Нет потерпевших и… нет доказательств?

Вче­ра пятое засе­да­ние судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства о погро­мах в Жана­о­зене дли­лось семь часов. Судья не обры­вал адво­ка­тов, хотя, делая заме­ча­ния, срав­нил их с живот­ны­ми, а одно­го из потер­пев­ших вооб­ще назвал… при­дур­ком. При этом с утра орга­ни­за­то­ры про­цес­са раз­ре­ши­ли рабо­тать виде­о­пе­ра­то­рам теле­ка­на­лов в зале для прес­сы и в целом ста­ра­лись сохра­нять миро­лю­би­вую обстановку.

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА, Шари­па ИСКАКОВА

 

В нача­ле засе­да­ния были выслу­ша­ны чле­ны спе­ци­аль­но создан­ной меди­цин­ской комис­сии. Они заве­ри­ли: 10 под­су­ди­мых, кото­рые име­ют ране­ния раз­лич­ной сте­пе­ни тяже­сти, в ста­ци­о­нар­ном лече­нии не нуж­да­ют­ся (на преды­ду­щем засе­да­нии по хода­тай­ству адво­ка­тов одно­го под­су­ди­мо­го из-за пло­хо­го само­чув­ствия пере­ве­ли под домаш­ний арест).

В про­цес­се опро­са сви­де­те­лей от воз­ме­ще­ния ущер­ба отка­зы­ва­лись уже пред­ста­ви­те­ли гос­учре­жде­ний, зда­ния кото­рых были раз­гром­ле­ны 16—17 декаб­ря 2011 года: фили­а­лы бан­ков, пен­си­он­ный фонд, кол­ледж… Прак­ти­че­ски все они заяви­ли: к 37 неф­тя­ни­кам (сре­ди кото­рых двое не совер­шен­но­лет­них), сидя­щим на ска­мье под­су­ди­мых, пре­тен­зий не имеют.

Наблю­да­те­ли отме­ча­ли: дока­за­тель­ства вины под­су­ди­мых так и не были про­де­мон­стри­ро­ва­ны судом. Ни видео­съе­мок, ни фото­гра­фий, кото­рые под­твер­жда­ли бы вину неф­тя­ни­ков, пока нет. Съем­ки с видео­ка­мер наблю­де­ния, кото­рые про­смат­ри­ва­лись в пер­вые дни, демон­стри­ро­ва­ли уча­стие в погро­мах совсем моло­дых людей в мас­ках, сре­ди кото­рых никто не опо­знал людей, сидя­щих на ска­мье подсудимых.

В ходе засе­да­ния так­же выяс­ни­лось: поли­цей­ские, на пока­за­ни­ях кото­рых стро­ит­ся обви­не­ние, не хотят высту­пать в зале суда. Их сви­де­тель­ства будут зачи­та­ны, а име­на изме­не­ны на псев­до­ни­мы. Наблю­да­те­ли тут же окре­сти­ли их «мерт­вы­ми душа­ми», а факт их отсут­ствия на суде — пра­во­вым нонсенсом.

Засе­да­ние же нача­лось с заяв­ле­ния пяти хода­тайств адво­ка­та Гуль­на­ры Жуас­па­е­вой, кото­рая при­зва­ла сохра­нять объ­ек­тив­ность и бес­при­страст­ность веде­ния про­цес­са. А имен­но о равен­стве прав под­су­ди­мых, адво­ка­тов и про­ку­ро­ров. Судья Арал­бай Нага­ши­ба­ев их откло­нил, удо­вле­тво­рив толь­ко два.

