Холодный душ для свободной прессы

Тюрем­ный срок за кле­ве­ту, мно­го­мил­ли­он­ные штра­фы и запрет на пуб­ли­ка­цию фото без согла­сия сфо­то­гра­фи­ро­ван­но­го – это дале­ко не пол­ный пере­чень угроз для жур­на­ли­стов, тая­щих­ся в про­ек­те ново­го Уго­лов­но­го кодек­са Рес­пуб­ли­ки Казахстан. 

Есть ли еще шанс спа­сти поло­же­ние? На этот вопрос пре­зи­дент фон­да защи­ты жур­на­ли­стов «Адил соз» Тама­ра Кале­е­ва отве­ти­ла в ходе недав­не­го эфирв в «R‑студии».

Воров про­ща­ют, а жур­на­ли­стов сажают

- Тама­ра Мис­хадов­на, еще в 2010 году Казах­стан обе­щал кле­ве­ту декри­ми­на­ли­зи­ро­вать. Но в про­ек­те ново­го Уго­лов­но­го кодек­са эта нор­ма сохра­не­на и, более того, расширена…

- Кле­ве­та в УК появи­лась в 1998 году, и отли­чи­тель­ный ее при­знак от норм Граж­дан­ско­го кодек­са — это умы­сел, умыш­лен­ное рас­про­стра­не­ние недо­сто­вер­ных, позо­ря­щих све­де­ний. Счи­та­ет­ся, что это дела­ет­ся во имя защи­ты досто­ин­ства чело­ве­ка, кото­рое непри­кос­но­вен­но во всех меж­ду­на­род­ных декла­ра­ци­ях и пак­тах, а так­же в нашей Конституции.

- Но НПО посто­ян­но гово­рят о том, что кле­ве­ту нуж­но исклю­чить из УК. Почему?

- Во-пер­вых, невоз­мож­но дока­зать умы­сел. Это не при­го­тов­ле­ние к убий­ству, когда долж­ны быть какие-то веще­ствен­ные дока­за­тель­ства. Во-вто­рых, угро­за тюрем­но­го заклю­че­ния очень огра­ни­чи­ва­ет сво­бо­ду твор­че­ства, сво­бо­ду сло­ва, огра­ни­чи­ва­ет жур­на­лист­ские рас­сле­до­ва­ния, обще­ствен­ный кон­троль над дея­тель­но­стью власти.

Сей­час если начи­а­ет­ся  серьез­ное жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние, то идет сорев­но­ва­ние  «кто впе­ред»: или жур­на­лист опуб­ли­ку­ет и воз­бу­дят уго­лов­ное дело про­тив вора или кор­руп­ци­о­не­ра по фак­ту пуб­ли­ка­ции, или кор­руп­ци­о­нер быст­ро подаст на жур­на­ли­ста в суд за клевету.

В про­ек­те УК смяг­че­на ответ­ствен­ность за эко­но­ми­че­ские пре­ступ­ле­ния, свя­зан­ные с бюд­жет­ны­ми сред­ства­ми, зло­упо­треб­ле­ни­ем слу­жеб­ным поло­же­ни­ем. Разум­но. Если чело­век мно­го украл из каз­ны, какой смысл сажать его в тюрь­му? Пусть вер­нет укра­ден­ное и еще запла­тит боль­шой штраф.

Но если мы эту нор­му «сов­ме­стим» с уси­ле­ни­ем ответ­ствен­но­сти, в первую оче­редь, жур­на­ли­ста за кле­ве­ту, то полу­чит­ся, что воров про­ща­ют, а жур­на­ли­стов сажа­ют. Ура, давай­те и даль­ше «бороть­ся» с кор­руп­ци­ей таки­ми методами!

Не в циф­рах дело

- А нель­зя ли пере­ве­сти кле­ве­ту в адми­ни­стра­тив­ную ответ­ствен­ность? Нака­зы­ва­ли бы нере­аль­ны­ми штрафами…

- Пере­вод в адми­ни­стра­тив­ную сфе­ру обо­зна­чал­ся как воз­мож­ный вари­ант, но мы не счи­та­ем это пра­виль­ным. Адми­ни­стра­тив­ное про­из­вод­ство — сокра­щен­ное, линия защи­ты очень суже­на, это ведь обви­не­ние со сто­ро­ны госу­дар­ства, хотя в Уго­лов­ном кодек­се дела по кле­ве­те — это дела част­но­го обви­не­ния. Сам оби­жен­ный пода­ет в суд. Мы счи­та­ем, что это долж­но раз­ре­шать­ся в рам­ках граж­дан­ско­го судо­про­из­вод­ства как част­ный спор физи­че­ских или юри­ди­че­ских лиц.

