Фактор страуса в национальной политике

“Араб­ской вес­ны” в Казах­стане не будет, если Акор­да пой­дет на диа­лог с оппо­зи­ци­ей. Отче­го пра­ви­тель­ство пря­чет голо­ву в песок и какую роль игра­ет совет­ник пре­зи­ден­та Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев на поли­ти­че­ской сцене, “Взгля­ду” рас­ска­зал дипло­мат, ара­бист Расул Жумалы.

 

Автор: Лау­ра СУЛТАНОВА

 

Сле­по­та — болезнь вла­сти

- Расул, уже год, как стра­на во взбу­до­ра­жен­ном состо­я­нии. Вто­рой виток кри­зи­са, тер­ак­ты, Жана­о­зен — пере­чис­лять мож­но дол­го. Но пока самые зна­чи­тель­ные шаги офи­ци­аль­ной Аста­ны в уре­гу­ли­ро­ва­нии ситу­а­ции — это пока­за­тель­но-жест­кое подав­ле­ние соци­аль­ных про­те­стов. Суще­ству­ет мне­ние, что власть боит­ся быть сверг­ну­той. Насколь­ко вы раз­де­ля­е­те эту точ­ку зре­ния?

- Глав­ная при­чи­на не в том, что власть боит­ся. Ско­рее она боит­ся самой себе при­знать­ся, что ситу­а­ция уже не сто­про­цент­но ажур­ная, как мы при­вык­ли счи­тать. Труд­но рас­стать­ся со сте­рео­ти­пом, что Казах­стан — ста­биль­ная стра­на и у нас апри­о­ри ниче­го пло­хо­го про­изой­ти не может. Труд­но рас­стать­ся с иллю­зи­я­ми и при­ни­мать эти пло­хие новости.

- То есть чинов­ни­чий недуг — в отри­ца­нии свер­шив­ших­ся фак­тов?

- Я отка­чусь к 2007 году, что­бы при­ве­сти нагляд­ную иллю­стра­цию. Осе­нью начал­ся финан­со­вый кри­зис. В тече­ние года пра­ви­тель­ство утвер­жда­ло, что кри­зи­са нет, а эко­но­ми­ка устой­чи­ва бла­го­да­ря ста­би­ли­за­ци­он­но­му фон­ду. Хотя все виде­ли, что про­дук­ты доро­жа­ют, стро­и­тель­ство вста­ло, бан­ки пере­ста­ли выда­вать кре­ди­ты. Потре­бо­вал­ся год, что­бы власть при­зна­ла кри­зис. Я пом­ню пози­цию офи­ци­аль­ных орга­нов: тех, кто гово­рил о стаг­на­ции эко­но­ми­ки, счи­та­ли чуть ли не вра­га­ми и гово­ри­ли, что их надо при­зы­вать к ответственности.

Или возь­мем тер­ро­ризм. Пер­вый взрыв про­изо­шел в Акто­бе. Но лишь после того как рва­ну­ло в тре­тий раз, вла­сти при­зна­ли, что име­ли место тер­ро­ри­сти­че­ские акты. И пери­од, в тече­ние кото­ро­го чинов­ни­ки наби­ра­лись муже­ства, что­бы назвать вещи сво­и­ми име­на­ми, был вре­ме­нем упу­щен­ных воз­мож­но­стей. Мы поте­ря­ли год. Диа­гноз вла­сти: неже­ла­ние решать насущ­ные вопро­сы с при­вле­че­ни­ем поли­ти­че­ских пар­тий и уче­том обще­ствен­но­го мнения.

Мы все вре­мя гово­ри­ли: «В Казах­стане тер­ро­риз­ма нет, и поч­ва для него отсут­ству­ет». И тут — на тебе! Жизнь пре­под­нес­ла такой сюр­приз. Мы гово­ри­ли: «Не может быть у нас собы­тий, при­во­дя­щих к кро­во­про­ли­тию», — и про­изо­шло «вскры­тие нары­ва» в Жана­о­зене. Полу­ча­ет­ся, пра­ви­тель­ство рабо­та­ет не с при­чи­на­ми, а со следствием.

