Самостоятельная политическая трансформация Назарбаева в Казахстане

«Стра­на Вели­кой сте­пи» нахо­дит­ся в частич­ном или даже засто­по­рен­ном пере­ход­ном пери­о­де, несмот­ря на уход Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва с поста пре­зи­ден­та. В то же вре­мя у Казах­ста­на нет дру­го­го выбо­ра, кро­ме как про­дол­жать кур­си­ро­вать меж­ду сво­и­ми рос­сий­ски­ми и китай­ски­ми сосе­дя­ми, даже если отно­ше­ния с обо­и­ми ухудшаются.

Собы­тия 20 мар­та 2019 года взя­ли Казах­стан штур­мом. Нур­сул­тан Назар­ба­ев, пре­зи­дент, дол­гое вре­мя нахо­див­ший­ся у вла­сти после рас­па­да Совет­ско­го Сою­за, объ­явил о сво­ей отстав­ке. Он под­дер­жал тогдаш­не­го пре­зи­ден­та Сена­та Касым-Жомар­та Тока­е­ва, пози­ция кото­ро­го укре­пи­лась после убе­ди­тель­ной побе­ды на пре­зи­дент­ских выбо­рах 9 июня того же года. Эти выбо­ры были омра­че­ны явны­ми нару­ше­ни­я­ми основ­ных сво­бод, а так­же дав­ле­ни­ем на кри­ти­че­ские голо­са со сто­ро­ны ОБСЕ. Как и все выбо­ры в Казах­стане после обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти, они так­же были клас­си­фи­ци­ро­ва­ны меж­ду­на­род­ны­ми наблю­да­те­ля­ми как несво­бод­ные и неде­мо­кра­ти­че­ские. Тем не менее, они озна­ме­но­ва­ли первую поли­ти­че­скую сме­ну авто­кра­ти­че­ско­го пре­зи­ден­та в пост­со­вет­ской Цен­траль­ной Азии, кото­рая не повлек­ла за собой смерть правителя. 

Кон­фе­рен­ция «Казах­стан и руч­ной пере­ход Назар­ба­е­ва», орга­ни­зо­ван­ная 20 апре­ля 2021 года ком­па­ни­ей Eastern Circles при под­держ­ке жур­на­ла Diplomatie, ста­ла воз­мож­но­стью под­ве­сти ито­ги пер­вых лет прав­ле­ния Тока­е­ва. Это так­же был шанс опре­де­лить, был ли поли­ти­че­ский пере­ход пол­ным или, ско­рее, опе­ра­ци­ей по даль­ней­ше­му укреп­ле­нию режи­ма. В дис­кус­си­он­ной пане­ли, моде­ра­то­ром кото­рой высту­пил Юбер-Феликс Делатр, при­ня­ли уча­стие три экс­пер­та по казах­стан­ской поли­ти­ке: Джо­ан­на Лил­лис, бри­тан­ская жур­на­лист­ка, мно­го лет про­жи­ва­ю­щая в Алма­ты и автор кни­ги «Тем­ные тени: внут­ри тай­но­го мира Казах­ста­на»; Катрин Пужоль, про­фес­сор INALCO и дирек­тор Фран­цуз­ско­го инсти­ту­та цен­траль­но­ази­ат­ских иссле­до­ва­ний с 2016 по 2020 год; и Досым Сат­па­ев, казах­стан­ский поли­то­лог, соучре­ди­тель Аль­ян­са ана­ли­ти­че­ских орга­ни­за­ций Казах­ста­на и член пре­зи­ди­у­ма Казах­ско­го сове­та по меж­ду­на­род­ным отно­ше­ни­ям. Этот бри­финг в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни осно­ван на выступ­ле­ни­ях трех экс­пер­тов и обсуж­де­ни­ях, про­ве­ден­ных во вре­мя конференции. 

Застрял в переходном периоде 

«Стра­на Вели­кой сте­пи» нахо­дит­ся в частич­ном или даже засто­по­рен­ном пере­ход­ном пери­о­де, несмот­ря на уход Назар­ба­е­ва с поста пре­зи­ден­та. Дей­стви­тель­но, Назар­ба­ев по-преж­не­му дер­жит руку на пуль­се поли­ти­че­ской систе­мы. Ситу­а­ция похо­жа на Ли Куан Ю после того, как он поки­нул пост пре­мьер-мини­стра Син­га­пу­ра. Воз­мож­но, Назар­ба­ев стре­мил­ся под­ра­жать ему — Казах­стан часто обра­щал­ся к ази­ат­ским дра­ко­нам и ази­ат­ским тиг­рам, таким как Син­га­пур и Малай­зия соот­вет­ствен­но, что­бы чер­пать вдох­но­ве­ние. Создав инди­ви­ду­аль­ный кон­сти­ту­ци­он­ный ста­тус «Пер­вый Пре­зи­дент Казах­ста­на» и Елба­сы, что озна­ча­ет «Лидер нации», он про­дол­жа­ет кон­тро­ли­ро­вать госу­дар­ствен­ный аппа­рат и опре­де­лять основ­ные поли­ти­че­ские направ­ле­ния, не беря на себя ответ­ствен­ность за их реализацию. 

