Мечты азербайджанцев вернуться домой, в Карабах. Что их ждет?

Согла­ше­ние о пере­ми­рии меж­ду Баку и Ере­ва­ном воз­ро­ди­ло меч­ты о воз­вра­ще­нии домой сотен тысяч азер­бай­джан­цев, вынуж­ден­ных поки­нуть свои сёла в Нагор­ном Кара­ба­хе в нача­ле 1990‑х годов из-за войны.

Десят­ки детей школь­но­го воз­рас­та тан­цу­ют и рез­вят­ся. За ними наблю­да­ют улы­ба­ю­щи­е­ся мате­ри, тети и бабушки.

Во дво­ре быв­ше­го сана­то­рия в Азер­бай­джане воца­ри­лось лико­ва­ние. Это сце­на, кото­рую мож­но было уви­деть на сле­ду­ю­щий день после того, как лиде­ры Арме­нии и Азер­бай­джа­на при посред­ни­че­стве Рос­сии под­пи­са­ли согла­ше­ние, при­зван­ное поло­жить конец воз­об­но­вив­шей­ся в кон­це сен­тяб­ря войне за сепа­ра­тист­ский реги­он Нагор­ный Карабах.

Дети еще слиш­ком юны, что­бы пони­мать пере­жи­ва­ния взрос­лых, семьи кото­рых были изгна­ны из Кара­ба­ха, но захва­че­ны все­об­щим вол­не­ни­ем старших.

Азер­бай­джан­ская армия в ходе длив­ших­ся шесть недель боев, в ходе кото­рых сто­ро­ны поте­ря­ли тыся­чи жиз­ней, отво­е­ва­ла боль­шую часть тер­ри­то­рии вокруг Нагор­но­го Кара­ба­ха, кото­рая была окку­пи­ро­ва­на в нача­ле 1990‑х годов. Согла­ше­ние о пре­кра­ще­нии огня преду­смат­ри­ва­ет пере­да­чу под кон­троль Баку тер­ри­то­рий в оста­ю­щих­ся под окку­па­ци­ей рай­о­нах вокруг Нагор­но­го Карабаха.

Этот день 56-лет­няя Вали­да Ору­чо­ва жда­ла полжизни.

Ее боль­шая семья бежа­ла в 1992 году от наси­лия в род­ном Ход­жа­лы, рас­по­ло­жен­ном при­мер­но в 20 кило­мет­рах к севе­ру от глав­но­го горо­да Нагор­но­го Кара­ба­ха, кото­рый армяне назы­ва­ют Сте­па­на­кер­том, азер­бай­джан­цы — Ханкенди.

«Я очень хочу вер­нуть­ся туда, — гово­рит Ору­цо­ва. — Я уста­ла думать об этом. Куда мне сна­ча­ла пой­ти? В [Ход­жа­лы] в [ста­рый] дом мое­го отца? Или в пустой дом моей свекрови?»

Ору­чо­ва вспо­ми­на­ет, как рабо­та­ла вос­пи­та­те­лем в дет­ском саду в Ход­жа­лы и пила све­жую род­ни­ко­вую воду из двух бли­жай­ших фон­та­нов, один из кото­рых мест­ные назы­ва­ли «Маль­чи­ка­ми», а дру­гой — «Девоч­ка­ми».

«Я меч­таю про­гу­лять­ся там и попить воды, — гово­рит она. — Я бы почув­ство­ва­ла себя так, как буд­то роди­лась зано­во. Я бы хоте­ла посмот­реть на свое село с холма».

Ору­чо­ва про­ве­ла послед­ние три деся­ти­ле­тия в сана­то­рии Гызы­л­гум неда­ле­ко от Баку. Ее вну­ки были сре­ди тех, кто тан­це­вал на празд­ни­ке после под­пи­са­ния согла­ше­ния о пре­кра­ще­нии огня в Карабахе.

Сана­то­рий дав­но пре­вра­тил­ся в импро­ви­зи­ро­ван­ную рези­ден­цию для десят­ков семей, пере­ме­щен­ных в резуль­та­те вой­ны после рас­па­да Совет­ско­го Союза.

Ору­чо­ва сно­ва хочет вос­пи­ты­вать детей в дет­ском саду, в кото­рый меч­та­ет устро­ить соб­ствен­ных внуков.