ОСДП помо­жет выпу­стить пар

- Тогда в каком направ­ле­нии, на ваш взгляд, дол­жен быть задан акту­аль­ный век­тор раз­ви­тия внут­рен­ней поли­ти­ки Казах­ста­на?

- Когда про­изо­шли собы­тия в Жана­о­зене, в общем катар­си­се часто озву­чи­ва­лась необ­хо­ди­мость извлечь уро­ки из этой тра­ге­дии, что­бы она не повто­ри­лась. В свое вре­мя извест­ный рос­сий­ский исто­рик Васи­лий Клю­чев­ский писал: «Исто­рия нико­го ниче­му не учит, но исто­рия нака­зы­ва­ет за невы­учен­ные уро­ки». Жана­о­зен пока­зал, что надо рабо­тать на упре­жде­ние. И один из уро­ков в том, что оппо­зи­цию или какую-то про­тестно настро­ен­ную груп­пу надо слу­шать, вме­сто того что­бы прес­со­вать и накле­и­вать на нее ярлы­ки. Те про­бле­мы, о кото­рых они гово­рят, под прес­сом не испа­рят­ся. Они, наобо­рот, обост­рят­ся, уси­лят­ся и в кон­це кон­цов прорвутся.

Опять-таки сде­ла­ем экс­курс в 2011 год, в тече­ние кото­ро­го было несколь­ко круп­ных тер­ро­ри­сти­че­ских актов. Они ста­ли холод­ным душем для всех, с одной сто­ро­ны, неожи­дан­ным, с дру­гой — мно­гие поли­то­ло­ги-ана­ли­ти­ки про­гно­зи­ро­ва­ли это еще в 90‑х, гово­ря, что ситу­а­ция заво­дит­ся в тупик. И дело здесь не толь­ко в рели­ги­оз­ной состав­ля­ю­щей вопро­са, не толь­ко в про­ти­во­ре­чии тра­ди­ци­он­но­го исла­ма с при­вне­сен­ным. Я вижу при­чи­ну тер­ак­тов ско­рее в запу­щен­ных соци­аль­ных про­бле­мах — осо­бен­но депрес­сив­ных реги­о­нов, в без­ра­бо­ти­це и пре­ступ­но­сти сре­ди моло­де­жи. Эти собы­тия гово­рят, что в стране появ­ля­ет­ся груп­па, класс или объ­еди­не­ние людей, кото­рые гото­вы дей­ство­вать ради­каль­ны­ми мето­да­ми. И пока свет­скую оппо­зи­цию оттес­ня­ют на вто­рой план и таким обра­зом хотят выве­сти с поли­ти­че­ско­го поля, про­тестные настро­е­ния в обще­стве могут пере­течь под кры­ло экс­тре­мист­ских групп. Оппо­зи­цию в нынеш­нем виде, такую как ОСДП, надо леле­ять и сохра­нять. Она сего­дня помо­га­ет выпус­кать пар, явля­ет­ся выра­зи­те­лем про­тестных настро­е­ний. Когда эта проб­ка заткнет­ся, котел может взорваться.

- То есть митин­ги несо­глас­ных — это свое­об­раз­ная раз­ряд­ка про­тестной атмо­сфе­ры в стране?

- Давай­те рас­смот­рим вопрос через приз­му при­ме­ра дру­гих стран. В част­но­сти, в Рос­сии выра­же­ния про­те­ста на Болот­ной пло­ща­ди, про­спек­те Саха­ро­ва сви­де­тель­ству­ют о том, что, несмот­ря на все свои недо­стат­ки, тан­дем Путин-Мед­ве­дев все-таки пони­ма­ет, что про­тестный пар надо выпус­кать. Для спо­кой­ствия в госу­дар­стве необ­хо­ди­мо, что­бы оппо­зи­ци­он­ные груп­пы и отдель­ные граж­дане име­ли воз­мож­ность поль­зо­вать­ся кон­сти­ту­ци­он­ным пра­вом на выра­же­ние соб­ствен­ной точ­ки зре­ния, согла­сия либо несо­гла­сия. Собра­лись в Москве десят­ки тысяч чело­век, про­ве­ли митинг, выска­за­лись и мир­но разо­шлись. Серьез­ных экс­цес­сов не наблю­да­лось, и на при­ме­ре Рос­сии мы видим, что ниче­го страш­но­го впо­след­ствии не про­изо­шло. Уж луч­ше пусть будут бата­лии в пар­ла­мен­те и санк­ци­о­ни­ро­ван­ные, циви­ли­зо­ван­ные митин­ги в рам­ках зако­на, чем соци­аль­ный про­тест выплес­нет­ся в подо­бие «араб­ской вес­ны». Да, в цен­тре Алма­ты, перед Двор­цом Рес­пуб­ли­ки был несанк­ци­о­ни­ро­ван­ный митинг. Мне кажет­ся, в такие момен­ты нуж­но давать раз­ре­ше­ние, ведь отве­ден­ное для оппо­зи­ции место за кино­те­ат­ром «Сары-Арка» вызы­ва­ет, мяг­ко гово­ря, улыбку.

