Пустые обещания: как в Казахстане и Узбекистане всё сулят, да никак не проведут реформы

Лиде­ры Казах­ста­на и Узбе­ки­ста­на мно­го гово­рят о пере­ме­нах, но, когда дело каса­ет­ся реформ, затра­ги­ва­ю­щих обес­пе­че­ние основ­ных прав и сво­бод, часто всё так и оста­ет­ся на уровне разговоров.

Когда в послед­ние годы к вла­сти в Казах­стане и Узбе­ки­стане при­шли новые лиде­ры, люди наде­я­лись, что это поло­жит нача­ло новой эпо­хе в управ­ле­нии их странами.

Новый пре­зи­дент Казах­ста­на Касым-Жомарт Тока­ев и новый пре­зи­дент Узбе­ки­ста­на Шав­кат Мир­зи­я­ев вско­ре после при­хо­да к вла­сти (в 2019 и 2016 годах соот­вет­ствен­но) заяви­ли о гря­ду­щих пере­ме­нах. Под­от­чет­ные им пра­ви­тель­ства любят заяв­лять меж­ду­на­род­но­му сооб­ще­ству, что эти изме­не­ния уже идут пол­ным ходом.

Граж­дане этих двух стран в первую оче­редь рас­счи­ты­ва­ли, что, нако­нец, полу­чат пра­во откры­то выра­жать мне­ние и участ­во­вать в поли­ти­че­ских процессах.

И хотя неко­то­рые изме­не­ния про­изо­шли, осо­бен­но в Узбе­ки­стане, ситу­а­ция со сво­бо­дой сло­ва и пра­вом на уча­стие в поли­ти­ке, похо­же, оста­ет­ся иден­тич­ной той, что сохра­ня­лась во вре­мя прав­ле­ния их репрес­сив­ных авто­кра­ти­че­ских пред­ше­ствен­ни­ков: Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва и Исла­ма Каримова.

Что­бы в этом убе­дить­ся, доста­точ­но взгля­нуть на собы­тия пер­вых двух меся­цев это­го года.

КАЗАХСТАН

28 фев­ра­ля в Казах­стане про­шли широ­ко­мас­штаб­ные акции про­те­ста, и все они, кро­ме одной — в Ураль­ске на запа­де стра­ны, были «несанк­ци­о­ни­ро­ван­ны­ми».

В неко­то­рых слу­ча­ях митин­ги ини­ци­и­ро­ва­ли мест­ные акти­ви­сты, в дру­гих — вый­ти на ули­цы и выра­зить недо­воль­ство сво­их сто­рон­ни­ков при­зы­ва­ли неза­ре­ги­стри­ро­ван­ные оппо­зи­ци­он­ные объединения.

Но во всех слу­ча­ях (исклю­че­ни­ем был толь­ко Уральск) поли­цей­ские пыта­лись пре­кра­тить демон­стра­ции, что выли­лось в уже зна­ко­мые всем сце­ны мас­со­вых задер­жа­ний граждан.

19 мар­та испол­ня­ет­ся два года с тех пор, как Назар­ба­ев ушел с пре­зи­дент­ско­го поста, поста­вив вме­сто себя пре­ем­ни­ка — Токаева.

Это ста­ло разо­ча­ро­ва­ни­ем для тех, кто меч­тал об ином сти­ле прав­ле­ния для Казах­ста­на после ухо­да из вла­сти бес­смен­но­го Назар­ба­е­ва. Если граж­дане и пита­ли какие-то надеж­ды, те быст­ро раз­ве­я­лись, когда сто­ли­ца Аста­на была стре­ми­тель­но пере­име­но­ва­на в Нур-Сул­тан, а стар­шая дочь Назар­ба­е­ва Дари­га была избра­на спи­ке­ром сена­та, заняв вто­рой по зна­чи­мо­сти пост в стране.

