Казахское государство “Алаш” имело реальный план и потенциал последовать примеру Японии, которая за сравнительно короткий срок превратилась из отсталой феодально-аграрной страны самураев в мировую державу. Но советская власть отбросила развитие казахского государства более чем на сто лет.
“Японофил” — это одно из обвинений, на основании которых основатель и глава казахского государства “Алаш” Алихан Букейхан 27 сентября 1937-го был приговорен к смертной казни. Его единомышленники были репрессированы по обвинению… в “шпионаже в пользу Японии”.
Стоит ли доказывать, что Алихан не был японофилом, а его соратники не были шпионами? Тем не менее, при всей своей абсурдности, под этими обвинениями имелись основания. Но — косвенные. Алихан планировал за 20–25 лет превратить воссозданное из руин Казахского ханства современное государство “Алаш” в мировую державу, следуя примеру самых успешных стран мира, и прежде всего Японии.
Япония впервые заинтересовала казахов в период русско-японской войны 1904–1905 годов, о чем Алихан написал спустя пять лет в своем историко-справочном очерке “Казахи”: “Началась русско-японская война… Телеграммы приносили вести о непрерывных японских победах.
Степь, знавшая со слов бродячего апологета ислама о том, что все хорошее и справедливое связано с исламом, и на опыте обрусительной политики также убедившаяся, что ничего хорошего не может быть вне ислама, живо восприняла легенду о том, будто японцы — это те мусульмане, с которыми казахи соединены родственной национальной связью.
Последнее обстоятельство, по их мнению, подтверждалось сходством японских портретов с типом казахского лица. Все это вызывало в них глубокий интерес…”
Как известно, Российская империя, имея более чем шестикратное превосходство в численности армии, потерпела сокрушительное поражение от маленького островного государства и подписала позорный Портсмутский мир, уступив Японии южную часть Сахалина и арендные права на Ляодунский полуостров и Южно-Маньчжурскую железную дорогу.
Своего могущества Япония достигла благодаря так называемой “Революции Мэйдзи” (или “Реставрации Мэйдзи”), начавшейся в 1868 году. Так назывался комплекс политических, военных и социально-экономических реформ. Годы Мэйдзи характеризовались ломкой японского традиционного образа жизни и ускоренным внедрением в стране достижений западной цивилизации.
“В 1918 году, — отмечал в своем докладе Томохико Уяма, японский ученый-историк, исследующий историю “Алаша”, — два молодых казахских интеллигента написали статьи о Японии. Первый из них, Султанмахмут Торайгырулы, считал, что состояние японцев в 1860 годах было не лучше казахов, но они быстро догнали европейцев, поэтому казахи тоже, если сплотятся, смогут догнать европейцев в течение 20–30 лет.
Мухтар Ауэзулы более подробно изучал причины развития Японии и подчеркнул, что японцы ввели конституцию, установили справедливую власть и усердно принимают из европейской науки, системы управления, экономики и дипломатии то, что себе подходит, не забывая при этом свои хорошие черты. Таким образом, казахские интеллигенты видели в Японии модель быстрого развития небольших азиатских стран”.
Конечно, повторение “Реставрации Мэйдзи” в Казахской степи было невозможно. Ведь Япония была независимым государством и провела радикальные реформы без вмешательства или влияния извне, тогда как казахский же народ находился под колониальным игом русской империи, лишившись своей государственности и исконных земель. Это во-первых.
Во-вторых, Япония сохранила монархию и даже усилила ее, а Алихан, будучи правнуком хана Букея, считал воссоздание прежнего ханства архаикой и видел будущее Великой степи демократическим государством западного образца с парламентско-президентской формой правления. Кстати, это нашло отражение в программе партии “Алаш”.
Восток-Запад
После февральской революции 1917 года Алихан не сомневался в том, что добьется для своего угнетенного народа восстановления национальной государственности — сначала автономии, а затем и полной независимости. В статье, опубликованной в газете“Казах” накануне создания автономии “Алаш”, он писал: “Образовать автономию — значит создать суверенное государство”.
