Таможенный союз от Лиссабона до Австралии

Автор: Нико­лай КОЧЕЛЯГИН

В Москве во Все­рос­сий­ской ака­де­мии внеш­ней тор­гов­ли про­шла меж­ду­на­род­ная кон­фе­рен­ция «При­о­ри­те­ты и пер­спек­ти­вы реги­о­наль­ной эко­но­ми­че­ской инте­гра­ции с уча­сти­ем Рос­сии на пост­со­вет­ском про­стран­стве, в Евро­пей­ском и Ази­ат­ско-Тихо­оке­ан­ском реги­оне», в ходе кото­рой эко­но­ми­сты, поли­ти­ки и экс­пер­ты пыта­лись понять, выгод­на инте­гра­ция Рос­сии или нет.

«Кон­тракт на неопре­де­лен­ный срок»

Сум­мар­ный рынок Рос­сии, Казах­ста­на и Бела­ру­си сей­час — это око­ло 500 млрд дол­ла­ров роз­нич­но­го това­ро­обо­ро­та, более 1 трлн дол­ла­ров про­из­во­ди­мой про­мыш­лен­ной про­дук­ции, око­ло 100 млрд дол­ла­ров про­дук­ции сель­ско­го хозяй­ства, напом­ни­ла Эль­ви­ра Наби­ул­ли­на, высту­пая на меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции «При­о­ри­те­ты и пер­спек­ти­вы реги­о­наль­ной эко­но­ми­че­ской инте­гра­ции с уча­сти­ем Рос­сии на пост­со­вет­ском про­стран­стве, в Евро­пей­ском и Ази­ат­ско-Тихо­оке­ан­ском регионе».

По ее мне­нию, даже с уче­том того, что Рос­сия состав­ля­ет основ­ную часть, нель­зя недо­оце­ни­вать и потен­ци­ал обще­го роста сов­мест­но с сосе­дя­ми: «Для нас это воз­мож­но­сти для роста поста­вок про­ка­та чер­ных и цвет­ных метал­лов, про­мыш­лен­но­сти стро­и­тель­ных мате­ри­а­лов. Рос­сия по раз­ме­ру рын­ка наи­бо­лее при­вле­ка­тель­на для раз­ви­тия суще­ству­ю­щих и раз­ме­ще­ния новых про­из­водств ком­па­ний с ино­стран­ным уча­сти­ем для орга­ни­за­ции поста­вок на рын­ки трех стран».

У Рос­сии есть пер­спек­ти­вы для раз­ви­тия чер­ной и цвет­ной метал­лур­гии сов­мест­но с Казах­ста­ном, а так­же для раз­ви­тия транс­порт­но­го маши­но­стро­е­ния, коопе­ра­ции в атом­ной и аэро­кос­ми­че­ской сфе­ре. С Бела­русью — это коопе­ра­ци­он­ные свя­зи в авто­мо­би­ле­стро­е­нии, авиа­стро­е­нии, судо­стро­е­нии, обо­рон­ном и кос­ми­че­ском ком­плек­се, мик­ро­элек­тро­ни­ке, теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ной сфе­ре и ряде дру­гих отрас­лей, сооб­щи­ла министр.

По ее дан­ным, срав­не­ние с дру­ги­ми инте­гра­ци­он­ны­ми объ­еди­не­ни­я­ми пока­зы­ва­ет, что по раз­ме­ру эко­но­ми­ки ЕЭП в миро­вом мас­шта­бе это не так мно­го — 2,6% миро­во­го ВВП (3,4%, если счи­тать по пари­те­ту поку­па­тель­ной спо­соб­но­сти), 2,4% миро­во­го насе­ле­ния, 4% миро­во­го экс­пор­та. По раз­ме­ру эко­но­ми­ки — это при­мер­но АСЕАН (Ассо­ци­а­ция стран Юго-Восточ­ной Азии), чуть мень­ше, чем Мер­ко­сур (общий рынок стран Южной Америки).