Вско­ре в стране нача­лись акции про­те­ста, сопро­вож­дав­ши­е­ся мас­со­вы­ми задержаниями.

Демон­стра­ции про­тив того, каким обра­зом в стране сме­ни­лось руко­вод­ство, про­дол­жа­лись и достиг­ли пика во вре­мя и после вне­оче­ред­ных пре­зи­дент­ских выбо­ров 9 июня 2019 года, побе­ди­те­лем кото­рых ожи­да­е­мо объ­яви­ли Токаева.

Быст­ро ста­ло оче­вид­но и то, что, хотя Назар­ба­ев боль­ше не явля­ет­ся пре­зи­ден­том, в его руках по-преж­не­му сосре­до­то­че­на основ­ная власть, пусть Тока­ев и пытал­ся пока­зать, что отли­ча­ет­ся от сво­е­го пред­ше­ствен­ни­ка и про­ве­дет серьез­ные реформы.

19 декаб­ря 2019 года Тока­ев, высту­пая в пар­ла­мен­те, заявил, что Казах­ста­ну нужен новый закон, упро­ща­ю­щий про­ве­де­ние обще­ствен­ных собра­ний и митин­гов. Он так­же выра­зил убеж­де­ние, что в пар­ла­мен­те долж­ны быть пред­став­ле­ны «насто­я­щие» оппо­зи­ци­он­ные партии.

В мае 2020 года Казах­стан при­нял новый закон о пуб­лич­ных собраниях.

Экс­плей­нер: Как при­ни­мал­ся закон о мир­ных собра­ни­ях в Казах­стане и что с ним не так?

Он нала­га­ет огра­ни­че­ния на чис­ло людей, кото­рые могут участ­во­вать в акции; пред­пи­сы­ва­ет, что митин­ги долж­ны про­во­дить­ся толь­ко в опре­де­лен­ных местах, и, хотя на бума­ге он боль­ше не вынуж­да­ет полу­чать раз­ре­ше­ние в мест­ных орга­нах вла­сти, закон по-преж­не­му обя­зы­ва­ет орга­ни­за­то­ров зара­нее инфор­ми­ро­вать аки­ма­ты о наме­ре­нии про­ве­сти пуб­лич­ную акцию.

Соглас­но новым пра­ви­лам, мест­ные вла­сти могут откло­нить заяв­ки неза­ре­ги­стри­ро­ван­ных пар­тий и групп, и они дела­ли это уже неоднократно.

Неко­то­рые груп­пы полу­чи­ли отка­зы. Дру­гие про­сто при­зва­ли людей вый­ти на митин­ги, зная, что вла­сти в любом слу­чае будут делать всё воз­мож­ное, что­бы не допу­стить этих акций.

Поэто­му 28 фев­ра­ля поли­цей­ские были наго­то­ве, хва­тая и бро­сая людей в авто­за­ки или исполь­зуя кетт­линг — взя­тие демон­стран­тов в оцеп­ле­ние. Коль­цо под­дер­жи­ва­ют часа­ми, лишая заклю­чен­ных в него людей воз­мож­но­сти поки­нуть круг или прой­ти к окруженным.

Поли­ция при­ме­ни­ла эту так­ти­ку и 10 янва­ря, когда в несколь­ких круп­ных горо­дах Казах­ста­на про­шли акции про­те­ста, вызван­ные пар­ла­мент­ски­ми выбо­ра­ми, кото­рые мно­гие оха­рак­те­ри­зо­ва­ли как сфальсифицированные.

Мира Ритт­манн из Human Rights Watch 28 мая, сра­зу после под­пи­са­ния пре­зи­ден­том зако­на о про­те­стах, выска­за­лась об этом так: «В 2015 году в ту пору зани­мав­ший пост спе­ци­аль­но­го доклад­чи­ка ООН по пра­вам на сво­бо­ду мир­ных собра­ний и ассо­ци­а­ций Май­на Киаи хоро­шо ска­зал: “Под­ход [Казах­ста­на] к регу­ли­ро­ва­нию собра­ний лиша­ет это пра­во смыс­ла”». В заклю­че­ние Ритт­манн так­же напи­са­ла: «К сожа­ле­нию, несмот­ря на обе­щан­ные рефор­мы, эта оцен­ка оста­ет­ся такой же вер­ной и сегодня».