- За всю исто­рию нали­чия кле­ве­ты в Уго­лов­ном кодек­се неза­ви­си­мо­го Казах­ста­на сколь­ко жур­на­ли­стов было при­вле­че­но к ответственности?

- Каж­дый год у нас 20—30 судов по кле­ве­те. Обви­ни­тель­ных при­го­во­ров было 19. За послед­ние 15 лет были осуж­де­ны к лише­нию сво­бо­ды три чело­ве­ка. Мы все эти слу­чаи серьез­но иссле­до­ва­ли — умы­сел нигде не был доказан.

Самый вопи­ю­щий — это дело Вади­ма Курам­ши­на. За пуб­ли­ка­цию в газе­те «Эпо­ха», за одно сло­во, кото­рое им было упо­треб­ле­но, — «махи­на­ции», его при­го­во­ри­ли к 1 году огра­ни­че­ния сво­бо­ды. Но в свя­зи с тем, что это имен­но уго­лов­ное дело, при­зна­ли  слу­чай реци­ди­вом, при­пом­ни­ли преды­ду­щее нака­за­ние, и чело­век за сло­во «махи­на­ции» отси­дел в коло­нии три года.

Боль­шин­ство дел закан­чи­ва­ют­ся тем, что заяви­тель заби­ра­ет заяв­ле­ние или автор ста­тьи идет на при­ми­ре­ние — на согла­ше­ние с тем, кого кри­ти­ко­вал. Мно­го оправ­да­тель­ных при­го­во­ров. Мы не акцен­ти­ру­ем на них вни­ма­ние, пото­му что это все рав­но не аргу­мент в поль­зу того, что­бы сохра­нять кле­ве­ту в Уго­лов­ном кодексе.

В про­шлом году у нас не было ни одно­го обви­ни­тель­но­го при­го­во­ра по кле­ве­те. А уже в фев­ра­ле это­го года обви­ни­ли жур­на­ли­стов кара­ган­дин­ско­го «Пято­го кана­ла» в кле­ве­те. Дело закон­чи­лось на досу­деб­ной стадии.

Но дело не в этих циф­рах. Я про­ци­ти­рую выво­ды меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ций — ОБСЕ, ООН, Орга­ни­за­ции аме­ри­кан­ских госу­дарств гово­рят о том, что сама угро­за уго­лов­но­го пре­сле­до­ва­ния дей­ству­ет на сво­бо­ду сло­ва как холод­ный душ, и угро­зу тюрем­но­го заклю­че­ния ни в коем слу­чае при­ме­нять нельзя.

Вме­сто того что­бы вос­пи­ты­вать граж­дан­ское обще­ство, при­учать его к циви­ли­зо­ван­ным фор­мам выра­же­ния сво­е­го мне­ния, идет дав­ле­ние, нака­за­ние. Пар скап­ли­ва­ет­ся, и пресс ста­но­вит­ся тяжелее.

Вла­сти кива­ют на ЕС

- Сего­дня гово­рят о том, что идет тоталь­ная зачист­ка инфор­ма­ци­он­но­го поля, закры­ва­ют СМИ, давят на обще­ствен­ных дея­те­лей. Но ино­гда газе­ты сами «сре­за­ют­ся» на тех­ни­че­ских мело­чах. То есть сами виноваты?

- Да, есть такое мне­ние. Но кому и для чего важ­ны эти мело­чи? Сей­час в пар­ла­мен­те парал­лель­но обсуж­да­ет­ся про­ект Кодек­са об адми­ни­стра­тив­ных пра­во­на­ру­ше­ни­ях. Мы гово­рим: зачем там преду­смат­ри­ва­ет­ся закры­тие изда­ния и кон­фис­ка­ция иму­ще­ства за тех­ни­че­ские нару­ше­ния? Кому они вре­дят? Обще­ству? Госу­дар­ству? Чита­те­лю? Они не вре­дят абсо­лют­но нико­му. Но я думаю, что эти несо­раз­мер­ные санк­ции не смяг­чат, пото­му что это пре­крас­ный спо­соб рас­пра­вить­ся с теми изда­ни­я­ми, кото­рые не нуж­ны нашей вла­сти, кото­рые наша власть счи­та­ет опасными.

- Судя по Вашим отве­там в ходе эфи­ра, Вы оце­ни­ва­е­те ситу­а­цию со сво­бо­дой сло­ва пессимистически?

