Евразийскую группу оклеветали и нанесли ей репутационный ущерб – так говорится в заявлении, поданном юристами ERG в правоохранительные органы с требованием привлечь к ответственности директора фонда по возврату активов Elge Qaitaru Оразалы Ержанова и их эксперта Искандера Бейсембетова.
О том, в чем они «провинились» перед Eurasian Resources Group, Оразалы Ержанов рассказал Вадиму Борейко в интервью, которое вышло на YouTube-канале «Гиперборей» 28 декабря 2022 года.
Горбачев назвал Казахстан лабораторией для экспериментов
В.Б. Оразалы Сантаевич, это гражданский иск или уголовный?
О.Е. Это статья о клевете, она была переведена из уголовного кодекса в административный, то есть это административное дело.
В.Б. Каковы исковые требования?
О.Е. Ну, это не иск (иск – понятие из области гражданского судопроизводства), это заявление о том, что в ходе пресс-конференции 27 октября уходящего года мы с моим коллегой Искандером Бейсембетовым своими словами — в принципе всеми, что мы там говорили — могли нанести урон репутации ЕRG.
В.Б. Обычно в таких заявлениях требуют опровержения конкретных слов. Что именно требует опровергнуть ЕRG?
О.Е. Я ознакомился с заявлением лишь позавчера, мы получили копию и прибегли к услугам адвокатов — Джохара Утебекова и Алимжана Оралбая, они сейчас изучают все материалы. У заявителя есть частное заключение филологической экспертизы наших слов, и мы обратились в полицию (так как по кодексу рассматривает полиция), чтобы теперь такая экспертиза была официально назначена. Я увидел в документах только вывод, где не заметил выделений каких-то слов или фраз.
В.Б. То есть требуют опровержения ваших заявлений «оптом»?
О.Е. Да, если можно так сказать. И я хотел бы поздравить весь народ Казахстана с этим событием. Я вам скажу – почему. Мы недавно были в Лондоне и слышали, как на ЕRG жалуются буквально все журналисты: что они очень агрессивно настроены, везде подают в суды, правда, не всегда добиваются успехов – где-то им отказали в рассмотрении, что-то они выиграли, где-то еще идут какие-то процессы, насколько я понимаю, есть успехи и у другой стороны…
Но в Казахстане подобных процессов не было. Я знаю журналистов, которые так же находятся в состоянии борьбы с Евразийской группой, кто направил большое количество запросов — в основном, конечно, в министерство финансов — и ничего! Никаких подробных ответов они не получали. Но если, я на это надеюсь, наше дело дойдет до суда и у нас будет возможность судиться с ЕRG публично, мы сделаем все, чтобы поднять максимум материалов в подтверждение того, о чем мы говорили. Здесь я не вижу оснований что-то засекречивать.
В.Б. Захотят — сделают все что угодно. Они же сами не следуют законам — я имею в виду суд, прокуратуру и следственные органы – за исполнением которых должны следить.
О.Е. Смотрите, что я думаю: мне кажется, они немного не рассчитали. Не рассчитали и не прочувствовали то состояние, в котором находится страна. Помните, после декабрьских событий, в начале 1987 года, у Горбачева спросили, что, по его мнению, произошло, и он ответил: «Да мы вообще не ожидали. Казахстан — это была лаборатория для любых экспериментов». Я сам читал эти слова.
И мне кажется, те, кто сейчас стоит за этим заявлением, его инициаторы, они так же думают: что здесь можно делать все что угодно. Но я бы сказал им: господа, я надеюсь, я уверен, что времена поменялись, мы не являемся лабораторией, народ Казахстана — не лабораторные кролики. И наш фонд не кролики — руки опускать не будем и сделаем максимально все, чтобы до народа дошла вся правда этого дела.
Для чего представители правительства в совете директоров ERG?
В.Б. Объясните мне такую вещь: у вашего фонда уже было несколько пресс-конференций, вы выдвигаете серьезные обвинения не только в адрес ERG — были и Тимур Кулибаев, и Jusan Bank, и «Казахмыс», и вы называли и Эдуарда Огая (председатель совета директоров ТОО «Казахмыс»), и Владимира Кима (президент ТОО «Казахмыс холдинг»), и многих других олигархов. Почему никто из них вообще никак ни среагировал, я уже не говорю о судебных претензиях?
О.Е. Я думаю, это особенности нашей страны, сложившаяся практика: эти люди, наверное, оказались умнее, чем наши нынешние оппоненты. Они понимают, что решение об их судьбе — нарушили они закон, не нарушили, украли, не украли, накажут их, не накажут — это не в руках гражданского общества, а в руках людей, которые находятся в Астане. Поэтому они и посчитали излишним, наверное, опускаться до такого уровня — подавать на кого-то в суд…
В.Б. Хорошо, почему те так не поступили — понятно, а почему так поступили эти?
О.Е. Сложно сказать. Вы же помните, на той пресс-конференции мы огласили текст нашего заявления. Оно не было адресовано ERG. Мы, как граждане нашей страны, обратились с перечнем вопросов (их было 10) к нашему собственному государству: к президенту, к премьер-министру, к генеральному прокурору, в антикоррупционное агентство и агентство по финансовому мониторингу. И на прошлой неделе мы получили — наверное, это консолидированный ответ — по всем нашим вопросам, от министерства финансов. Очень занимательный.
