Как аким Кокшетау Куйбышева высек

Про­ща­ние с эпо­хой, неза­ви­си­мо от отно­ше­ния к ней, про­цесс для дума­ю­ще­го чело­ве­ка груст­ный и печаль­ный. И не толь­ко пото­му, что с ней свя­за­на зна­чи­тель­ная часть жиз­ни людей с их радо­стя­ми и горе­стя­ми, поис­ка­ми и откры­ти­я­ми, со всем тем, что доро­го людям, в какую бы эпо­ху, при каком бы поли­ти­че­ском режи­ме они не жили.

 

Автор: Марат ЖАНУЗАКОВ

 

Поро­ки той систе­мы мы поня­ли дав­но, а вот истин­ное осо­зна­ние дости­же­ний совет­ской эпо­хи при­хо­дит посте­пен­но, по мере того, как мы все даль­ше дистан­ци­ру­ем­ся во вре­ме­ни от совет­ской циви­ли­за­ции, и почти, кажет­ся, уже пере­ста­ли меч­тать в воз­мож­ность осу­ществ­ле­ния сего­дня того, что тогда, два­дцать с неболь­шим лет назад было в поряд­ке вещей: гаран­ти­ро­ван­ной рабо­ты для каж­до­го, мини­маль­ной кор­руп­ции, бес­плат­но­го обра­зо­ва­ния, бес­ко­рыст­ной помощи…

Погре­бе­ние эпо­хи со все­ми необ­хо­ди­мы­ми для это­го риту­аль­ны­ми и нери­ту­аль­ны­ми дей­стви­я­ми нача­лось, как извест­но, в кон­це 80‑х годов ХХ века и про­дол­жа­ет­ся до насто­я­ще­го вре­ме­ни. Не послед­нее место в про­цес­се при­над­ле­жит свер­же­нию ее сим­во­лов и зна­ко­вых фигур, мате­ри­а­ли­зо­ван­ных в памят­ни­ках и скульп­тур­ных сооружениях.

Глав­но­го кок­ше­та­уско­го Лени­на десять лет назад низ­ве­ли с высо­ко­го пье­де­ста­ла в цен­тре горо­да на уро­вень греш­ной зем­ли и спря­та­ли в цен­траль­ном пар­ке отды­ха. Дру­го­го, вто­ро­сте­пен­но­го, сто­яв­ше­го в пар­ке при­бо­ро­стро­и­тель­но­го заво­да, ото­дви­ну­ли вглубь, что­бы не мозо­лил гла­за. Еще одно­го Лени­на для поте­хи поста­ви­ли воз­ле раз­вле­ка­тель­но­го заве­де­ния, что­бы, созер­цая пья­ную тол­пу, вождь вновь заду­мал­ся, дей­стви­тель­но ли крах капи­та­лиз­ма неиз­бе­жен или капи­та­лизм все-таки живуч и непо­ко­ле­бим, как казах­ская тра­ди­ция есть беш­бар­мак руками.

Дра­ма­тич­нее сло­жи­лась судь­ба памят­ни­ков еще одно­го кано­ни­зи­ро­ван­но­го ком­му­ни­ста­ми авто­ри­те­та, свя­зан­но­го с нашим горо­дом био­гра­фи­че­ски­ми уза­ми. Речь идет о Куйбышеве.

Одно­го из Куй­бы­ше­вых, сто­яв­ше­го в скве­ре напро­тив госу­ни­вер­си­те­та, укра­ли лихие люди в смут­ные 90‑е. Идей­ных пре­тен­зий к нар­ко­му эти люди, дума­ет­ся, не име­ли, ско­рее, поза­ри­лись на цвет­ной металл, из кото­ро­го был сде­лан бьюст Вале­ри­а­на Владимировича.Таким обра­зом, этот Куй­бы­шев, в отли­чие от дру­гих, как насто­я­щий рево­лю­ци­о­нер, слу­жив­ший наро­ду, вновь помог про­стым людям, изба­вив их от голод­но­го суще­ство­ва­ния или, на худой конец, похмель­но­го синдрома.

