Искусство отойти

Почему Назарбаев в 1989 году не возглавил комиссию по расследованию «ночи саперных лопаток»

Трид­цать лет назад в Тби­ли­си был жест­ко разо­гнан оппо­зи­ци­он­ный митинг: в ночь на 9 апре­ля сол­да­ты внут­рен­них войск МВД СССР и Совет­ской армии при­ме­ни­ли про­тив митин­гу­ю­щих рези­но­вые дубин­ки,  сапер­ные лопат­ки, сле­зо­то­чи­вый газ «чере­му­ха» и огне­стрель­ное ору­жие. Тогда погиб­ли 19, а за меди­цин­ской помо­щью обра­ти­лись более четы­рех тысяч человек. 

На пер­вом Съез­де народ­ных депу­та­тов СССР избран­ни­ки потре­бо­ва­ли от союз­но­го руко­вод­ства назвать винов­ных. Было реше­но создать комис­сию по рас­сле­до­ва­нию, и Гор­ба­чев пред­ло­жил Нур­сул­та­ну Назар­ба­е­ву воз­гла­вить ее. 

О том, как буду­ще­му Елба­сы уда­лось избе­жать этой уча­сти, вспо­ми­на­ет Пулат Аху­нов — узбек­ский поли­тик-оппо­зи­ци­о­нер, пред­се­да­тель Association Central Asia (Шве­ция), осно­ва­тель Фон­да борь­бы  с кор­руп­ци­ей в Узбекистане. 

В 1989 году Пулат Аху­нов был депу­та­том пер­во­го съезда.

На пер­вом Съез­де народ­ных депу­та­тов СССР, кото­рый про­хо­дил с 25 мая по 9 июня 1989 года в Боль­шом Крем­лев­ском двор­це, депу­та­ты от Гру­зин­ской ССР жест­ко потре­бо­ва­ли назвать поимен­но и при­влечь к ответ­ствен­но­сти винов­ных в тра­ге­дии 9 апре­ля 1989 года в Тби­ли­си, вошед­шей в исто­рию как «ночь сапер­ных лопа­ток». Они реши­тель­но тре­бо­ва­ли тща­тель­но­го рас­сле­до­ва­ния дей­ствий выс­ших чинов­ни­ков пар­тий­но­го и воен­но­го руко­вод­ства стра­ны, отдав­ших при­каз о про­ве­де­нии спе­цо­пе­ра­ции по раз­го­ну оппо­зи­ци­он­но­го митин­га у Дома пра­ви­тель­ства в Тби­ли­си, и их наказания. 

В кон­це 1989 года были обна­ро­до­ва­ны дан­ные, соглас­но кото­рым в резуль­та­те зло­по­луч­ной спе­цо­пе­ра­ции погиб­ли 19 чело­век, око­ло 300 отра­ви­лись газа­ми, 290 были трав­ми­ро­ва­ны, из них 21 — уда­ра­ми лопа­ток, один полу­чил огне­стрель­ное ране­ние в голову. 

Кро­ме того, полу­чи­ли трав­мы 37 тби­лис­ских мили­ци­о­не­ров, из них 22 — от рук воен­но­слу­жа­щих. По дан­ным след­ствен­ной комис­сии Вер­хов­но­го Сове­та Гру­зин­ской ССР, в тече­ние меся­ца за меди­цин­ской помо­щью обра­ти­лись 4035 человек.

Но эти циф­ры ста­ли широ­ко извест­ны потом. А тогда, на пер­вом съез­де, гру­зин­ские депу­та­ты тре­бо­ва­ли отве­та на свои вопро­сы, но Гене­раль­ный сек­ре­тарь ЦК КПСС Миха­ил Гор­ба­чев попы­тал­ся све­сти на нет обсуж­де­ние, пред­ла­гая разо­брать ситу­а­цию поз­же в отдель­ной депу­тат­ской груп­пе или пись­мен­но обра­тить­ся по это­му вопро­су в МВД, воен­ную про­ку­ра­ту­ру и т. д. 

Эти аппа­рат­ные манев­ры вко­нец разо­зли­ли гру­зин­скую деле­га­цию — и она в пол­ном соста­ве поки­ну­ла зал засе­да­ний, заявив, что если не будет откры­то­го обсуж­де­ния, то депу­та­ты боль­ше не вер­нут­ся и вооб­ще оста­но­вят свое уча­стие в съезде.