Тока­ев стал­ки­ва­ет­ся с дву­мя сце­на­ри­я­ми в тече­ние его пяти­лет­не­го сро­ка пре­бы­ва­ния в долж­но­сти, в зави­си­мо­сти от того, оста­нет­ся ли Назар­ба­ев в тече­ние это­го пери­о­да или нет. Если он это сде­ла­ет, Тока­ев дол­жен посто­ян­но сле­дить за вли­я­ни­ем пер­во­го и его сорат­ни­ков, кото­рые сохра­ня­ют силь­ную власть над госу­дар­ствен­ны­ми учре­жде­ни­я­ми и кор­по­ра­тив­ны­ми инте­ре­са­ми. Назар­ба­ев кон­тро­ли­ру­ет госу­дар­ствен­ный фонд наци­о­наль­но­го бла­го­со­сто­я­ния «Самрук азы­на», кото­рый объ­еди­ня­ет все наци­о­наль­ные ком­па­нии под одной кры­шей и состав­ля­ет 45 про­цен­тов ВВП Казах­ста­на. Ему при­дет­ся коор­ди­ни­ро­вать свои дей­ствия с назна­че­ни­я­ми Назар­ба­е­ва в раз­лич­ные реги­о­ны Казах­ста­на, а так­же в горо­да Шым­кент, Алма­ты и сто­ли­цу, что­бы нико­му не насту­пать на ногу. Эти акто­ры пред­по­чи­та­ют ста­тус-кво и обя­за­тель­но будут сопро­тив­лять­ся любым дви­же­ни­ям в сто­ро­ну от него. 

Во вто­ром сце­на­рии, когда Назар­ба­ев ухо­дит из жиз­ни, Тока­ев будет обла­дать боль­шей гиб­ко­стью, но дол­жен дей­ство­вать быст­ро, что­бы ней­тра­ли­зо­вать эти цен­тры силы. Он мог рас­счи­ты­вать на под­держ­ку со сто­ро­ны буду­щих оли­гар­хов, ссы­ла­ясь на ситу­а­цию в Таджи­ки­стане, а так­же со сто­ро­ны моло­дых мене­дже­ров, амби­ци­оз­ных бюро­кра­тов и эли­ты, нахо­дя­щей­ся в неми­ло­сти у режи­ма Назар­ба­е­ва. В любом слу­чае мате­ри­аль­ный пере­ход может начать­ся толь­ко после пол­но­го ухо­да Назар­ба­е­ва с поли­ти­че­ской сце­ны. Ско­рее все­го, это ста­нет воз­мож­ным толь­ко после его кончины. 

Вла­сти были удив­ле­ны сопро­тив­ле­ни­ем в тече­ние несколь­ких меся­цев после отстав­ки Назар­ба­е­ва. В ответ на ожив­ле­ние граж­дан­ско­го обще­ства и насе­ле­ние, тре­бу­ю­щее и ожи­да­ю­щее пере­мен, Тока­ев при­ду­мал серию либе­раль­ных реформ. Напри­мер, коли­че­ство под­пи­сей, необ­хо­ди­мых для созда­ния поли­ти­че­ской пар­тии, было умень­ше­но вдвое с 40 000 до 20 000, а пра­ви­ла, огра­ни­чи­ва­ю­щие пра­во на демон­стра­ции, были смяг­че­ны. Одна­ко эти рефор­мы в луч­шем слу­чае носят кос­ме­ти­че­ский харак­тер. Как пока­за­ли январ­ские выбо­ры в зако­но­да­тель­ные орга­ны, режим оста­ет­ся скле­ро­ти­че­ским. Ни одна из истин­но оппо­зи­ци­он­ных пар­тий не смог­ла при­нять уча­стие в этих выбо­рах, на кото­рых без­ого­во­роч­но побе­ди­ла пар­тия вла­сти «Нур Отан». Легаль­ные про­те­сты теперь воз­мож­ны, но пра­ви­тель­ство тща­тель­но отби­ра­ет про­яв­ле­ния, мик­ро­ме­недж­мент тер­пит ина­ко­мыс­лие. По сво­ей сути, про­ве­ден­ные рефор­мы — это про­сто при­кры­тие види­мо­сти режи­мом, для кото­ро­го по-преж­не­му харак­те­рен авторитаризм.

