С юбилеем, Канат!

8 декаб­ря испол­ни­лось 50 лет Кана­ту Бек­ма­ха­но­ви­чу Ибра­ги­мо­ву, казах­ско­му худож­ни­ку, обще­ствен­но­му дея­те­лю и пат­ри­о­ту сво­ей Роди­ны. Поздра­вить его толь­ко в соц­се­тях или по теле­фо­ну пока­за­лось не совсем умест­ным, так как Канат один из тех, кого мож­но сме­ло отне­сти к сове­сти нации. 

Тем более что три года назад в эти декабрь­ские дни он стал моим сорат­ни­ком и участ­во­вал в пред­вы­бор­ной кам­па­нии пар­тии «Руха­ни­ят».  Тогда власть, испу­гав­шись рас­ту­щей попу­ляр­но­сти наци­о­нал-пат­ри­о­тов, была вынуж­де­на рука­ми Ген­про­ку­ра­ту­ры и ЦИКа снять с выбо­ров и поста­вить крест на попыт­ках мир­ной сме­ны режи­ма, но борь­ба на этом не зака­чи­ва­ет­ся. Канат не поли­тик, он сугу­бо граж­дан­ский и твор­че­ский чело­век, как худож­ник он часто дей­ству­ет по веле­нию серд­ца, не слы­ша разу­ма. Но тем не менее, в отли­чие от поли­ти­ков, им дви­жет исклю­чи­тель­но искрен­нее жела­ние сча­стья сво­е­му наро­ду, он не при­ем­лет фаль­ши и циниз­ма, не готов к кон­фор­миз­му и согла­ша­тель­ской пози­ции и в конеч­ном ито­ге оста­ет­ся один на один с без­жа­лост­ной системой.

Хотя, посту­пись он прин­ци­па­ми и забудь о наро­де, как худож­ник, аван­гар­дист, он мог бы сде­лать бле­стя­щую карье­ру. Тем более что на заре неза­ви­си­мо­сти он уже был в чис­ле пер­вых худож­ни­ков, выво­зив­ший свои про­из­ве­де­ния за рубеж, участ­вуя во всех зна­чи­мых худо­же­ствен­ных экс­по­зи­ци­ях как в Евро­пе, так и в Азии. Его твор­че­ство было настоль­ко аван­гард­ным, что в Казах­стане мало было людей, спо­соб­ных понять его искус­ство. Его мож­но срав­нить по сти­лю с куль­то­вы­ми Дэми­а­ном Хир­стом или Уор­хо­лом, чьи рабо­ты он счи­тал клас­си­кой совре­мен­но­го искус­ства, хотя сам он боль­ше тяго­тел к твор­че­ству Рудоль­фа Шварцкопфлера.

Поэто­му мно­го вре­ме­ни он про­во­дил в Москве, где тамош­ние гале­ри­сты, как его друг Марат Гель­ман, с удо­воль­стви­ем предо­став­ля­ли ему поме­ще­ния для выста­вок. Алма­тин­ская гла­мур­ная тусов­ка и худо­же­ствен­ная боге­ма иска­ла встре­чи с ним и часто посе­ща­ла его мастер­скую. Для мно­гих было откро­ве­ни­ем узнать, что Канат Ибра­ги­мов был чле­ном коми­те­та «Мил­ле­ни­ум» по под­го­тов­ке встре­чи вто­ро­го тыся­че­ле­тия наря­ду с Миха­и­лом Гор­ба­че­вым, Мух­та­ром Шаха­но­вым и Чин­ги­зом Айт­ма­то­вым. Не каж­дый может похва­стать таки­ми зна­ком­ства­ми, какие были у него.

Но со вре­ме­нем Граж­да­нин стал пре­об­ла­дать над Худож­ни­ком. Его бес­по­кой­ство за судь­бу стра­ны и неуме­ние делать хоро­шую мину при ухуд­ше­нии жиз­ни наро­да, актив­ная жиз­нен­ная пози­ция при­ве­ли в гущу обще­ствен­ной жиз­ни. Он вос­при­нял идеи ДВК и стал помо­гать, вно­ся свои кре­а­тив­ные идеи для про­дви­же­ния целей граж­дан­ско­го обще­ства. Затем рабо­та с пар­ти­ей «Нагыз ак жол» и «Аза­том», а на послед­них выбо­рах я при­гла­сил его в пред­вы­бор­ный спи­сок пар­тии «Руха­ни­ят», где он был в чис­ле пер­вых активистов.

Уча­стие в обще­ствен­ной жиз­ни отра­жа­ет­ся в его твор­че­стве. Он уже боль­ше не при­ем­лет гла­мур­но­го сти­ля и откры­ва­ет новое для Казах­ста­на явле­ние худо­же­ствен­но­го пер­фор­ман­са. Его зна­ме­ни­тые пер­фор­ман­сы, такие как при­би­тый в виде импер­ско­го гер­ба Рос­сии раз­руб­лен­ный надвое петух или риту­аль­ное жерт­во­при­но­ше­ние бара­на пря­мо в гале­рее в цен­тре Моск­вы, наде­ла­ли нема­ло шума. На одном из медиа­фо­ру­мов Дари­ги Назар­ба­е­вой в гости­ни­це «Анка­ра» Канат под музы­ку «Мар­се­лье­зы» начал рас­ки­ды­вать листов­ки со сло­ва­ми «Көп сөз — Боқ сөз!» («Мно­го слов — Дерь­мо!») пря­мо на гла­зах у пре­зи­ден­та, его доче­ри и мно­го­чис­лен­ных ино­стран­ных гостей.