- В целом ситу­а­ция небла­го­по­луч­ная. У нас одно из самых репрес­сив­ных зако­но­да­тельств по сво­бо­де сло­ва сре­ди стран СНГ. Но меня раду­ет, что жур­на­ли­сты ста­ли луч­ше знать свои пра­ва и пыта­ют­ся их гра­мот­но защи­щать, в первую оче­редь пра­во на доступ к инфор­ма­ции там, где идет вос­пре­пят­ство­ва­ние. Я думаю,  коли­че­ство долж­но ско­ро перей­ти в качество.

- А какие стра­ны либе­раль­нее нас в отно­ше­нии законодательства?

- Пред­ставь­те себе, Узбе­ки­стан. Хотя там пра­во­вая систе­ма и прак­ти­ка — не одно и то же, конеч­но. Кыргз­стан луч­ше — там декри­ми­на­ли­зи­ро­ва­на кле­ве­та, как и в Турк­ме­ни­стане. В Рос­сии луч­ше — там сна­ча­ла декри­ми­на­ли­зи­ро­ва­ли кле­ве­ту, потом сно­ва вер­ну­ли в Уго­лов­ный кодекс, но в новом УК уже без лише­ния свободы.

Сей­час, когда идут спо­ры в пар­ла­мен­те, наша Гене­раль­ная про­ку­ра­ту­ра пова­ди­лась кивать на Евро­пей­ский союз. Дескать,  в 27 стра­нах ЕС сохра­ня­ет­ся уго­лов­ная ответ­ствен­ность за кле­ве­ту. А с каких пор мы огля­ды­ва­ем­ся на ЕС? Давай­те огля­нем­ся на США, где есть Пер­вая поправ­ка к Кон­сти­ту­ции, запре­ща­ю­щая при­ни­мать зако­ны, кото­рые огра­ни­чи­ва­ют сво­бо­ду сло­ва. Кро­ме того, сколь­ко  уго­лов­ных дел там и сколь­ко у нас? Там — ни одно­го, а у нас — целая серия.

У Казах­ста­на есть свои обя­за­тель­ства, мы под­пи­са­ли Меж­ду­на­род­ный пакт о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах и обя­за­ны его выпол­нять. Если ста­тья 19 это­го пак­та для нас черес­чур общо фор­му­ли­ру­ет воз­мож­ность огра­ни­че­ния сво­бо­ды сло­ва в инте­ре­сах нрав­ствен­но­сти, обще­ствен­ной без­опас­но­сти и т.д., то есть куча дру­гих доку­мен­тов, разъ­яс­ня­ю­щих поло­же­ния этой ста­тьи. Это серьез­ные разъ­яс­не­ния миро­вых экс­пер­тов, кото­рые име­ют офи­ци­аль­ный статус.

- На днях сно­ва было созда­но Агент­ство по свя­зи и инфор­ма­ции. Мно­гие счи­та­ют, что оно ста­нет интер­нет-поли­ци­ей, что, само собой, отра­зит­ся на сво­бо­де выра­же­ния мне­ния. Вы согласны?

- Я, когда это узна­ла, была про­сто обес­ку­ра­же­на. Несчаст­ная сфе­ра инфор­ма­ции за послед­ние десять лет рефор­ми­ро­ва­лась мини­мум семь раз — каж­дые год-пол­то­ра. Я не исклю­чаю, что это свя­за­но с уси­ле­ни­ем поли­ти­че­ско­го сыс­ка. Тем более что уже про­во­дит­ся мони­то­ринг сай­тов — это одна из извест­ных раз­но­вид­но­стей цен­зу­ры. Сооб­ща­лось, что мони­то­рит­ся не менее 10 тысяч сайтов.

Это небла­го­дар­ный труд гигант­ско­го коли­че­ства людей. День­ги нало­го­пла­тель­щи­ков пожи­ра­ют­ся эти­ми цен­зо­ра­ми и трол­ля­ми, кото­рые ней­тра­ли­зу­ют нега­тив­ную инфор­ма­цию. Я на днях про­чи­та­ла, что на ней­тра­ли­за­цию нега­тив­ной инфор­ма­ции по ЭКСПО-2017 выде­ля­ют­ся миллионы!

Стра­да­ний на два миллиона

- Когда раз­ра­ба­ты­вал­ся про­ект ново­го кодек­са, НПО наста­и­ва­ли на исклю­че­нии из него ста­тьи о кле­ве­те. Поче­му эта ини­ци­а­ти­ва не нашла под­держ­ки в массах?