Озадаченная оппозиция 

Несмот­ря на такое раз­ви­тие собы­тий, раз­лич­ные пото­ки поли­ти­че­ской оппо­зи­ции воз­ник­ли раз­дроб­лен­но. Дви­же­ние Oyan Qazaqstan («Про­бу­ди Казах­стан»), создан­ное моло­ды­ми бло­ге­ра­ми, часто появ­ля­лось в заго­лов­ках с 2019 года. Оно сви­де­тель­ству­ет о росте настро­е­ний, направ­лен­ных про­тив истеб­лиш­мен­та сре­ди город­ской моло­де­жи. Это дви­же­ние, в основ­ном посвя­щен­ное циф­ро­во­му акти­виз­му и ино­гда назы­ва­е­мое «диван­ной оппо­зи­ци­ей», не рас­смат­ри­ва­ет­ся пра­вя­щим пра­ви­тель­ством как реаль­ная угро­за. К пред­по­ла­га­е­мым угро­зам отно­сят­ся как к виру­су, кото­рый сле­ду­ет иско­ре­нить или изгнать, что­бы не зара­зить осталь­ную часть носи­те­ля или общество. 

Демо­кра­ти­че­ский выбор Казах­ста­на, воз­глав­ля­е­мый Мух­та­ром Абля­зо­вым, доби­ва­ет­ся сме­ны режи­ма посред­ством улич­ных про­те­стов. Их сто­рон­ни­кам гро­зят суро­вые тюрем­ные сро­ки за пуб­ли­ка­ции в Facebook. В выбо­рах 2019 года при­ня­ла уча­стие более уме­рен­ная инсти­ту­ци­о­наль­ная оппо­зи­ция во гла­ве с Амир­джа­ном Коса­но­вым. Это была един­ствен­ная пар­тия, кри­ти­ку­ю­щая пра­ви­тель­ство — все пять дру­гих оппо­зи­ци­он­ных пар­тий тако­го упре­ка не выска­за­ли. Раз­рыв меж­ду пра­ви­тель­ствен­ной рито­ри­кой и реаль­но­стью на местах серьезный. 

В осно­ве про­ти­во­сто­я­ния лежит раз­ви­тие так назы­ва­е­мо­го «наци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ско­го» поли­ти­че­ско­го дви­же­ния, отно­си­тель­но недав­не­го явле­ния. После обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти оппо­зи­ци­он­ные груп­пы про­ис­хо­ди­ли из пре­иму­ще­ствен­но рус­ско­языч­ных и про­за­пад­ных анкла­вов в Казах­стане. Ситу­а­ция изме­ни­лась в послед­ние годы, когда на перед­ний план вышла пре­иму­ще­ствен­но казах­ско­языч­ная оппо­зи­ция, име­ю­щая все более наци­о­на­ли­сти­че­скую поли­ти­че­скую повест­ку дня. В то вре­мя как этот наци­о­нал-пат­ри­о­ти­че­ский пыл может быть вызван иску­ше­ни­ем опи­рать­ся на рели­ги­оз­ные или ислам­ские аргу­мен­ты, поли­ти­че­ский исла­мизм оста­ет­ся в стороне. 

Казах­стан далек от исла­мист­ской опас­но­сти. Хотя тер­ро­ри­сти­че­ские акты два­жды повер­га­ли Казах­стан в наци­о­наль­ный тра­ур в 2011 и 2016 годах, ни одна исла­мист­ская орга­ни­за­ция не смог­ла раз­вить­ся таким обра­зом, что­бы пред­став­лять угро­зу ста­биль­но­сти стра­ны. Не исклю­че­но, что в оппо­зи­ции будут пре­об­ла­дать наци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ские, каза­хо­языч­ные и рели­ги­оз­ные дви­же­ния, кото­рые стре­мят­ся занять уни­каль­ное поло­же­ние как для каза­хов, так и для Казах­ста­на в Цен­траль­ной Азии. Еще неиз­вест­но, при­ве­дет ли это к откро­вен­ной кри­ти­ке пра­ви­тель­ства, хотя борь­ба с пан­де­ми­ей COVID-19  уже вызва­ла широ­кую критику. 

