Официальный запрет на профессию

Похо­же, вла­сти Казах­ста­на реши­ли раз и навсе­гда покон­чить с неза­ви­си­мой прес­сой. Сна­ча­ла про­ку­рор и Меде­ус­кий суд фак­ти­че­ски вве­ли цен­зу­ру, запре­тив выпус­кать “Голос рес­пуб­ли­ки” и про­чее “еди­ное СМИ” еще до про­цес­са над ним. А сего­дня судья адми­ни­стра­тив­но­го суда нака­зал глав­но­го редак­то­ра “Голо­са рес­пуб­ли­ки” штра­фом в 10 МРП за то, ее жур­на­ли­сты напе­ча­та­ли свои ста­тьи в газе­те “Азат” — то есть ввел запрет на профессию.

 

Автор: Редак­ция

 

С неде­лю назад в редак­цию газе­ты “Голос рес­пуб­ли­ки” при­шли судеб­ные испол­ни­те­ли. Они при­нес­ли уве­дом­ле­ние, напо­ми­нав­шее, что опре­де­ле­ни­ем суда запре­ще­но выпус­кать целый ряд СМИ, в том чис­ле газе­ту “Голос республики”.

 

Как извест­но, кол­лек­тив это­го само­го “Голо­са” уже два­жды опуб­ли­ко­вал свои мате­ри­а­лы на стра­ни­цах дру­же­ствен­но­го изда­ния — газе­ты “Азат”, нико­им обра­зом не задей­ство­ван­ной в про­цес­се о “еди­ном СМИ”. То есть судеб­ный запрет нару­шен не был.

 

Тем не менее вче­ра глав­но­му редак­то­ру “Голо­са рес­пуб­ли­ки” Татьяне Тру­ба­че­вой вру­чи­ли повест­ку в суд — явить­ся на раз­би­ра­тель­ство по пово­ду неис­пол­не­ния судеб­но­го акта. Вре­мя — 15—00.

 

К трем часам дня в Спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ном меж­рай­он­ном адми­ни­стра­тив­ном суде Алма­ты собра­лись сотруд­ни­ки редак­ции, теле­жур­на­ли­сты и газет­ные репор­те­ры. При­шли обще­ствен­ные дея­те­ли и поли­ти­ки — всем было инте­рес­но посмот­реть, как жур­на­ли­ста осу­дят за вер­ность про­фес­сии. Никто, вклю­чая исто­ри­ка прес­сы Андрея Сви­ри­до­ва, не мог при­пом­нить ниче­го подобного.

 

Что­бы под­черк­нуть абсурд­ность момен­та, жур­на­ли­сты “Рес­пуб­ли­ки” устро­и­ли перед нача­лом суда флеш-моб: свя­зав себе руки проч­ной верев­кой, они под­ня­ли пла­кат “Нам запре­ща­ют рабо­тать жур­на­ли­ста­ми”. Сце­ну с удо­воль­стви­ем сни­ма­ли не толь­ко фото­гра­фы и опе­ра­то­ры, но и посе­ти­те­ли суда — на сото­вые телефоны.

 

Вре­ме­ни для флеш-моба было более чем доста­точ­но: про­цесс нача­ли на час поз­же назна­чен­но­го. Зато само раз­би­ра­тель­ство про­шло молниеносно.

 

Зашед­ший в зал судья наро­чи­то нераз­бор­чи­во назвал свою фами­лию (Кузем­ба­ев — выяс­ни­ли мы потом у судо­ис­пол­ни­те­ля) и обра­тил­ся к “обви­ня­е­мой” Трубачевой:

 

- Что вы може­те пока­зать по дан­но­му факту?

 

- По дан­но­му фак­ту я могу пояс­нить сле­ду­ю­щее, — чет­ко нача­ла Татья­на. — Во-пер­вых: в испол­ни­тель­ном листе нигде моя фами­лия не зна­чит­ся ника­ким обра­зом. Про­ку­ра­ту­ра в отно­ше­нии меня лич­но иск не пода­ва­ла, и судья в отно­ше­нии меня не выно­си­ла опре­де­ле­ние. Во-вто­рых: ни в испол­ни­тель­ном листе, ни в иске про­ку­ра­ту­ры, ни в опре­де­ле­нии суда не фигу­ри­ру­ет газе­та “Азат”, а мне вме­ня­ют то, что я выпу­сти­ла эту газету.

 

Несколь­ко вопро­сов успе­ла задать адво­кат Оль­га Ким — пыта­ясь выяс­нить несо­от­вет­ствие обви­не­ний и действительности:

 

- Може­те пояс­нить: вы рабо­та­ли в газе­те “Азат”?

