Прошедший 1 апреля брифинг в службе центральных коммуникаций вовсе не был веселым. Проблема экстремизма по-казахстански в результате проведенного сразу несколькими центрами исследования, встала «во всей красе». Данными и выводами делились политолог Ерлан Карин и социолог Гульмира Илеуова.
- В нашем исследовании, которое мы сегодня презентуем, основной акцент необходимо делать на сравнительном анализе тенденций нашего региона и тех, которые происходят в мире, — с самого начала расставил акценты Ерлан Карин. — Все события, явления, процессы, которые происходят, не следует рассматривать отдельно, они так или иначе взаимосвязаны и их необходимо рассматривать в сравнительном аспекте.
Три этапа эволюции
За последние 10—12 лет, по словам политолога, в мире резко, в два и более раза, а по некоторым данным, в 10 раз увеличилось количество террористических атак. Практически все государства сталкиваются с этой угрозой. Но если в 50—70‑х годах террористы главной мишенью избирали правительственные учреждения, то на нынешнем этапе целями атак становится практически любой человек — чиновники, работники правоохранительных органов и простые граждане.
Казахстан, к счастью, по всем индексам находится в группе наиболее благополучных стран, с наименьшим риском угрозы терроризма. “По данным консорциума «Старт», который ведет подсчет террористических случаев по всему миру, Казахстан не включен в их рейтинг, так как события, которые происходили в республике, зарубежными экспертами не классифицировались как террористические акты”, — несколько успокоил аудиторию Карин.
Тем не менее политолог выделил три этапа «эволюции угрозы терроризма в Казахстане»: первый этап, середина 90‑х — начало 2000‑х годов, когда возникла проблема беглых террористов и на территории страны пытались найти убежище участники вооруженных формирований. Период 2006—2010 годов — второй, «вербовочный», когда, поддаваясь зарубежной пропаганде, граждане Казахстана пытались участвовать на территории других стран в террористических акциях. И третий этап, когда появились терористические ячейки на территории Казахстана, которые пытались планировать такого рода акции.
Молодой, необразованный, безработный
Для выяснения причин и факторов возникновения угрозы терроризма с ноября прошлого по март этого года Центром проблем безопасности было проведено большое исследование. Проходило оно в три этапа.
- Во-первых, мы проанализировали материалы уголовных дел по терроризму с 2004 по 2014 год. На втором этапе с помощью ЦСПИ «Стратегия» мы провели интервью с лицами, осужденными по статье «терроризм». И на третьем этапе сотрудники ЦСПИ провели интервью с родственниками и близкими осужденных, чтобы понять среду, в которой воспитывались эти люди, — объяснил Карин.
В целом охвачено исследованием оказалось 227 человек, из них 150 — осужденных лиц и 77 лиц, которые так или иначе упоминаются в материалах уголовных дел.
- Одним из важных выводов нашего исследования стало то, что отдельные группы не были связаны между собой, хотя на самом деле между ними существовало горизонтальное взаимодействие, — сообщил Карин. — Кто-то с кем-то был знаком, вместе учились, работали. Но важно подчеркнуть, что террористические группы, действовавшие на территории Казахстана, не имели единого центра принятия решений, центра планирования, не было устойчивых каналов финансирования.
Социально-демографический портрет осужденных и ликвидированных террористов оказался таков: более 55% — молодые люди 17—29 лет, самому старшему было 48 лет. Большинство имели аттестат только о среднем образовании. К примеру, один из осужденных по статье «терроризм» закончил только 4 класса средней школы. Более трети участников террористических групп получили среднее специальное и высшее образование.
- Только 6% посещали специальные религиозные учреждения. Это говорит о том, что в основном люди, вовлекаемые в террористическую деятельность, не имели должного религиозного образования, не имели понимания в этой сфере, — подчеркнул Ерлан Карин.
Важно, что основная масса участников экстремистской деятельности — безработные. Доля же тех, кто имел постоянную работу, — 26%.
Диверсантов было мало
Была проанализирована деятельность 19 групп, которые исследователи разбили на три категории. Первая — так называемые диверсионные группы.
