12 дней голодовки и решимость работать

Вче­ра из спец­при­ем­ни­ка ГОВД Актау после 12 суток адми­ни­стра­тив­но­го аре­ста была осво­бож­де­на пра­во­за­щит­ни­ца Асель Нур­га­зи­е­ва. Напом­ним, она была задер­жа­на на одной из улиц Актау после спро­во­ци­ро­ван­но­го кон­флик­та со сто­ро­ны неиз­вест­ной жен­щи­ны. Ни сама Асель, ни ее кол­ле­ги не сомне­ва­ют­ся: это была провокация.

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА

 

Пра­во­за­щит­ни­цу, кото­рая явля­ет­ся закон­ным пред­ста­ви­те­лем потер­пев­ших жана­о­зен­цев в декабрь­ской тра­ге­дии, “убра­ли” пря­мо нака­нуне годов­щи­ны декабрь­ско­го рас­стре­ла. По теле­фо­ну Асель Нур­га­зи­е­ва рас­ска­за­ла “Рес­пуб­ли­ке”, при каких обсто­я­тель­ствах она ока­за­лась в каме­ре на целых 12 суток.

 

- Асель, что про­изо­шло 7 декабря?

- Это было утром. Я пла­ни­ро­ва­ла рас­пе­ча­тать кое-какие доку­мен­ты, шла по без­люд­ной доро­ге 1‑го мик­ро­рай­о­на Актау. Навстре­чу мне бежит жен­щи­на — мы с ней стал­ки­ва­ем­ся, она обра­ща­ет­ся ко мне с кри­ком: “Ты что меня кал­пач­кой назва­ла? Что ты меня мате­ришь, что ты мою мать тро­га­ешь?” Жен­щи­на хва­та­ет меня за курт­ку, кри­чит, тре­бу­ет, что­бы нику­да не ухо­ди­ла, пото­му что она вызы­ва­ет поли­цию. Я отве­ти­ла: “Хоро­шо, вызывай”.

- Это прав­да, что наряд поли­цей­ских при­был бук­валь­но через несколь­ко минут?

- Она толь­ко сде­ла­ла зво­нок, а поли­цей­ская маши­на уже подъ­ез­жа­ла. Нас сра­зу доста­ви­ли в ГОВД Актау.

- Твои кол­ле­ги из Аты­рау пере­да­ва­ли жур­на­ли­стам, что там к тебе при­ме­ня­ли силу. Что про­изо­шло в ГОВД?

- Сна­ча­ла все было спо­кой­но, пока я не попро­си­ла раз­ре­ше­ния вый­ти из зда­ния: подъ­е­ха­ли зна­ко­мые, кото­рым я успе­ла позво­нить. Но сотруд­ни­ки поли­ции нача­ли запол­нять про­то­кол. Я уди­ви­лась: “Вы его запол­ня­е­те на меня? В таком слу­чае я тре­бую для себя защит­ни­ка”. Тут уже ста­ло ясно, к чему все идет. Я ста­ла зво­нить зна­ко­мым, но номер сото­во­го сра­зу забло­ки­ро­ва­ли. У меня была вто­рая сим-кар­та, я ее быст­ро поме­ня­ла и успе­ла позво­нить кол­ле­гам и в двух сло­вах рас­ска­зать о том, что про­ис­хо­дит. Сотруд­ни­ки поли­ции потре­бо­ва­ли, что­бы я отклю­чи­ла теле­фон, я в ответ потре­бо­ва­ла предо­ста­вить мне нор­ма­тив­ный акт или инструк­цию, кото­рая обя­зы­ва­ла бы меня отклю­чить теле­фон. В каби­не­те нахо­ди­лись, кажет­ся, пять сотруд­ни­ков поли­ции, они нача­ли выво­ра­чи­вать мне руки, отня­ли теле­фон и изъ­яли все мои вещи.

- Мож­но пред­ста­вить , что там про­ис­хо­ди­ло… А как сотруд­ни­ки ГОВД объ­яс­ни­ли ваше задержание?

- Что я задер­жа­на на осно­ва­нии заяв­ле­ния этой жен­щи­ны, что яко­бы я выра­жа­лась в ее адрес нецен­зур­ной бранью.

- А что затем про­ис­хо­ди­ло в адми­ни­стра­тив­ном суде Актау?

- А вот там было еще инте­рес­нее. Когда засе­да­ние нача­лось, судья Тазы­лов пря­мо в ходе судеб­но­го про­цес­са раз­го­ва­ри­вал по сото­во­му теле­фо­ну и полу­чал инструк­ции: как вести дело.

- Как это ста­ло понятно?