Вме­сте с тем, в общей слож­но­сти ЕЭП — это 9% миро­вых дока­зан­ных запа­сов неф­ти и 25% — запа­сов при­род­но­го газа. ЕЭП — клю­че­вой игрок на миро­вых рын­ках про­мыш­лен­но­го сырья: 11% гло­баль­но­го сырье­во­го экс­пор­та (вклю­чая энер­го­но­си­те­ли), 14% миро­во­го экс­пор­та энер­го­но­си­те­лей. На про­стран­стве СНГ — это свы­ше 80% тор­го­во­го обо­ро­та, более 70% вза­им­ной тор­гов­ли стран СНГ. ЕЭП зани­ма­ет уни­каль­ное место в СНГ и на всем Евразий­ском эко­но­ми­че­ском про­стран­стве по ква­ли­фи­ка­ции рабо­чей силы и уров­ню дохо­дов, по каче­ству потре­би­тель­ско­го рынка.

«ЕЭП сей­час — зна­чи­мое объ­еди­не­ние, кото­рое поз­во­ля­ет нам исполь­зо­вать про­ис­хо­дя­щее укреп­ле­ние эко­но­ми­че­ских пози­ций в пере­го­во­рах в инте­ре­сах рос­сий­ско­го биз­не­са. Одна­ко клю­че­вой вопрос: есть ли у Рос­сии реаль­ная эко­но­ми­че­ская моти­ва­ция к подоб­ной инте­гра­ции? Ответ на этот вопрос не прост и, как пока­зы­ва­ют мно­го­чис­лен­ные обсуж­де­ния с экс­пер­та­ми, для мно­гих совсем не оче­ви­ден», — при­зна­ла Эль­ви­ра Набиуллина.

Во-пер­вых, конеч­но, мы хотим дви­гать­ся к дивер­си­фи­ка­ции эко­но­ми­ки за счет рас­ши­ре­ния сбы­та соб­ствен­ных гото­вых изде­лий, пока еще некон­ку­рен­то­спо­соб­ных на миро­вых рын­ках. В этом слу­чае еди­ный тамо­жен­ный тариф по неко­то­рым пози­ци­ям может помочь создать для това­ров стран-парт­не­ров более выгод­ные усло­вия на внут­рен­нем рын­ке стран Тамо­жен­но­го сою­за, отме­ти­ла руко­во­ди­тель Минэкономразвития.

Эффект от пере­клю­че­ния Казах­ста­на и Бела­ру­си с про­дук­ции тре­тьих стран на рос­сий­скую про­дук­цию может иметь место, в осо­бен­но­сти, для Казах­ста­на, под­няв­ше­го пошли­ны на быто­вую тех­ни­ку и ряд маши­но­стро­и­тель­ной про­дук­ции. Одна­ко рас­че­ты пока­зы­ва­ют, что соот­вет­ству­ю­щие эффек­ты неве­ли­ки: отвле­че­ние тор­гов­ли дей­стви­тель­но ожи­да­е­мо и может соста­вить до 3—5% от наше­го обо­ро­та. При этом нуж­но иметь в виду, что Казах­стан будет ста­рать­ся исполь­зо­вать эти воз­мож­но­сти, кото­рые ранее при нуле­вых или низ­ких пошли­нах были закры­ты, для созда­ния соб­ствен­ных про­из­водств, ори­ен­ти­ро­ван­ных на внут­рен­ний рынок стра­ны (теперь — на внут­рен­ний рынок трех стран).

«Еди­ное эко­но­ми­че­ское про­стран­ство Рос­сии, Казах­ста­на и Бела­ру­си — это кон­тракт на неопре­де­лен­ный срок, выго­ды это­го кон­трак­та, напри­мер, для Евро­пей­ско­го сою­за в раз­ных рабо­тах оце­ни­ва­ют­ся в 10—30% сум­мар­но­го ВВП после 50 лет инте­гра­ции. Учи­ты­вая, что мы не име­ем столь дивер­си­фи­ци­ро­ван­ную эко­но­ми­ку и струк­ту­ру вза­им­ной тор­гов­ли, как стра­ны Евро­пей­ско­го сою­за, это озна­ча­ет, что нам при­дет­ся при­ло­жить боль­ше уси­лий для полу­че­ния более высо­ких тем­пов сов­мест­но­го роста», — под­черк­ну­ла гос­по­жа Набиуллина.