Но самым зна­ме­ни­тым и дерз­ким по замыс­лу и испол­не­нию дей­стви­ем оста­ет­ся его пер­фор­манс с рыбой, когда он, при­дя на глав­ную пло­щадь Алма­ты, на гла­зах у изум­лен­ной пуб­ли­ки и не менее изум­лен­ных поли­цей­ских выта­щил топор и отру­бил рыбине голо­ву. «Балық басы­нан шириді!» («Рыба гни­ет с голо­вы!») — крик­нул он, под­няв отруб­лен­ную голо­ву рыби­ны. Эти дей­ствия име­ют глу­бо­кий смысл и мес­седж, направ­лен­ный на то, что­бы раз­бу­дить спя­щее созна­ние, про­сты­ми сло­ва­ми и при­е­ма­ми пока­зать, кто на самом деле несет ответ­ствен­ность за про­ис­хо­дя­щее в стране. Сего­дня в стране не оста­лось подоб­ных смель­ча­ков, кото­рые пуб­лич­но могут выра­зить свой про­тест посред­ством перформанса.

«Я зано­во родил­ся 18 декаб­ря 1986 года», — ска­зал худож­ник на встре­че в «R‑студии» 13 декаб­ря 2013 года

Когда каза­хи гово­рят, что наслед­ствен­ность и гены пред­опре­де­ля­ют поступ­ки чело­ве­ка, то это и про Кана­та. Его отец Бек­ма­хан Искин­ди­ро­вич, вете­ран вой­ны, ответ­ствен­ный работ­ник, вхо­дил в эли­ту Казах­ста­на, зани­мая пост пер­во­го сек­ре­та­ря Кзыл-Ордин­ско­го обко­ма КПСС, а затем и зам­ми­ни­стра мест­ной про­мыш­лен­но­сти Казах­ской ССР.

Канат береж­но хра­нит фрон­то­вые фото­гра­фии и архив­ные доку­мен­ты отца, кото­рый ушел из жиз­ни, когда Кана­ту не было и годи­ка. О том, как вос­пи­ты­ва­ла его мама Рахи­ля-апай, мож­но судить по сло­вам, кото­рые она ска­за­ла един­ствен­но­му сыну во вре­мя декабрь­ско­го выступ­ле­ния моло­де­жи: «Бар — казак ушiн ол!» («Иди и умри за каза­хов!») И Канат, в то вре­мя сту­дент Алма­тин­ско­го худо­же­ствен­но­го учи­ли­ща, ока­зал­ся на пло­ща­ди сре­ди демон­стран­тов. Он слы­шал высту­па­ю­щих, нынеш­не­го пре­зи­ден­та и дру­гих совет­ских парт­функ­ци­о­не­ров, кото­рых засви­ста­ла тол­па и нача­ла бро­сать кам­ни в трибуну.

Впо­след­ствии Назар­ба­ев в сво­ей кни­ге напи­шет, что он воз­гла­вил колон­ну про­те­сту­ю­щих, но сви­де­тель­ства Кана­та гово­рят об обрат­ном. Точ­но так же Канат повел себя во вре­мя жана­о­зен­ской тра­ге­дии. Он пер­вым из обще­ствен­ных дея­те­лей Алма­ты выле­тел в Актау, что­бы ока­зать­ся 18 декаб­ря на пло­ща­ди с наро­дом, кото­рые тре­бо­ва­ли отче­та у вла­сти за рас­стрел в Жана­о­зене и Шет­пе. Я при­ле­тел на сле­ду­ю­щий день, и мы вме­сте встре­ча­лись с про­сты­ми жите­ля­ми Актау, поль­зу­ясь сво­ей непри­кос­но­вен­но­стью кан­ди­да­та в депу­та­ты мажилиса.

Эта наша актив­ность, а так­же после­ду­ю­щая попыт­ка груп­пы кан­ди­да­тов от пар­тии «Руха­ни­ят» во гла­ве с Шаха­но­вым заехать в Жана­о­зен вызва­ли ярость в Акор­де, и «Руха­ни­ят» под наду­ман­ны­ми пред­ло­га­ми сни­ма­ют с выбо­ров. После раз­гро­ма пар­тии Канат про­дол­жа­ет участ­во­вать в оппо­зи­ци­он­ном дви­же­нии, высту­пая на митин­гах как в Казах­стане, так и за рубе­жом. За что его неод­но­крат­но закры­ва­ют в спец­при­ем­ник на Лобачевского.