- Это самый тяже­лый вопрос для меня. Я не могу это­го понять. Мы обра­ща­ем­ся к жур­на­ли­стам — вы пони­ма­е­те, что это ваши кров­ные инте­ре­сы? Это вы може­те ока­зать­ся за решет­кой, поче­му вы не под­дер­жи­ва­е­те, не пиши­те, не тор­мо­ши­те сво­их депутатов?

Неболь­шой при­мер. Сей­час мы сде­ла­ли клип «Я вам песен­ку спою про кле­ве­ту» на мотив извест­ной пес­ни про пять минут. Для видео­ря­да при­гла­ша­ем жур­на­ли­стов, отве­ча­ют — нет. Обзво­ни­ли ряд част­ных газет, кото­рые гор­до назы­ва­ют себя неза­ви­си­мы­ми, а осталь­ные счи­та­ют их про­власт­ны­ми, судя по содер­жа­нию. «Да вы что?! Вы нас хоти­те лишить госзаказа?!»

Пока наши жур­на­ли­сты пер­вы­ми эту раб­скую пси­хо­ло­гию не выда­вят из себя, с нами могут делать что угод­но. Гово­рят, три года лише­ния сво­бо­ды — как пре­вен­тив­ная мера, я отве­чаю — так поставь­те смерт­ную казнь, еще эффек­тив­нее будет. И пока жур­на­ли­сты будут гово­рить «я, конеч­но, про­тив, но не выска­жусь», нам и поста­вят смерт­ную казнь за клевету.

- Поми­мо пер­спек­ти­вы сесть за кле­ве­ту, какие еще про­бле­мы акту­аль­ны для сотруд­ни­ков СМИ сегодня?

- Мил­ли­он про­блем. В запа­се есть еще Граж­дан­ский кодекс, кото­рый содер­жит нор­мы про­сто без­об­раз­ные. Взыс­ка­ние мораль­но­го вре­да не регла­мен­ти­ру­ет­ся никак. Сей­час «Три­буне» два мил­ли­о­на тен­ге «про­пи­са­ли» ком­пен­са­ции мораль­но­го вре­да, а настра­дал­ся ли этот пол­ков­ник в отстав­ке (герой пуб­ли­ка­ции — ред.) на два мил­ли­о­на и в чем это выра­же­но? Ведь не дока­за­но.  Осо­бен­но в реги­о­нах зуба­стые изда­ния зава­ли­ва­ют иска­ми, и эти мно­го­мил­ли­он­ные иски почти в пол­ном объ­е­ме удовлетворяются.

У нас есть совер­шен­но неле­пая ста­тья — пра­во на изоб­ра­же­ние. То есть без согла­сия изоб­ра­жа­е­мо­го нель­зя пуб­ли­ко­вать фото. В про­шлом году было мно­го таких судеб­ных дел, и судьи, пони­мая абсурд­ность тре­бо­ва­ний, вынуж­де­ны все­гда удо­вле­тво­рять тре­бо­ва­ния ист­ца, пото­му что ста­тья в Граж­дан­ском кодек­се сфор­му­ли­ро­ва­на однозначно.

У нас жур­на­лист или изда­ние могут быть обя­за­ны выпла­тить ущерб при неумыш­лен­ном при­чи­не­нии мораль­но­го вре­да. Такие же без­об­раз­ные нор­мы в отно­ше­нии част­ной жиз­ни, обще­ствен­ных объ­еди­не­ний, митингов…

- Но Уго­лов­ный кодекс мы уже ведь не изменим?

- Я счи­таю,  мы толь­ко под­хо­дим к реша­ю­ще­му сра­же­нию. Пер­вое чте­ние еще ниче­го не зна­чит, есть вто­рое, есть сенат, есть реше­ние пре­зи­ден­та… Нуж­но учесть, что меж­ду­на­род­ные орга­ни­за­ции уже выра­зи­ли свое отно­ше­ние на началь­ной ста­дии, и я счи­таю, что на ста­дии фина­ла они еще дадут о себе знать. И мы все еще не раз обо­зна­чим свои пози­ции. Еще есть шанс. Важ­но понять, что мы отста­и­ва­ем не свои кор­по­ра­тив­ные инте­ре­сы, а инте­ре­сы все­го общества.

Запи­са­ла Татья­на ПАНЧЕНКО 

Источ­ник: Газе­та «Ассан­ди-Таймс» от 28 мар­та 2014 года