Пощечина от Стинга

С одной сто­ро­ны, дей­стви­тель­но, кто такой Стинг, что­бы рас­смат­ри­вать его поли­ти­че­ские сим­па­тии и анти­па­тии? В мире боль­шой поли­ти­ки он не авто­ри­тет — на вза­и­мо­от­но­ше­ния Аста­ны с дру­ги­ми госу­дар­ства­ми этот инци­дент никак не повли­я­ет. Там кри­те­рии совер­шен­но иные. Одна­ко у это­го скан­да­ла есть и дру­гой аспект, кото­рый может суще­ствен­но повли­ять на изме­не­ние отно­ше­ния запад­но­го обще­ствен­но­го созна­ния к поли­ти­че­ско­му режи­му Назарбаева.

Что про­де­мон­стри­ро­вал Стинг, отка­зав­шись петь для Назар­ба­е­ва? При­о­ри­тет цен­но­стей. Был выбор меж­ду пра­ва­ми и сво­бо­да­ми, кото­рые попи­ра­ют­ся в Казах­стане (Стинг это кон­кре­ти­зи­ро­вал на при­ме­ре неф­тя­ни­ков), и пра­вом 5 тысяч казах­стан­цев, решив­ших послу­шать его пес­ни в Астане. Стинг выбрал пра­ва неф­тя­ни­ков, нару­шив при этом пра­ва сво­их поклон­ни­ков. Этим он пока­зал, что пра­во на достой­ную жизнь граж­дан выше пра­ва на раз­вле­че­ния. Он пока­зал, что недо­стой­но масте­рам эст­ра­ды раз­вле­кать одних граж­дан, когда в стране нару­ша­ют­ся пра­ва и сво­бо­ды дру­гих граж­дан. Так посту­па­ют люди, осо­зна­ю­щие поли­ти­че­ские послед­ствия сво­их поступков.

По сути, отказ Стин­га при­е­хать в Аста­ну — это поли­ти­че­ская санк­ция про­тив казах­стан­ских вла­стей. Аста­ну нака­за­ли за пре­не­бре­же­ние к пра­вам чело­ве­ка. Отлич­ный урок как для казах­стан­ской эли­ты, так и для всех казах­стан­цев, кото­рым пока­за­ли, что в мире есть цен­но­сти, кото­рые выше тра­ди­ци­он­но­го стрем­ле­ния арти­стов «сру­бить бабла».

Мер­кан­тиль­ные и даже твор­че­ские инте­ре­сы ока­за­лись ото­дви­ну­ты на вто­рой план. И в этом смыс­ле Стинг ока­зал­ся на две голо­вы выше всех запад­ных поли­ти­ков, кото­рые посто­ян­но гово­рят о нару­ше­ни­ях прав чело­ве­ка в Казах­стане, но при этом про­дол­жа­ют заиг­ры­вать с режи­мом, допус­ка­ю­щим эти самые нару­ше­ния. Певец очень здо­ро­во отте­нил бес­прин­цип­ность запад­ной дипло­ма­тии, кото­рая вот уже вто­рое деся­ти­ле­тие смот­рит сквозь паль­цы на рас­цвет казах­стан­ской авто­кра­тии. При этом ника­ких реаль­ных санк­ций, одни уго­во­ры, на кото­рые в Астане уже откро­вен­но пере­ста­ли обра­щать вни­ма­ние. Вооб­ще, отно­ше­ния Запа­да с режи­мом Назар­ба­е­ва — это, види­мо, одна из самых позор­ных стра­ниц в исто­рии про­дви­же­ния демо­кра­тии в Цен­траль­ной Азии.

Пони­ма­ю­щие цену вопро­са ска­жут, что Стин­гу не нуж­на казах­стан­ская нефть, вот он и прин­ци­пи­аль­ни­ча­ет. Это к тому, что запад­ные поли­ти­ки вынуж­де­ны закры­вать гла­за на нару­ше­ния прав и сво­бод в Казах­стане, так как их прин­ци­пи­аль­ность дав­но и бес­по­во­рот­но куп­ле­на казах­стан­ской нефтью. В этом смыс­ле казах­стан­ская демо­кра­тия — залож­ни­ца шкур­ных инте­ре­сов Запа­да. Меж­ду нашей демо­кра­ти­ей и нефтью они со свой­ствен­ным им праг­ма­тиз­мом выбра­ли нефть.

Стинг ока­зал­ся пло­хим праг­ма­ти­ком, ина­че бы он, как и поли­ти­ки его стра­ны, не прин­ци­пи­аль­ни­чал, а спо­кой­но при­е­хал в Аста­ну и спел поло­жен­ное, поло­жив в кар­ман несколь­ко сотен тысяч дол­ла­ров. В этом его отли­чие от евро­пей­ских и аме­ри­кан­ских поли­ти­ков, кото­рые регу­ляр­но при­ез­жа­ют в Аста­ну и поют лжи­вые пес­ни об успе­хах моло­дой казах­стан­ской демо­кра­тии, о про­грес­се в обла­сти соблю­де­ния прав чело­ве­ка, об успе­хах соци­аль­ной поли­ти­ки вла­стей и мно­гом дру­гом. Поют — пото­му что про­пла­че­но. Нефтью.

Спа­си­бо Стин­гу! За его прин­ци­пи­аль­ность. За демон­стра­цию вер­но­сти прин­ци­пам, кото­рые лжи­во декла­ри­ру­ют­ся запад­ны­ми поли­ти­ка­ми. Это хоро­ший сиг­нал для тех казах­стан­цев, кото­рые верят в демо­кра­ти­че­ское буду­щее сво­ей стра­ны, что не все на Запа­де раз­де­ля­ют уста­нов­ку на под­держ­ку режи­ма Назар­ба­е­ва. Это все­ля­ет надеж­ду, что санк­ции про­тив режи­ма Назар­ба­е­ва, нача­ло кото­рым поло­жил Стинг, полу­чат свое продолжение.

P.S. У этой исто­рии лич­но для меня есть про­дол­же­ние. Вче­ра ехал в машине, игра­ло радио, запел Стинг. Не пове­ри­те, про­слу­шал доста­точ­но зна­ко­мую вещь как в пер­вый раз, зата­ив дыха­ние. Изме­ни­лось отно­ше­ние к пев­цу — изме­ни­лось вос­при­я­тие. Певец нрав­ствен­но вырос в моих гла­зах, и, как след­ствие, пес­ни его зазву­ча­ли по-ново­му. Вспом­ни­лись запад­ные поли­ти­ки, с кото­ры­ми при­хо­ди­лось раз­го­ва­ри­вать о судь­бах казах­стан­ской демо­кра­тии и кото­рым жал руки, — захо­те­лось помыть руки.

More:
Поще­чи­на от Стинга