Безы­дей­ная интеграция

Она так­же выра­зи­ла надеж­ду, что инте­гра­ция ста­нет отве­том на буду­щие вызо­вы и миро­вые кри­зи­сы: «В усло­ви­ях неста­биль­ной миро­вой эко­но­ми­че­ской конъ­юнк­ту­ры реги­о­наль­ный тамо­жен­ный союз — это гаран­ти­ро­ван­ный рынок сбы­та това­ров и услуг для каж­дой стра­ны-участ­ни­цы, поз­во­ля­ю­щий ком­пен­си­ро­вать гло­баль­ное сни­же­ние спро­са на миро­вых рынках».

«Здесь важ­но, что­бы мы не попа­ли в ловуш­ку — пере­клю­че­ние тор­гов­ли на про­дук­цию Тамо­жен­но­го сою­за не долж­но при­ве­сти к сни­же­нию ее кон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти на миро­вых рын­ках, — под­черк­ну­ла министр. — Более того, дол­го­сроч­ные эффек­ты инте­гра­ции будут тем силь­нее, чем быст­рее мы смо­жем исполь­зо­вать пре­иму­ще­ства друг дру­га для повы­ше­ния кон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти и роста экс­пор­та. И это нас при­во­дит к тому, что, для того что­бы сде­лать Тамо­жен­ный союз эко­но­ми­че­ски эффек­тив­ным, необ­хо­ди­мо как мож­но быст­рее пере­хо­дить к более глу­бо­кой инте­гра­ции меж­ду стра­на­ми, полу­чать выго­ды не толь­ко за счет созда­ния допол­ни­тель­ной тор­гов­ли внут­ри бло­ка, но и за счет сня­тия барье­ров для дви­же­ния всех фак­то­ров производства».

Мно­го­чис­лен­ные иссле­до­ва­ния послед­ствий фор­ми­ро­ва­ния Тамо­жен­ных сою­зов, в основ­ном в Евро­пе, но и в дру­гих бло­ках, пока­зы­ва­ют, что реаль­ные эффек­ты от инте­гра­ции наблю­да­ют­ся не столь­ко в резуль­та­те уве­ли­че­ния вза­им­ной тор­гов­ли това­ра­ми, сколь­ко по мере углуб­ле­ния инте­гра­ции, исполь­зо­ва­ния вза­им­ных пре­иму­ществ стран при эко­но­ми­че­ском сою­зе. Это было понят­но с само­го нача­ла, и в этой свя­зи фор­ми­ро­ва­ние Еди­но­го эко­но­ми­че­ско­го про­стран­ства было нача­то почти одно­вре­мен­но с созда­ни­ем Тамо­жен­но­го сою­за, под­черк­ну­ла Эль­ви­ра Набиуллина.

Дирек­тор Инсти­ту­та эко­но­ми­ки РАН Рус­лан Грин­берг так­же пола­га­ет, что подоб­ная инте­гра­ция не может осно­вы­вать­ся на чисто эко­но­ми­че­ских сооб­ра­же­ни­ях, нуж­на какая-то спла­чи­ва­ю­щая идея. Одна­ко, по его мне­нию, она не просматривается.

Кро­ме того, эко­но­мист счи­та­ет, что сбли­же­нию стран меша­ют гео­по­ли­ти­че­ские обсто­я­тель­ства. «Рос­сия нахо­дит­ся в цуг­ц­ван­ге: когда она согла­ша­ет­ся со сво­и­ми парт­не­ра­ми, те вос­при­ни­ма­ют это без бла­го­дар­но­сти, как долж­ное, а когда Рос­сия наста­и­ва­ет на сво­ем — это вос­при­ни­ма­ет­ся как высо­ко­ме­рие», — отме­тил Грин­берг. Он под­черк­нул, что Евро­пе в этом смыс­ле было про­ще инте­гри­ро­вать­ся, посколь­ку там речь идет о при­мер­но рав­ных по вели­чине госу­дар­ствах, тогда как Рос­сия явля­ет­ся гиган­том на пост­со­вет­ском пространстве.

