­бы прой­ти КПП для выез­да в дру­гой рай­он, необ­хо­ди­мо обра­тить­ся к чинов­ни­кам за офи­ци­аль­ным раз­ре­ше­ни­ем. При­чем подоб­ные раз­ре­ше­ния дей­ству­ют огра­ни­чен­ное вре­мя – порой все­го несколь­ко дней.
Кро­ме того, мно­гим быв­шим заклю­чен­ным «лаге­рей поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» или тюрем в Синьц­зяне вла­сти запре­ща­ют поки­дать город или село сво­е­го посто­ян­но­го про­жи­ва­ния. Им не выда­ют пас­пор­тов для выез­да за гра­ни­цу. Такие граж­дане полу­ча­ют лишь удо­сто­ве­ре­ния лич­но­сти, кото­рые исполь­зу­ют­ся исклю­чи­тель­но внут­ри Китая.
Общий вывод пра­во­за­щит­ни­ков по ито­гам изло­жен­ных фак­тов таков, что сосед­ние стра­ны и меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство в целом избе­га­ют вме­ши­вать­ся в репрес­сив­ную поли­ти­ку китай­ских вла­стей в Синьц­зяне, так как име­ют очень тес­ные свя­зи с руко­вод­ством Поднебесной.

12.09.2018

Алек­сандр РЫБИН, Фергана.ру

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан