Рассекреченные документы, опубликованные библиотекой бывшего американского президента Билла Клинтона, рассказали, как формировались отношения США и России с Казахстаном на заре его независимости. Причем если для США в силу сменяемости власти эти материалы утратили свое стратегическое значение и были опубликованы для истории (после зачистки чувствительных мест), то для Казахстана они до сих пор сохраняют политическое значение как по темам, так и по действующим лицам.
Содержание этих документов тем более важно в рамках подведения итогов 30-летнего правления казахстанского президента. 22 июня 2019 года исполнится ровно тридцать лет с того момента, как Нурсултан Назарбаев возглавил Казахстан сначала в качестве первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР, потом президента Казахской ССР в составе СССР и, наконец, суверенного Казахстана.
Речь в документах идет о визите президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в США в феврале 1994 года и содержании переговоров с Биллом Клинтоном.
В феврале 1994 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев прилетел в США на встречу с президентом США Биллом Клинтоном. Платформа независимости Казахстана тогда еще только формировалась, и США играли в этом процессе системную роль. Они должны были хоть как-то ограничить сохранившуюся с советских времен политическую монополию Москвы на принятие ключевых решений молодой республики.
Накануне этого исторического визита Назарбаев принял решение приобрести Boeing-747 – огромный двухпалубный самолет, крупнейший на тот момент.
Это было незаурядное событие. Президент Казахстана стал первым лидером на постсоветском пространстве, купившим такой борт. В этом было и что-то очень личное. Известно, что небо было детской мечтой президента, о чем подробно рассказывается в книгах и фильмах о нем. Не став летчиком, Назарбаев сохранил страсть к самолетам уже на посту президента (о чем говорит его приличный авиапарк сегодня). Но в случае с Boeing-747 была еще и серьезная политическая подоплека.
Первый шеф-пилот Ербол Оспанов вспоминал, что Назарбаев и раньше посещал США, однако пользовался для этих визитов самолетами и экипажами российского правительственного отряда. На этот раз он отправился именно на Boeing, чтобы продемонстрировать политическую независимость Казахстана от Москвы.
Покупка самолета стала предметом обсуждения на переговорах, которые состоялись между Биллом Клинтоном и Нурсултаном Назарбаевым 14 февраля 1994 года.
«Как там Boeing-747, на котором Вы прилетели?» — «невзначай» поинтересовался у Назарбаева вице-президент США Альберт Гор.
На этот случай у президента Казахстана явно был заготовлен «рояль в кустах» — развернутый политический ответ, зафиксированный в протоколе.
«Наша покупка Boeing-747— это символический шаг. Это первый Boeing в бывшем Советском Союзе, а я — его первый пассажир», — с ходу поднял планку покупки авиалайнера на геополитический уровень Нурсултан Абишевич.
После чего он произнес небольшую, но крайне показательную речь, использовав связку в виде слова «кстати». Мы приведем здесь ее перевод и оригинал.
«Кстати, это одна из тем для наших переговоров. Дело в том, что мы готовим большой контракт с корпорацией Boeing, который поверг в шок российских авиастроителей. У них есть схожий по характеристикам Ил-96, но он на 7 миллионов долларов США дороже, а его расходы топлива в расчете на одного пассажира — выше. Никто не знает, насколько он вообще безопасен. Руководитель производства авиатехники спросил у меня, зачем мы покупаем Boeing-747. Я ответил, что во время тестовых испытаний (c Ил-96) каждые десять минут происходило что-то неладное. Этот русский был страшно разочарован. Впрочем, если сравнивать Boeing с немецким, последний в четыре раза дороже и в три раза менее эффективен».
Не очень понятно, что (и кого) имел в виду президент Казахстана под условным названием «немец» (Германия не проектировала самолеты со времен Второй мировой войны). Скорее всего, он назвал немцем концерн Airbus SE, который считается «европейским» авиапроизводителем, хотя с правовой точки зрения это французская корпорация со штаб-квартирой в Тулузе.
Зато очень понятно читалась политическая часть его заявления: США должны помочь Казахстану противостоять напору России. Ведь если бы не Boeing-747, Назарбаеву так и пришлось бы летать на Ил-96, который «ломался каждые десять минут».
Это показательное заявление, с учётом того, что через полтора месяца (29 марта 1994 года) Нурсултан Назарбаев выступил в МГУ с речью, в которой рассказывал о жесткой борьбе за рынки сбыта и предупреждал о том, что «выжить можно только в объединении». Сегодня в официальной историографии Казахстана это выступление считается идеологической платформой будущего Евразийского экономического союза (ЕАЭС). На этом основании президента Казахстана Назарбаева записали в отцы-основатели евразийской интеграции.