В.Б. Напомню читателям, что один из акционеров ERG — правительство, у него 40%, это немало. И правительство представляют вице-премьер, министр торговли и интеграции Серик Жумангарин, и тоже вице-премьер, министр финансов Ерулан Жамаубаев – вы от него получили письмо?
О.Е. Мы получили его через eGov — подписал заместитель министра Даурен Темирбеков. И скажу так: ни один из пунктов этого письма не содержит конкретного ответа ни на один наш вопрос.
Первый: когда в 2007 году создали ENRC, объединили все активы, доля казахстанского правительства была 20%. 80% были уже в руках частных собственников. Мы задали вопрос: какую сумму заплатили нынешние владельцы ERG в бюджет Казахстана за эти 80% активов? Ответ был такой: «информация о вкладах участников ERG и их стоимости имеется в открытых данных листинга компании ENRC Plc как на Лондонской, так и на Казахстанской биржах» — то есть идите и смотрите.
В.Б. Так эти данные открыты или нет?
О.Е. Мы работаем над этим, но мне бы не хотелось сейчас подробно на этом останавливаться, так как мы находимся в процессе тяжбы.
Предыстория нашего второго вопроса: осенью этого года на сайте Ratel вышла статья «Как приватизировали Казахстан», где говорилось в том числе о том, что, когда ERG уходили с листинга Лондонской биржи, возникла достаточно большая сумма платежей, которую ощутило казахстанское правительство. Мы задали вопрос: это после этого доля государства выросла с 20% до 40%? Что мы заплатили за дополнительные 20%? Получили ответ, что Республика Казахстан не осуществляла никаких выплат.
Третий вопрос, который мы задали: почему казахстанская часть компании закредитована, а материнская — вполне успешная?
В.Б. Напомним, что в Казахстане находится ТОО ERG, а материнская компания базируется в Люксембурге.
О.Е. И еще один связанный с этим вопрос: почему у предприятий ERG в Казахстане большие долги? По результатам 2021 года — минфин это подтверждает — долг Евразийской группы составляет 7 миллиардов долларов. И почему-то по данным минфина коэффициент соотношения чистого долга к EBITDA составляет в 2021 году 1,5. EBITDA у них — это операционная прибыль в 4 миллиарда по итогам 2021 года. А долг при этом 7 миллиардов — или Минфин не смотрит отчетность компании? Это данные с официального сайта ERG Люксембург. То есть при прибыли в 4 миллиарда у них есть долг в 7 миллиардов.
Также большой был вопрос: сколько ими заплачено дивидендов в бюджет нашей страны? Мы получили ответ, он один из самых больших по тексту, но в нем нет ни одной цифры — сколько дивидендов за свои 40% получил крупный акционер, правительство Республики Казахстан.
И – о правительстве. Насколько мне известно, долгое время Республику Казахстан в совете директоров ERG представляли два человека — они были бесменными при Назарбаеве: это Бахыт Султанов, недавний вице-премьер, министр торговли и интеграции, и Марат Бекетаев, министр юстиции с 2016 по 2022 год. Я вам говорил, что мы вернемся к фигуре Бекетаева…
В.Б. И они представляли правительство в ERG, как сейчас его представляют Жамаубаев и Жумангарин.
О.Е. Да. И я полагаю, что эта война, которую начала ERG, подав на нас заявление, закончится уголовным делом, прежде всего в отношении представителей правительства.
Насколько я понимаю, компания должна была, начиная еще с 2014 года, платить дивиденды. Если даже только по итогам 2021 года посмотреть, их операционная прибыль (это до налогов) — 4 миллиарда 200 миллионов долларов. Даже чистый остаток, free cash flow – 1 миллиард 830 миллионов долларов.
То есть Казахстан только по итогам 2021 года тогда должен был получить хотя бы 700 миллионов долларов – но в представленном ответе об этом нет ничего. Говорят: там дело Стати, какие-то счета были… Это в 2017 году случилось! А что мы сидим, ничего не предпринимаем? Для чего нам тогда представители правительства в совете директоров?
Эти люди вряд ли связывают свое будущее с Казахстаном
В.Б. Оразалы Сантаевич, можно подробнее о долгах корпорации ERG?
О.Е. Согласно имеющимся у нас материалам казахстанские предприятия, которые входят в Евразийскую группу, являются заемщиками у Сбербанка, банка ВТБ (оба — российские, находятся под санкциями), более того, они также являются заемщиками Банка развития Казахстана, Евразийского банка развития — это тоже межгосударственный банк, где одним из учредителей является правительство Республики Казахстан.
И главное: эти же предприятия, получая кредит в нашем же Банке развития, кредитуют материнскую компанию. Мы задали ERG вопрос: а в чем дело? Почему наш государственный банк, Банк развития Казахстана, дает кредит казахстанскому предприятию, которое тут же выгоняет эти деньги в виде кредита куда-то за пределы страны — в чем смысл?
