Почему в Узбекистане не боятся перемен?

Раз­ве­ять мифы об Узбе­ки­стане, быту­ю­щие в казах­стан­ском обще­стве, взял­ся поли­то­лог Рустам Бур­на­шев. И, надо ска­зать, ему это уда­лось. Мно­го ново­го для себя на вче­раш­нем засе­да­нии клу­ба Яро­сла­ва Раз­умо­ва узна­ли не толь­ко жур­на­ли­сты, но и эксперты. 

Пер­вый вопрос, задан­ный про­фес­со­ру Казах­стан­ско-немец­ко­го уни­вер­си­те­та,  касал­ся сме­ны вла­сти, рас­ска­зал НАКАНУНЕ.kz. Век Исла­ма Кари­мо­ва под­хо­дит к кон­цу — не сто­ит ли нам опа­сать­ся вол­не­ний в сосед­нем госу­дар­стве? Вовсе нет, заявил Рустам Бур­на­шев — чест­но гово­ря, к удив­ле­нию участ­ни­ков дискуссии.

Стро­и­те­ли всея Руси

Не сек­рет, что обыч­ные люди в Казах­стане пола­га­ют, что Узбе­ки­стан мало чем отли­ча­ет­ся от Казах­ста­на, раз­ве что жизнь там бед­нее и дик­та­ту­ра жест­че. На самом деле мно­гие про­бле­мы, счи­та­ю­щи­е­ся при­су­щи­ми Узбе­ки­ста­ну, там раз­ре­ше­ны или даже не воз­ни­ка­ли. Напри­мер, дефи­цит вод­ных и земель­ных ресур­сов, о кото­ром спро­сил хозя­ин клуба.

- В зна­чи­тель­ной сте­пе­ни это наду­ман­но, — воз­ра­зил Раз­умо­ву спи­кер. — Вод­ная про­бле­ма там не так ост­ро сто­ит, думаю, Евро­па с вод­ной про­бле­мой стал­ки­ва­ет­ся гораз­до жест­че, чем узбе­ки. Дру­гое дело, что в Цен­траль­ной Азии вод­ные ресур­сы исполь­зу­ют­ся нерационально.

Что дей­стви­тель­но меша­ет раз­ви­тию Узбе­ки­ста­на — это избы­точ­ность тру­до­вых ресур­сов, воз­ник­шая еще в совет­ское вре­мя. Не слу­чай­но в 80‑е годы СССР запу­стил про­грам­му по «изъ­я­тию» излиш­них тру­до­вых ресур­сов из Узбе­ки­ста­на и пере­ме­ще­нию их в дру­гие реги­о­ны. Сей­час же граж­дане сами мас­со­во уез­жа­ют в сопре­дель­ные госу­дар­ства на заработки.

Пере­из­бы­ток работ­ни­ков име­ет как поло­жи­тель­ные, так и отри­ца­тель­ные сто­ро­ны, заме­тил Бур­на­шев. С одной сто­ро­ны, стра­на тра­тит ресур­сы на соци­а­ли­за­цию моло­де­жи, на ее обра­зо­ва­ние, под­го­тов­ку кад­ров, а пло­да­ми всей этой соци­аль­ной про­грам­мы поль­зу­ют­ся при­ни­ма­ю­щие стра­ны — куда уез­жа­ют жить и рабо­тать граж­дане Узбекистана.

С дру­гой сто­ро­ны, от тру­до­вых мигран­тов идет поступ­ле­ние денеж­ных средств в род­ную страну.

- Хотя этот плюс спор­ный. День­ги мигран­тов не под­креп­ле­ны реаль­ной эко­но­ми­кой, — доба­вил поли­то­лог. — Для при­ни­ма­ю­щих стран если тру­до­вые мигран­ты нахо­дят­ся в пра­во­вом поле, то ника­ких мину­сов я не вижу. К сожа­ле­нию, боль­шин­ство стран настро­е­но на мак­си­ми­за­цию при­бы­ли в крат­ко­сроч­ной пер­спек­ти­ве, поэто­му созда­ют­ся какие-то неле­галь­ные фор­ма­ты, что вызы­ва­ет кри­ми­на­ли­за­цию общества.

Кари­мов — очень хоро­ший плановик

Боль­ше, чем мигра­ци­он­ная поли­ти­ка Узбе­ки­ста­на, слу­ша­те­лей инте­ре­со­ва­ли власть и скан­да­лы, с ней свя­зан­ные, поэто­му вопрос про Гуль­на­ру Кари­мо­ву, стар­шую дочь пре­зи­ден­та, был ожидаем.

- Пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ная власть нико­гда не может кон­тро­ли­ро­вать всё. Такая систе­ма кон­тро­ля пред­по­ла­га­ет слиш­ком мно­го неин­сти­ту­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных кана­лов свя­зи, кото­рые не могут быть устой­чи­вы­ми. Это мы и по Казах­ста­ну хоро­шо видим. Все­гда доста­точ­но мно­го зон, где кон­троль выпа­да­ет. Это аргу­мент в поль­зу не пер­со­ни­фи­ка­ции вла­сти, — начал Рустам Бурнашев.

В Узбе­ки­стане, одна­ко, о бук­валь­ной пер­со­ни­фи­ка­ции гово­рить не приходится.

