Ровно год исполнился с момента вступления в силу новшеств — «Закона о госслужбе» и реализации в Казахстане новой модели административного управления. Реформа была призвана обеспечить прозрачность кадровых назначений и открыть «социальные лифты» профессиональным управленцам. Но пришли ли во власть достойные и морально устойчивые чиновники, пока неясно, а вот то, что наша страна еще ниже опустилась в мировом рейтинге коррупции, это факт.
С начала реформы минул уже год. Двухуровневая структура госслужбы превратилась в трехступенчатую иерархическую пирамиду, чем-то напоминающую феодальную лестницу из учебников истории.
На вершине возвышается сильно урезанное сословие политических госслужащих общим числом 400 штатных единиц (министры и акимы областей со своими заместителями, градоначальники областных центров и обеих столиц, а также «иные должностные лица», утвержденные президентом).
Под ним выстроилась номенклатура управленческого корпуса «А» из 545 штатных единиц, а весь остальной чиновный люд перетек на самую низкую административную ступень «Б», где был рассортирован по должностным категориям в соответствии с имеющимся уровнем квалификации и опытом работы.
Эпопея с конкурсными отборами в корпус «А», или «агашек», как его назвал бывший аким Павлодарской области Ерлан Арын, длилась несколько месяцев. Из двух с лишним тысяч претендентов в заветное сословие прошло чуть менее тысячи чиновников (тех, кому места не досталось, зачислили в кадровый резерв). В самый раз подводить итоги реформы, в основу которой предполагалось положить принцип меритократии (власть достойных).
По случаю годовщины административной реформы руководитель департамента Агентства по делам госслужбы Павлодарской области Максут Утешев на днях давал пресс-конференцию. Он говорил о якобы беспрецедентном в мировой практике сокращении численности политических госслужащих (назначаемых исключительно главой государства и по своему личному вкусу и разумению), об обязательных и открытых конкурсах по замещению вакансий, о «социальных лифтах», здоровой конкуренции в рядах административной бюрократии и торжестве принципа меритократии, то бишь «власти достойных». Благодаря проведенным реформам госслужба в области обновилась на треть, конкурсный отбор, обучение, ротация, усиленный этический и дисциплинарный контроль обеспечили положительную селекцию среди чиновников.
Целиком и полностью разделяя оптимизм руководителя департамента по делам госслужбы, нельзя не отметить и того факта, что как раз после административной реформы Павлодарская область погрязла в самых жутких коррупционных скандалах.
Как все помнят, 2013 год начался с уголовного дела по факту злоупотребления должностными полномочиями чиновниками Павлодарского района, разворовавшими несколько сотен миллионов тенге, выделенных на реализацию программы «Занятость-2020».
Вслед за этим финансовая полиция возбудила уголовное дело в отношении начальника областного управления строительства Алибека Кульджанова по обвинению в хищении бюджетных средств на сумму свыше 330 млн тенге, выделенных на строительство оросительных систем в Павлодарском и Лебяжинском районах.
Закончился год еще более волнительными событиями: арестом советника акима области Толегена Бастенова, пойманного на получении многомиллионного отката, и громкими отставками в руководстве региона.
Подозреваемого в получении взяток в особо крупном размере и хищении спонсорских пожертвований экс-акима области Ерлана Арына уже скоро месяц как арестовали, СМИ со ссылкой на следственные органы вовсю смакуют «информационные утечки» (о подаренном мерседесе, схемах получения миллионных откатов и пр.), и от глубины той пропасти, в которую летит авторитет власти, захватывает дух.
Кстати, ровно год назад о достоинствах новой модели госслужбы журналистам рассказывал тогдашний руководитель аппарата акима области Канат Каримов. По идее, ему бы и следовало рассказать об итогах административной реформы, но его в акимате уже нет — после коррупционного скандала он ушел вслед за своим бывшим шефом «по собственному».
Правда, ушел не далеко и не навсегда. Прошедший сквозь сито конкурсного отбора в благословенную когорту «агашек», чиновник числится в резерве и ждет обещанного новым акимом области назначения на соответствующую его «талантам» должность. И не исключено, что вынужденный простой «достойный» господин коротает чтением газетных публикаций о «художествах» своего заместителя Багустара Сапарова, который, по версии некоторых СМИ, якобы был арыновским кассиром и носил ему домой взятки.
Такие вот метаморфозы. Как прикажете после всего этого относиться к административным новшествам и вообще к нашим чиновникам? Полагаю, не будет слишком большим преувеличением сказать, что в основной своей массе люди расценили нынешнюю реформу госслужбы как профанацию.
Что же касается «власти достойных», или, простите, меритократии, то прославлять ее можно сколько угодно. Вот только истории с господами Бастеновым и Арыном говорят, что меритократией у нас даже не пахнет. Потому что достойных либо нет, либо их слишком мало.
Не случайно по уровню коррумпированности Казахстан каждый год лишь скатывается вниз, в самый хвост мирового рейтинга. Если в 2010 году наша страна, по данным международной неправительственной организации Transparency International, занимала 105‑ю строчку рейтинга, то в 2012‑м просела до 133-го места. А по итогам 2013 года, когда в стране была принята новая модель госслужбы, Казахстан вообще опустился до 140-го места (в рейтинге всего 177 стран мира), оказавшись в одном ряду с Лаосом, Угандой и Гондурасом. Причем показатели латиноамериканской страны, по мнению авторов рейтинга, выглядят несколько лучше.
Вот это, пожалуй, и есть реальный итог социальной и политической эволюции Казахстана со всеми его хвалеными реформами: лучше Туркменистана, но хуже Гондураса. Звучит как скверный анекдот.