- Мате­ри­а­лы дела мы полу­чи­ли толь­ко за день до суда. А у каж­до­го адво­ка­та по 6—7 под­за­щит­ных (дело состо­ит из 93 томов), — нача­ла пере­чис­лять пре­тен­зии Гуль­на­ра Жуас­па­е­ва. — Под­су­ди­мый Тана­нат Кали­ев нахо­дит­ся в при­ви­ле­ги­ро­ван­ном поло­же­нии. Он нахо­дит­ся вне изо­ли­ро­ван­но­го поме­ще­ния — сидит в зале суда. Про­ку­ро­ры не назы­ва­ют свои фами­лии (к сло­ву, эта прось­ба зву­ча­ла уже не раз, но гособ­ви­ни­те­ли счи­та­ют: на про­цес­се доста­точ­но назы­вать­ся про­сто про­ку­ро­ра­ми). Нам не понят­на и моти­ви­ров­ка отка­за в озна­ком­ле­нии с аудио- и видео­за­пи­ся­ми. Мы так­же тре­бу­ем, что­бы адво­ка­там, так­же как и про­ку­ро­рам, дали воз­мож­ность вхо­дить в зда­ние через слу­жеб­ный вход, а не цен­траль­ный, где тра­тит­ся вре­мя на лич­ный досмотр.

- Каж­дый защит­ник дол­жен пред­став­лять толь­ко сво­их под­за­щит­ных. Я тре­бую не тро­гать мое­го под­за­щит­но­го. Я про­тив хода­тай­ства Жуас­па­е­вой, — тут же сре­а­ги­ро­вал адво­кат под­су­ди­мо­го Калиева.

Его под­за­щит­ный сидит в наруч­ни­ках рядом с 12 адво­ка­та­ми по хода­тай­ству сво­е­го защит­ни­ка — Тана­нат Кали­ев сви­де­тель­ству­ет о вине подсудимых.

Это вопрос судья оста­вил откры­тым. Про­смотр видео- и аудио­съе­мок адво­ка­там раз­ре­ши­ли после завер­ше­ния засе­да­ния, а про­ку­ро­ры согла­си­лись вхо­дить через цен­траль­ный вход, усту­пив слу­жеб­ный адво­ка­там (при этом было не понят­но, поче­му бы участ­ни­кам про­цес­са всем вме­сте не вхо­дить через слу­жеб­ный вход?).

Судья вел засе­да­ние, уже не так часто одер­ги­вая адво­ка­тов и не так явно вста­вая на сто­ро­ну про­ку­ро­ров. Прав­да, не смог удер­жать­ся от нели­це­при­ят­ных эпи­те­тов. Во вре­мя опро­са пред­ста­ви­те­ля фили­а­ла пар­тии «Нур Отан», чье зда­ние тоже постра­да­ло, про­ку­ро­ры спро­си­ли опра­ши­ва­е­мо­го: «Впра­ве ли вы брать на себя ответ­ствен­ность в отка­зе от ущер­ба?» Адво­ка­ты выра­зи­ли про­тест. Нача­лась неболь­шая перепалка.

- Вы пере­би­ва­е­те друг дру­га и веде­те себя как живот­ные! — выпа­лил судья, обра­ща­ясь к адвокатам.

Про­тест сло­вам никто не выдви­нул, засе­да­ние продолжилось.

Но вско­ре не избе­жал оце­нок Арал­бая Нага­ши­ба­е­ва и один из постра­дав­ших. Моло­дой чело­век не мог сра­зу рас­слы­шать вопро­сов судьи и про­ку­ро­ров (созда­ва­лось впе­чат­ле­ние, что парень пло­хо слы­шит), чем вызвал раз­дра­же­ние судьи и хохот зала.

- Ты при­ду­рок или при­ки­ды­ва­ешь­ся? — гром­ко спро­сил непо­сред­ствен­ный судья.

Моло­дой чело­век совсем рас­те­рял­ся, но на вопро­сы все-таки ответил.

Неожи­дан­ным на этом засе­да­ние ста­ло заяв­ле­ние моло­до­го поли­цей­ско­го Нур­лы­бе­ка Нур­бу­ла­то­ва. Это был пер­вый поли­цей­ский, кото­ро­го опра­ши­вал суд. Он реши­тель­но отка­зал­ся от пре­тен­зий к под­су­ди­мым. Моло­дой муж­чи­на полу­чил удар в глаз во вре­мя бес­по­ряд­ков 16 декаб­ря 2011 года.

