Евангелие от Ертысбаева

Автор: Инна ВОЛОШИНА

Но преж­де чем вплот­ную раз­би­рать мифы об осо­бом пути раз­ви­тия Казах­ста­на, я бы хоте­ла обра­тить­ся к чита­те­лям. Ауди­то­рия «Рес­пуб­ли­ки» — это сооб­ще­ство тео­ре­ти­че­ски под­ко­ван­ное и поли­ти­че­ски гра­мот­ное. И (навер­ня­ка!) здесь мно­го чита­те­лей, кото­рые перед сном берут в руки томик Лосе­ва или Бах­ти­на и для кото­рых имя Вебе­ра — не пустой звук. Немуд­ре­но, что опуб­ли­ко­ван­ные ранее ста­тьи вызва­ли неод­но­знач­ную реакцию.

Упре­ков в мой адрес мно­го, упре­ки в мас­се сво­ей спра­вед­ли­вые — я дей­стви­тель­но не лите­ра­тор и не пуб­ли­цист. Но я по-преж­не­му убеж­де­на в том, что три ста­тьи, в кото­рых рас­смат­ри­ва­лась тео­ре­ти­че­ская подо­пле­ка поли­ти­че­ско­го мифо­твор­че­ства, были необ­хо­ди­мы. Во‑первых, они поз­во­ли­ли нам «дого­во­рить­ся о тер­ми­нах». Во‑вторых, поз­во­ли­ли чита­те­лям осве­жить свои тео­ре­ти­че­ские позна­ния в обла­сти ряда гума­ни­тар­ных наук. В‑третьих, дали прак­ти­че­ский инстру­мент для выяв­ле­ния искус­ствен­ных мифов из того пото­ка инфор­ма­ции, кото­рый еже­час­но на нас обрушивается.

В этой и сле­ду­ю­щих ста­тьях будут рас­смат­ри­вать­ся уже кон­крет­ные мифы. Но — и это хочу отме­тить осо­бо — без пре­тен­зии на исти­ну в послед­ней инстан­ции, посколь­ку кро­ме иссле­до­ва­ния, про­ве­ден­но­го в этом году обще­ствен­ным объ­еди­не­ни­ем «ЭХО», вопрос мифо­твор­че­ства в Казах­стане тол­ком никто не изу­чал. Поэто­му при­гла­шаю всех жела­ю­щих остав­лять свои ком­мен­та­рии к ста­тьям — на фору­ме-парт­не­ре интер­нет-пор­та­ла «Рес­пуб­ли­ка». Если вас не устра­и­ва­ет моя пози­ция — обо­значь­те свою, попро­бу­ем дой­ти до исти­ны вместе.

Ну а сей­час — к делу.

Мифы об «осо­бом» пути развития

«Да, есть общая поста­нов­ка вопро­са: чело­век дол­гое вре­мя не дол­жен нахо­дить­ся у вла­сти. Как в Аме­ри­ке — два раза по четы­ре года. И все, до сви­да­ния! Но быва­ют исклю­че­ния из пра­вил… Очень мно­го стран на зем­ном шаре. У нас есть своя специфика».

Эти сло­ва Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев про­из­нес летом 2009 года за «круг­лым сто­лом» на тему «Два­дца­ти­ле­тие прав­ле­ния Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва: Сло­во и дело, или Обма­ну­тые надеж­ды». Вопрос веду­ще­го касал­ся при­чин того, поче­му Назар­ба­ев столь­ко лет нахо­дит­ся у вла­сти, несмот­ря на то что ста­вил этот грех на вид Кунаеву.

Что же под­ра­зу­ме­ва­ет­ся под «спе­ци­фи­кой», бла­го­да­ря кото­рой ста­ло воз­мож­ным пер­ма­нент­ное пре­зи­дент­ство нынеш­не­го президента?

«Назар­ба­ев — гарант мира меж­ду наро­да­ми Казахстана»

Без­услов­но, в любой стране есть свои мно­го­ве­ко­вые тра­ди­ции, прак­ти­ки и осо­бен­но­сти, кото­рые накла­ды­ва­ют опре­де­лен­ный отпе­ча­ток на суще­ству­ю­щие в стра­нах инсти­ту­ты. Вопрос состо­ит в том, на какие цен­но­сти и поче­му дела­ет­ся акцент в обос­но­ва­ние инсти­ту­ци­о­наль­ных изменений.