- С моей точ­ки зре­ния, объ­ем нефор­маль­ных свя­зей в Казах­стане боль­ше, чем в Узбе­ки­стане. В Узбе­ки­стане боль­ше роль игра­ет не пер­со­на, а пози­ция, кото­рую она зани­ма­ет в адми­ни­стра­тив­но-бюро­кра­ти­че­ской систе­ме, — объ­яс­нил он. — Пост име­ет зна­че­ние. Во вся­ком слу­чае, выс­шее руко­вод­ство Узбе­ки­ста­на ста­ра­лось сде­лать имен­но так.

Для убе­ди­тель­но­сти Бур­на­шев пред­ло­жил срав­нить: что про­ис­хо­дит с людь­ми, кото­рые выпа­да­ют из вла­сти в Казах­стане, и теми, кто выпа­да­ет в Узбекистане.

- У нас выпал, похо­дил-похо­дил — и сно­ва впал. В Узбе­ки­стане же если выпал, то это навсе­гда, вли­ять на поли­ти­че­ски про­цесс он уже не будет, — ска­зал спи­кер. — И кейс с доче­рью пре­зи­ден­та попа­да­ет имен­но в эту плос­кость. Здесь про­изо­шла некая фик­са­ция того, что Узбе­ки­стан отхо­дит от лич­ност­ных нефор­маль­ных свя­зей к инсти­ту­ци­о­наль­ны­ми. Те, кто пред­по­ла­га­ет, что име­ет на что-то пра­во как род­ствен­ник пре­зи­ден­та, начи­на­ют оттесняться.

И дей­стви­тель­но, несколь­ко лет назад в стране были лик­ви­ди­ро­ва­ны пред­при­я­тия, кото­рые свя­зы­ва­лись с чле­на­ми семьи пре­зи­ден­та, в том чис­ле — с Гуль­на­рой Кари­мо­вой. Кро­ме того, в 2010 году были вне­се­ны поправ­ки в Кон­сти­ту­цию, опре­де­лив­шие, кто может зани­мать пост пре­зи­ден­та и кто дол­жен его зани­мать в слу­чае непред­ви­ден­ных обсто­я­тельств. Как счи­та­ет­ся, рань­ше сам Ислам Кари­мов сопро­тив­лял­ся при­ня­тию таких норм, счи­тая, что это опре­де­лит имя его убийцы.

- Собы­тия про­шло­го года пока­за­ли, что транс­фор­ма­ция вла­сти в Узбе­ки­стане будет идти по фор­маль­ным лини­ям, — уве­рен политолог.

По сло­вам Бур­на­ше­ва, Узбе­ки­стан, как и дру­гие госу­дар­ства Цен­траль­ной Азии, стал­ки­вал­ся в нача­ле 90‑х годов с явле­ни­я­ми кла­но­во­сти, трай­ба­лиз­ма и т. д., с тем, что кла­но­вая систе­ма опре­де­ля­ет струк­ту­ру вла­сти. Такая фраг­мен­ти­ро­ван­ность пред­став­ля­ет собой угро­зу госу­дар­ству, так как инсти­ту­ты вла­сти не могут быть эффек­тив­ны­ми. Тогда и было реше­но, что в Узбе­ки­стане, как «в госу­дар­стве с вели­ким буду­щим», опре­де­ля­ю­щи­ми долж­ны быть не кла­ны, а само государство.

После 2005 года цель мини­ми­зи­ро­вать роль кла­но­вых струк­тур, уси­лить роль адми­ни­стра­тив­но-бюро­кра­ти­че­ских инсти­ту­тов была достигнута.

- Важ­ный мар­кер — госу­дар­ствен­ная про­грам­ма под­го­тов­ки кад­ров, при­ня­тая в 1997 году, — заме­тил спи­кер. — Соглас­но ей, в «элит­ный клуб» вла­сти попа­да­ют или сверст­ни­ки пре­зи­ден­та, или моло­дые люди в рай­оне 35—40 лет. А так назы­ва­е­мое вто­рое поко­ле­ние — 50-лет­ние — выпа­да­ет, воз­мож­но, имен­но пото­му, что они явля­лись носи­те­ля­ми идей клановости.

С 2010 года, про­дол­жил Бур­на­шев, в Узбе­ки­стане име­ет­ся кон­сен­сус по пово­ду про­це­ду­ры сме­ны власти.

- Кари­мов — очень хоро­ший пла­но­вик, и про­цесс пла­ни­ру­ет­ся на боль­шую глу­би­ну, — убеж­ден поли­то­лог. — Есть гаран­тия, что мы даже не полу­чим турк­мен­ский вари­ант. Там были нару­ше­ны зако­но­да­тель­ные нор­мы, пере­да­ча вла­сти про­шла неле­ги­тим­ным путем. В Узбе­ки­стане про­це­дур­но все будет так, как предусмотрено.

…Участ­ни­ки засе­да­ния еще поспра­ши­ва­ли про пер­спек­ти­вы вступ­ле­ния Узбе­ки­ста­на в ЕАЭС (ответ — рез­ко отри­ца­тель­ный), про сопер­ни­че­ство за лидер­ство в реги­оне (нет тако­го) и разо­шлись, успо­ко­ен­ные тем, что хотя бы сосе­ду не гро­зит час «икс».