В статье же “Жалпы Сібір сиезі”, посвященной общесибирскому съезду в Томске, Алихан сообщил следующее: “Итак, в основной закон (Конституцию) Сибирской автономии будет внесена отдельная статья: Казакская нация… временно присоединяется к Сибирской автономии. При изъявлении желания она вправе отделиться в самостоятельное государство. …Мы решили, что для начала важно, опираясь на поддержку
Сибири, освободиться от оков великой державы, а позднее, укрепив свою государственность, отделиться и от нее (Сибири)”.
В 1919‑м во время переговоров с “верховным правителем” России адмиралом Колчаком на его вопрос о том, кто санкционировал создание национальной автономии, Алихан недвусмысленно заявил: “Алаш-Орда избрана полномочным общеказахским съездом и ни в какой санкции не нуждается”. Прервав переговоры с Колчаком, он вернулся в город Алаш (Семипалатинск) и созвал экстренное совещание правительства “Алаш-Орды”.
Далее, по свидетельству Халела Габбасулы (Габбасов), одного из своих заместителей, Алихан Букейхан “доложил обстановку и поставил вопрос: как быть в ситуации, когда политические события развиваются в направлении реставрации монархического строя? В этой обстановке рассчитывать на самоопределение нации нельзя, — подчеркнул он и предложил немедленно возобновить переговоры с вождями большевиков.
Алихан вместе с соратниками часть стратегических задач, исходивших из программы “Алаш” (казахский аналог программы “Мэйдзи”), релизовал в условиях колониальной политики имперской России. Первочередной из них было создание современной казахской культуры на основе самобытной кочевой, о чем он под псевдонимом “Турік баласы” (Потомок тюрков) писал в первых номерах газеты “Казах” в 1913 году:
“До самого судного дня казахи останутся казахами. В нынешний век просвещения, создав современную “Казакскую культуру” с одной стороны и “Казакскую литературу” — с другой, казахи намерены сохранить свою национальную самобытность и идентичность!”
Впрочем Япония не была для Алихана единственным ориентиром. Он изучал, например, систему образования США, Англии, Германии, Франции, то есть тех стран Запада, опыт которых переняла та же Япония. Например, в статье “Рухани мадениет карауылынан” (“О духовной культуре”) от 1915 года Алихан сопоставил численность учителей начальных школ.
По его данным, на одного учителя в США приходилось 184 человека, в Англии — 221, во Франции — 250, а в России — 819. Тем самым он ставил цель достичь уровня ведущих стран мира в сфере образования и науки. В статье “Мугалімдер жиылысы” (“Съезд учителей”) Алихан писал:
“Чтобы не отстать от цивилизации, казахам следует твердо встать на путь просвещения и образования. Народ не жалея средств должен отправить на петербургский съезд своих учителей, обучающих талантливых детей. Если казахи не найдут средств на петербургский съезд, то это значит, что они смирились со своей отсталостью… За год из 10 областей в Мекку на хадж отправляются 2500 казахов-паломников. Каждый из них тратит на хадж примерно по 500 рублей. Если они из 500 рублей пожертвуют какие-то 10 рублей на образование детей, то за год накопилось бы 25 тысяч рублей”.
В разгар гражданской войны 1917–1920 годов, охватившей и всю территорию Казахской автономии, Алихан поставил новую задачу: создать современную, обученную и грамотную армию.
“Безграмотный солдат, — отмечал он в этой связи, — не разбирает где зло, а где добро. Необученный, безкультурный и недисциплинированный солдат способен на сущее беззаконие. Творимое среди русских гражданское кровопролитие — следствие безграмотности и безкультурия их солдат”.
Другой задачей “Алаша” и его лидера являлось введение в родном крае земства, что дало бы органам местного самоуправления возможность распоряжаться большей частью собираемых налогов для строительства школ, больниц, авто- и железных дорог, мостов, фабрик, заводов и т.д. Добиваясь введения земства, Алихан преследовал далеко идущую цель — строительство современного казахского государства с фундамента, то есть с создания местной инфраструктуры.