Но как и мно­гие дру­гие внут­ренне пере­ме­щен­ные лица — таких людей в Азер­бай­джане, поки­нув­ших Нагор­ный Кара­бах и сосед­ние рай­о­ны, насчи­ты­ва­ют­ся сот­ни тысяч, — Ору­чо­ва зада­ет­ся вопро­сом, не слиш­ком ли она ста­ра для пере­ез­да и воз­вра­ще­ния в род­ные края.

«Посмот­рим», — гово­рит она.

НЕ ПРОСТО ПРЕКРАЩЕНИЕ ОГНЯ

В резуль­та­те кон­флик­та, пик кото­ро­го при­шел­ся на 1992–1994 годы после рас­па­да Совет­ско­го Сою­за, более мил­ли­о­на чело­век вынуж­де­ны были поки­нуть свои дома.

Кон­фликт был замо­ро­жен шат­ким пре­кра­ще­ни­ем огня, кото­рое не удо­вле­тво­ри­ло ни одну из сто­рон и оста­ви­ло око­ло одной вось­мой части тер­ри­то­рии Азер­бай­джа­на под кон­тро­лем армян­ских сепаратистов.

На про­тя­же­нии деся­ти­ле­тий здесь было несколь­ко спо­ра­ди­че­ских всплес­ков наси­лия, но в кон­це сен­тяб­ря вновь вспых­ну­ла пол­но­мас­штаб­ная война.

Пере­ми­рие, под­пи­сан­ное 9 нояб­ря при посред­ни­че­стве Рос­сии, ста­ло облег­че­ни­ем для меж­ду­на­род­но­го сооб­ще­ства, кото­рое все боль­ше опа­са­лось, что бое­вые дей­ствия могут втя­нуть в вой­ну сосед­ние Рос­сию и Турцию.

Но пере­ми­рие вызва­ло вол­не­ния в Арме­нии, сепа­ра­тист­ские союз­ни­ки кото­рой были раз­би­ты в Нагор­ном Кара­ба­хе хоро­шо воору­жен­ной арми­ей Азербайджана.

Мно­гие армяне рас­це­ни­ва­ют согла­ше­ние о пре­кра­ще­нии огня как капи­ту­ля­цию и наци­о­наль­ную тра­ге­дию, а в неко­то­рых слу­ча­ях — как пре­да­тель­ство исто­ри­че­ско­го масштаба.

Армян­ские сепа­ра­ти­сты, окку­пи­ро­вав­шие семь рай­о­нов Азер­бай­джа­на вокруг Нагор­но­го Кара­ба­ха с нача­ла 1990‑х годов, рас­смат­ри­ва­ли эту тер­ри­то­рию как «буфер без­опас­но­сти» вокруг сво­е­го отко­лов­ше­го­ся региона.

Азер­бай­джан­ские вой­ска отби­ли боль­шую часть из четы­рех окку­пи­ро­ван­ных рай­о­нов при­мер­но за шесть недель боев.

Пере­ми­рие при посред­ни­че­стве Рос­сии преду­смат­ри­ва­ет пере­да­чу оста­ю­щей­ся под окку­па­ци­ей тер­ри­то­рии в тече­ние несколь­ких дней.

Согла­ше­ние так­же тре­бу­ет выво­да армян­ских войск из трех рай­о­нов: Агдам­ско­го; Каша­таг­ско­го (кото­рый азер­бай­джан­цы назы­ва­ют Лачин­ским) и Кар­ва­чар­ско­го, кото­рый на азер­бай­джан­ском язы­ке изве­стен как Кельбаджарский.

15 нояб­ря Баку заявил, что про­длил срок выво­да армян­ских войск из гор­но­го Кель­ба­д­жар­ско­го рай­о­на, но отка­зал­ся пере­смат­ри­вать сро­ки по Агдам­ско­му и Лачин­ско­му районам.

Боль­шая часть пре­иму­ще­ствен­но армян­ско­го граж­дан­ско­го насе­ле­ния в Нагор­ном Кара­ба­хе и его окрест­но­стях, в кото­ром про­жи­ва­ло око­ло 150 тысяч чело­век, бежа­ла во вре­мя послед­них бое­вых действий.

На про­шлой неде­ле мно­гие из тех, кто оста­вал­ся на тер­ри­то­ри­ях, под­ле­жа­щих пере­да­че Азер­бай­джа­ну, были заня­ты погруз­кой мебе­ли, окон­ных рам, сан­тех­ни­ки в гру­зо­ви­ки или дру­гие маши­ны и транс­пор­ти­ров­кой это­го груза.