В исто­рии Вер­хов­но­го Сове­та СССР это было бес­пре­це­дент­ным собы­ти­ем. Назре­вал пар­ла­мент­ский кри­зис. Гор­ба­чев объ­явил пере­рыв. И лишь после того, как в резуль­та­те пере­го­во­ров было при­ня­то реше­ние обсу­дить все обсто­я­тель­ства тби­лис­ской тра­ге­дии в откры­том режи­ме, гру­зин­ские депу­та­ты вер­ну­лись в зал заседаний.

Даль­ней­шее обсуж­де­ние про­шло под зна­ком поис­ка винов­ных. Гор­ба­чев сра­зу взял сло­во и, если вкрат­це изло­жить его речь, заявил, что ника­ко­го при­ка­за он не отда­вал, посколь­ку был в зару­беж­ной поезд­ке. При этом не пре­ми­нул уточ­нить, что ему доло­жи­ли о собы­ти­ях в Тби­ли­си, одна­ко зани­мать­ся этим вопро­сом и дер­жать его в кур­се собы­тий он пору­чил сопро­вож­дав­ше­му его мини­стру ино­стран­ных дел СССР Эду­ар­ду Шевард­над­зе. О подроб­но­стях же ему доло­жи­ли лишь по воз­вра­ще­нии в Москву.

Шевард­над­зе, в свою оче­редь, заявил, что разо­брать­ся в ситу­а­ции и наве­сти поря­док он пору­чил пер­во­му сек­ре­та­рю ЦК Ком­пар­тии Гру­зии Джум­бе­ру Пати­а­шви­ли, при­чем сила­ми мест­ных пра­во­охра­ни­тель­ных органов.

Таким обра­зом, ответ­ствен­ность за тра­ге­дию попы­та­лись взва­лить на Пати­а­шви­ли, но тот тоже отка­зал­ся взять вину на себя и потре­бо­вал дать ему сло­во. В сво­ем выступ­ле­нии Пати­а­шви­ли заявил, что не коман­ду­ет внут­рен­ни­ми вой­ска­ми МВД СССР и вой­ска­ми Мини­стер­ства обо­ро­ны СССР, кото­рые как раз и осу­ществ­ля­ли про­ве­де­ние спе­цо­пе­ра­ции, а при­каз им мог быть дан толь­ко из Москвы.

Никто из руко­во­ди­те­лей цен­тра и Гру­зин­ской рес­пуб­ли­ки не хотел брать на себя ответ­ствен­ность. В этот момент на три­бу­ну вышел Ана­то­лий Соб­чак и пред­ло­жил создать неза­ви­си­мую комис­сию с пра­вом рас­сле­до­ва­ния и допро­са всех долж­ност­ных лиц без исклю­че­ния, и пусть эта комис­сия выне­сет чест­ное и неза­ви­си­мое решение.

Такой вари­ант устро­ил и Гор­ба­че­ва, так как он, веро­ят­но, рас­счи­ты­вал, что комис­сия будет рабо­тать под его кон­тро­лем. При этом она бы не спе­ши­ла — пока под­го­то­вит отчет, вре­мя прой­дет, стра­сти уля­гут­ся. Одна­ко для того, что­бы комис­сия не ста­ла дей­стви­тель­но неза­ви­си­мой и неуправ­ля­е­мой, не увлек­лась бы неже­ла­тель­ны­ми раз­об­ла­че­ни­я­ми, Гор­ба­че­ву нужен был чело­век, чья кан­ди­да­ту­ра удо­вле­тво­ри­ла бы всех и при этом он бы не копал глу­бо­ко. И ген­сек пред­ло­жил назна­чить гла­вой комис­сии пред­се­да­те­ля Сов­ми­на Казах­ской ССР Нур­сул­та­на Назарбаева.

В тот самый момент, когда Гор­ба­чев назвал имя Назар­ба­е­ва, я как раз нахо­дил­ся рядом с Нур­сул­та­ном Аби­ше­ви­чем. Как член счет­ной комис­сии съез­да, я мог само­сто­я­тель­но выби­рать место: голо­со­ва­ли в те вре­ме­на про­стым под­ня­ти­ем рук, так что мне при­хо­ди­лось ходить по рядам и счи­тать голоса.

Назар­ба­ев, услы­шав свое имя, бук­валь­но под­ско­чил на сво­ем месте, его лицо потем­не­ло. Он встал и сде­лал несколь­ко шагов в сто­ро­ну три­бу­ны, но потом пере­ду­мал и, вновь сев на свое место, стал быст­ро и ярост­но писать какие-то запис­ки. В тот момент я закон­чил под­счет голо­сов и шел в сто­ро­ну пре­зи­ди­у­ма — рядом с ним нахо­дил­ся сто­лик счет­ной комис­сии, куда мы сда­ва­ли резуль­та­ты голосования. 