«После Бело­веж­ских согла­ше­ний оста­ва­лась иллю­зия, что оста­нет­ся еди­ное эко­но­ми­че­ское про­стран­ство и даже еди­ная валю­та. Но потом воз­об­ла­да­ла, как я ее назы­ваю, фило­со­фия бре­ме­ни, фило­со­фия обу­зы, — рас­ска­зал Рус­лан Грин­берг. — Она пре­ва­ли­ро­ва­ла в пра­вя­щих кру­гах почти на 100% и заклю­ча­лась в том, что ново­ис­пе­чен­ные неза­ви­си­мые госу­дар­ства — это failed states (несо­сто­яв­ши­е­ся госу­дар­ства). И если они не попро­сят­ся обрат­но, это даже хоро­шо, пото­му что без сател­ли­тов Рос­сии будет лег­че. “Млад­шие бра­тья” в свою оче­редь дума­ли, что, осво­бо­див­шись от гне­та цен­тра­лиз­ма Моск­вы, они смо­гут постро­ить отно­ше­ния со сво­и­ми сосе­дя­ми. Одна­ко на деле ситу­а­ция для всех стран толь­ко ухудшилась».

Попыт­ки инте­гра­ции пред­при­ни­ма­лись, одна­ко это была «бумаж­ная инте­гра­ция», счи­та­ет эко­но­мист. В реаль­но­сти все взя­ли курс на одну уста­нов­ку: мак­си­мум эко­но­ми­че­ских выгод в отно­ше­ни­ях с Рос­си­ей, мини­мум поли­ти­че­ских обя­за­тельств. Эта фор­му­ла очень реаль­ная, она про­дол­жа­ет рабо­тать и сего­дня. Одна­ко сего­дня появи­лось что-то вро­де «окна воз­мож­но­стей», счи­та­ет Гринберг.

«Всем ста­ло понят­но, что иллю­зии счаст­ли­вой жиз­ни без Рос­сии — это дей­стви­тель­но иллю­зии, — пояс­нил он при­чи­ны новых шагов к инте­гра­ции. — Это пони­ма­ют даже эли­ты, кото­рые боль­ше все­го выиг­ра­ли от рас­па­да СССР. Глав­ная общая про­бле­ма — при­ми­ти­ви­за­ция эко­но­ми­ки, кото­рая про­изо­шла за 20 лет. Это все пони­ма­ют, и все хотят дивер­си­фи­ци­ро­вать эко­но­ми­ку, ина­че мы оста­нем­ся на задвор­ках мира. Ведь все 15 стран меч­та­ли из вто­ро­го мира перей­ти в пер­вый, но мно­гие уже хоро­шо устро­и­лись в тре­тьем, раз­ви­ва­ю­щем­ся, а на самом деле нераз­ви­ва­ю­щем­ся мире».

По мне­нию экс­пер­та, Тамо­жен­ный союз — это дей­стви­тель­но шаг на пути к реаль­ной инте­гра­ции, одна­ко он не зна­ет, выжи­вет ли такая конструкция.

В Евро­пу засо­би­ра­лись рано

Эль­ви­ра Наби­ул­ли­на так­же отме­ти­ла в сво­ем выступ­ле­нии, что сле­ду­ю­щее потен­ци­аль­ное инте­гра­ци­он­ное направ­ле­ние для Рос­сии — ЕС: «Стра­ны ЕС в дол­го­сроч­ной пер­спек­ти­ве оста­нут­ся основ­ны­ми тор­го­вы­ми парт­не­ра­ми Рос­сии и основ­ны­ми постав­щи­ка­ми пря­мых ино­стран­ных инве­сти­ций в эко­но­ми­ку стра­ны. Транс­ферт евро­пей­ских тех­но­ло­гий и раз­ви­тие тех­но­ло­ги­че­ских аль­ян­сов меж­ду рос­сий­ски­ми и евро­пей­ски­ми ком­па­ни­я­ми, осво­е­ние евро­пей­ских рын­ков будут слу­жить мощ­ны­ми сти­му­ла­ми для повы­ше­ния кон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти наци­о­наль­ных производителей».