- Я отка­зы­ва­юсь от сво­е­го заяв­ле­ния, пото­му что полу­чил лег­кое уве­чье, — объ­яс­нил полицейский.

- Как вы полу­чи­ли его? — поин­те­ре­со­ва­лись прокуроры.

- Это был удар тупым пред­ме­том, я не могу ска­зать, каким имен­но — может, камень, может, кулак. Мы сле­ди­ли за пра­во­по­ряд­ком, и тут нача­лись эти бес­по­ряд­ки… Когда мы ста­ра­лись уго­мо­нить людей, я и полу­чил удар в пра­вый глаз.

- Сколь­ко поли­цей­ских было на площади?

- Око­ло 70—80 человек.

- Вас в таком коли­че­стве соби­ра­ют каж­дый праздник?

- Нет, толь­ко в тот день.

- Что вхо­ди­ло в ваши обязанности?

- Сле­дить за поряд­ком и охра­нять юрты. Мы сто­я­ли воз­ле сце­ны, где шел кон­церт, и тут заго­ре­лась елка. Потом вне­зап­но отку­да-то появи­лись люди в чер­ной одеж­де и нача­ли все гро­мить. Мы попы­та­лись взять ситу­а­цию под кон­троль. В этот момент я полу­чил удар в пра­вый глаз. Потом мне при­шлось уйти. Да и все ушли — невоз­мож­но было спра­вить­ся с таким боль­шим коли­че­ством людей.

- Куда вы ушли?

- В ГУВД.

- Вы потом вер­ну­лись на площадь?

- Нет, я полу­чил телес­ное повре­жде­ние и пошел в больницу.

- 16 декаб­ря вы были вооружены?

- Нет, у нас не было даже дуби­нок. Мы про­сто долж­ны были сле­дить за поряд­ком и все. Никто из нас не ожи­дал, что такое может произойти.

- Сре­ди 37 под­су­ди­мых вы кого-нибудь узна­е­те, кто был в тот момент на пло­ща­ди во вре­мя беспорядков?

- Мне труд­но отве­тить этот вопрос, пото­му что было мно­го наро­ду. Но кон­крет­но нико­го из них я лич­но не видел, и у меня нет ника­ких пре­тен­зий к этим ребятам.

В тече­ние дня суд опро­сил 40 потер­пев­ших. Все­го опро­ше­но 87 чело­век из 188 пред­при­ни­ма­те­лей, вла­дель­цев юрт и людей, полу­чив­ших раз­лич­но­го рода трав­мы. Боль­шин­ство из них будут тре­бо­вать воз­ме­ще­ния ущер­ба в граж­дан­ском суде — от госу­дар­ства. «Вла­сти все это орга­ни­зо­ва­ли — пусть и выпла­чи­ва­ют…» — гово­ри­ли высту­па­ю­щие в суде.

Сего­дня опрос постра­дав­ших во вре­мя бес­по­ряд­ков в Жана­о­зене 16 декаб­ря про­дол­жа­ет­ся. После заяв­ле­ний об отка­зе полу­че­ния ущер­ба в рам­ках это­го уго­лов­но­го дела уточ­ня­ю­щих вопро­сов постра­дав­шим ста­ра­ют­ся не зада­вать ни про­ку­ро­ры, ни адво­ка­ты. Все с инте­ре­сом ждут нача­ла опро­са сви­де­те­лей, в каче­стве кото­рых высту­пят жана­о­зен­ские поли­цей­ские. Мно­гие из них, напом­ним, попро­си­ли не вызы­вать их в зал засе­да­ний суда.

Толь­ко что ста­ло пло­хо одно­му из под­су­ди­мых — неф­тя­ни­ку Сана­ту Кой­ши­ба­е­ву. Ему вызва­ли ско­рую помощь, а суд объ­явил перерыв.