Тут Назар­ба­ев схва­тил меня за руку: «Това­рищ, ты ведь из Узбе­ки­ста­на? Пожа­луй­ста, пере­дай эту запис­ку Ниша­но­ву (Рафик Ниша­нов, в то вре­мя пер­вый сек­ре­тарь ЦК Ком­пар­тии Узбек­ской ССР; он как раз вел засе­да­ние), а эту — Гор­ба­че­ву. Очень про­шу, это сроч­но и очень важ­но!». Сам он стре­ми­тель­ны­ми шага­ми напра­вил­ся к сидев­ше­му в пре­зи­ди­у­ме руко­во­ди­те­лю казах­ской деле­га­ции, пер­во­му сек­ре­та­рю ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на Ген­на­дию Колбину. 

Назар­ба­ев, будучи толь­ко пред­се­да­те­лем Сов­ми­на, сидел не в пре­зи­ди­у­ме, а в зале вме­сте со все­ми депутатами. 

Опе­ра­тив­но посо­ве­то­вав­шись с Кол­би­ным, Нур­сул­тан Аби­ше­вич про­шел даль­ше к три­буне и, полу­чив сло­во, твер­до заявил, что берет само­от­вод и что он не хочет ни быть чле­ном этой комис­сии, ни руко­во­дить ею.

Гор­ба­чев сидел рядом с пред­се­да­тель­ству­ю­щим на собра­нии, и было замет­но, что он недо­во­лен демар­шем Назар­ба­е­ва. После выступ­ле­ния Нур­сул­та­на Аби­ше­ви­ча ген­сек пред­ло­жил, мож­но даже ска­зать, попро­сил съезд отдель­но вве­сти в комис­сию одно­го чле­на Полит­бю­ро, и в ее состав вклю­чи­ли Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча Яковлева.

Тогда мне не были понят­ны моти­вы дей­ствий буду­ще­го лиде­ра Казах­ста­на, но поз­же я понял, поче­му он так посту­пил, и не пере­стаю вос­хи­щать­ся его спо­соб­но­стью уви­деть ситу­а­цию со всех сто­рон и быст­ро преду­га­дать даль­ней­ший ход событий.

В 1989 году Назар­ба­е­ву было 49 лет, он уже зани­мал пост пред­се­да­те­ля Сове­та мини­стров Казах­ской ССР и счи­тал­ся вос­хо­дя­щей звез­дой на поли­ти­че­ском небо­склоне Казах­ста­на. В свою оче­редь, Кол­бин казал­ся вре­мен­ной фигу­рой. Назна­чен­ный Гор­ба­че­вым в сроч­ном поряд­ке на место Дин­му­ха­ме­да Куна­е­ва в 1986 году, нико­гда ранее не рабо­тав­ший в Казах­стане, он так и не при­жил­ся в рес­пуб­ли­ке. К тому же его ско­ро­па­ли­тель­ное назна­че­ние спро­во­ци­ро­ва­ло мас­со­вые про­те­сты казах­ской моло­де­жи в декаб­ре 1986 года, вошед­шие в новей­шую исто­рию Казах­ста­на как Жел­ток­сан, Декабрь­ское вос­ста­ние. Участ­ни­ки мир­но­го митин­га, пере­шед­ше­го в мас­со­вые бес­по­ряд­ки и побо­и­ща, тре­бо­ва­ли назна­чить на долж­ность гла­вы рес­пуб­ли­ки пред­ста­ви­те­ля корен­но­го насе­ле­ния. Декабрь­ские собы­тия в Казах­стане ста­ли одним из пер­вых в СССР мас­со­вых про­те­стов про­тив дик­та­та Москвы.

Разу­ме­ет­ся, подоб­ные обсто­я­тель­ства не спо­соб­ство­ва­ли закреп­ле­нию Ген­на­дия Кол­би­на на выс­шем руко­во­дя­щем посту рес­пуб­ли­ки. Есте­ствен­но, Назар­ба­ев гото­вил­ся к его ухо­ду и уже видел себя в крес­ле пер­во­го сек­ре­та­ря ЦК Ком­пар­тии Казах­ста­на, что фак­ти­че­ски озна­ча­ло стать пол­но­власт­ным хозя­и­ном рес­пуб­ли­ки. Если бы он воз­гла­вил комис­сию по рас­сле­до­ва­нию тби­лис­ских собы­тий, то при любом рас­кла­де ока­зал­ся бы в про­иг­ры­ше. Так, в слу­чае неза­ви­си­мо­го и спра­вед­ли­во­го рас­сле­до­ва­ния при­шлось бы при­знать винов­ны­ми неко­то­рых чле­нов Полит­бю­ро, выс­ших гене­ра­лов МВД и Мино­бо­ро­ны. Это­го они не про­сти­ли бы, и Назар­ба­ев лишил­ся бы всех зани­ма­е­мых постов.

