Кто превращает людей в боевиков ИГ

Руко­во­ди­тель про­ек­та Меж­ду­на­род­ной кри­зис­ной груп­пы в Цен­траль­ной Азии Дейр­д­ре Тай­нан объ­яс­ни­ла DW, поче­му узбе­ки, кир­ги­зы и таджи­ки ста­но­вят­ся бой­ца­ми “Ислам­ско­го госу­дар­ства”. Глав­ная при­чи­на, как сле­ду­ет из ее интер­вью это­му изда­нию, — поли­ти­че­ская и эко­но­ми­че­ская несо­сто­я­тель­ность на родине и отсут­ствие пер­спек­тив изме­нить эту данность. 

Меж­ду­на­род­ная кри­зис­ная груп­па (ICG), неза­ви­си­мая неком­мер­че­ская орга­ни­за­ция со штаб-квар­ти­рой в Брюс­се­ле, в сво­ем новом докла­де ука­зы­ва­ет, что в рядах тер­ро­ри­сти­че­ской груп­пи­ров­ки “Ислам­ское госу­дар­ство” (ИГ) в Сирии и Ира­ке вою­ют от 2000 до 4000 исла­ми­стов из стран Цен­траль­ной Азии. Кто эти люди? Как тер­ро­ри­стам уда­ет­ся их завер­бо­вать? Эти вопро­сы DW зада­ла руко­во­ди­те­лю про­ек­та ICG в Цен­траль­ной Азии Дейр­д­ре Тайнан.

DW: Гос­по­жа Тай­нан, в каких стра­нах вер­бу­ют попол­не­ние террористы?

Дейр­д­ре Тай­нан: Пра­ви­тель­ствен­ные оцен­ки стран Цен­траль­ной Азии очень сдер­жан­ны. Они гово­рят о несколь­ких сот­нях джи­ха­ди­стов. На Запа­де счи­та­ют, что таких от 2000 до 4000. Самая круп­ная груп­па — узбе­ки (граж­дане Узбе­ки­ста­на и этни­че­ские узбе­ки из Фер­ган­ской доли­ны, вклю­чая кир­гиз­ский город Ош). Таш­кент офи­ци­аль­но гово­рит об око­ло 500 бой­цах, на деле их может быть более 2500. Толь­ко из Фер­ган­ской доли­ны в рай­он боев выеха­ли око­ло 1000 муж­чин и жен­щин, в том чис­ле 500 этни­че­ских кир­ги­зов из горо­да Ош.

- Кто он, “типич­ный” джи­ха­дист из Цен­траль­ной Азии?

- “Типич­но­го” обра­за нет. Пра­ви­тель­ства этих стран зача­стую не учи­ты­ва­ют, что “Ислам­ское госу­дар­ство” при­вле­ка­тель­но для раз­ных людей. Это сем­на­дца­ти­лет­ний парик­ма­хер и состо­яв­ший­ся пред­при­ни­ма­тель, бро­шен­ные мужья­ми жены и целые семьи, кото­рые дума­ют, что их детям луч­ше рас­ти в хали­фа­те. Это дво­еч­ни­ки, бро­сив­шие шко­лу, и сту­ден­ты уни­вер­си­те­тов. Все они пола­га­ют, что ислам­ский хали­фат — разум­ная аль­тер­на­ти­ва жиз­ни в быв­ших совет­ских рес­пуб­ли­ках. В Цен­траль­ной Азии для ИГ лег­че вер­бо­вать бой­цов, чем даже в Афга­ни­стане и Пакистане.

- Какие у новых бой­цов побу­ди­тель­ные мотивы?

- Частич­но это отсут­ствие эко­но­ми­че­ских пер­спек­тив и поло­же­ние изго­ев. Хали­фат при­вле­ка­ет не толь­ко тех, кто рвет­ся в бой, но и тех, кто жаж­дет более бла­го­че­сти­вой, фун­да­мен­та­лист­ской рели­ги­оз­ной жиз­ни. Ради­ка­ли­за­ция жен­щин — это след­ствие отсут­ствия у них эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских пер­спек­тив в стра­нах Цен­траль­ной Азии. Финан­со­вые моти­вы роли не игра­ют. Для одних это при­клю­че­ние, для дру­гих — воз­мож­ность взять в руки ору­жие. У сто­рон­ни­ков ИГ — экс­тре­мист­ская рели­ги­оз­ная идео­ло­гия. Сла­бое рели­ги­оз­ное обра­зо­ва­ние и непри­я­тие свет­ских режи­мов в этих стра­нах толь­ко укреп­ля­ют ради­каль­ные тен­ден­ции. Даже если эко­но­ми­че­ские и обще­ствен­ные фак­то­ры и игра­ют какую-то роль, основ­ной мотив — это при­вер­жен­ность идео­ло­гии джихада.