Великая сила знаний
Введение для казахов воинской повинности до 1917 года являлось еще одним пунктом программы “Алаш”. Став депутатом І Государственной думы в 1906 году, Алихан отправился в С.-Петербург с готовым законопроектом о формировании из числа казахов кавалерийских войск с самостоятельным управлением (по примеру казачьих).
Для их обучения предлагалось воспользоваться помощью, например, Оренбургского, Семиреченского или Уральского казачьих войск. Алихан искал союза с тем казачеством, которое в то время являлось главной опорой и орудием колониальной политики России в казахских степях. Это свидетельствовало о его гибкости, готовности к компромиссу и прагматичности как государственного деятеля.
Доказательством тому служит письмо, адресованное им начальнику юнкерского училища Оренбургского казачьего войска, написанное еще до образования автономии: “Мы, казахи (в оригинале “киргизы” — прим. авт.), решили создать спешно народную милицію. Намъ нужно приготовить изъ казахской молодежи добровольцевъ инструкторовъ. Прошу Васъ назначить мне время для переговоровъ съ Вами по вопросу о пріеме въ ваше юнкерское училище казаховъ на полномъ содержаніи за счетъ казаховъ. Тургайскій областной комиссаръ А. Букейханъ”.
Правоту и дальновидность Алихана доказали события 1917–1920 годов, когда автономия “Алаш” остро нуждалась в своей армии, которую он создавал как “народную милицию”. Известно, что ускоренно обучить и вооружить несколько казахских конных полков, достаточно успешно воевавших против Красной армии в 1918–1919 годах, действительно помогли казачьи войска.
Наконец, для реализации всех этих задач не менее важна была идея, которая была бы одинаково понятна и близка как высшей элите, так и широким слоям народа. Выдвинутая Алиханом идея “Алаш” оказалась очень актуальной в плане единения и национально-культурного возрождения казахов.
Об этом свидетельствует тот факт, что в ноябре 1917 года на выборах в Учредительное собрание партия “Алаш” одержала убедительную победу над оппонентами (социал-демократы, партия “Уш жуз”), получив все 43 депутатских мандата. Это был момент триумфа идеи “Алаш”: казахи состоялись как нация.
Месяц спустя ІІ Всеказахский съезд, состоявшийся по инициативе Алихана 5–13 декабря в Оренбурге и воссоздавший казахское государство в формате автономии “Алаш”, единогласно постановил: “Территория автономных областей Алаш (10 областей и ряд волостей Алтая — прим. авт.) со всеми богатствами, находящимися на поверхности земли, водами, их богатствами, а также недрами земли, составляют собственность Алаш”.
Алихан был убежден: Казахстан (с декабря 1917 по август 1920 годов автономия “Алаш”) имел огромный потенциал к тому, чтобы стать аграрно-индустриальной державой мирового уровня. Эту уверенность целиком разделяли его единомышленники. Вот как, например, считал А.Байтурсынулы: “Народ должен владеть профессией, соответствующей своей эпохе, должен подняться до того уровня, чтобы обратить во благо богатства собственной земли. Должен освоить передовую технику. Иначе мы станем колонией другой страны. Будем зависимы от других”.
Теперь времена изменились. Приносит прибыль лишь то, что на рынке пользуется спросом. Богатство теперь измеряется не количеством, а тем, каким спросом оно пользуется на рынке. Если не хочешь отстать в этом состязании, улучшай породы своего скота”.
А в 1918 году он писал: “Текущий ХХ век — эра соперничества цивилизаций. В это время едва ли найдется нация, которая не боролась бы за место под солнцем и не стремилась к культуре. В эту эру богатство, признание, счастье, благополучие принадлежат сильным мира сего. В настоящей мировой войне верх взяла наука. В повседневной жизни, быту наука стала определяющей. Излишне говорить о том, что необразованный народ останется в задворках цивилизации.