- Это самое точное определение, — заметил Карин, — так как эти группы были созданы эмиссарами извне, по четкому плану, был лидер, четкая структура, распределение обязанностей. Один отвечал за документы, второй за поиск оружия, третий — за жилье.
Таких групп было немного — Карин выделил только одну, она была создана в 2004 году, назвалась «Моджахеды Центральной Азии». Члены группы совершили диверсионно-террористические акты, но на территории других стран, не в Казахстане. Группа была ликвидирована, однако остатки этой группы впоследствии, спустя пять-шесть лет, создали самостоятельные ячейки.
- Это говорит о том, что разворачивание террористической сети в Казахстане происходило под воздействием внешних факторов, повторил политолог.
Второй тип групп — так называемые джамааты, религиозные общины. Они формировались на базе общин молодых людей, которые посещали религиозные учреждения. Эти группы позже трансформировались в экстремистские группировки.
И третий тип — так называемые банды. Эти фактически занимались криминальной деятельностью, но спустя время под воздействием лидеров трансформировались в экстремистские группировки. Именно к этому типу принадлежит большинство террористических групп.
От «мелкашки» до гранатомета
Три источника было и у финансовых потоков террористов.
- Это, во-первых, личные средства самих членов групп, лидера или активных участников, которые участвовали в строительстве, занимались бизнесом, часть средств складывали на общие цели. Этих денег хватало на оружие, — объяснил Карин.
Второй источник — криминальная деятельность.
- Например, одна группа попала в поле зрения правоохранительных структур, потому что совершила ограбление продуктового магазина на окраине областного центра. Результатом нападения стали 8000 тенге и несколько пачек жвачек, — обрисовал масштаб эксперт.
Третий источник — пожертвования со стороны сочувствующих. Как правило, этим источником пользовались те, кто находился за рубежом. Обращались к своим сторонникам в Казахстане с просьбой помочь.
Каждая группировка имела свой арсенал оружия. Вооружены группировки были в основном обычными охотничьими ружьями и самодельными взрывными устройствами, причем в 95—99% случаях рецепты изготовления самодельных взрывных устройств они находили в интернете.
- Естественна обеспокоенность наших органов о том, что надо вести постоянный мониторинг экстремистских сайтов, — заметил докладчик.
В ряде регионов отдельные группы были оснащены автоматическим оружием и гранатометами. Часто в арсенале находили оружие со стертыми номерами, кроме того, зачастую коррумпированные сотрудники правоохранительных органов перепродавали «стволы», полученные в ходе акций по добровольной сдаче оружия. Помимо этого, экстремисты достаточно легко приобретали на черном рынке форму сотрудников полиции.
Пять раз за 25 лет
Сложилось мнение, что часто целями атак становятся сотрудники правоохранительных органов. Хотя, как показывает анализ, чаще жертвами становились простые граждане. Сотрудники органов если и гибли, то не в результате спланированной акции, а в ходе перестрелок, спецопераций — здесь возникает вопрос подготовки сотрудников. И именно простые граждане погибают в результате спланированных акций.
- Чаще всего таксисты, предприниматели, работники торговых заведений, целители — у кого был денежный оборот, — перечислил докладчик. — Это говорит о том, что терроризм имеет общественную опасность.
По мнению Ерана Карина, правоохранительные органы приняли действенные меры и сумели не допустить объединения усилий действующих в Казахстане террористических групп. Они были ликвидированы на стадии формирования. Удалось также предотвратить большинство планировавшихся акций. Однако критики политолога удостоилась работа, точнее ее отсутствие, в религиозной сфере.
- Эмиссары открыто приезжали в областные центры, выступали в районных клубах, встречались с молодежью… — развел он руками.
Еще один аспект, который особо подчеркнул политолог, уже отвечая на вопросы журналистов, это идеология.
- Неправильно искать в террористических актах идеологию, — настаивает он. — Терроризм — это не идеология, а стратегия, набор конкретных действий для достижения определенных целей. И есть немало примеров, когда радикальные группировки очень легко меняли свою идеологическую платформы. Я занимался изучением одной группы, которая за 25 лет пять раз радикально изменила свою идеологическую концепцию.