Основ­ной акцент дела­ет­ся на «осо­бо­сти» наро­да. При этом в Казах­стане, в отли­чие от дру­гих стран пост­со­вет­ско­го про­стран­ства, «осо­бость» наро­да выра­же­на его двой­ствен­ным харак­те­ром. С одной сто­ро­ны, народ Казах­ста­на — это каза­хи, име­ну­е­мые титуль­ной наци­ей. С дру­гой — это казах­стан­цы, явля­ю­щие собой, по мне­нию офи­ци­аль­ных идео­ло­гов, осо­бый куль­тур­ный моно­лит пред­ста­ви­те­лей раз­ных наро­дов, волею судь­бы насе­лив­ших про­сто­ры республики.

Но, несмот­ря на раз­ви­тие в сто­ро­ну моно­эт­нич­но­сти, рес­пуб­ли­ка по-преж­не­му оста­ет­ся мно­го­на­ци­о­наль­ным госу­дар­ством. Этот мно­го­на­ци­о­наль­ный харак­тер казах­стан­ско­го обще­ства экс­плу­а­ти­ру­ют две поли­ти­че­ские линии, парал­лель­но про­во­ди­мые сверху.

Пер­вая линия транс­ли­ру­ет­ся непо­сред­ствен­но вла­стью. Основ­ной тезис — доб­ро­со­сед­ство наро­дов, в силу тра­ги­че­ских для них собы­тий вынуж­ден­ных пере­брать­ся в Казах­стан, где их при­нял казах­ский народ. При этом вспо­ми­на­ют­ся насиль­ствен­ные пере­се­ле­ния корей­цев, чечен­цев, кур­дов, нем­цев и рас­по­ло­жен­ные на тер­ри­то­рии ста­лин­ские лаге­ря АЛЖИР и Кар­Лаг. Глав­ный упор дела­ет­ся на госте­при­им­стве каза­хов, не дав­ших целым наро­дам погиб­нуть от голо­да и холо­да: «Все закав­каз­цы и дру­гие наро­ды долж­ны пом­нить о том, кто их при­ютил, и быть бла­го­дар­ны казах­ской зем­ле» (Н. Назар­ба­ев, в раз­го­во­ре с жур­на­ли­ста­ми, март, 2007 год).

Вто­рая линия нико­гда не зву­чит в офи­ци­аль­ных заяв­ле­ни­ях, одна­ко она актив­но про­во­дит­ся через обра­зо­ва­тель­ные про­грам­мы всех уров­ней и куль­тур­но-исто­ри­че­ские про­грам­мы в СМИ. Соглас­но этой линии, мно­го­на­ци­о­наль­ный харак­тер казах­стан­ско­го обще­ства — это резуль­тат коло­ни­за­ции Казах­ста­на Рос­си­ей, сле­до­ва­тель­но, о доб­ро­со­сед­стве не может быть и речи, посколь­ку оно было вынуж­ден­ным и про­во­ди­лось насиль­ствен­ны­ми мето­да­ми. Здесь даже цита­ту не подо­брать — об этом уже сот­ни книг написаны.

И если пер­вая линия поли­ти­че­ско­го виде­ния это­го аспек­та «осо­бо­сти» наро­да офи­ци­аль­но исхо­дит свер­ху, то вто­рая про­во­дит­ся испод­воль, но все­гда сквозь приз­му мол­ча­ли­во­го согла­сия и под­держ­ки сверху.

Цели такой дву­лич­ной поли­ти­ки обыч­ны и мало чем отли­ча­ют­ся от про­чих: с одной сто­ро­ны, дости­га­ет­ся без­упреч­ный имидж вла­сти, с дру­гой — исклю­ча­ет­ся кон­со­ли­да­ция обще­ства, в кото­ром при мол­ча­ли­вом попу­сти­тель­стве руко­вод­ства стра­ны актив­но насаж­да­ет­ся раз­де­ле­ние по наци­о­наль­но­му при­зна­ку. Есть и бонус — казах­стан­ская куль­ту­ра, осно­ван­ная на интер­на­ци­о­на­лиз­ме и друж­бе наро­дов. А это важ­ней­ший аргу­мент в ответ на кри­ти­ку стра­ны и наро­да извне, и для ком­пен­са­ции сво­их недо­стат­ков власть счи­та­ет доста­точ­ной апел­ля­цию имен­но к это­му параметру.

На фоне этих поли­ти­че­ских пас­сов Назар­ба­ев выгля­дит отцом-при­ми­ри­те­лем. Вот как видят роль Назар­ба­е­ва обыч­ные граж­дане (сти­ли­сти­ка и орфо­гра­фия сооб­ще­ний сохранены):

♦ Папе конеч­но огром­ное спа­си­бо что не дает раз­жечь граж­дан­скую вой­ну по этни­че­ским при­зна­кам хотя жела­ю­щих и под­стре­ка­ю­щих очень много!