 

- В дан­ной газе­те я рабо­та­ла глав­ным редак­то­ром на обще­ствен­ных нача­лах с 27 по 30 нояб­ря, — отве­ти­ла Татья­на Трубачева.

 

- В мате­ри­а­лах дела име­ет­ся ваша под­пись при полу­че­нии уве­дом­ле­ния. Как вы счи­та­е­те, оно было обосновано?

 

- Нет, абсо­лют­но нет. Про­бле­ма вся в том, что про­ку­ра­ту­ра изна­чаль­но непра­виль­но соста­ви­ла иск. Газе­та не может быть ответ­чи­ком, пото­му что она неоду­шев­лен­ная и ей невоз­мож­но вру­чить уведомление.

 

- Ска­жи­те, пожа­луй­ста, глав­ный редак­тор явля­ет­ся соб­ствен­ни­ком газеты?

 

- Нет, это абсо­лют­но разное.

 

- Вы счи­та­е­те себя наем­ным работником?

 

- Это так и есть, я наем­ный работник.

 

- Вы обра­ща­лись в Меде­ус­кий суд за разъ­яс­не­ни­ем опре­де­ле­ния суда. Вам дали разъяснение?

 

- Нет, судья отка­за­лась давать. Мы хоте­ли узнать, запре­ще­но или раз­ре­ше­но кол­лек­ти­ву газе­ты “Голос рес­пуб­ли­ки” изда­вать дру­гое СМИ. Пото­му что фак­ти­че­ски этим опре­де­ле­ни­ем, кото­рое вынес­ла судья, она нас всех оста­ви­ла без рабо­ты и, есте­ствен­но, мы хоте­ли где-то про­дол­жить свою тру­до­вую деятельность.

 

- Вы хоте­ли точ­но узнать, есть ли запрет на вашу деятельность?

 

- Да. Я и спра­ши­ва­ла судью, что это кон­крет­но зна­чит. Я счи­таю, что соглас­но опре­де­ле­нию суда мы ниче­го не можем изда­вать под брен­дом “Рес­пуб­ли­ка”. Пожа­луй­ста, мы не изда­ем ниче­го под этим брен­дом, но нам ведь нуж­но где-то рабо­тать. И поэто­му сотруд­ни­ки газе­ты “Азат” нам пред­ло­жи­ли пуб­ли­ко­вать­ся в их СМИ. Это не запре­ще­но зако­ном. Газе­та “Азат” абсо­лют­ная закон­ная, она заре­ги­стри­ро­ва­на в Мини­стер­стве куль­ту­ры и инфор­ма­ции и в отно­ше­нии ее ника­ких исков не было, — закон­чи­ла глав­ный редак­тор свои пояснения.

 

- В опре­де­ле­нии же ука­за­но, что запре­ща­ет­ся рас­про­стра­нять про­дук­цию еди­но­го сред­ства инфор­ма­ции “Рес­пуб­ли­ка” в част­но­сти, — стал бор­мо­тать судья, види­мо, желая пока­зать, что ему-то все понят­но, — и интер­нет-ресур­сы, исполь­зу­е­мых для тако­го рас­про­стра­не­ния, до выне­се­ния реше­ния суда и его вступ­ле­ния в закон­ную силу.

 

При­сут­ству­ю­щие в зале пере­гля­ну­лись в недоумении.

 

- Про­ку­рор? — повер­нул­ся судья к сто­лу, где сидел пред­ста­ви­тель над­зор­но­го органа.

 

- Про­шу суд при­знать Татья­ну Тру­ба­че­ву винов­ной в совер­ше­нии адми­ни­стра­тив­но­го пра­во­на­ру­ше­ния — ста­тьи 525 Кодек­са об адми­ни­стра­тив­ных пра­во­на­ру­ше­ни­ях Рес­пуб­ли­ки Казах­ста­на, — ото­звал­ся тот (неис­пол­не­ние судеб­ных актов — прим. ред.)

 

 

Еще не затих голос про­ку­ро­ра, как судья велел всем встать и огла­сил реше­ние, сло­во в сло­во повто­ря­ю­щее заклю­че­ние про­ку­ро­ра. Огла­сил — и кинул­ся прочь из зала, раз­дви­гая тол­пу жур­на­ли­стов, кото­рые пыта­лись узнать хотя бы его фамилию.

 

- Обжа­ло­вать реше­ние я, конеч­но, буду, — ска­за­ла после про­цес­са Татья­на Тру­ба­че­ва. — Но фак­ти­че­ски это запрет на рабо­ту отдель­но­го жур­на­лист­ско­го кол­лек­ти­ва. Думаю, это бес­пре­це­дент­ный слу­чай не толь­ко для Казах­ста­на, но и для все­го мира.