Как Дарига Назарбаева сделала Бейкер-стрит «казахской» достопримечательностью.

Как мы уже сооб­ща­ли, бри­тан­ский Times выпу­стил обшир­ную ста­тью о Дари­ге Назар­ба­е­вой и ее недви­жи­мо­сти в Лон­доне. Это уже не пер­вая пуб­ли­ка­ция подоб­но­го рода, но для мно­гих ста­ло откро­ве­ни­ем, что «каза­хам» при­над­ле­жит «дом Шер­ло­ка Холм­са». Что озна­ча­ет эта пуб­ли­ка­ция и что за ней после­ду­ет? Об этом нам рас­ска­зал руко­во­ди­тель «Загран­бю­ро казах­стан­ской оппо­зи­ции» Серик Медетбеков.

Давняя история

Вооб­ще, исто­рия о том, что дом на Бей­кер-стрит, 221б ока­зал­ся во вла­де­нии неких каза­хов, впер­вые всплы­ла пять лет назад. Тогда Global Witness, меж­ду­на­род­ная НПО, борю­ща­я­ся с нару­ше­ни­ем прав чело­ве­ка в стра­нах, экс­пор­ти­ру­ю­щих при­род­ное сырье, обна­ро­до­ва­ла шоки­ру­ю­щие для мно­гих англи­чан дан­ные. По ним, кро­ме дома Шер­ло­ка, в руках кор­рум­пи­ро­ван­ных казах­ских чинов­ни­ков ока­за­лись и дома, в кото­рых рас­по­ло­же­ны музеи-мага­зи­ны Beatles и Элви­са Прес­ли. Конеч­ный бене­фи­ци­ар тогда най­ден не был, но жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние пока­за­ло, что вла­дель­цем ряда офшор­ных ком­па­ний, через кото­рые про­хо­ди­ли пра­во­уста­нав­ли­ва­ю­щие доку­мен­ты на эти дома, был Рахат Али­ев – на тот момент уже покой­ный. Впро­чем, дога­дать­ся, кто уна­сле­до­вал эту недви­жи­мость, было не очень трудно.

Теперь же, судя по пуб­ли­ка­ции в Times, эта исто­ри­че­ская недви­жи­мость, явля­ю­ща­я­ся визит­ной кар­точ­кой Лон­до­на наравне с «Тау­эр» и «Биг­б­эном», ока­за­лась в руках доче­ри и вну­ка пра­ви­те­ля Казах­ста­на, счи­та­ю­ще­го­ся авто­ри­тар­ным. Есте­ствен­но, это вызва­ло воз­му­ще­ние в бри­тан­ском обще­стве – точ­но так­же, как алма­тин­цы воз­му­ти­лись бы тем, что «Медео» или Кок­то­бе при­над­ле­жит каким-то кор­рум­пи­ро­ван­ным лич­но­стям из Китая или что-то в этом роде. Одна­ко у нас бы про­сто повоз­му­ща­лись, а в Вели­ко­бри­та­нии это дает лиш­ний повод для уско­ре­ния рабо­ты по «раз­бор­кам» с клеп­то­кра­та­ми из тре­тьих стран.

Сле­ду­ет отме­тить, что это была не еди­нич­ная ста­тья – так­же на про­шлой неде­ле вышел обшир­ный мате­ри­ал в Financial Times, в кото­ром подроб­но была опи­са­на дея­тель­ность Наци­о­наль­но­го агент­ства по борь­бе с пре­ступ­но­стью (NCA) в отно­ше­нии отмы­ва­ния денег через при­об­ри­те­ние элит­ной недви­жи­мо­сти и при­ве­ден кон­крет­ный при­мер с Дари­гой Нур­сул­та­нов­ной и Нура­ли Раха­то­ви­чем. С чем свя­зан новый виток скан­да­лов вокруг стар­шей доче­ри Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва? Чем и когда это все может закон­чит­ся? Об этом и дру­гом мы пого­во­ри­ли с руко­во­ди­те­лем «Загра­нич­ным бюро казах­стасн­кой оппо­зи­ции» Сери­ком Медет­бе­ко­вым, кро­ме про­че­го, зани­ма­ю­ще­го­ся поис­ком выве­ден­ных капи­та­лов и рабо­та­ю­ще­го над их воз­вра­том на родину.