Но, как видим, на самом деле политическая реальность была гораздо сложнее. И можно предположить, что рассекреченный документ отражает реальность более адекватно, чем публичная речь, ориентированная на российскую аудиторию. Однако суть дела даже не в этом. Если в 1994 году молодой президент Казахстана уже демонстрировал чудеса политической эквилибристики, можно лишь предполагать, какого уровня сложности они достигли сегодня, спустя четверть века непрерывной работы.
В этой связи интересно привести список участников тех конфиденциальных бесед в США. С казахстанской стороны (судя по тексту рассекреченной записи) в переговорах участвовали первый заместитель премьера Акежан Кажегельдин, заместитель премьера Сыздык Абишев, шеф аппарата Нуртай Абыкаев, госсоветник Тулеген Жукеев, а также министр иностранных дел Тулетай Сулейменов и дипломат Алмаз Хамзаев.
Все эти люди сыграли важную роль в становлении внешнеполитической (и что особенно важно, внешнеэкономической системы Казахстана). Но только один из них все еще сохранил место в обойме ближайшего окружения президента.
Вопрос о том, как будет устроен независимый путь для казахстанской нефти на Запад, также был решен в феврале 1994 года во время встречи Назарбаева с Клинтоном. Это было вполне предсказуемо с учетом того, что именно тогда нефть превратилась в знак будущего роста и нефтяного процветания республики.
Фото со страницы Посольства США в РК.
Главным маяком, указывающим путь к нефтяному будущему, стало предприятие по добыче нефти на Тенгизе.
«Наше СП с Шевроном уже производит два миллиона тонн нефти — это как вся ваша Аляска», — проинформировал Назарбаев в ходе встречи Клинтона и попросил американского коллегу о срочной помощи.
К сожалению, содержание самой просьбы осталось «за кадром» — эта фраза была вымарана цензорами библиотеки, которые сочли ее государственной тайной. Хотя, судя по тому, что закрашенной черным оказалась именно фраза Назарбаева, эта операция была произведена по просьбе казахстанской стороны.
Впрочем, бдительность американских цензоров оказалась исключительно формальной. По сохранившимся частям фраз и ответам Клинтона (его цензура не тронула) нетрудно понять, что Нурсултан Абишевич жаловался коллеге на позицию России в отношении транзита нефти с Тенгиза.
Скорее всего, он говорил о строительстве экспортной трубопроводной системы КТК Тенгиз-Астрахань-Новороссийск, для строительства которой в 1992 году было подписано рамочное соглашение о создании консорциума между Казахстаном и Султанатом Оман. Сразу после этого к участникам присоединилась и Россия, но затем процесс застопорился.
«…В ближайшем будущем мы будем добывать 200 миллионов тонн, из которых нам нужны лишь 18 миллионов», — жаловался Назарбаев Клинтону (эта часть фразы сохранилась). Таким образом, под вопросом оказалась судьба остальных 180 миллионов тонн тенгизской нефти.
Последовавший диалог между президентами позволяет нам реконструировать не только смысл жалобы Назарбаева, но и объяснение российской позиции.
Клинтон: «Почему Россия делает это?»
Назарбаев: «Политическое давление».
Клинтон: «А почему для них это плохо? Они могли бы просто получать деньги за использование трубопровода».
Ответ Назарбаева на эту короткую реплику был длинным и он вымаран из документа. То ли дело было не в деньгах, то ли в самой схеме распределения этих денег по цепочке заинтересованных людей. Мы предполагаем первое, исходя из продолжения диалога.
Клинтон: «Думаешь, это он не хочет говорить с тобой, или это другие люди не хотят, чтобы он с тобой говорил?»
Назарбаев: «Он слишком занят».
Настало время для вопроса и развернутой ремарки самого Клинтона:
«У меня вопрос и по трубопроводу, и по использованию космодрома (Байконур). Когда они так делают, они таким образом хотят показать свою значимость? Может нам конструктивно к этому подойти и предоставить такую возможность, чтобы и удовлетворить этот запрос? У нас с ними слишком много серьезных тем. Всякий раз, когда я встречаюсь с Ельциным, эта тема постоянно проявляется в том или ином виде. Как нам повилять на Россию? А приход к власти человека типа Жириновского может серьезно усложнить нам жизнь».
Ответ Назарбаева на эту ремарку был крайне лаконичным. Однако восстановить его невозможно, так как вымарана и ответная реакция Клинтона — такая же краткая. Но зато цензура сохранила цельный пассаж самого Назарбаева, в котором президент развернуто высказался об истории отношений России с Казахстаном. Тем более интересно посмотреть на эту оценку, сделанную в беседе с третьим человеком.