Мно­гие этни­че­ские армяне сжи­га­ли свои дома — осо­бен­но в Кель­ба­д­жар­ском рай­оне — перед тем, как отпра­вить­ся на запад, в сто­ро­ну Армении.

СНЫ О РОДИНЕ

Но к восто­ку от этой мест­но­сти, на тер­ри­то­рии, кон­тро­ли­ру­е­мой Азер­бай­джа­ном, царит почти без­удерж­ная радость.

«Мы очень счаст­ли­вы», — гово­рит Гуль­зар Гули­е­ва, уро­жен­ка Лачин­ско­го рай­о­на, кото­рый дол­жен перей­ти под кон­троль Баку.

Гули­е­ва и ее семья живут в обще­жи­тии в Сум­га­и­те, про­мыш­лен­ном горо­де за пре­де­ла­ми столицы.

«Мы ждем того момен­та, когда смо­жем вер­нуть­ся на свою зем­лю и в свой дом, — гово­рит она. — Даже если мы будем спать на зем­ле [мне все равно]».

Дру­гой быв­ший житель Лачин­ско­го рай­о­на ска­зал Азатты­ку, что каж­дую ночь на про­тя­же­нии 27 лет видел род­ной город во сне.

В Забра­те, селе неда­ле­ко от Баку, тоже живут десят­ки семей вынуж­ден­ных пере­се­лен­цев из Кель­ба­д­жар­ско­го района.

Живу­щая здесь Севиндж Мур­са­ло­ва гово­рит, что ни ее семья, ни их сосе­ди не спа­ли в ту ночь, когда было под­пи­са­но согла­ше­ние о пре­кра­ще­нии огня.

«Это невоз­мож­но опи­сать сло­ва­ми, — ска­за­ла она Азер­бай­джан­ской редак­ции Азатты­ка. — Мы нико­гда в жиз­ни не были так счастливы».

52-лет­ний азер­бай­джа­нец Латиф Миса­лов­са наде­ет­ся вер­нуть­ся в Кель­ба­д­жар­ский рай­он по доро­ге, кото­рая, как он пом­нит, была пере­кры­та в 1992 году.

«Мы поедем той доро­гой, — гово­рит он. — Иншал­ла, я вер­нусь в свое село. Буду жить там и про­жи­ву там свои луч­шие дни».

ЧТО ЖДЕТ ВОЗВРАЩАЮЩИХСЯ?

Мно­гие из азер­бай­джан­ских вре­мен­но пере­ме­щен­ных лиц, кото­рые хотят вер­нуть­ся, поня­тия не име­ют, что их там ждет.

Боль­шин­ство домов, кото­рые они поки­ну­ли несколь­ко деся­ти­ле­тий назад, пре­вра­ти­лось в руи­ны. Неко­то­рые были заня­ты или пере­стро­е­ны этни­че­ски­ми армя­на­ми, пере­се­ле­ние кото­рых в реги­он поощ­ря­ло пра­ви­тель­ство Арме­нии в кон­це 1980‑х — нача­ле 1990‑х годов.

Раны, нане­сен­ные изгна­ни­ем, очень глубоки.

Город Ход­жа­лы, малая роди­на Ору­чо­вой, был аре­ной печаль­но извест­ной рас­пра­вы армян над 600 азер­бай­джан­ца­ми в 1992 году.

Ору­чо­ва вспо­ми­на­ет, как заве­ща­ла сво­им детям, что­бы они, если она умрет, не вер­нув­шись на роди­ну, одна­жды поеха­ли и нашли ее дом неда­ле­ко от ход­жа­лин­ско­го аэро­пор­та, един­ствен­но­го в Нагор­ном Карабахе.

«Там был холм под назва­ни­ем Хака­та­па, тре­тий дом от него — наш, — гово­рит она. — Я не знаю, в поряд­ке ли этот дом сей­час, пото­му что мы видим [изоб­ра­же­ния, пока­зы­ва­ю­щие], что боль­шин­ство домов в насе­лен­ных пунк­тах зем­ли были уничтожены».

Ами­на Гусей­но­ва живет с семьей сына в посел­ке Мушви­га­бад неда­ле­ко от Баку. Она гово­рит, что пла­ни­ру­ет вер­нуть­ся в свой дом в горо­де, кото­рый азер­бай­джан­цы назы­ва­ют Ход­жа­вен­дом, армяне — Мартуни.