Дальше – больше

- Серик, поче­му эти пуб­ли­ка­ции появи­лись имен­но сей­час? Наше обще­ство все­гда пыта­ет­ся най­ти под­текст в тако­го рода вещах – одни гово­рят о дав­ле­нии Запа­да на руко­вод­ство Казах­ста­на, дру­гие уве­ре­ны, что это след­ствие меж­кла­но­вых раз­бо­рок внут­ри стра­ны, тре­тьи выдви­га­ют более кон­спи­ро­ло­ги­че­ские вер­сии. Вооб­ще, есть тут какой-либо подтекст?

– Един­ствен­ный под­текст всех этих пуб­ли­ка­ций, учи­ты­вая тот факт, что все они каса­ют­ся гром­ких дел, состо­ит в том, что в октяб­ре состо­я­лась сес­сия Евро­пей­ско­го пар­ла­мен­та, пол­но­стью посвя­щен­ная уси­ле­нию над­зо­ра за денеж­ны­ми пото­ка­ми в ЕС. Глав­ный акцент тогда был направ­лен на то, что­бы зако­ны, при­ня­тые в стра­нах Евро­со­ю­за про­тив отмы­ва­ния денег, нача­ли рабо­тать. То есть, основ­ной под­текст вышед­ших в Times и дру­гих вли­я­тель­ным изда­ни­ях ста­тей – это пока­за­тель того, что про­цесс идет, что он не оста­нав­ли­ва­ет­ся ни на один день. Про­сто пери­о­ди­че­ски к нему при­ко­вы­ва­ет­ся вни­ма­ние граж­дан­ско­го обще­ства, но на самом деле все идет сво­им чере­дом. Напри­мер, в той же Вели­ко­бри­та­нии идет судеб­ное раз­би­ра­тель­ство вокруг недви­жи­мо­сти, яко­бы при­над­ле­жав­шей Раха­ту Али­е­ву. Сей­час Коми­тет каз­на­чей­ства пар­ла­мен­та Вели­ко­бри­та­нии, кото­рый зани­ма­ет­ся финан­со­вы­ми вопро­са­ми, начи­на­ет рас­сле­до­ва­ние для того, что­бы оце­нить про­гресс в борь­бе с эко­но­ми­че­ски­ми пре­ступ­ле­ни­я­ми, нача­то­го преды­ду­щим пар­ла­мен­том. Эта рабо­та будет состо­ять из двух вещей – систе­мы про­ти­во­дей­ствия отмы­ва­ния капи­та­лов, а так­же режи­ма санк­ций. Но тут нуж­но отме­тить, что этот Коми­тет не будет рас­смат­ри­вать отдель­ные вопро­сы или отдель­ные кей­сы – это дело соот­вет­ству­ю­щих органов.

- Созда­ет­ся ощу­ще­ние, что запад­ная прес­са толь­ко и пишет, что о Казах­стане. Но, навер­ное, есть и дру­гие стра­ны-фигу­ран­ты, и их герои-коррупционеры?

– Подоб­ные пуб­ли­ка­ции идут о мно­гих стра­нах. Мы про­сто кон­цен­три­ру­ем вни­ма­ние на том, что каса­ет­ся имен­но Казах­ста­на. В кор­руп­ци­он­ные скан­да­лы попа­да­ют чинов­ни­ки из стран Афри­ки и Азии. Напри­мер, на памя­ти один из круп­ней­ших финан­со­вых скан­да­лов вокруг мала­зий­ско­го госу­дар­ствен­но­го фон­да 1MDB. Тогда были обна­ру­же­ны и замо­ро­же­ны выве­ден­ные через этот фонд день­ги, и сей­час идет про­цесс репа­три­а­ции этих средств на роди­ну – по запро­су граж­дан­ско­го обще­ства Малай­зии. Кро­ме это­го, сей­час евро­пей­ские зако­но­да­те­ли при­зы­ва­ют к регу­ли­ро­ва­нию бан­ков­ской отрас­ли в Евро­пе, так как один из момен­тов, тре­во­жа­щих Запад, это то, что бан­ки­ры, кото­рые, по идее, долж­ны быть про­тив отмы­ва­ния денег, напро­тив, спо­соб­ству­ют лега­ли­за­ции капи­та­лов сомни­тель­но­го происхождения.