Назарбаев: «Казахстану надо найти возможность сосуществования с Россией. В 1961 году Русская армия завершила колонизацию Казахстана (скорее всего в документе ошибка и речь идет о 1861 годе). С этого времени наши народы жили вместе. Много смешанных браков, русские жили вместе с казахами. Родители воспитывали своих сыновей идти учиться в русские школы, в противном случае у них не было бы будущего.
Куда большую опасность для нашей страны на протяжении всей ее истории представлял Китай. Никто не будет возражать, если Россия решит играть роль миротворцев, схожую с той, которую играют США. К примеру, такую роль играла Британская империя, и это привело к миру, стабильности и процветанию в Азии».
Затем Назарбаев начинает жаловаться Клинтону на то, что, несмотря на договор, в котором признается территориальная целостность обеих держав, на российском телевидении стали говорить о необходимости пересмотра границ с Казахстаном.
После этого заявления в стенограмме следует огромная лакуна — видимо, Назарбаев откровенно высказал свое мнение о том, что он в реальности думает по этому поводу. Настолько откровенно, что в рассекреченной версии это место было закрыто.
Зато очень показательной выглядит беседа Назарбаева с Шеварднадзе, содержанием которой президент Казахстана поделился с Клинтоном.
Назарбаев: «Мы недавно общались с Шеварднадзе, и я задал ему вопрос: «Зачем ты согласился на размещение российских баз?» Он мне ответил: «Сначала они вооружили абхазцев, затем оппозицию; если я не сделаю того, что они хотят, они устроят беспорядки в Аджарии и Осетии».
Затем, видимо, Назарбаев сделал какие-то важные обобщения, вымаранные цензурой. Не исключено, что они касались оценки и детализации реализации подобных сценариев уже на территории Казахстана. Об этом говорит смысл ремарки, сделанной в заключении этой части разговора.
Назарбаев: «Мы не можем позволить себе не поддерживать хорошие экономические и политические отношения с Россией. Может это для тебя будет сюрпризом (обращаясь к Клинтону), но Казахстан был последней советской республикой, которая провозгласила свою независимость. Мы выжидали до последнего, что все-таки будет происходить».
Признания Нурсултана Назарбаева, сделанные в далеком уже 1994 году, сохраняют и сегодня свою значимость и актуальность. И многое объясняют в системе отношений между Россией и Казахстаном. Интересно, что в беседе 1994 года цели и намерения России времен Ельцина изображены аналогичными с нынешней Россией. С той лишь разницей, что Россия в то время и нынешняя — это два разных государства.
Кстати, спустя месяц после беседы Назарбаева с Клинтоном, 24 марта 1994 года Правительство РФ приняло постановление «О строительстве экспортной трубопроводной системы КТК Тенгиз-Астрахань-Новороссийск». КТК стал первой трубой на территории России, которая не контролировалась государством. В декабре 1996 года 50% акций КТК было передано международным нефтяным компаниям.
Видимо, для встречи с Клинтоном у Ельцина время нашлось.
В 1994 году Казахстан жил будущим, связанным с перспективами нефтедобычи на Каспии. Для такого будущего требовалась финансовая, технологическая и геополитическая поддержка, которую в совокупности в тот момент могла предоставить только одна страна — США. И для выстраивания с ними стратегических отношений руководство Казахстана было готово на многие уступки.
Однако для американцев главный вопрос в тот момент был связан не с будущим, а с прошлым, и сводился к теме нераспространения ядерного оружия. Все составляющие для его производства досталось Казахстану в качестве наследства от СССР.
Советский Союз погиб так быстро, что не успел ликвидировать даже запасы топлива, благодаря которым можно было вооружить сотни боеголовок. Для США этот факт грозил обернуться настоящим геополитическим кошмаром. Интерес к ядерным технологиям в тот момент проявляли Северная Корея, Иран, Пакистан и арабские страны. У них были свои счеты с соседями, безопасность которых обязывались обеспечить США. Таким образом, эскалация обычного локального конфликта в глобальную ядерную войну становилась вполне реальным сценарием.
О том, что такой сценарий занимал центральное место на карте рисков Билла Клинтона, хорошо видно из содержания и формата официального заявления для прессы после общения американского президента с казахстанским. Это была первая встреча двух лидеров, и на пресс-конференции были сделаны серьезные обещания.
Фото со страницы Посольства США в РК.
Началась пресс-конференция с грозного заявления Клинтона, сделанного для прессы в присутствии Назарбаева.
«У нас, конечно, много возможностей для расширения отношений между двумя нашими нациями, но все-таки самый важный аспект — это сотрудничество в области нераспространения ядерного оружия», — сказал он.
В переводе с дипломатического на обычный язык эту фразу можно уверенно трактовать как предъявление ультиматума.
