Угрозы, иски, избиения. С чем сталкиваются журналисты в Казахстане

По дан­ным меж­ду­на­род­ной орга­ни­за­ции «Коми­тет по защи­те жур­на­ли­стов», с нача­ла 2019 года в мире погиб­ло 19 жур­на­ли­стов, боль­шин­ство из них были уби­ты. По све­де­ни­ям Меж­ду­на­род­ной феде­ра­ции жур­на­ли­стов, в про­шлом году при испол­не­нии про­фес­си­о­наль­ных обя­зан­но­стей погиб­ли 94 пред­ста­ви­те­ля СМИ, и это самый высо­кий пока­за­тель за послед­ние четы­ре года. В феде­ра­ции гово­рят, что жур­на­ли­сты неред­ко ста­но­вят­ся жерт­ва­ми убийств, взры­вов и стрельбы.

Меж­ду­на­род­ные орга­ни­за­ции неод­но­крат­но заяв­ля­ли, что жур­на­ли­стов в Казах­стане пре­сле­ду­ют за их про­фес­си­о­наль­ную дея­тель­ность. В рей­тин­ге сво­бо­ды прес­сы меж­ду­на­род­ной орга­ни­за­ции «Репор­те­ры без гра­ниц» Казах­стан зани­ма­ет 158‑е место сре­ди 180 стран. В интер­вью Азатты­ку руко­во­ди­тель прес­со­за­щит­ной орга­ни­за­ции «Адил соз» Тама­ра Кале­е­ва рас­ска­за­ла о том, с чем при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся жур­на­ли­стам в Казах­стане в сво­ей рабо­те, и о дав­ле­нии вла­стей на СМИ.

Азаттык: Гос­по­жа Кале­е­ва, насколь­ко опас­но ли быть неза­ви­си­мым жур­на­ли­стом в Казахстане?

Тама­ра Кале­е­ва: В Казах­стане ситу­а­ция, навер­ное, луч­ше, чем в Сирии. У нас нет жур­на­ли­стов, уби­тых при осве­ще­нии каких-либо воен­ных кон­флик­тов, но назвать эту про­фес­сию без­опас­ной я бы не смог­ла ни в коем слу­чае. Пото­му что про­ти­во­дей­ствие идет в фор­ме угроз, в фор­ме наду­ман­ных уго­лов­ных пре­сле­до­ва­ний. По искам о защи­те чести, досто­ин­ства, дело­вой репу­та­ции жур­на­ли­стов разо­ря­ют очень серьез­но. Есть такие про­бле­мы, как вос­пре­пят­ство­ва­ние [про­фес­си­о­наль­ной рабо­те] в гру­бой фор­ме. Одно дело, когда вы при­шли на услов­лен­ную встре­чу, а чинов­ник не при­шел. И дру­гое дело, когда вы при­шли, а охран­ни­ки начи­на­ют пока­зы­вать силу, и не толь­ко охран­ни­ки, но и при­бли­жен­ные это­го чинов­ни­ка. У нас есть опас­ные темы, и когда жур­на­ли­сты ими зани­ма­ют­ся, они, без­услов­но, под­вер­га­ет­ся опасности.

С зон­том — про­тив журналистов:

Азаттык: Вы рас­по­ла­га­е­те све­де­ни­я­ми о слу­ча­ях вос­пре­пят­ство­ва­ния рабо­те журналистов?

Тама­ра Кале­е­ва: Мы ведем мони­то­ринг нару­ше­ний сво­бо­ды сло­ва. У нас есть такой раз­дел, как «вос­пре­пят­ство­ва­ние закон­ной про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти жур­на­ли­ста». Это фор­му­ли­ров­ка уго­лов­но­го кодек­са. До 2015 года нака­за­ние преду­смат­ри­ва­лось ста­тьей 155, сей­час ста­тьей 158. За пре­ступ­ле­ние преду­смат­ри­ва­ет­ся нака­за­ние до двух лет лише­ния сво­бо­ды. И мы отсле­жи­ва­ем, как эта ста­тья исполь­зу­ет­ся. С 2000 года по сего­дняш­ний день у нас зафик­си­ро­ва­но 820 слу­ча­ев вос­пре­пят­ство­ва­ния. Это фак­ты, о кото­рых сооб­ща­ют жур­на­ли­сты и юри­сты. Меж­ду тем обра­ще­ний в поли­цию все­го 37. То есть жур­на­ли­сты, даже когда у них есть оче­вид­ные фак­ты, боят­ся или не хотят, или жале­ют вре­мя, или не верят в эффек­тив­ность. Но то, что эффек­тив­ность очень низ­кая, тоже факт. Есть четы­ре заяв­ле­ния в про­ку­ра­ту­ру, есть 13 заяв­ле­ний в выше­сто­я­щие инстан­ции. До суда дошло толь­ко два иска, и из них одно реше­ние в поль­зу жур­на­ли­ста. Это было в 2005 году.

Азаттык: Отли­ча­ет­ся ли ста­ти­сти­ка «Адил соз» от официальной?