Несмот­ря на заяв­ле­ния Тока­е­ва о необ­хо­ди­мо­сти нали­чия в пар­ла­мен­те «насто­я­щей оппо­зи­ции», ни одна из подоб­ных пар­тий так и не была зарегистрирована.

В кон­це мая так­же был при­нят новый закон о пар­ти­ях, но к тому вре­ме­ни Минюст Казах­ста­на уже отка­зал в реги­стра­ции пол­дю­жине подоб­ных организаций.

После того как Тока­ев под­пи­сал закон, депу­тат Азат Перу­а­шев от пар­тии «Ак жол» дал любо­пыт­ное объ­яс­не­ние необ­хо­ди­мо­сти нали­чия оппо­зи­ци­он­ной пар­тии или пар­тий в пар­ла­мен­те, ска­зав: «Долж­на суще­ство­вать пар­ла­мент­ская оппо­зи­ция, кото­рая будет выра­жать мне­ние наро­да и под­ни­мать вопро­сы, вол­ну­ю­щие всё насе­ле­ние», тем самым как бы под­твер­див, что нынеш­ние про­пра­ви­тель­ствен­ные пар­тии в пар­ла­мен­те от име­ни казах­стан­цев не работают.

После январ­ских выбо­ров места в мажи­ли­се полу­чи­ли всё те же три пар­тии, пред­став­лен­ные там с 2012 года, — пра­вя­щая «Нур Отан», Народ­ная пар­тия Казах­ста­на (быв­шая Ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия Казах­ста­на) и «Ак жол».

В резуль­та­те, несмот­ря на силь­ные моро­зы, люди вновь вышли на акции про­те­ста и были сно­ва задер­жа­ны и погру­же­ны в поли­цей­ские автобусы.

Фото­гра­фии про­те­сту­ю­щих, кото­рых тащат или уно­сят в сто­ро­ну ожи­да­ю­ще­го их спец­транс­пор­та для задер­жан­ных, до насто­я­ще­го момен­та явля­ют­ся доми­ни­ру­ю­щим сим­во­лом пре­зи­дент­ства Тока­е­ва, и, хотя вла­сти могут клей­мить этих людей как «нару­ши­те­лей спо­кой­ствия» или даже «экс­тре­ми­стов», совер­шен­но оче­вид­но, что желан­ных реформ в Казах­стане не уви­де­ли многие.

УЗБЕКИСТАН

Узбе­ки­стан при Мир­зи­я­е­ве — это во мно­гих отно­ше­ни­ях иная стра­на, неже­ли при его пред­ше­ствен­ни­ке Кари­мо­ве. В част­но­сти, Таш­кент зна­чи­тель­но улуч­шил отно­ше­ния со сво­и­ми сосе­дя­ми. Но во мно­гих сфе­рах стра­на явно оста­лась преж­ней: это каса­ет­ся сво­бо­ды сло­ва, СМИ, вклю­че­ния в поли­ти­че­ский про­цесс новых пар­тий, не явля­ю­щих­ся пропрезидентскими.

Мир­зи­я­ев был назна­чен испол­ня­ю­щим обя­зан­но­сти пре­зи­ден­та 8 сен­тяб­ря 2016 года, через шесть дней после того, как было объ­яв­ле­но о смер­ти Кари­мо­ва. Он побе­дил на вне­оче­ред­ных пре­зи­дент­ских выбо­рах 4 декаб­ря того же года и наме­рен бал­ло­ти­ро­вать­ся на вто­рой срок в октябре.