Дру­гой Куй­бы­шев сто­ял в поли­сад­ни­ке ему же посвя­щен­но­го музея на ули­це Чапа­е­ва (ныне  Канай-бия ). Ван­да­лы реши­ли про­ве­рить, из како­го мате­ри­а­ла он сде­лан. На этот раз зна­ме­ни­тый рево­лю­ци­о­нер им не помог. Про­свер­лив в спине отвер­ствие, лихие люди наткну­лись на бетон и бро­си­ли его. Поз­же памят­ник был раз­ру­шен полностью.

Тре­тий Куй­бы­шев сто­ял у под­но­жья хол­ма Бук­па, на глав­ной ули­це горо­да, при­вле­кая вни­ма­ния горо­жан сво­и­ми испо­лин­ски­ми раз­ме­ра­ми. Он бы накор­мил и опо­хме­лил сво­им весом сот­ни страж­ду­ю­щих. Но у лихих людей для транс­пор­ти­ров­ки его не было тех­ни­ки, поэто­му он про­сто­ял до наших дней. Его убра­ли этим летом. Тихо и без сви­де­те­лей. Сде­лал это аким горо­да Кок­ше­тау М.Батырханов.  

Быв­ший ком­му­нист, пар­тий­ный функ­ци­о­нер, сын вто­ро­го сек­ре­та­ря рай­ко­ма пар­тии мое­го род­но­го Кызы­л­туско­го рай­о­на снес Куй­бы­ше­ва, одно­го из ярких фигур боль­ше­вист­ско­го пан­тео­на геро­ев. Сме­ять­ся вме­сте с клас­си­ком лите­ра­ту­ры над унтер-офи­цер­ской женой, кото­рая-де высек­ла сама себя — дело при­выч­ное. А как отно­сить­ся к аки­му, кото­рый свер­га­ет куми­ра молодости?

Памят­ник Куй­бы­ше­ва от под­но­жья Бук­пы пере­вез­ли к его музею. Тем самым воз­ник эсте­ти­че­ский фено­мен, достой­ный исполь­зо­ва­ния в каче­стве нагляд­но­го посо­бия при обу­че­нии моло­дых скуль­пто­ров азам их ремес­ла. Извест­но, что худож­ни­ка  Сури­ко­ва неод­но­крат­но упре­ка­ли за то, что его опаль­ный  Мен­ши­ков не поме­ща­ет­ся в кре­стьян­скую избу («Мен­ши­ков в Бере­зо­ве»). Упре­ки эти вполне спра­вед­ли­вы. На самом деле вели­кий худож­ник дал маху (и на ста­ру­ху быва­ет про­ру­ха! ), нару­шив необ­хо­ди­мые про­пор­ции меж­ду избой и его жильцами.

Одна­ко ошиб­ка Сури­ко­ва ничто по срав­не­нию с ансам­блем, воз­ник­шим  в свя­зи с воз­вра­ще­ни­ем Куй­бы­ше­ва к род­ным пена­там. Быв­ший рево­лю­ци­о­нер и нар­ком воз­вы­ша­ет­ся над род­ным домом на мет­ра пол­то­ра. Если бы этот Куй­бы­шев, как ста­туя в новел­ле Про­спе­ра Мери­ме («Вене­ра Милос­ская» ), ожил, то в род­ной дом ему при­шлось бы запол­зать на чет­ве­рень­ках при обя­за­тель­ном сопро­вож­де­нии мощ­ны­ми пин­ка­ми в зад доб­ро­же­ла­тель­но­го чело­ве­ка-памят­ни­ка таких же цик­ло­пи­че­ских размеров. 

Исто­рия сви­де­тель­ству­ет, что сме­на идео­ло­гии все­гда сопро­вож­да­ет­ся риту­аль­ны­ми дей­стви­я­ми: пере­име­но­вы­ва­ни­ем горо­дов и сел, кру­ше­ни­ем ста­рых и водру­же­ни­ем новых куми­ров. Так было в неда­ле­ком про­шлом, так было в глуб­кой древ­но­сти. Рус­ские лето­пи­си повест­ву­ют о том, как в кон­це X‑го века Киев­ская Русь при­ни­ма­ла хри­сти­ан­ство. Кре­щен­ный визан­тий­ски­ми свя­щен­ни­ка­ми в Кор­су­ни, князь Вла­ди­мир со сво­ей дру­жи­ной вье­хал в Киев с демон­стра­ци­ей новой рели­ги­оз­ной сим­во­ли­ки, оша­ра­шив горо­жан этим зрелищем.