Кощун­ствен­но и уни­зи­тель­но, когда систем­ную оппо­зи­цию вынуж­да­ют соби­рать­ся под памят­ни­ком Лени­ну, кото­рый вме­сте со сво­и­ми спо­движ­ни­ка­ми сто­ял у исто­ков голод­ной смер­ти одной тре­ти каза­хов. Кро­ме того, это пери­фе­рия горо­да в отли­чие от той же Моск­вы, где собра­ние про­хо­ди­ло в цен­тре, за исклю­че­ни­ем митин­га на Поклон­ной горе. С таким же аплом­бом мож­но было уста­но­вить сце­ну где-нибудь в Кас­ке­лене: соби­рай­тесь там и хоть с утра до вече­ра митин­гуй­те-гор­лань­те. А когда оппо­зи­ция соби­ра­ет­ся на Ста­рой или Новой пло­ща­ди, отку­да ни возь­мись начи­на­ют­ся дет­ские игры, кон­кур­сы, сорев­но­ва­ния школь­ни­ков. Вот такие гру­бые мето­ды и отсут­ствие како­го-то кре­а­ти­ва. Такая топор­ная рабо­та, на мой взгляд, одно­знач­но не спо­соб­ству­ют схо­ду про­тестных настро­е­ний на нет. Пред­ставь­те себе пло­ти­ну. Вре­мя от вре­ме­ни перед ней скап­ли­ва­ют­ся вода и кам­ни — про­то­тип народ­ных воз­му­ще­ний. И тогда шлю­зы надо при­от­кры­вать. Если это­го не сде­лать, вода нако­пит­ся и околь­ны­ми путя­ми про­рвет пло­ти­ну, чего допу­стить нель­зя. Сей­час оппо­зи­ция обра­ща­ет на себя боль­шую часть про­тестных настро­е­ний обще­ства, явля­ет­ся их выра­зи­те­лем — и поэто­му ей надо дать зеле­ный свет. Для это­го долж­ны быть поли­ти­че­ское пони­ма­ние, поли­ти­че­ская воля и на их осно­ве — объ­ек­тив­ная директива.

- От кого такая дирек­ти­ва долж­на исхо­дить?

- Если пом­нить, что доб­ро на про­ве­де­ние митин­гов в той же Москве дал Кремль, прин­ци­пи­аль­но решил вопрос — да или нет, то, про­во­дя парал­ле­ли, мож­но ска­зать, что такой сиг­нал дол­жен идти из Акорды.

- Зна­чит, вла­сти и оппо­зи­ции при­дет­ся идти на диа­лог. А воз­мо­жен ли он в сло­жив­ших­ся меж­ду ними отно­ше­ни­ях?

- Мно­гие пред­ста­ви­те­ли офи­ци­аль­ных орга­нов, в том чис­ле совет­ник пре­зи­ден­та, в кри­ти­ке оппо­зи­ции ссы­ла­ют­ся на ее неже­ла­ние идти на кон­струк­тив­ный диа­лог. Но послед­ние заяв­ле­ния совет­ни­ка сами явля­ют­ся при­ме­ром деструк­ти­виз­ма. По-мое­му, систем­ную оппо­зи­цию власть долж­на все­мер­но под­дер­жи­вать. И эта под­держ­ка долж­на быть тем актив­нее, чем более оппо­зи­ция циви­ли­зо­ван­на и умеренна.