Узбек­ские СМИ сей­час осве­ща­ют темы, кото­рых при Кари­мо­ве избе­га­ли, напри­мер кор­руп­цию сре­ди чинов­ни­ков более низ­ко­го уров­ня, соци­аль­ные про­бле­мы, такие как высе­ле­ние и снос домов, задер­жа­ния акти­ви­стов и бло­ге­ров, а так­же исполь­зо­ва­ние при­ну­ди­тель­но­го тру­да на хлоп­ко­вых полях.

4 фев­ра­ля госу­дар­ствен­ные СМИ про­ци­ти­ро­ва­ли такое заяв­ле­ние Мир­зи­я­е­ва жур­на­ли­стам: «Я рас­счи­ты­ваю на вашу помощь. Не пре­кра­щай­те вер­шить пра­во­су­дие, не бой­тесь. За вами сто­ит президент».

Рост любо­зна­тель­но­сти со сто­ро­ны неко­то­рых СМИ оче­ви­ден, но огра­ни­че­ния сво­бо­ды сло­ва сохраняются.

Все­го дву­мя меся­ца­ми ранее сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции полу­чи­ли пре­ду­пре­жде­ние вла­стей отно­си­тель­но осве­ще­ния про­бле­мы нехват­ки элек­тро­энер­гии и теп­ла, а так­же про­блем с вос­ста­нов­ле­ни­ем элек­тро­снаб­же­ния в домах во мно­гих частях Узбе­ки­ста­на, кото­рые воз­ник­ли у чиновников.

Дру­гим при­ме­ром само­цен­зу­ры в узбек­ских СМИ явля­ет­ся недав­ний слу­чай, когда за рас­сле­до­ва­ни­ем Узбек­ской редак­ции Азатты­ка — Радио Озод­лик — о «курор­те Мир­зи­я­е­ва» не после­до­ва­ло ника­ких новых рас­сле­до­ва­ний и запро­сов. Мест­ные СМИ огра­ни­чи­лись ссыл­ка­ми на «инфор­ма­цию, появив­шу­ю­ся на интер­нет-сай­тах». Они так­же защи­ща­ли пре­зи­ден­та, заявив, что этот рос­кош­ный курорт было заду­ман как место отды­ха при­мер­но для 90 тысяч желез­но­до­рож­ни­ков Узбекистана.

В нача­ле декаб­ря 2019 года пред­се­да­тель сена­та Тан­зи­ла Нар­ба­е­ва заяви­ла, что пра­ви­тель­ству нуж­но «пра­виль­но» реа­ги­ро­вать на кри­ти­ку в СМИ, а не отве­чать оскорб­ле­ни­я­ми и угрозами.

30 янва­ря бло­гер Ота­бек Сат­то­ри в горо­де Тер­мез на юге Узбе­ки­ста­на был взят под стра­жу и обви­нен в вымо­га­тель­стве денег и мобиль­но­го телефона.

Сат­то­ри изве­стен кри­ти­кой мест­ных вла­стей в сво­ем виде­об­ло­ге «Халк фики­ри» («Народ­ное мне­ние»), в том чис­ле в адрес Тура Бобо­ло­ва, губер­на­то­ра Сур­ханда­рьин­ской обла­сти, где рас­по­ло­жен Термез.

24 фев­ра­ля про­тив Сат­то­ри были выдви­ну­ты допол­ни­тель­ные обви­не­ния в кле­ве­те и оскорблении.

Род­ствен­ни­ки поли­ти­че­ско­го акти­ви­ста не могут уви­деть­ся с ним с момен­та его задержания.

Посол США в Узбе­ки­стане Дэни­ел Розен­блюм напи­сал в Twitter’е о деле Сат­то­ри, заявив: «Необ­хо­ди­ма пол­ная про­зрач­ность отно­си­тель­но обсто­я­тельств его ареста».

