День Большой печати

Я, конеч­но, дико изви­ня­юсь, что лезу со сво­ей парой слов, когда вокруг тво­рят­ся такие дела, но вы вооб­ще-то в кур­се, что тре­тье­го мая таки был празд­ник, а мы его даже не заме­ти­ли? Впро­чем, его труд­но было заме­тить, живя в Казах­стане – это ведь был Все­мир­ный день сво­бо­ды печа­ти. Для нашей стра­ны он, пожа­луй, неактуален…

 

Автор: Хаим ГРЕЦЬ

 

В самом деле, глу­по было бы отме­чать празд­ник того, чего у нас попро­сту нет. Я, конеч­но, не имею в виду при­сяж­ных ханыг вро­де мое­го сосе­да, деда Вась­ки, кото­рый готов празд­но­вать хоть День париж­ской ком­му­ны, хоть 172‑й день рож­де­ния Пет­ра Ильи­ча Чай­ков­ско­го, лишь бы хоро­шень­ко нака­тить по пово­ду. Нет, я об обыч­ных, вме­ня­е­мых и не слиш­ком мно­го пью­щих людях.  Что им этот самый день сво­бо­ды печа­ти? У нас ведь, в Казах­стане, к газет­но­му киос­ку подой­ди, а там, как в совет­ское вре­мя: «Прав­ды нет, изве­стий тоже, есть толь­ко труд и совет­ская жен­щи­на за две копейки».

Ну, то есть, по идее, мож­но хоть ту же «Рес­пуб­ли­ку» купить, но вот дол­го ли еще? То редак­то­ров в КНБ тяга­ют, то жур­на­ли­стов, как мор­ков­ку на гряд­ках, ров­нень­ки­ми ряд­ка­ми сажа­ют, а то вдруг про­вер­ки начи­на­ют­ся в редак­ци­ях на пред­мет воз­го­ра­е­мо­сти воды в кра­нах и взры­во­опас­но­сти мусор­ных кор­зи­нок. Пол­ная сво­бо­да сло­ва — хоть на пишу­щей машин­ке под копир­ку печа­тай, а хоть печат­ны­ми бук­ва­ми газе­ту на колен­ке выпускай.

Впро­чем, пожа­луй, для наших ага­шек есть пря­мой смысл отпразд­но­вать Меж­ду­на­род­ный день сво­бо­ды печа­ти с боль­шой пом­пой — стран­но, что они это­го до сих пор не поняли.

Во-пер­вых, мож­но было бы пока­зать миру, какие мы все из себя демо­кра­тич­ные. А то сей­час это пока­зы­ва­ет один Ерты­с­ба­ев, да и то у него это пло­хо полу­ча­ет­ся. Ну, то есть, если ему не воз­ра­жать — врет, как по писа­но­му, а вот если воз­ра­жать, то тушу­ет­ся и сни­ка­ет. И так как ино­стран­ные жур­на­ли­сты ну про­сто обя­за­тель­но воз­ра­жать ста­нут, Ертыш­ка с ними не обща­ет­ся. А вот если бы отме­ти­ли этот самый празд­ник, то ино­стран­цам мож­но было бы изда­ле­ка ска­зать: види­те, мол, как мы сво­бо­ду сло­ва любим! Ска­зать — и сра­зу спря­тать­ся, чтоб вдо­гон­ку чего непри­ят­но­го не спросили.

Вто­рая при­чи­на — гораз­до более весо­мая. Ведь мно­гие празд­ни­ки у нас отме­ча­ют совсем не то, что пред­по­ла­га­ет­ся. Суди­те сами: Пер­вое мая — день един­ства наро­да Казах­ста­на. Это тот, кото­рый на самом деле Меж­ду­на­род­ный день соли­дар­но­сти тру­дя­щих­ся. Он таким и был дол­гое вре­мя, пока кому-то не пока­за­лось, что луч­ше бы казах­стан­ским тру­дя­щим­ся не соли­да­ри­зи­ро­вать­ся с каки­ми-то там ино­стран­ца­ми, а то мало ли что. Пусть луч­ше еди­нят­ся друг с дру­гом и радост­но рабо­та­ют на пра­вя­щую элиту.

Или вот — Наурыз мей­ра­мы, 21—23 мар­та. Это как бы вто­рой новый год в году или поправь­те меня? Не то, что­бы я уж так про­те­сто­вал про­тив двух Новых годов, но все рав­но как-то стран­но — это какой же у нас теперь год, доро­гие мои?

Вот и с этим празд­ни­ком мож­но было бы такую же шту­ку устро­ить: отме­тить День сво­бо­ды печа­ти, а иметь в виду при этом не «печать» в жур­на­лист­ском смыс­ле, а «печать» в смыс­ле бюро­кра­ти­че­ском, началь­ствен­ном. Мол, я — чинов­ник, у меня печать в руках, а с нею и сво­бо­да воро­тить, чего поже­лаю. Чем не идея? Такой празд­ник мож­но было бы даже госу­дар­ствен­ным сделать.

Впро­чем, что это я такое гово­рю? Не нужен им этот празд­ник. У них каж­дый день такой празд­ник. Это нам бы его отпразд­но­вать не меша­ло бы, да по-насто­я­ще­му, сво­бод­но — так ведь и мы не вспом­ни­ли. Ну не при­уче­ны мы сво­бо­ду печа­ти празд­но­вать. День пер­во­го пре­зи­ден­та — при­уче­ны, а день сво­бо­ды печа­ти — нет. А вот если при­учим­ся такой день отме­чать — так, может, празд­ник пер­во­го пре­зи­ден­та у нас в стране как-то вдруг возь­мет да и забу­дет­ся?! Так что — с про­шед­шим вас праздничком!