Выби­ра­ем сце­на­рий

- Вы ара­бист, зна­е­те о стра­нах это­го реги­о­на не пона­слыш­ке, были гла­вой дипмис­сии РК в Ливии. Заме­ча­ли ли вы там при­зна­ки соци­аль­но­го пере­гре­ва, вылив­ше­го­ся в пере­во­рот?

- При­зна­ки были. Я был Ливии в 2007—2008 годах, то есть за четы­ре года до рево­лю­ции. Там наблю­да­лось несба­лан­си­ро­ван­ное финан­си­ро­ва­ние и раз­ви­тие госо­трас­лей. Основ­ные неф­те­нос­ные рай­о­ны Ливии нахо­дят­ся на восто­ке, а цен­траль­ные горо­да и сто­ли­ца — на запа­де. У нас наобо­рот. Но обде­лен­ным дол­гое вре­мя ока­зы­вал­ся восток. И там вре­мя от вре­ме­ни назре­ва­ли про­те­сты: что-то тре­бо­ва­ла моло­дежь, оппо­зи­ция была задав­ле­на, но те или иные пред­ста­ви­те­ли реша­лись на кри­ти­ку. Я был сви­де­те­лем неболь­шо­го бун­та в малень­ком город­ке неф­тя­ни­ков Бай­де. Око­ло 700 моло­дых людей напа­ли на поли­цей­ский уча­сток, на кон­вой, кото­рый сопро­вож­дал послов. Я был там, нас забра­сы­ва­ли кам­ня­ми. Тогда это были сиг­на­лы, сти­хий­ные вспыш­ки, над кото­ры­ми сто­и­ло заду­мать­ся. При­чи­ны рево­лю­ции в Туни­се — для мно­гих загад­ка. Но какие про­бле­мы обыч­но при­во­дят к назре­ва­нию рево­лю­ци­он­ной ситу­а­ции? Это край­няя чер­та бед­но­сти, рас­сло­е­ние обще­ства, отсут­ствие соци­аль­ных лиф­тов, кор­руп­ция, несме­ня­е­мый лидер и так далее.

В Ливии и Туни­се эти при­зна­ки были, но не в такой край­ней сте­пе­ни, как в целом ряде афри­кан­ских госу­дарств. По ВВП на душу насе­ле­ния и Ливия, и Тунис — лиди­ру­ю­щие стра­ны на афри­кан­ском кон­ти­нен­те. У Ливии — $13 тысяч, как и у Рос­сии, для срав­не­ния ВВП Казах­ста­на — $11 тысяч. То есть гово­рить о том, что это бед­ные стра­ны, не при­хо­дит­ся. И ини­ци­а­то­ра­ми рево­лю­ции высту­пи­ли не нищие, кото­рых в Ливии мало. Так­же собы­тия в Туни­се и Егип­те пока­за­ли, что зачи­на­те­ля­ми мяте­жа была не систем­ная, демо­кра­ти­че­ская или рели­ги­оз­ная оппо­зи­ция, не нищие — они по ходу при­со­еди­ни­лись. Пер­вы­ми на ули­цы вышли сред­ний класс, сту­ден­че­ство, моло­дежь, при­чем доста­точ­но обес­пе­чен­ная. Вопрос, толк­нув­ший этих людей на край­ние меры, состо­ял не столь­ко в мате­ри­аль­ном поло­же­нии, сколь­ко в ощу­ще­нии соци­аль­ной несправедливости.

- А кто имен­но был про­во­ка­то­ром араб­ско­го бун­та?

- И в Ливии, и в Туни­се дол­гое вре­мя функ­ци­о­ни­ро­ва­ла свет­ская оппо­зи­ция, кото­рая высту­па­ла за борь­бу с кор­руп­ци­ей, про­тив инфля­ции и рас­сло­е­ния обще­ства (эти лозун­ги зву­чат и в Казах­стане). Но ее пред­ста­ви­те­ли были выдво­ре­ны из пар­ла­мен­та и не попа­ли в поли­ти­че­ское поле. «Левые» пар­тии окон­ча­тель­но поте­ря­ли дее­спо­соб­ность, когда отстра­ни­ли их лиде­ров — кто-то бежал за гра­ни­цу, кто-то ока­зал­ся за решет­кой или отка­зал­ся от борь­бы. И их место заня­ли ради­каль­ные орга­ни­за­ции, кото­рые и пове­ли народ на бар­ри­ка­ды. Важ­ный момент: с людь­ми, извест­ны­ми в поли­ти­че­ских кру­гах, власть, как пра­ви­ло, име­ет опре­де­лен­ные кон­так­ты и опыт сотрудничества.