Для наглядности он привел еще один пример:
- Была одна группа, лидер которой окончил университет «Мубарак» и еще имел свидетельство адвентиста Седьмого дня и при этом занимался целительством. Все эти направления противоречат друг другу. Но это ему не мешало руководить группой.
Насмотрелись телевизора
Своими данными по проведенным интервью с осужденными по статье «терроризм» поделилась и Гульмира Илеуова, руководитель центра «Стратегия».
- Считается, что основная причина, почему происходит переход в радикализм, — социально-экономический, что бедность толкает людей на такое. Не могу сказать, что эта гипотеза полностью нашла подтверждение, но не могу сказать, что она была полностью отвергнута, — сказала она. — Среди осужденных есть люди из достаточно обеспеченных семей, кто закончил хорошие университеты. Хотя есть и обездоленные, сироты.
Почему молодые люди идут в радикальные течения?
- Чаще это те, кто испытывает на себе маргинализацию: либо потеряли родителей, либо переехали из села в город, те, кто переживают сложные жизненные обстоятельства — они становятся объектами интереса со стороны «вербовщиков душ», — объяснила социолог, добавив, что очень тревожно видеть среди «террористов» учеников 10—11 класса.
В качестве второй причины Илеуова назвала «криминализацию общественного сознания» — здесь играет свою роль воспевание криминальной тематики на телевидении. Третье — низкая религиозная грамотность.
- Некоторые осужденные и сейчас не понимают, к какому масхабу они относятся. Не могут сказать, кто для них религиозный авторитет, — заявила Илеуова. — Рядом с этой темой находится и правовая неграмотностью.
Многие даже не подозревали, что за их действия, например передачу денег, могут посадить.
- И когда выяснялось, что эти деньги тратились на рестораны, у них был шок. И они очень раскаивались, потому что получили большие сроки, по 10 лет, — продолжила социолог. — Я не увидела там глубокой идеологической проработанности. Просто молодые люди пошли за какой-то героикой, романтикой, которая бы их выделяла из общей массы. Роль интернета, была безоговорочной, как и влияние зарубежной сил.
Гульмира Илеуова особо отметила, что именно тот момент — когда вначале в Казахстен появились иностранные эмиссары — заинтересованные органы пропустили.
- Да, осужденные раскаиваются, но никакой гарантии, что не встанут на прежний путь, — предупредила эксперт. — Они остаются приверженцами не традиционного для Казахстана направления ислама.
Еще раз о значимости информации сказал и Ерлан Карин в конце брифинга.
- 75% всех террористических групп существуют менее года. Пример — «Солдаты халифата», где было всего 10—12 человек, и наиболее активны они были в интернете. Я такие называю «криминальными стартапами». Создали группу, пытались раскрутить, чтобы привлечь потенциальных спонсоров, — рассказал он. — Кроме взрывов, терроризм — это в большей мере информационная война. Так, количество казахстанцев, воюющих в Сирии, сильно преувеличена. Нет там сотен наших граждан.
В заключение Ерлан Карин сказал об ответственности каждого за свих близких.
- Каждый раз граждане задаются вопросом: что должно еще сделать государство, какие меры принять? Государство принимает меры, достаточно серьезные, в чем я убедился после исследования, но здесь важна ответственность простых людей, — уверен он. — Если родители не знают, чем занимаются их дети, то соответствующие службы никогда не смогут проконтролировать.
В каждом уголовном деле присутствуют 3—5 человек, которые знали, что готовится теракт, помогали, хранили у себя оружие, знали, что это противоправно, но не сообщили, сокрушался Ерлан Карин.
- По советской инерции, считается — это не мое, этим должны заниматься специальные органы. Не приветствуется сотрудничество с правоохранительных органами, нет доверия к ним, — признал он, но добавил: — Нужно активизировать работу. Все начинается с мелкого, но любое явление может перерасти во что-то серьезное.