Был у Казахстана шанс

Уби­ли Раха­та или он сам убил себя? Австрий­цы не будут усерд­ство­вать, что­бы узнать прав­ду. Над его ней­тра­ли­за­ци­ей рабо­та­ло целое госу­дар­ство, к кото­ро­му австрий­ская сто­ро­на про­яв­ля­ла под­черк­ну­тую доб­ро­же­ла­тель­ность. И дело сде­ла­но – Раха­та не стало. 

Я даже не уве­рен, что сам Назар­ба­ев испы­ты­ва­ет удо­вле­тво­ре­ние от свер­шив­ше­го­ся. У него про­сто нет вре­ме­ни на после­вкусье. Ведь трое детей Раха­та от пер­во­го бра­ка явля­ют­ся вну­ка­ми пре­зи­ден­та. И кто зна­ет, какие болез­нен­ные замыс­лы допе­ка­ют детей погиб­ше­го отца? По сути убий­цы при­чи­ни­ли  стра­да­ние не толь­ко близ­ким и дру­зьям Раха­та. Но  еще и тем, кто верил, что Рахат спо­со­бен про­ти­во­сто­ять казах­ской маши­не­рии. Они наде­я­лись, что Рахат выжи­вет и вер­нет­ся в стра­ну победителем.

Так полу­чи­лось, что на поле бит­вы с режи­мом Рахат выгля­дел почти без­аль­тер­на­тив­ным. За ним ходи­ла мол­ва о его испол­ни­тель­ной реши­тель­но­сти. Это вну­ша­ло страх и даже нена­висть к нему. Хотя у мно­гих, кто его боял­ся, не было сомне­ния, что он спо­со­бен доби­вать­ся успе­ха. Даже ценой, кото­рая их кате­го­ри­че­ски не устраивала.

Мно­гие годы я был доволь­но бли­зок к Раха­ту. Для меня, как жур­на­ли­ста, он являл­ся бес­цен­ным носи­те­лем огром­но­го мас­си­ва инфор­ма­ции о тай­нах пра­вя­щих элит. Я знал прак­ти­че­ски о всех его глав­ных пла­нах и зада­чах. Мы их обсуж­да­ли в дета­лях. Если бы я сей­час рас­ска­зал о неко­то­рых из них, то мне бы пове­ри­ли, поче­му я  абсо­лют­но не вос­при­ни­маю мысль о само­убий­стве. Рахат был пол­но­стью погло­щен сво­и­ми пла­на­ми. Он про­дол­жал рабо­тать над ними в тюрь­ме. Это были не меч­ты, а деталь­но  раз­ра­бо­тан­ные сце­на­рии пере­устрой­ства Казахстана.

Мно­гие люди часто тре­бо­ва­ли от него пока­я­ния за совер­шен­ные гре­хи, когда он не слиш­ком пре­дан­но слу­жил сво­е­му тестю. И никто не веда­ет, какую гигант­скую рабо­ту он про­де­лал над собой за годы сопро­тив­ле­ния. Я был сви­де­те­лем это­го пере­рож­де­ния. Ведь я по жиз­ни с само­го ран­не­го дет­ства нена­ви­дел совет­скую реаль­ность и высо­ко ценил и ценю тако­го рода выздоровления.

Он не мог себя убить. Он был увле­чен пла­на­ми. И не толь­ко.  Он любил сво­их детей. Он был искренне огор­чен той сте­ной, кото­рой отде­ли­ли его от детей от пер­во­го бра­ка. Мы с ним часто гово­ри­ли о его стар­ших. Каж­дый раз он сокру­шал­ся и наде­ял­ся на ско­рое вос­со­еди­не­ние. Надо было видеть, как он вооду­шев­лял­ся в играх с млад­ши­ми детьми —  пяти­лет­ним Жани­ком и четы­рех­лет­ней Джу­ли­а­ной. Это имен­но он регу­ляр­но укла­ды­вал их спать и так­же регу­ляр­но с самых пеле­нок при­об­щал к холод­ным вод­ным про­це­ду­рам. Имен­но бла­го­да­ря сво­ей новой семье, Рахат гораз­до лег­че пере­но­сил тре­вож­ное бре­мя охо­ты, кото­рую раз­вер­ну­ли про­тив него по все­му миру казах­ские сыс­ка­ри.  А ведь уже дав­но было обе­ща­но, что закон­чит Рахат в ванной.

Али­ев погиб.  Был такой у Казах­ста­на шанс…