Новые же пер­со­ны, выпры­ги­ва­ю­щие, как черт из таба­кер­ки, абсо­лют­но непред­ска­зу­е­мы. Вспом­ним Жана­о­зен. Заба­стов­щи­ки — обос­но­ван­ны­ми были их тре­бо­ва­ния или нет, — несмот­ря на прес­синг со сто­ро­ны пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов, семь меся­цев вели себя в рам­ках зако­на. В опре­де­лен­ный момент, когда они лиши­лись части проф­со­юз­ных лиде­ров — кто-то был на нарах, кто-то ранен, про­тестное дви­же­ние ока­за­лось обез­глав­лен­ным. Вме­сто извест­ных лиде­ров, кото­рые удер­жи­ва­ли сво­их после­до­ва­те­лей в кон­сти­ту­ци­он­ном поле, ини­ци­а­ти­ву под­хва­ти­ли эти самые деструк­тив­ные силы. Конеч­но, там при­сут­ство­ва­ли дру­гие обсто­я­тель­ства: и неумест­ные дей­ствия поли­ции, и без­дей­ствие вла­стей, кото­рые дове­ли дело до того, что обыч­ный тру­до­вой спор пере­рос в кро­во­про­ли­тие. Но я все-таки хочу обра­тить вни­ма­ние на то, что про­тестные настро­е­ния есть и они не исчез­нут. Кто и куда их напра­вит — вот что важ­но. Поэто­му лояль­ная оппо­зи­ция нуж­на для любо­го здо­ро­во­го обще­ства. Не фор­маль­ная, кото­рая назы­ва­ет себя оппо­зи­ци­ей, а на самом деле не идет даже на мало-маль­скую кри­ти­ку, а настоящая.

- Ваши отве­ты вызы­ва­ют дежа­вю, как каль­ка с послед­них собы­тий в РК. А вы наблю­да­е­те тре­вож­ные сиг­на­лы «араб­ской вес­ны» в нашей стране?

- Пря­мых срав­не­ний я про­во­дить не хочу, что­бы меня не ули­чи­ли в про­во­ци­ро­ва­нии чего-либо или кого-либо. Но умный да пой­мет. Я при­ве­ду вам при­сказ­ку: «Если Бог хочет кого-то нака­зать — лич­ность, госу­дар­ство или власть, он преж­де все­го лиша­ет его разу­ма». Надо думать.

Не тех кри­ти­ко­ва­ли

- В нашей стране тех, кто вскры­ва­ет насущ­ные соци­аль­но-поли­ти­че­ские про­бле­мы, пре­сле­ду­ют, штра­фу­ют, сажа­ют в тюрь­мы. Вспом­ним хотя бы заяв­ле­ние Ерты­с­ба­е­ва, объ­явив­ше­го неко­то­рые СМИ инфор­ма­ци­он­ны­ми тер­ро­ри­ста­ми.

- На фоне выступ­ле­ния совет­ни­ка, этих ярлы­ков, кото­рые были им наве­ша­ны, идет очень нехо­ро­ший про­цесс, свя­зан­ный с поля­ри­за­ци­ей мне­ний и раз­лич­ных групп, кото­рые есть в нашей стране. В кон­це кон­цов коль Казах­стан — циви­ли­зо­ван­ное госу­дар­ство, по край­ней мере счи­та­ет себя тако­вым, — надо соот­вет­ство­вать тре­бо­ва­ни­ям, кото­рые преду­смат­ри­ва­ют, что любые заяв­ле­ния долж­ны под­твер­ждать­ся в суде. А спе­шить с таки­ми жест­ки­ми опре­де­ле­ни­я­ми, выне­сен­ны­ми в досу­деб­ном поряд­ке, не сто­ит, тем более речь идет о высо­ко­по­став­лен­ной персоне.