«После распада СССР образовались четыре государства, на территории которых остались стратегические ядерные вооружения — это Россия, Украина, Беларусь и Казахстан, — объяснил свою позицию Клинтон, — и приоритеты нацбезопасности требуют не допустить того, чтобы распад СССР привел к расползанию ядерной опасности по всему миру».
После чего Билл Клинтон похвалил казахстанского президента за то, что тот без проблем согласился расстаться с запасами ядерного оружия, и пообещал (за это) увеличить пакет экономической помощи Казахстану с 85 миллионов долларов до 311 миллионов долларов в 1995 году. Кроме того, еще 85 миллионов передавалось на демонтаж сохранившегося ядерного арсенала.
Затем произошла интересная расстановка акцентов. Один из журналистов спросил у Клинтона, будут ли США блокировать проект постройки прямого нефтепровода из Казахстана в Иран, на терминалы в Персидском заливе. Это была самая острая тема того времени. Казахстан теоретически мог тогда ликвидировать свою зависимость от российского транзита нефти, выгодно продав запасы урана. И сама возможность реализации такого сценария беспокоила и американских и российских стратегов.
Клинтон взял паузу, решив передать инициативу ответа самому Назарбаеву. Президент Казахстана предпочел, как обычно, сыграть в две стороны. Указав на важность использования уже существующей инфраструктуры (имелся в виду трубопровод через Россию на Черное море), он сделал оговорку о возможности использования Иранского транзита в Персидский залив. После чего микрофон снова оказался в руках у Клинтона и тот с особым акцентом подчеркнул, что «прежде всего мы будем думать об использовании существующей инфраструктуры».
Это все была публичная сторона дела. Но была и непубличная. Как следует из рассекреченного протокола разговора двух президентов, инициативу по ликвидации урана проявил не Клинтон, а Назарбаев. И сделал это не по высоким геополитическим мотивам, а вполне приземленным.
Он недовольно пожаловался : «Русские не собираются выполнять свои обещания и платить нам за снятый с боеголовок обогащенный уран». Посетовав, что Казахстану приходится тащить на себе финансовый груз этой операции, Назарбаев посоветовал американцам надавить на эту тему при выделении денежной помощи России.
Но в урановой теме была еще одна составляющая. Дело в том, что Казахстан заключил соглашение с США об антидемпинге на рынке урана. После чего узнал, что Штаты пошли на соглашение с Россией ВОУ-НОУ, которое предполагало поставку российского урана, снятого с боеголовок (после трансформации его в топливо) на атомные станции в США. Это соглашение, как пожаловался Назарбаев американским коллегам, фактически закрывало доступ казахстанскому урану на американский рынок. Но американцы лишь флегматично пожимали плечами.
Уоррен Кристофер, Государственный Секретарь США в составе администрации Клинтона, напомнил Нурсултану Назарбаеву, что мир задыхается от избытка урана. По расчетам американского госсекретаря, в 1994 году на мировом рынке было 3000 тонн российского урана, 2700 тонн — казахстанского, 2000 тонн — западноевропейского и 700 тонн — американского.
Падение цен на мировом рынке угрожало соглашению с Россией, а это была главная задача американской администрации. Казахстану предлагалось набраться терпения. Максимум, на что были готовы США — создать трехстороннее соглашение с Казахстаном. Но эта инициатива в итоге, как известно, так и не была реализована.
В тот момент Казахстану как никогда были нужны деньги, и в частных разговорах с Клинтоном Нурсултан Абишевич был готов на любые уступки. Он рассказал своим собеседникам о том, как накануне лично призывал американских предпринимателей ехать в Казахстан, создавать бизнес, и это, по его мнению, стало бы лучшей гарантией безопасности Казахстана, о которой так беспокоились США.
Одновременно Назарбаев выразил поддержку идее создания в Казахстане Комитета по правам человека — независимой структуры, способной заниматься независимой экспертной оценкой ситуации в стране.
«Если они найдут нарушения, мы обязуемся устранить их, даже если речь идет о нормах конституции», — пообещал американцам президент Казахстана.
Назарбаев лично пригласил Клинтона в Казахстан. Но во время президентства Билла Клинтона смогла приехать только его супруга — Хилари. Сам Билл оказался в Казахстане лишь в 2005 году. Его визит, как и встреча 1994 года, оказался связан с ураном.
Как выяснилось позднее, Билла Клинтона в той поездке сопровождал Фрэнк Джустра, которому в 2005 году удалось заключить суперсделку — сначала скупить стратегические месторождения с казахстанским ураном, а затем продать их в форме акций канадской корпорации. Получается, Билл Клинтон спустя десять лет помог Казахстану «избавиться» от урановых тягот. Раз и навсегда.
Источник: https://clinton.kz.expert/