- В недав­нем интер­вью Аке­жан Каже­гель­дин наше­му изда­нию акцен­ти­ро­вал вни­ма­ние на этом направ­ле­нии. Он так­же же гово­рил о пред­сто­я­щих в Вели­ко­бри­та­нии слу­ша­ни­ях, в кото­рых, сре­ди про­че­го, будет рас­смат­ри­вать­ся и «наше дело» с Дари­гой Назар­ба­е­вой и Нура­ли Али­е­вым. Мож­но немно­го попо­дроб­нее об этом?

– То, что будут слу­ша­ния – несо­мнен­но. Если состо­яв­ший­ся ранее суд, имел, ска­жем так, граж­дан­скую осно­ву, то сей­час он поти­хонь­ку пре­вра­ща­ет­ся в уго­лов­ный про­цесс. Все, что каса­ет­ся недви­жи­мо­сти на Бей­кер-стрит и ряд дру­гих объ­ек­тов, при­над­ле­жа­щих Нура­ли Али­е­ву и Дари­ге Назар­ба­е­вой в Вели­ко­бри­та­нии, будет рас­смот­ре­но в дру­гом поряд­ке. Как извест­но, иск по замо­роз­ке недви­жи­мо­сти был откло­нен, так как судья вынес­ла поста­нов­ле­ние, что она была при­об­ре­те­на не на день­ги Али­е­ва. После это­го адво­ка­ты Назар­ба­е­вой были вынуж­де­ны пуб­лич­но рас­ска­зать о про­ис­хож­де­нии богат­ства и дали очень ред­кую воз­мож­ность про­сле­дить все цепоч­ку по отмы­ва­нию денег их кли­ент­ки – каким обра­зом, через какие ком­па­нии, какие люди были при этом задей­ство­ва­ны. Кро­ме извест­ных объ­ек­тов, были выяв­лен ряд дру­гих элит­ных домов – в част­но­сти, особ­няк на ули­це мил­ли­ар­де­ров Хай­гейт, шикар­ная квар­ти­ра в Чел­си. Сей­час речь идет и о том, что эти адво­ка­ты вве­ли суд в заблуж­де­ние, заявив, что Назар­ба­е­ва чест­но зара­бо­та­ла день­ги на эту недви­жи­мость, и это тоже ста­нет темой для слушаний.

- То есть, речь пой­дет о тех самых «при­врат­ни­ках»?

– Да. Мы их назы­ва­ем «при­врат­ни­ка­ми», но в боль­шин­стве слу­ча­ев они мар­ки­ру­ют­ся, как «про­фес­си­о­наль­ные помощ­ни­ки» (в Times они назва­ны имен­но так). Но на самом деле они явля­ют­ся насто­я­щи­ми при­врат­ни­ка­ми кор­рум­пи­ро­ван­ных чинов­ни­ков и олигархов.

«Неприкасаемые»

- К чему при­ве­дут слу­ша­ния? В нашем пар­ла­мен­те тоже слу­ша­ния пери­о­ди­че­ски проходят…

– Не сто­ит про­еци­ро­вать то, что про­ис­хо­дит в Казах­стане, на запад­ные инсти­ту­ты. Пар­ла­мент Казах­ста­на – это не пар­ла­мент Вели­ко­бри­та­нии, а наш Анти­кор­руп­ци­он­ный коми­тет – это не ана­ло­гич­ная служ­ба в бри­тан­ском Мини­стер­стве финан­сов. Вооб­ще, любые слу­ша­ния ведут либо к уси­ле­нию зако­но­да­тель­ства, как тако­во­го, либо к каким-то пер­со­наль­ным санк­ци­ям. Если гово­рить кон­крет­но, то в отно­ше­нии не толь­ко лиц, совер­шав­ших финан­со­вые пре­ступ­ле­ния, но и тех, кто помо­гал в этом, может быть вве­ден режим санк­ций. Мы гово­рим о лоб­би­стах, о юри­стах, о банкирах.

- Есть предубеж­де­ние, что нуж­но будет ждать сме­ну вла­сти в Казах­стане, что­бы та же Дари­га Нур­сул­та­нов­на на себе почув­ство­ва­ла дей­ствие этих зако­нов. Но может ли это слу­чит­ся в обо­зри­мом буду­щем – до «паде­ния режи­ма», так сказать?