Будучи свя­зан­ной с Евро­пой общи­ми циви­ли­за­ци­он­ны­ми рам­ка­ми, исто­ри­ей и буду­щим, Рос­сия рас­смат­ри­ва­ет парт­нер­ство с Евро­пей­ским сою­зом как объ­ек­тив­ный стра­те­ги­че­ский выбор, под­черк­ну­ла министр. Это­му спо­соб­ству­ют такие фак­то­ры, как гео­гра­фи­че­ская бли­зость, дли­тель­ная исто­рия поли­ти­че­ских, хозяй­ствен­ных и куль­тур­ных свя­зей, вза­и­мо­за­ви­си­мость и вза­и­мо­до­пол­ня­е­мость эко­но­мик и инфра­струк­ту­ры, нали­чие раз­ви­той дого­вор­но-пра­во­вой базы сотрудничества.

Сбли­же­ние с Евро­пей­ским сою­зом при пра­виль­ном под­хо­де может суще­ствен­но содей­ство­вать повы­ше­нию кон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти рос­сий­ской эко­но­ми­ки, уско­рен­ной модер­ни­за­ции, спо­соб­но помочь Рос­сии занять достой­ное место в меж­ду­на­род­ном раз­де­ле­нии труда.

«Очень важ­но, что теперь в фор­ма­те “Трой­ки” Рос­сия, Бела­русь и Казах­стан могут пред­ло­жить пер­спек­тив­ные темы для даль­ней­ше­го диа­ло­га и с Евро­пей­ским сою­зом, и с отдель­ны­ми стра­на­ми, и реги­о­наль­ны­ми объ­еди­не­ни­я­ми. В насто­я­щее вре­мя идут кон­суль­та­ции о зоне сво­бод­ной тор­гов­ли с Евро­пей­ской ассо­ци­а­ци­ей сво­бод­ной тор­гов­ли (ЕАСТ), а в пер­спек­ти­ве пла­ни­ру­ет­ся начать пере­го­во­ры Тамо­жен­но­го сою­за о фор­ми­ро­ва­нии зоны сво­бод­ной тор­гов­ли с ЕС», — ска­за­ла гос­по­жа Набиуллина.

По ее мне­нию, инте­гра­ция на пост­со­вет­ском про­стран­стве не пре­пят­ству­ет стране осва­и­вать общее эко­но­ми­че­ское про­стран­ство с ЕС, про­ра­ба­ты­вать сде­лан­ные Рос­си­ей пред­ло­же­ния о созда­нии гар­мо­нич­но­го сооб­ще­ства эко­но­мик от Лис­са­бо­на до Вла­ди­во­сто­ка, о зоне сво­бод­ной тор­гов­ли, о фор­ми­ро­ва­нии согла­со­ван­ной поли­ти­ки в сфе­ре про­мыш­лен­но­сти, тех­но­ло­гий, энер­ге­ти­ки, обра­зо­ва­ния и нау­ки, а так­же о более про­дви­ну­тых фор­мах инте­гра­ции. Для дру­гих госу­дарств СНГ, участ­ву­ю­щих в инте­гра­ци­он­ных объ­еди­не­ни­ях на пост­со­вет­ском про­стран­стве, так­же нет пре­пят­ствий для евро­пей­ско­го выбо­ра и сотруд­ни­че­ства с ЕС.

«Уча­стие в Евразий­ском эко­но­ми­че­ском сою­зе, поми­мо пря­мых эко­но­ми­че­ских выгод, поз­во­лит каж­до­му из его участ­ни­ков быст­рее и на более силь­ных пози­ци­ях инте­гри­ро­вать­ся в Евро­пу», — ска­за­ла Эль­ви­ра Наби­ул­ли­на, выра­зив надеж­ду, что в пер­спек­ти­ве уже два круп­ней­ших инте­гра­ци­он­ных объ­еди­не­ния наше­го кон­ти­нен­та — Евро­со­юз и фор­ми­ру­ю­щий­ся Евразий­ский эко­но­ми­че­ский союз — смо­гут рас­про­стра­нить прин­ци­пы сво­бод­ной тор­гов­ли и сов­ме­сти­мо­сти систем регу­ли­ро­ва­ния, кото­рые пол­но­стью утвер­дят­ся в их вза­и­мо­дей­ствии, на все про­стран­ство — от Атлан­ти­ки до Тихо­го оке­а­на — через диа­лог с реги­о­наль­ны­ми струк­ту­ра­ми, вклю­чая НАФТА (Севе­ро­аме­ри­кан­ская зона сво­бод­ной тор­гов­ли), АТЭС, АСЕАН и др.