♦ Н. А. Назар­ба­е­ва есть за что ува­жать, я рус­ский и за все вре­мя мне никто ни разу не ска­зал уез­жай отсюда.

♦ Мой род­ствен­ник 20 лет назад все­рьез заду­мал­ся поки­нуть КЗ из-за базар­но­го тер­ро­ра реке­ти­ров по отно­ше­нию к нека­за­хам. Он до сих пор голо­су­ет за НАНа, пола­гая, что толь­ко он оста­но­вил это.

И таких сооб­ще­ний очень мно­го, их нель­зя спи­сы­вать со сче­тов, огуль­но обви­няя в заказ­ном харак­те­ре. Из моих зна­ко­мых даже в сре­де тех, кто вовле­чен в оппо­зи­цию нынеш­не­му режи­му, подав­ля­ю­щее боль­шин­ство искренне верит в то, что толь­ко поли­ти­че­ская воля Назар­ба­е­ва убе­рег­ла стра­ну от меж­этнических распрей.

Стра­на степ­ной демократии

Дру­гой аспект «осо­бо­сти» пути раз­ви­тия все­гда воз­ни­ка­ет в момен­ты, когда Казах­стан под­вер­га­ет­ся жест­кой кри­ти­ке за откат от демо­кра­ти­че­ских основ в сво­ем раз­ви­тии. Это миф о «степ­ной демократии».

Вот что пишет поли­то­лог Айдос Сарым: «Так назы­ва­е­мые инсти­ту­ты «степ­ной демо­кра­тии» намно­го опе­ре­ди­ли опыт мно­гих сего­дняш­них очень даже демо­кра­ти­че­ских стран… Даже само казах­ское хан­ство воз­ник­ло бла­го­да­ря демо­кра­ти­че­ской тра­ди­ции… В усло­ви­ях само­стий­но­сти эти инсти­ту­ты рабо­та­ли. Но потом насту­пил коло­ни­аль­ный пери­од, кото­рый про­длил­ся до 1991 года… Коло­ни­аль­ные вла­сти исполь­зо­ва­ли выбо­ры как инстру­мент страв­ли­ва­ния элит, мани­пу­ли­ро­ва­ния обще­ствен­ным мнением».

Сары­му вто­рит поэт Олжас Сулей­ме­нов: «Казах­стан — стра­на степ­ной демо­кра­тии, со сво­и­ми мно­го­ве­ко­вы­ми традициями».

Что же такое «степ­ная демо­кра­тия»? Это по боль­шо­му сче­ту набор инстру­мен­тов, с помо­щью кото­рых каза­хи регу­ли­ро­ва­ли свои внут­ри­об­щин­ные отно­ше­ния в древ­но­сти. К ним, в част­но­сти, отно­сят­ся выбо­ры биев (судей) и ханов. Дей­стви­тель­но, в ситу­а­ции, когда по какой-либо при­чине обще­ство оста­ва­лось без пред­во­ди­те­ля (хан­ский титул пере­да­вал­ся по наслед­ству), народ имел воз­мож­ность избрать себе ново­го хана — «под­нять на белой кош­ме». Непря­мы­ми выбо­ра­ми мож­но счи­тать рас­про­стра­нен­ную в сред­ние века прак­ти­ку отко­чев­ки родов с тер­ри­то­рии неугод­но­го пра­ви­те­ля на чужие зем­ли под власть того, кто пред­став­лял­ся более при­ем­ле­мым в каче­стве вождя.

Соб­ствен­но гово­ря, это обыч­ные пра­ви­ла пове­де­ния коче­во­го этно­са, наце­лен­ные на его выжи­ва­ние в суро­вых при­род­ных усло­ви­ях. Обыч­но в лите­ра­ту­ре такие моде­ли рас­смат­ри­ва­ют­ся как след­ствие (или пере­жит­ки, если речь идет о более позд­них пери­о­дах исто­рии) родо­пле­мен­ных отно­ше­ний. Фак­ти­че­ски все наро­ды про­хо­дят этот пери­од в сво­ей исто­рии, одна­ко к под­лин­ным демо­кра­ти­че­ским инсти­ту­там такие моде­ли отно­ше­ния, конеч­но, не име­ют. И имен­но поэто­му в науч­ной сре­де отдель­ные иссле­до­ва­ния фено­ме­на «степ­ной демо­кра­тии» рас­смат­ри­ва­ют­ся как моветон.