В.Б. Я хорошо помню, что на той вашей пресс-конференции прозвучала фраза: «ERG выводит капиталы из Казахстана за границу». Перед нами контракт — попрошу его прокомментировать.
Иллюстрации: три страницы из контракта.
Это договор об открытии синдицированной кредитной линии между следующими предприятиями: ССГПО (Соколовско-Сарбайское горное промышленное объединение), ТНК «Казхром», «Алюминий Казахстана», ЕЭК (Евразийская Энергетическая Компания), КЭЗ «Казахстанский электролизный завод) и АО «Качары руда». Все они выступают в качестве кредиторов.
Заемщики: ENRC N.V. — это компания, зарегистрированная в Нидерландах, и ERG B.V. — та же самая материнская компания. То есть предприятия, которые должны Банку развития Казахстана, Сбербанку, ВТБ, чей общий долг составляет 7 миллиардов, являются кредиторами материнских компаний, которые находятся в иностранной юрисдикции. Это называется выводом капитала?
О.Е. В данном случае — да, я бы назвал это узаконенным способом вывода капитала. В нашем обращении к правительству этот вопрос тоже был, и мы получили ответ, что это внутрикорпоративные заимствования, выплаты внутригрупповых займов, и они не направлены на вывод средств из компании или на уменьшение доли собственности Республики Казахстан, и являются перераспределением ликвидности внутри группы.
Подчеркну: отвечает нам таким образом министерство финансов. Внутригрупповые займы предоставляются своим же кредитором на рыночных условиях и они более выгодны, чем банковские кредиты.
В.Б. Давайте перечислим тех, кто подписал этот контракт. Президент ССГПО Валерий Гриненко, президент «Казхрома» Арман Есенжулов, президент «Алюминия Казахстана» Роман Романов, президент ЕЭК Дуйсен Мергалиев, президент электролизного завода Серик Донбекбаев, президент АО «Качары руда» Нурлан Саринжипов.
Со стороны заемщиков ENRC N.V. подписали директор А — Сатжан Темиргалиев и директор B Дмитрий Мельников. Со стороны ERG B.V. директор Ирина Фишер. Какова же сумма этого займа? Вот что написано: «Заем. 2.1. Кредиторы обязуются предоставить заемщикам невозобновляемую кредитную линию в совокупном размере, не превышающем один миллиард сто миллионов долларов США на общие корпоративные цели». Что означает эта формулировка?
О.Е. Не знаю.
В.Б. Теперь хотел бы обратить внимание на дату этого договора. Даты на титульном листе две: 10 января 2022 года и 12 января 2022 года. Как бы вы это прокомментировали?
О.Е. Знаете, как… Вот представьте: живет семья. Случилась какая-то беда, и все, кто озабочен ее благополучием, все свои возможные ресурсы несут в эту семью, чтобы преодолеть напасть. Другой случай, из истории Древней Руси: если напал враг, то надо явиться всем, конно, людно и оружейно, подняв все ресурсы, чтобы преодолеть общего врага.
А теперь вернемся к датам на контракте: 10 января — первый рабочий день после Кровавого января. 11 января президент Токаев выступил, сказал, что конституционный закон в стране восстановлен, переворот не состоялся, он поменял правительство, будем дальше жить и строить новый Казахстан. Вторая дата – 12 января, то есть эти люди, вместо того чтобы думать о будущем нашей страны, тут же вывели из Казахстана 1 миллиард 100 миллионов долларов, полученных за счет наших природных ресурсов.
Говорю сразу: я не видел платежек, не могу утверждать, какие конкретно суммы когда и куда уходили. Но этим документом создана основа для того, чтобы это можно было сделать. Мало того — это не вся сумма этих внутрикорпоративных займов, есть и другие. И там не одна сотня миллиардов долларов, где казахстанские предприятия кредитуют материнскую компанию. Я вам показал сайт люксембургской головной компании ERG, где указано по итогам 2021 года свободных денежных средств 1 миллиард 830 миллионов. Это там.
В.Б. В то время как здесь казахстанские предприятия в долгах как в шелках.
О.Е. Даже не это главное. Имея такие свободные средства, они тут же туда же еще «выгоняют» 1 миллиард 100 миллионов. Мое предположение: это действия людей, которое не связывают свое будущее с Казахстаном.
Случилась беда, произошли трагические события, и в этой ситуации они первым делом взялись «выгонять» 1 миллиард 100 миллионов долларов — это достаточно большая сумма. Я надеюсь, потом они убедились, что ситуация устаканилась, и вернули деньги на предприятия: они же должны зарплату платить, поддерживать текущую деятельность. Но я вам скажу, что у нас достаточно материалов, доказывающих, что это не вся сумма, выведенная за пределы Казахстана в качестве внутригрупповых займов.
В.Б. Я не знаю, что тут добавить. Думаю, вы увидитесь в суде — о, сколько нам открытий чудных готовит этот суд.
О.Е. Я надеюсь, он станет одним из тех событий, которые в итоге сработают на восстановление порушенной справедливости в Казахстане.
Источник: YouTube-канал «Гиперборей»