Сле­ду­ю­щим актом, сви­де­тель­ству­ю­щим о смене вех, ста­ло нис­про­вер­же­ние язы­че­ских богов. Князь при­ка­зал пуб­лич­но сжечь и изру­бить идо­лов, кото­рым покло­ня­лись руси­чи до того дня. Осо­бен­но доста­лось глав­но­му язы­че­ско­му богу Перу­ну, еще вче­ра счи­тав­ше­му­ся покро­ви­те­лем кня­зя и его дру­жи­ны. Перу­на при­вя­за­ли на манер кочев­ни­ков к хво­сту коня, воло­чи­ли с горы и от души потешались.

Еще более дра­ма­тич­но скла­ды­ва­лась ситу­а­ция в Нов­го­ро­де, где дошло до анти­хри­сти­ан­ских выступ­ле­нии. Воль­ный город не хотел при­ни­мать идео­ло­гию рас­пя­то­го. Лето­пи­сец пишет: «И при­де к Нову­го­ро­ду архи­епи­скоп Яким и тре­би­ща разо­ри, и Перу­на посе­че, и пове­ле вле­щи в Вол­хов». Перу­на сбро­си­ли в реку. В лето­пи­си зафик­си­ро­ва­на и такая инте­рес­ная деталь. Наут­ро какой-то горо­жа­нин уви­дел плы­ву­ще­го к бере­гу Перу­на. Оттолк­нув его шестом, он ска­зал ему: «Ты, Перу­ни­ще, досы­та ел и пил, а теперь плы­ви прочь!» Вме­сто Перу­на и дру­гих язы­че­ских богов хри­сти­ан­ство ста­ло насаж­дать культ свя­тых. Впро­чем, вер­нем­ся к Куй­бы­ше­ву, сво­е­го рода боль­ше­вист­ско­му Веле­су или Даж­дь­бо­гу. Перу­ном эпо­хи соци­а­лиз­ма был, понят­но, Ленин.

Как про­хо­дил демон­таж памят­ни­ка Куй­бы­ше­ву, я не знаю. Совре­мен­ные лето­пис­цы- жур­на­ли­сты мол­чат. Сви­де­те­лей нет — все дела­лось ночью. Поэто­му мне неве­до­мо, хле­стал ли аким кам­чой Куй­бы­ше­ва по брон­зо­вой зад­ни­це или нет, тас­кал он, улю­лю­кая, его груз­ное тело по ули­цам горо­да, при­вя­зав к хво­стам коней.

А может, все было не так. Мунар­бек Бур­кит­ба­е­вич , чело­век умный и чув­стви­тель­ный, не исклю­че­но, что был гру­стен. Обняв куми­ра за холод­ные пле­чи, он про­сил про­ще­ния за бес­це­ре­мон­ное обра­ще­ние с его телом: «Про­сти, Учи­тель, за счет тебя в свое вре­мя я досы­та ел и пил, а сей­час ты меня даже согы­мом не можешь обес­пе­чить». И после это­го, смах­нув ску­пую аки­мов­скую сле­зу, про­шеп­тал ему на ухо: «Я все­гда был за про­ле­та­ри­ат! Бур­жу­ев ненавижу!»

Р.S. Когда ста­ро­го Пер..на пово­ло­кут по пыль­ным ули­цам исто­рии, смо­жем ли мы, пода­вив непри­язнь, удер­жать­ся от иску­ше­ния хлест­нуть раз-дру­гой бес­чув­ствен­ное тело кну­том? Не достой­нее ли это делать сей­час, когда, гово­ря язы­ком рус­ско­го мыс­ли­те­ля К.Кавелина, «кал­мыц­кий полу­бог», несмот­ря на физи­че­скую и умствен­ную дрях­лость, пред­став­ля­ет опас­ность для общества?