В апре­ле 2012 года он пла­ни­ро­вал высту­пить на оче­ред­ном митин­ге, но я ему позво­нил и ска­зал, что спе­ци­аль­но при­ле­чу в Алма­ты, что­бы высту­пить за него. Заод­но при­ве­зу из Лон­до­на холст и крас­ки, что­бы он про­дол­жал тво­рить свои про­из­ве­де­ния. Но это его не спас­ло от оче­ред­но­го задер­жа­ния, хотя он дей­стви­тель­но там и не высту­пал http://rus.azattyk.org/content/kazakh_opposition_protests_almaty/24563581.html.

Его не сло­ма­ли, но неза­кон­ные аре­сты еще боль­ше озло­би­ли. Митин­го­вать он не пере­стал, а вла­сти про­сто поста­ви­ли за ним прак­ти­че­ски круг­ло­су­точ­ную слеж­ку. Когда я при­ез­жал к нему домой, он со сме­хом пока­зы­вал мне маши­ны, дежу­ря­щие у его окон. Он серьез­но опа­сал­ся за соб­ствен­ную жизнь, ходил с рас­клад­ным ножом и один пода­рил мне. Осо­бен­но ста­ло тяже­ло после того, как он высту­пил на митин­ге в Москве и в запаль­чи­во­сти послал пре­зи­ден­та на три бук­вы. Об этом он сооб­щил мне по теле­фо­ну, ска­зав, что он, види­мо, под­пи­сал себе при­го­вор. Я его как мог успо­ко­ил, ска­зав, что это, конеч­но, некра­си­во, но ниче­го не слу­чит­ся с нашим пре­зи­ден­том, даже если ты его послал.

Помо­гая газе­те «Голос рес­пуб­ли­ки», Ибра­ги­мов готов был снять послед­ние трусы.

Пре­зи­дент это дела­ет регу­ляр­но в отно­ше­нии соб­ствен­но­го наро­да, пошу­тил я. В тот год он вошел в спи­сок «Форб­са», но, конеч­но, не как оли­гарх. Рос­сий­ская вер­сия это­го попу­ляр­но­го жур­на­ла внес­ла его в спи­сок «12-ти дея­те­лей искус­ства, аре­сто­ван­ных за поли­ти­ку».

После это­го дав­ле­ние на него уси­ли­лось, ему при­хо­ди­ли угро­зы рас­пра­вить­ся по теле­фо­ну и соц­се­тям. Он прак­ти­че­ски пере­стал выхо­дить из дома, не дове­ряя даже зна­ко­мым. Я и еще несколь­ко близ­ких ему дру­зей как мог­ли его под­бад­ри­ва­ли. В этот пери­од он выпус­ка­ет серию работ в сти­ле сим­во­лиз­ма с исполь­зо­ва­ни­ем золо­той фоль­ги. Но, к сожа­ле­нию, рабо­ты пло­хо про­да­ют­ся из-за репу­та­ции оппо­зи­ци­он­но­го худож­ни­ка. У него появ­ля­ют­ся при­зна­ки депрес­сии и поте­ри инте­ре­са к жиз­ни. В послед­ний раз мы вышли с ним на акцию, когда собра­лись у фран­цуз­ско­го кон­суль­ства с тре­бо­ва­ни­ем отме­нить арест Мух­та­ра Аблязова.

Тогда я в интер­вью жур­на­ли­стам ска­зал, что с аре­стом Мух­та­ра у оппо­зи­ции не оста­лось ника­ких шан­сов на побе­ду, так как про­ти­во­сто­ять госу­дар­ствен­ной репрес­сив­ной машине прак­ти­че­ски невоз­мож­но. И забрал Кана­та с акции у посоль­ства, до того как его аре­сто­ва­ли поли­цей­ские, за что меня потом кри­ти­ко­ва­ли неко­то­рые дея­те­ли. Мы после это­го дол­го раз­го­ва­ри­ва­ли, ана­ли­зи­ро­ва­ли дея­тель­ность оппо­зи­ции, ее успе­хи и пора­же­ния, ошиб­ки, пре­да­тель­ства. Тогда, навер­ное, и созре­ло его реше­ние взять твор­че­ский отпуск и нако­нец поды­шать воз­ду­хом сво­бо­ды, вырвав­шись из затх­лой атмо­сфе­ры авто­ри­тар­но­го Казахстана.

На собе­се­до­ва­нии в аме­ри­кан­ском кон­суль­стве я ему помо­гал с пере­во­дом. В день отъ­ез­да мы заеха­ли на Кен­сай попро­щать­ся с его мамой, почи­та­ли суры из Кора­на. Теперь он живет в сво­бод­ной стране и пишет свои кар­ти­ны, нахо­дясь на бере­гу в горо­де, где захо­дит Солн­це. В свое вре­мя он в шут­ку мне гово­рил, мол, зачем тра­тить жизнь на борь­бу за каза­хов, ведь его отец из рода араб­ских мис­си­о­не­ров кожа, а мама из орен­бург­ских чин­ги­зи­дов торе. Но я точ­но знаю, что он ско­ро вер­нет­ся, ведь он достой­ный сын сво­ей Родины…