Более того, из част­ных бесед с пре­по­да­ва­те­ля­ми и сту­ден­та­ми гума­ни­тар­ных вузов сле­ду­ет, что в выс­шей шко­ле не при­вет­ству­ют­ся и ини­ци­а­ти­вы сту­ден­тов, свя­зан­ные даже с ака­де­ми­че­ски­ми изыс­ка­ни­я­ми на эту тему. Но обще­ство в сово­куп­но­сти, власть и СМИ, как рупор вла­сти, про­дол­жа­ют актив­но мус­си­ро­вать идею «степ­ной демо­кра­тии», кото­рая яко­бы намно­го опе­ре­жа­ет опыт совре­мен­ных демо­кра­ти­че­ских стран, и, сле­до­ва­тель­но, упре­ки таких стран в неде­мо­кра­тич­но­сти — «нам не указ».

Осо­бен­но актив­но к теме «степ­ной демо­кра­тии» СМИ обра­ща­ют­ся в пери­од выбо­ров. При этом акцент дела­ет­ся на том, что от мно­го­ве­ко­вых прак­тик поли­ти­че­ской куль­ту­ры уйти нель­зя, а, сле­до­ва­тель­но, суще­ству­ю­щие инсти­ту­ты есть пра­виль­ное вопло­ще­ние мно­го­ве­ко­вых тра­ди­ций. К тому же казах­стан­ский путь — это не какая-то общая для всех демо­кра­тия, а своя уни­каль­ная «степ­ная демо­кра­тия», отве­ча­ю­щая инте­ре­сам имен­но казах­ско­го народа.

Цель, кото­рую пре­сле­ду­ет миф о «степ­ной демо­кра­тии» в рам­ках общей мифо­ло­ги­за­ции «осо­бо­го» пути раз­ви­тия, так­же дво­я­ка, как миф о доб­ро­со­сед­ских отно­ше­ни­ях. С одной сто­ро­ны, это леги­ти­ма­ция пре­тен­зий на «осо­бый» путь, осно­ван­ный на попыт­ках кон­стру­и­ро­ва­ния кол­лек­тив­ной памя­ти через акцен­ту­а­цию или сакра­ли­за­цию опре­де­лен­ных собы­тий из про­шло­го, окра­шен­но­го исклю­чи­тель­но свет­лы­ми крас­ка­ми. С дру­гой — баналь­ное оправ­да­ние соб­ствен­ной про­фа­на­ции демо­кра­ти­че­ско­го раз­ви­тия перед лицом соотечественников.

Стра­на, где рас­тет крас­ная береза

Не поле­ни­тесь набрать в поис­ко­ви­ке фра­зу «Казах­стан — един­ствен­ная стра­на в мире» — и вы уви­ди­те, как мно­го пово­дов для гор­до­сти долж­ны иметь граж­дане Казах­ста­на. Мои люби­мые: «Казах­стан — един­ствен­ная стра­на в мире, кото­рая доб­ро­воль­но отка­за­лась от ядер­но­го ору­жия» и «Казах­стан — един­ствен­ная стра­на в мире, где тебе могут въе­хать в зад, когда ты обго­ня­ешь по встречке».

Дости­же­ния и анти­до­сти­же­ния тож­де­ствен­ны по сво­ей силе воз­дей­ствия на эмо­ци­о­наль­ное само­чув­ствие. Ины­ми сло­ва­ми, даже сомни­тель­ные «подви­ги» стра­ны явля­ют­ся пово­дом для наци­о­наль­ной гордости.

Наци­о­наль­ная гор­дость же — это эмо­ция, ирра­ци­о­наль­ное по сво­ей сути отно­ше­ние к сво­ей стране, слу­жа­щая оправ­да­ни­ем граж­дан­ской и субъ­ек­тив­но-наци­о­наль­ной при­над­леж­но­сти. И нет ниче­го более полез­но­го для леги­ти­ма­ции вла­сти, неже­ли чув­ство гор­до­сти граж­дан за свою стра­ну. Поэто­му уни­каль­ность стра­ны вся­че­ски под­чер­ки­ва­ет­ся, это свое­об­раз­ный бренд, опре­де­ля­ю­щий сти­ли­сти­ку при­ни­ма­е­мых реше­ний, даже в тех слу­ча­ях, когда речь идет о про­из­рас­та­ю­щем на тер­ри­то­рии Казах­ста­на рас­те­нии-энде­ми­ке.

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №41 (217) от 18 нояб­ря 2011 года