- Как вер­бу­ют джихадистов?

- В основ­ном в мече­тях и намаз­ха­нах — ком­на­тах для молитв. Интер­нет игра­ет мень­шую роль. Мно­гие моло­дые люди про­хо­дят рели­ги­оз­ную уче­бу в Егип­те, Сау­дов­ской Ара­вии или Бан­гла­деш. Пока­за­тель­на судь­ба тру­до­вых мигран­тов, кото­рые выпол­ня­ют за гро­ши самую гряз­ную рабо­ту в Рос­сии. Они ищут уте­ше­ния в религии.

Зача­стую они попа­да­ют в сети выход­цев с Кав­ка­за (чечен­цев и даге­стан­цев), в кото­рых раз­мы­ты гра­ни­цы меж­ду рели­ги­ей и орга­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­стью. Эти груп­пи­ров­ки обе­ща­ют мигран­там защи­ту от пре­сле­до­ва­ний. В самой Сред­ней Азии важ­ный метод вер­бов­ки — мол­ва. Кто-то уехал в Сирию, он пишет об этом в соци­аль­ных сетях, за ним тянут­ся дру­зья и соседи.

- С каки­ми про­бле­ма­ми стал­ки­ва­ют­ся в этой свя­зи пра­ви­тель­ства стран Цен­траль­ной Азии?

- Чис­ло выход­цев из Цен­траль­ной Азии, кото­рые наби­ра­ют­ся бое­во­го и команд­но­го опы­та, рас­тет. Укреп­ля­ют­ся струк­ту­ры джи­ха­ди­стов. Они нала­жи­ва­ют свя­зи с исла­ми­ста­ми из Афга­ни­ста­на, Паки­ста­на и Китая, с кото­ры­ми вме­сте вою­ют в свод­ных частях. А пра­ви­тель­ства стран Цен­траль­ной Азии пло­хо под­го­тов­ле­ны к борь­бе с таки­ми над­на­ци­о­наль­ны­ми группировками.

- А что эти пра­ви­тель­ства пред­при­ни­ма­ют про­тив ради­ка­ли­за­ции мусульман?

- Таджи­ки­стан и Казах­стан вве­ли — соот­вет­ствен­но с июля про­шло­го и янва­ря это­го года — уго­лов­ное нака­за­ние за уча­стие в бое­вых дей­стви­ях в дру­гих стра­нах. Узбе­ки­стан при­нял закон, направ­лен­ный про­тив тре­ни­ро­вок в лаге­рях тер­ро­ри­стов в стране и за рубе­жом. Пар­ла­мент Кир­ги­зии при­нял поправ­ки к уго­лов­но­му кодек­су. Они преду­смат­ри­ва­ют сро­ки заклю­че­ния от 8 до 15 лет за уча­стие в кон­флик­тах, бое­вых дей­стви­ях или под­го­тов­ку в лаге­рях тер­ро­ри­стов. Но закон еще не всту­пил в силу.

Пра­ви­тель­ства либо не хотят, либо не могут нала­дить рабо­ту по воз­вра­ту джи­ха­ди­стов к нор­маль­ной жиз­ни. Вла­сти пони­ма­ют, какая опас­ность исхо­дит от джи­ха­ди­стов, воз­вра­ща­ю­щих­ся из Сирии и Ира­ка, но ниче­го не дела­ют для устра­не­ния при­чин ради­ка­ли­за­ции. Пло­хо обра­зо­ван­ные има­мы не в силах про­ти­во­сто­ять при­вле­ка­тель­но­сти идей джи­ха­да, кото­рые про­воз­гла­ша­ет “Ислам­ское государство”.