Впро­чем, экс­пер­ты пока скеп­ти­че­ски оце­ни­ва­ют веро­ят­ность столь мас­штаб­ной инте­гра­ции. Пре­зи­дент Инсти­ту­та наци­о­наль­ной стра­те­гии Ста­ни­слав Бел­ков­ский счи­та­ет, что созда­ние Евразий­ско­го сою­за вооб­ще про­ти­во­ре­чит дви­же­нию в Европу:

«Я согла­сен с теми, кто счи­та­ет, что нам, ско­рее, нужен визо­вый режим, чем аль­янс со стра­на­ми Цен­траль­ной Азии, посколь­ку поток неле­галь­но­го тру­да и нар­ко­ти­ков из этих стран — это боль­шие про­бле­мы для совре­мен­ной Рос­сии», — заявил Бел­ков­ский в эфи­ре радио­стан­ции «Эхо Моск­вы». По его мне­нию, нуж­но опре­де­лить­ся: мы созда­ем Евразий­ский союз или все-таки мы оста­ем­ся евро­пей­ской стра­ной, кото­рая идет в Евро­пу? Или одно, или дру­гое, счи­та­ет поли­то­лог: «Если мы оста­ем­ся евро­пей­ской стра­ной, иду­щей в Евро­пу, пусть даже мед­лен­но и изви­ли­сто, с похме­лья исто­ри­че­ско­го, как все­гда, то тогда нам не нужен Евразий­ский союз».

Вопрос о сбли­же­нии РФ с Евро­со­ю­зом не отли­ча­ет­ся новиз­ной и обсуж­дал­ся неод­но­крат­но веду­щи­ми поли­ти­ка­ми и эко­но­ми­ста­ми, начи­ная с нача­ла 2000 годов, отме­тил руко­во­ди­тель ана­ли­ти­че­ско­го отде­ла ГК Broco Алек­сей Мат­ро­сов. За деся­ти­ле­тие Евро­пей­ское содру­же­ство смог­ло про­де­мон­стри­ро­вать все­му миру как силь­ные, так и сла­бые сто­ро­ны тако­го сою­за, но вопрос член­ства РФ в ЕС, даже с уче­том раз­рас­та­ю­ще­го­ся кри­зи­са Евро­зо­ны, все еще оста­ет­ся акту­аль­ным для мно­гих рос­сий­ских акти­ви­стов, гото­вя­щих­ся к декабрь­ским выборам.

Напом­ним, на преды­ду­щих пар­ла­мент­ских выбо­рах Демо­кра­ти­че­ская пар­тия Рос­сии Андрея Бог­да­но­ва (кото­рый сей­час явля­ет­ся одним из лиде­ров «Пра­во­го дела») постро­и­ла свою пред­вы­бор­ную кам­па­нию на лозун­гах вро­де «дви­гай телом в Евро­со­юз», при­зы­вая пол­но­стью и как мож­но ско­рее инте­гри­ро­вать­ся в Европу.

«В послед­нее вре­мя эко­но­ми­ка и эко­но­ми­че­ские про­цес­сы ста­ли мощ­ным пред­вы­бор­ным ору­жи­ем в руках мно­гих поли­ти­че­ских дея­те­лей, таких как, напри­мер, пре­зи­дент США Барак Оба­ма или ушед­ший в отстав­ку гре­че­ский пре­мьер Геор­гиос Папан­дреу, — отме­тил Алек­сей Мат­ро­сов. — Поэто­му вновь вспых­нув­шая тема инте­гра­ции с ЕС, ско­рее, ход поли­ти­че­ский, но все же исклю­чать эко­но­ми­че­скую состав­ля­ю­щую тоже нельзя».