В те вре­ме­на, когда неко­то­рые сосед­ние дома были сожже­ны в ходе вой­ны в 1990‑х годах, ее муж оста­вил клю­чи от дома сво­е­му началь­ни­ку, этни­че­ско­му армя­ни­ну. Тот в свою оче­редь дове­рил дом зна­ко­мо­му из Ере­ва­на, сто­ли­цы Армении.

Жен­щи­на гово­рит, что чело­век из Ере­ва­на ска­зал Гусей­но­вым: «Если ваша семья вер­нет­ся, я вер­ну вам дом. Если нет, то буду жить в этом доме сам».

Гусей­но­ва объ­яс­ня­ет, что не зна­ет, в каком состо­я­нии сей­час дом и кто там живет.

ВОПРОСЫ О БУДУЩЕМ

Даже те азер­бай­джан­цы, кото­рые не отно­сят­ся к вре­мен­но пере­ме­щен­ным из-за вой­ны лицам, осо­зна­ют про­бле­мы пре­одо­ле­ния раз­но­гла­сий, уко­ре­нив­ших­ся за деся­ти­ле­тия конфликта.

Неко­то­рые зада­ют­ся вопро­сом, смо­жет ли тер­ри­то­рия, ука­зан­ная в согла­ше­нии о пере­ми­рии, сно­ва когда-либо стать общим домом для армян и азербайджанцев.

«Я не думаю, что мы смо­жем жить вме­сте, как жили во вре­ме­на Совет­ско­го Сою­за, — Азатты­ку один баки­нец. — Но если пре­зи­дент гово­рит, что мы долж­ны это­му сле­до­вать, конеч­но, мы долж­ны сле­до­вать этому».

Пре­зи­дент Азер­бай­джа­на Иль­хам Али­ев столк­нул­ся с тре­бо­ва­ни­ем меж­ду­на­род­но­го сооб­ще­ства и пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций обес­пе­чить без­опас­ность всех живу­щих в регионе.

Но Али­ев, ско­рее все­го, будет поощ­рять азер­бай­джан­цев к пере­се­ле­нию на тер­ри­то­рию на фоне все­об­щей эйфо­рии, охва­ты­ва­ю­щей бога­тую нефтью стра­ну с насе­ле­ни­ем око­ло 10 мил­ли­о­нов человек.

Али­ев в тече­ние боль­шей части послед­не­го деся­ти­ле­тия направ­лял дохо­ды от про­да­жи неф­ти и при­род­но­го газа на нара­щи­ва­ние воен­но­го потен­ци­а­ла Азербайджана.

Он так­же кри­ти­ко­вал непри­ми­ри­мость Арме­нии и неза­ин­те­ре­со­ван­ность меж­ду­на­род­но­го сооб­ще­ства в дол­го­сроч­ном реше­нии про­бле­мы Нагор­но­го Карабаха.

В то же вре­мя Али­ев доби­вал­ся более тес­но­го сотруд­ни­че­ства с Тур­ци­ей, чле­ном НАТО, и ее все более авто­ри­тар­ным пре­зи­ден­том Редже­пом Тайи­пом Эрдоганом.

Турец­кие бес­пи­лот­ни­ки, воен­ная так­ти­ка и дипло­ма­ти­че­ская под­держ­ка Анка­ры сыг­ра­ли важ­ную роль в успе­хах Азер­бай­джа­на в войне.

Каза­лось, гам­бит Али­е­ва оку­пил­ся быст­ры­ми воен­ны­ми побе­да­ми на поле боя, и это дало пре­иму­ще­ства Баку при заклю­че­нии ново­го согла­ше­ния о пре­кра­ще­нии огня.

Али­ев во вре­мя воен­но­го наступ­ле­ния Азер­бай­джа­на неод­но­крат­но наста­и­вал, что его конеч­ной целью явля­ет­ся воз­вра­ще­ние всей окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии, вклю­чая Нагор­ный Карабах.

«Мы можем жить вме­сте с ними, но толь­ко при одном усло­вии, — гово­рит дру­гой баки­нец, отве­чая на вопрос о том, смо­гут ли азер­бай­джан­цы жить бок о бок с этни­че­ски­ми армя­на­ми. — Они долж­ны вер­нуть все наши земли».

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»