- Он сооб­щал по теле­фо­ну, что сей­час он рас­смат­ри­ва­ет дело в отно­ше­нии одной задер­жан­ной, затем нач­нет рас­смот­ре­ние в отно­ше­нии дру­гой и тому подобное.

- То есть объ­яс­нял кому-то, как про­хо­дит засе­да­ние адми­ни­стра­тив­но­го суда?

- Имен­но так.

- Без ком­мен­та­ри­ев… Асель, как ты дума­ешь, какое имен­но направ­ле­ние в тво­ей пра­во­за­щит­ной дея­тель­но­сти спро­во­ци­ро­ва­ло власть?

- Я гото­ви­ла толь­ко судеб­ные иски от име­ни постра­дав­ших во вре­мя декабрь­ско­го рас­стре­ла жана­о­зен­цев. Мы уже пода­ли иски от име­ни семи род­ствен­ни­ков погиб­ших и двух ране­ных о взыс­ка­нии мате­ри­аль­но­го и мораль­но­го ущерба.

- Какие это суммы?

- От полу­то­ра до 50 мил­ли­о­нов тен­ге. В ходе про­цес­са “Пяти поли­цей­ских” мы заяви­ли суду, что не будем в ходе это­го уго­лов­но­го про­цес­са предъ­яв­лять ника­ких иско­вых тре­бо­ва­ний, а сде­ла­ем это в поряд­ке граж­дан­ско­го судопроизводства.

- А кто ответчик?

- ДВД Ман­ги­ста­уской обла­сти. И я, и люди, чьи инте­ре­сы пред­став­ляю, счи­та­ем, что ту тра­ге­дию спро­во­ци­ро­ва­ли полицейские.

- Сро­ки пода­чи иско­вых заяв­ле­ний не были упу­ще­ны, пока ты нахо­ди­лась под арестом?

- Нет, вре­мя для это­го у нас доста­точ­но. Думаю, мой арест был свя­зан с годов­щи­ной жана­о­зен­ской тра­ге­дии — что­бы изо­ли­ро­вать меня, пото­му что все, кто в это вре­мя ехал в Жана­о­зен, хоте­ли встре­тить­ся с постра­дав­ши­ми людь­ми, а их закон­ным пред­ста­ви­те­лем явля­юсь я.

- Как про­шли для тебя эти 12 суток ареста?

- Я сра­зу объ­яви­ла голо­дов­ку. Она про­дол­жа­лась все вре­мя нахож­де­ния под адми­ни­стра­тив­ным аре­стом. Пила толь­ко воду и при­ни­ма­ла глюкозу.

- Тебе предо­ста­ви­ли врача?

- Пару раз при­хо­ди­ла фельд­шер и про­ве­ря­ла состо­я­ние мое­го здоровья.

- Как ты себя сей­час чувствуешь?

- Чув­ствую силь­ную сла­бость.… Но (сме­ет­ся)… я при­лич­но сбро­си­ла вес. Я даже реклам­ный сло­ган при­ду­ма­ла. Пред­ла­гаю жен­щи­нам, кото­рые хотят поху­деть: “Хоти­те минус 12 кило­грам­мов за 12 суток? Обра­щай­тесь к пра­во­охра­ни­тель­ным орга­нам Актау!”

- Да уж как-нибудь сво­и­ми сила­ми обой­тись… Ты сиде­ла одна в камере?

- Два раза мне под­са­жи­ва­ли жен­щин, все осталь­ное вре­мя нахо­ди­лась там одна. Что каса­ет­ся режи­ма содер­жа­ния, спра­вед­ли­во­сти ради ска­жу: у меня ника­ких пре­тен­зий нет. Все были пре­дель­но корректны.

- Тво­им близ­ким не угрожали?

- Нет, но в эти дни им при­шлось нелег­ко. Мама выле­те­ла из Аты­рау сра­зу после мое­го задер­жа­ния, наня­ла тут адво­ка­та. Затем при­ле­тел сын. Для него это было тяже­ло — пони­мать, что его мать сидит в каме­ре… Гор­жусь сво­им сыном, он вел себя достойно.

- Что даль­ше? После аре­ста не появи­лась мысль свер­нуть свою дея­тель­ность в Актау?

- Сего­дня я уле­таю домой, в Аты­рау. Потом вер­нусь и про­дол­жу рабо­тать. В этом пусть никто не сомне­ва­ет­ся: эту рабо­ту я буду про­дол­жать. Ни моя пози­ция, ни мои убеж­де­ния или взгля­ды не пошат­ну­лись. Более того, я теперь еще боль­ше убеж­де­на, что все делаю пра­виль­но. Это нуж­но делать.