22 фев­ра­ля Мир­зи­я­ев по видео­свя­зи высту­пил в Сове­те по пра­вам чело­ве­ка ООН. Он, в част­но­сти, ска­зал: «Мы наме­ре­ны и даль­ше раз­ви­вать инсти­ту­ты граж­дан­ско­го обще­ства, не оста­нав­ли­ва­ясь на уже достиг­ну­том про­грес­се, и пол­но­стью под­дер­жи­ва­ем сво­бо­ду сло­ва в Узбекистане».

26 фев­ра­ля сотруд­ни­ки Нац­г­вар­дии задер­жа­ли Хидир­на­за­ра Алла­ку­ло­ва в его доме в Ташкенте.

Алла­ку­лов явля­ет­ся осно­ва­те­лем неза­ре­ги­стри­ро­ван­ной пар­тии «Хаки­кат ва тар­ак­ки­ет» («Прав­да и про­гресс»), кото­рая пла­ни­ро­ва­ла про­ве­сти съезд поз­же в тот же день.

Его допро­си­ли и отпу­сти­ли, но ему по-преж­не­му могут предъ­явить обви­не­ния в нару­ше­нии непри­кос­но­вен­но­сти част­ной жиз­ни и неза­кон­ном сбо­ре и рас­про­стра­не­нии инфор­ма­ции о част­ной жиз­ни чело­ве­ка без его согласия.

Алла­ку­лов наме­кал, что наме­ре­вал­ся бал­ло­ти­ро­вать­ся в пре­зи­ден­ты на выбо­рах, кото­рые состо­ят­ся в кон­це это­го года.

В Узбе­ки­стане — пять офи­ци­аль­ных поли­ти­че­ских пар­тий, все они про­пра­ви­тель­ствен­ные. В стране нико­гда не реги­стри­ро­ва­лась насто­я­щая оппо­зи­ци­он­ная партия.

В янва­ре министр юсти­ции Рус­лан­бек Давле­тов встре­тил­ся с пред­ста­ви­те­ля­ми неза­ре­ги­стри­ро­ван­ной оппо­зи­ци­он­ной Демо­кра­ти­че­ской пар­тии «Эрк», осно­ван­ной в 1990 году, и сооб­щил, что их поли­ти­че­ское объ­еди­не­ние не зарегистрируют.

10 мар­та пар­тия Алла­ку­ло­ва про­ве­ла за пре­де­ла­ми Таш­кен­та учре­ди­тель­ный съезд, но оста­ет­ся сомни­тель­ным, что она полу­чит регистрацию.

Несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные при­ме­ры про­ти­во­дей­ствия рас­ши­ре­нию граж­дан­ских прав и сво­бод, Тока­ев и Мир­зи­я­ев обра­ща­ют­ся к меж­ду­на­род­но­му сооб­ще­ству с при­зы­вом еще раз взгля­нуть на их стра­ны и оце­нить те неболь­шие изме­не­ния, кото­рые, по их сло­вам, произошли.

Оба режи­ма даже наня­ли меж­ду­на­род­ные лоб­бист­ские и реклам­ные фир­мы для про­дви­же­ния сво­их стран и при­вле­че­ния вни­ма­ния к инве­сти­ци­он­но­му и тури­сти­че­ско­му потенциалу.

Лиде­ры Казах­ста­на и Узбе­ки­ста­на так­же неод­но­крат­но обе­ща­ли рефор­мы, но с тех пор, как они при­шли к вла­сти, уже про­шли годы, а наи­бо­лее важ­ные внут­рен­ние рефор­мы либо про­хо­ди­ли поверх­ност­но, либо отсут­ство­ва­ли вовсе. И воз­мож­но, при­шло вре­мя офи­ци­аль­ным лицам этих двух стран либо уже пере­стать твер­дить о пере­ме­нах, либо, что было бы несрав­нен­но луч­ше, начать вно­сить изме­не­ния, кото­рые они наобе­ща­ли сограж­да­нам и миро­во­му сообществу.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»