Тама­ра Кале­е­ва: У нас есть дан­ные коми­те­та по пра­во­вой ста­ти­сти­ке и спе­ци­аль­ным уче­там гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры. В Еди­ном реест­ре [досу­деб­ных рас­сле­до­ва­ний] зафик­си­ро­ва­но все­го два дела [о вос­пре­пят­ство­ва­нии]. Из них одно дело пре­кра­ще­но, вто­рое пере­да­но в суд. Пере­да­но. А посту­пи­ло в суд – ноль. Вот вам факт, гово­ря­щий о без­опас­но­сти рабо­ты жур­на­ли­стов и защи­те прав жур­на­ли­стов. У нас есть юри­ди­че­ские осно­ва­ния. Но у нас нет реаль­ной прак­ти­ки. Наша защи­та фор­маль­ная, и то не все­гда. Ино­гда ее нет вовсе.

Азаттык: Кто боль­ше всех ока­зы­ва­ет дав­ле­ние на журналистов?

Тама­ра Кале­е­ва: Это зави­сит от темы. Если речь идет о жур­на­лист­ском рас­сле­до­ва­нии кор­руп­ци­он­ных дел, то давят чинов­ни­ки — граж­дан­ски­ми иска­ми, уго­лов­ным пре­сле­до­ва­ни­ем, обви­няя в кле­ве­те. Меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство и коми­тет по пра­вам чело­ве­ка ООН мно­го­крат­но реко­мен­до­ва­ли Казах­ста­ну декри­ми­на­ли­зи­ро­вать кле­ве­ту и оскорб­ле­ния. Тем не менее, в 2015 году нака­за­ние было уже­сто­че­но. Еже­год­но быва­ет мно­го дел по кле­ве­те, до несколь­ких десят­ков. Долж­на ска­зать, что дале­ко не все­гда жур­на­ли­стам выно­сят обви­ни­тель­ные при­го­во­ры. Мы недав­но гово­ри­ли с судья­ми Вер­хов­но­го суда о декри­ми­на­ли­за­ции. Они гово­рят: «Но вы же види­те, что у нас идут оправ­да­тель­ные при­го­во­ры по “кле­ве­те”». Да, в основ­ном, идут. Но если чело­век ока­зы­ва­ет­ся «исклю­че­ни­ем», ему от это­го не лег­че. Жур­на­ли­ста [из Южно-Казах­стан­ской обла­сти] Аман­гель­ды Батыр­бе­ко­ва при­го­во­ри­ли к двум годам и трем меся­цам лише­ния сво­бо­ды, и ему не лег­че от того, что он пер­вый такой журналист.

Не долж­но быть лише­ния сво­бо­ды за про­из­не­сен­ные, напи­сан­ные сло­ва. Нель­зя сажать в тюрь­му. 7 нояб­ря Казах­стан отчи­ты­ва­ет­ся в Коми­те­те ООН как стра­на, рати­фи­ци­ро­вав­шая Пакт о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах. Мы обя­за­ны выпол­нять их реко­мен­да­ции. Это уже тре­тий отчет, и каж­дый раз было очень мно­го реко­мен­да­ций по декри­ми­на­ли­за­ции кле­ве­ты. Мы не выпол­ня­ем. Как [вла­сти Казах­ста­на] будут отчи­ты­вать­ся, я не пред­став­ляю. К сожа­ле­нию, у наших чинов­ни­ков про­бле­ма толь­ко с отче­том, а у жур­на­ли­стов очень боль­шие про­бле­мы с про­фес­си­о­наль­ной деятельностью.

Азаттык: Какие виды вос­пре­пят­ство­ва­ния дея­тель­но­сти жур­на­ли­стов существуют?

Тама­ра Кале­е­ва: Я гово­ри­ла о закон­ных фор­мах огра­ни­че­ния рабо­ты жур­на­ли­ста. Есть и неза­кон­ные. Это угро­зы, изби­е­ния, полом­ка аппа­ра­ту­ры. «Ноу-хау» это­го года – созда­ние усло­вий, при кото­рых невоз­мож­но осу­ществ­лять съем­ку. Мы виде­ли непо­нят­ные «бан­ды» жен­щин, кото­рые сры­ва­ют меро­при­я­тие и лома­ют обо­ру­до­ва­ние жур­на­ли­стов, ваши кол­ле­ги тоже постра­да­ли из-за это­го. Форм очень мно­го. Они ста­но­вят­ся более раз­но­об­раз­ны­ми. Я уже не гово­рю про раз­лич­ные шан­та­жи, угро­зы по теле­фо­ну, по СМС.

«Ссо­ра» vs спла­ни­ро­ван­ная ата­ка? Хро­ни­ка 22 июля:

Азаттык: Как это вли­я­ет на рабо­ту СМИ?

Тама­ра Кале­е­ва: Из года в год у нас идет пла­но­мер­ная зачист­ка инфор­ма­ци­он­но­го поля. Я про оппо­зи­ци­он­ные СМИ вооб­ще не гово­рю — их нет. Каж­дый год изда­ния закры­ва­ют­ся под самы­ми раз­лич­ны­ми пред­ло­га­ми. То сажа­ют редак­то­ра, то запре­ща­ют ему про­фес­си­о­наль­ную дея­тель­ность, то разо­ря­ют штра­фа­ми, то сете­вые изда­ния под­вер­га­ют­ся репрес­си­ям, услож­ня­ют­ся усло­вия реги­стра­ции домен­но­го име­ни. Послед­ние годы мы наблю­да­ем, что в при­ну­ди­тель­ном поряд­ке закры­ва­ют мень­ше СМИ, чем ранее. Это свя­за­но не с тем, что вла­сти ста­ли доб­рее, а с тем, что неза­ви­си­мых СМИ ста­ло очень мало.

Азаттык: Спа­си­бо за интервью.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»