– Есте­ствен­но. Здесь сто­ит под­черк­нуть, что Евро­пей­ский союз – это не нечто такое абстракт­ное, а кон­крет­но 27 стран со сво­им зако­но­да­тель­ством. И сей­час насту­па­ет очень важ­ный момент, когда вла­сти этих стран при­ни­ма­ют не толь­ко зако­но­да­тель­ные меры по борь­бе с кор­руп­ци­ей, но и при­ла­га­ют мас­су уси­лий, что­бы это все зара­бо­та­ло как мож­но быст­рее. То есть, при­нять тот или иной закон – это одно, а добить­ся его испол­не­ния – это дру­гое. Вели­ко­бри­та­ния в этом плане игра­ет роль мар­ке­ра. Сна­ча­ла был при­нять анти­кор­руп­ци­он­ный закон, тут же был при­нят под­за­кон­ный акт, а потом еще несколь­ко актов, кото­рые застав­ля­ют этот закон рабо­тать. Дру­ги­ми сло­ва­ми, все уско­ря­ет­ся и при­об­ре­та­ет кон­крет­ные очертания.

- Как вы отме­ча­ли, мно­гое в про­дви­же­нии про­цес­са борь­бы с отмы­ва­ни­ем денег зави­сит от бри­тан­ско­го обще­ства. Но несколь­ко обид­но ста­но­вит­ся за казах­стан­цев, кото­рые, по логи­ке, долж­ны реа­ги­ро­вать в боль­шей сте­пе­ни эмо­ци­о­наль­но и воз­му­щен­но. Но мы поче­му-то оста­ем­ся пас­сив­ны­ми в жела­нии вер­нуть выве­ден­ные из стра­ны день­ги. Поче­му так про­ис­хо­дит, по ваше­му мнению?

– Я бы не стал утвер­ждать одно­знач­но. На сего­дняш­ний день созна­ние граж­дан­ско­го обще­ства Казах­ста­на по воз­вра­ще­нию этих акти­вов вырос­ло и про­дол­жа­ет рас­ти. Про­сто, воз­мож­но, груп­пы людей не могут чет­ко сфор­му­ли­ро­вать свои тре­бо­ва­ния по отно­ше­нию к этим день­гам. Ведь казах­стан­ское обще­ство сей­час поти­хонь­ку начи­на­ет фраг­мен­ти­ро­вать­ся (осо­бен­но нака­нуне пар­ла­мент­ских выбо­ров), и лозунг по воз­вра­ще­нию укра­ден­ных и выве­ден­ных капи­та­лов мог бы стать моти­ви­ру­ю­щим деви­зом для мно­гих из них. Дело в том, что Казах­стан тоже под­пи­сал мно­го меж­ду­на­род­ных зако­нов с обя­за­тель­ства­ми по борь­бе с кор­руп­ци­ей (кста­ти, Анти­кор­руп­ци­он­ное агент­ство появи­лось не из-за того, что кто-то захо­тел, а пото­му что бы под­пи­сан меж­ду­на­род­ный доку­мент), но в нашей стране борь­ба с ней изби­ра­тель­ная, и мы все это видим. Насто­я­щие пре­ступ­ни­ки нахо­дят­ся на сво­бо­де, они нахо­дят­ся во вла­сти – то есть, они из касты непри­ка­са­е­мых. Но не сто­ит забы­вать, что все они очень лег­ко могут попасть под санк­ции и реаль­но стать на Запа­де непри­ка­са­е­мы­ми в пол­ном смыс­ле это­го сло­ва. Если в Казах­стане они «непри­ка­са­е­мые», пото­му что с ними никто ниче­го не может сде­лать, то в Евро­пе и США они могут стать теми, с кем никто и ни за что не будут иметь ника­ких дел. Поэто­му, воз­вра­ща­ясь к ваше­му вопро­су, ска­жу, что важ­но разъ­яс­нять все это людям, пока­зы­вать и дока­зы­вать, что это не какие-то абстракт­ные мил­ли­ар­ды выве­де­ны из стра­ны, а день­ги, укра­ден­ные из их кар­ма­на, кото­рые мог­ли бы пой­ти на стро­и­тель­ство шко­лы, уве­ли­че­ние зар­пла­ты и так далее. И нуж­но пом­нить, что если чело­век попа­да­ет под санк­ции, а с ним кто-то начи­на­ет рабо­тать, то это тут же ста­но­вит­ся извест­ным. Здесь, на Запа­де, все боят­ся санк­ций и зна­ют, насколь­ко силь­ный это инстру­мент, кото­рый может суще­ствен­но подо­рвать какую-то ком­па­нию или какое-то лицо. И казах­стан­цам тоже нуж­но это понять.

Мирас Нур­му­хан­бе­тов

Источ­ник: http://www.exclusive.kz/