Казахстан борется со своим многовекторным подходом по мере того, как внутренние настроения меняются 

Казах­ста­ну уда­лось пози­ци­о­ни­ро­вать себя как гло­ба­ли­зи­ро­ван­ная нация после рас­па­да Совет­ско­го Сою­за, под­черк­нув евразий­ские идеи с силь­ным меж­ду­на­род­но при­знан­ным брен­дом. Это было свя­за­но с отно­си­тель­но доб­ро­де­тель­ны­ми, а ино­гда и несколь­ко натя­ну­ты­ми отно­ше­ни­я­ми с Рос­си­ей, Кита­ем и дру­ги­ми парт­не­ра­ми. Без­услов­но, пер­вые два года пре­зи­дент­ства Тока­е­ва не при­нес­ли ни зна­чи­тель­ных про­ры­вов, ни отхо­да от эпо­хи Назар­ба­е­ва. Рос­сия оста­ет­ся основ­ным стра­те­ги­че­ским парт­не­ром Казах­ста­на, а Китай про­дол­жа­ет укреп­лять свое эко­но­ми­че­ское вли­я­ние в стране, в част­но­сти, посред­ством ини­ци­а­ти­вы «Один пояс, один путь». 

Одна­ко с 2014 года часть казах­стан­ско­го обще­ства ста­ла все более кри­ти­че­ски отно­сить­ся к Рос­сии, посколь­ку укра­ин­ский кри­зис и раз­лич­ные про­во­ка­ци­он­ные заяв­ле­ния рос­сий­ских поли­ти­ков под­пи­ты­ва­ют опа­се­ния по пово­ду воз­мож­но­го нару­ше­ния тер­ри­то­ри­аль­но­го суве­ре­ни­те­та Казах­ста­на. Тока­ев, похо­же, менее скло­нен, чем его пред­ше­ствен­ник, вос­хва­лять Евразий­ский эко­но­ми­че­ский союз. Сре­ди казах­ско­го насе­ле­ния широ­ко рас­про­стра­не­ны сино­фоб­ские настро­е­ния. Опа­са­ясь того, что китай­ские ком­па­нии захва­тят боль­шие участ­ки сель­ско­хо­зяй­ствен­ных земель, спор­ный про­ект земель­ной рефор­мы в 2016 году был отме­нен после широ­ко рас­про­стра­нен­ных спо­ров и про­те­стов. При этом ука­зан­ная эли­та осо­зна­ет такие анти­ки­тай­ские настро­е­ния, а так­же про­бле­мы, свя­зан­ные с кре­ди­та­ми, от кото­рых стра­да­ют таджик­ские и кир­гиз­ские сосе­ди. Казах­стан­ская поли­ти­че­ская эли­та по-преж­не­му силь­но ори­ен­ти­ро­ва­на на Рос­сию из-за ее тес­ных дело­вых свя­зей со сво­и­ми рос­сий­ски­ми кол­ле­га­ми. В том чис­ле и сам Назар­ба­ев. Тем не менее они выяв­ля­ют воз­мож­но­сти, пред­ла­га­е­мые китай­ской ини­ци­а­ти­вой «Новый Шел­ко­вый путь», и стре­мят­ся полу­чить соот­вет­ству­ю­щую при­быль: 40% про­ек­тов Китая «Один пояс, один путь» рас­по­ло­же­ны в этой стране. Более поло­ви­ны внеш­не­го дол­га Казах­ста­на при­хо­дит­ся на Китай. 

Из-за сво­е­го гео­гра­фи­че­ско­го поло­же­ния у Казах­ста­на нет дру­го­го выбо­ра, кро­ме как про­дол­жать кур­си­ро­вать меж­ду сво­и­ми рос­сий­ски­ми и китай­ски­ми сосе­дя­ми. Отно­ше­ния с обо­и­ми ухуд­ша­ют­ся. Соеди­нен­ные Шта­ты в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни отстра­не­ны от это­го реги­о­на. Евро­пей­ский Союз игра­ет эко­но­ми­че­скую роль и может в буду­щем стать более силь­ным реги­о­наль­ным игро­ком, хотя это неяс­но. Посколь­ку напря­жен­ность по пово­ду ино­стран­ных инве­сти­ций, вла­де­ния зем­лей, Евразий­ско­го эко­но­ми­че­ско­го сою­за и мно­го­го дру­го­го сохра­ня­ет­ся, оче­вид­но, что руко­вод­ство Казах­ста­на столк­нет­ся с мно­же­ством лову­шек, не гово­ря уже о рас­ту­щем недо­воль­стве дома борь­бой с пан­де­ми­ей, поваль­ной кор­руп­ци­ей, огра­ни­чен­ной рефор­мы и эко­но­ми­ка, чрез­мер­но зави­ся­щая от капри­зов рыноч­ных цен на нефтехимию. 

Кон­фе­рен­ция и резю­ме были под­го­тов­ле­ны чле­на­ми Восточ­ных кру­гов Хубер­том-Фелик­сом Дела­тром, Шар­лем-Адри­е­ном Фур­ми, Дила­ном ван де Вен и Габ­ри­эль Валли.

Источ­ник: https://neweasterneurope.eu/