В борьбу за сохранение своей культуры, за освоение всего лучшего включились и казахи… Нам необходимо: всеобщее образование, общая воинская обязанность, оздоровление экономики, медицина, ветеринария. Нам нужны различные учреждения, как почта и телеграф. Нам нужны образованные, опытные политики, высококвалифицированные специалисты. Нам нужны фабрики, заводы, железные дороги, благотворительные, хозяйственные организации, кооперативы и многое другое.
Все это потребует образованных казахов. Все это не появится за один день или за один год. Для ускоренного претворения в жизнь всего этого необходимы — скрупулезное планирование, тяжелый труд специалистов, средства состоятельных граждан и немедленно взяться за дело”.
Алихан считал, что развитие национальной экономики следует начать с того, что лучше всего умеют казахи, — развития животноводства, но перейдя к оседлости. В 1913 году он писал:
“В Европе народ Швейцарии, земля которой идентична с землей Туркестана, Горного Алтая и Алатау с их вечными снегами, что непригодно для земледелия, но удобно для скота, развивает скотоводство, ведя оседлую жизнь. Из-за нехватки земли они сократили поголовье скота, улучшив его породу, промышляют скотоводством. Те масло-молочные продукты, продающиеся в городах России, производит Швейцария. Земля Австралии солончаково-пустынная со степным травяным покровом, как казахская, из-за чего англичане решили развивать животноводство. Австралийская баранина, проплыв четыре месяца по океану в трюме корабля, продается в Петербурге”.
Как отмечал “Кыр баласы” в статье “Государственная дума”, поголовье овец у казахов в 1916 году составляло порядка 30–36 миллионов. Кроме того, на тысячу казахов приходилось 1750 голов крупного рогатого скота (КРС), что в 5,5 раза больше, чем у крестьян в азиатской части России, и в 28 раз (!) больше, чем у крестьян в европейской России.
“По площади земли мы превосходим русского крестьянина в 16 раз, по поголовью скота в 28 раз (!). Так почему же мы не живем лучше?” — вопрошал лидер казахов.
“Народы Европы, — сетовал он в газете “Тендік” (“Равенство”), — опережают нас и в зернопроизводстве, и в животноводстве. Наша корова в год дает 50 ведер молока, голландская — 300 ведер. Наша корова в убойном весе составляет 18 пудов, шведская — 100 пудов. Наш народ с десятины посева собирает 33 пуда зерна, немцы — 70, бельгийцы — 120 пудов. Наши с десятины косят 50 пудов сена, другие по 300–500 пудов. Наши косят сено лишь летом, они за год косят 8–9 раз…. Казах, если не хочешь отстать от каравана цивилизации, ты должен улучшить породу своего скота!” — призывал Алихан.
“Датский крестьянин в 19,5 (!) раза богаче русского, — утверждал “Кыр баласы”. ‑Русский крестьянин — плохой земледелец, датчанин же — лучший животновод. Секрет не в том, земледелец ли ты или животновод. Сей хлеб, паси скот или копай руду, главное — будь мастером (профессионалом) своего дела! Нашему казаху сегодня нужны школы для обучения детей, вода для орошения посевов, для бескорыстного служения народу нужны джигиты, как Боргенсен и Миллер, для производства масло-молочных продуктов, для обработки шерсти, шкуры, для животноводства, зерноводства нужны кооперативы”.
Как явствует из архивных документов, Алихан способствовал появлению первых кооперативов еще до создания автономии “Алаш”. В бытность комиссаром Временного правительства в Тургайской области он подписал несколько десятков приказов о регистрации различных кооперативов. Больше половины их принадлежало казахам, которые объединялись целыми аулами.
В целом за неполный год службы Алихана комиссаром (с марта по декабрь 1917 года) в Тургайском крае было зарегистрировано столько кооперативов, сколько не было ни в одной другой из 10 областей, которые в декабре 1917 года были объявлены территорией Казахско-Алашской автономии.
Султан Хан Аккулы, директор НИИ “Алаш” ЕНУ им. Л.Н. Гумилева