- В сво­ей кри­ти­ке Ерты­с­ба­ев пытал­ся воз­ло­жить часть ответ­ствен­но­сти за жана­о­зен­скую тра­ге­дию на оппо­зи­ци­он­ные СМИ. Как вы счи­та­е­те, может ли прес­са спро­во­ци­ро­вать столь серьез­ный кон­фликт?

- Вы зна­е­те, в чем пара­докс? Суще­ству­ют СМИ, глав­ная цель кото­рых понят­на из назва­ния — инфор­ми­ро­ва­ние обще­ства о том, что про­ис­хо­дит в стране и мире. Заба­стов­ки в Жана­о­зене шли семь меся­цев — о них гово­ри­ли оппо­зи­ци­он­ные СМИ, но жур­на­ли­сты не были ньюсмей­ке­ра­ми: не они созда­ва­ли этот пре­це­дент, не они выве­ли рабо­чих на пло­ща­ди, не они не выпла­чи­ва­ли неф­тя­ни­кам поло­жен­ные сум­мы. Эти СМИ толь­ко кон­ста­ти­ро­ва­ли фак­ты, выпол­няя свой про­фес­си­о­наль­ный долг. Вопрос в дру­гом — поче­му офи­ци­аль­ные масс- медиа не понес­ли ответ­ствен­но­сти за то, что семь меся­цев хра­ни­ли гро­бо­вое мол­ча­ние? Они не рас­ска­зы­ва­ли ни соци­у­му, ни вла­сти, что поло­же­ние дел в Жана­о­зене ухуд­ша­ет­ся. Это сви­де­тель­ству­ет о том, что инсти­ту­ты вла­сти, отве­ча­ю­щие за объ­ек­тив­ное инфор­ми­ро­ва­ние, я уж не буду назы­вать кон­крет­ных имен, очень силь­но недо­ра­ба­ты­ва­ют. А офи­ци­аль­ные СМИ по каким-то при­чи­нам не испол­ни­ли свой про­фес­си­о­наль­ный долг. И за сокры­ти­ем фак­тов, я думаю, долж­ны после­до­вать орга­ни­за­ци­он­ные и кад­ро­вые выводы.

Вопрос реб­ром: Рево­лю­ция - это вооб­ще выход?

 

- Ска­жи­те, раз­ре­ши­ла ли рево­лю­ция про­бле­мы араб­ско­го обще­ства?

- Рево­лю­ция, будь то цвет­ная или народ­ная, — это худ­ший из сце­на­ри­ев для любой стра­ны. Пото­му что это кри­зис вла­сти. Араб­ские собы­тия пока­за­ли, что за кри­зи­сом дале­ко не все­гда насту­па­ет бла­го­ден­ствие. Ситу­а­ция ско­рее ухуд­ша­ет­ся. Не зря ска­за­но: «Рево­лю­ции при­ду­мы­ва­ют иде­а­ли­сты, осу­ществ­ля­ют ради­ка­лы, а их пло­да­ми поль­зу­ют­ся про­хо­дим­цы». Тем же араб­ским стра­нам в худ­шем слу­чае гро­зит граж­дан­ская вой­на, утра­та тер­ри­то­ри­аль­ной целост­но­сти, воз­мож­но, лише­ние суве­ре­ни­те­та, при­ход ком­пра­дор­ских режи­мов. При реа­ли­стич­ном про­гно­зе их захлест­нут дли­тель­ный кри­зис, пере­дел соб­ствен­но­сти и так далее. То есть в рево­лю­ции ниче­го хоро­ше­го по сути нет. Но, как пока­зы­ва­ет все­мир­ная исто­рия, никто от нее не застра­хо­ван. Госу­дар­ствен­но­го пере­во­ро­та луч­ше избе­гать в любой стране. Но это не зна­чит, что надо кон­сер­ви­ро­вать про­ис­хо­дя­щее и замал­чи­вать про­бле­мы. Надо, наобо­рот, вскры­вать «нары­вы» рань­ше, чем они про­рвут­ся сами.

Источ­ник: Дело­вая газе­та “Взгляд” №9 (237) от 7 мар­та 2012 года