Настоль­ко тес­ное сотруд­ни­че­ство с ЕС в теку­щих усло­ви­ях, когда миро­вая эко­но­ми­ка нахо­дит­ся в актив­ной фазе пост­кри­зис­но­го вос­ста­нов­ле­ния, для Рос­сии име­ет и плю­сы, и мину­сы. Одна­ко нега­тив­ные фак­то­ры все же пере­ве­ши­ва­ют, счи­та­ет аналитик.

Член­ство в ЕС поз­во­лит суще­ствен­но улуч­шить инве­сти­ци­он­ный кли­мат в Рос­сии, в том чис­ле и за счет при­то­ка ино­стран­но­го капи­та­ла, открыв ему доступ к сво­е­му рын­ку и полу­чив неогра­ни­чен­ный доступ на внут­рен­ний рынок ЕС. Кро­ме того, вступ­ле­ние в Евро­со­юз поз­во­лит Рос­сии полу­чить доступ к суб­си­ди­ям из фон­дов ЕС и, веро­ят­но, смяг­чить усло­вия содер­жа­ния внеш­не­го дол­га стра­ны. Нако­нец, Рос­сия после вступ­ле­ния в ЕС (а ско­рее все­го, еще рань­ше) долж­на будет при­ве­сти сло­жив­шу­ю­ся эко­но­ми­че­скую и поли­ти­ко-соци­аль­ную моде­ли пове­де­ния к опре­де­лен­ным евро­пей­ским кано­нам и нормам.

Но есть и обрат­ная сто­ро­на меда­ли, кото­рая в усло­ви­ях веро­ят­но­го раз­ви­тия вто­рой вол­ны кри­зи­са может ока­зать­ся более весо­мой, пре­ду­пре­дил Алек­сей Мат­ро­сов. Так, к при­ме­ру, Рос­сия долж­на будет заклю­чать тамо­жен­ные сою­зы не напря­мую с пер­спек­тив­ны­ми парт­не­ра­ми и стра­на­ми, а через кон­суль­та­ци­он­ный центр в Брюс­се­ле, что авто­ма­ти­че­ски под­ра­зу­ме­ва­ет учет не столь­ко инте­ре­сов Рос­сии, сколь­ко Евро­со­ю­за в целом. Если взять сырье­вую состав­ля­ю­щую эко­но­ми­ки, то для Рос­сии рост цен на сырье — бла­го, а для Евро­пы — допол­ни­тель­ная нагруз­ка на бюд­жет, под­черк­нул эксперт.

К тому же рос­сий­ский Цен­тро­банк хоть и сохра­нит­ся как госу­дар­ствен­ная орга­ни­за­ция, но будет зна­чи­тель­но уре­зан в вопро­сах само­сто­я­тель­но­го регу­ли­ро­ва­ния кре­дит­но-денеж­ной поли­ти­ки, каса­ю­щей­ся как про­цес­сов регу­ли­ро­ва­ния про­цент­ной став­ки, так и иных моне­тар­ных функций.

Что­бы член­ство Рос­сии в ЕС не пре­вра­ти­лось для мно­го­на­ци­о­наль­ной стра­ны в обу­зу, эко­но­ми­че­ская модель раз­ви­тия РФ долж­на быть схо­жей с обще­ев­ро­пей­ской моде­лью, что на дан­ном эта­пе вре­ме­ни потре­бу­ет зна­чи­тель­ных и неэф­фек­тив­ных для РФ пере­стро­ек, ука­зал аналитик.

Таким обра­зом, инте­гра­ция Рос­сии и Евро­пы на дан­ном эта­пе эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия не толь­ко нере­а­ли­стич­на, но и невы­год­на для Рос­сии, так как потре­бу­ет зна­чи­тель­ных и преж­де­вре­мен­ных эко­но­ми­че­ских изме­не­ний. Впро­чем, в даль­ней­шем, при усло­вии сохра­не­ния целост­но­сти ЕС и пост­кри­зис­но­го вос­ста­нов­ле­ния Евро­со­ю­за, дан­ный про­цесс может иметь пози­тив­ное зна­че­ние для Рос­сии и дру­гих чле­нов ТС.