А фак­ти­че­ский сабо­таж комис­си­ей объ­ек­тив­но­го рас­сле­до­ва­ния и выда­ча ею резуль­та­та, кото­ро­го жда­ли выс­шие пар­тий­ные и воен­ные чинов­ни­ки, вызва­ли бы нега­тив­ный резо­нанс на Съез­де депу­та­тов СССР и в обще­стве в целом. 

Как след­ствие, угас бы инте­рес со сто­ро­ны выс­шей пар­тий­ной эли­ты к лич­но­сти дис­кре­ди­ти­ро­ван­но­го в гла­зах обще­ствен­но­сти Назар­ба­е­ва, и его даль­ней­шая карье­ра была бы обре­че­на на про­зя­ба­ние на каких-нибудь вто­рых ролях.

Обста­нов­ка на пер­вом съез­де была очень напря­жен­ная. Депу­та­ты тре­бо­ва­ли назвать имя кон­крет­но­го чело­ве­ка, отдав­ше­го при­каз. Один за дру­гим высту­па­ли участ­ни­ки тби­лис­ских собы­тий, круг сужал­ся. На три­бу­ну вышел гене­рал Роди­о­нов. Его выступ­ле­ние было очень про­во­ка­ци­он­ным, кон­сер­ва­тив­ная часть съез­да вско­чи­ла, нача­лись дли­тель­ные апло­дис­мен­ты. После Роди­о­но­ва высту­пил кто-то из демо­кра­тов и очень рез­ко ска­зал что-то про­тив воен­ных и ста­ли­ни­стов, и тут под­ня­лись с мест уже все депу­та­ты демо­кра­ти­че­ской направ­лен­но­сти и стоя, апло­дис­мен­та­ми под­дер­жа­ли его выступление.

Каза­лось, вот-вот будут про­из­не­се­ны име­на. Все очень нерв­ни­ча­ли. Было ясно, что по собы­ти­ям в Тби­ли­си поле­тят голо­вы. Депу­та­ты гово­ри­ли: сей­час мы выс­шая власть, пра­ва всех рав­ны, как решим, так и будет. Рабо­та съез­да вышла из-под кон­тро­ля аппа­ра­та, и имен­но в этот день, навер­ное, и сфор­ми­ро­ва­лось «агрес­сив­но-послуш­ное боль­шин­ство», кото­рое уви­де­ло опас­ность со сто­ро­ны демо­кра­тов. На ака­де­ми­ка Саха­ро­ва уже на сле­ду­ю­щий день пошли в ата­ку воен­ные, «афган­цы» и аппаратчики…

И Назар­ба­ев при­шел в ужас от того, что имен­но ему при­дет­ся все это раз­би­рать. И взял самоотвод.

Гля­дя из сего­дняш­не­го дня, понят­но, что ниче­го страш­но­го не слу­чи­лось. Комис­сия, кото­рую в ито­ге воз­гла­вил Ана­то­лий Соб­чак, сде­ла­ла свою рабо­ту. Сра­бо­тал глав­ный аппа­рат­ный прин­цип веде­ния засе­да­ний: хочешь замять ини­ци­а­ти­ву — создай комис­сию или рабо­чую груп­пу. Гор­ба­чев имен­но на это и рассчитывал.

Назар­ба­ев же, кото­рый хоть и вошел в состав комис­сии, свое уча­стие в ее рабо­те свел к мини­му­му. Кажет­ся, он даже не поехал в Тби­ли­си, а под­пи­сал согла­со­ван­ный вари­ант заключения.

Резуль­та­ты рас­сле­до­ва­ния были огла­ше­ны на вто­ром съез­де в декаб­ре 1989 года. Выво­ды, кото­рые были сде­ла­ны, не удо­вле­тво­ри­ли депу­та­тов, сно­ва раз­го­рел­ся скандал.

Если бы Нур­сул­тан Назар­ба­ев все же воз­гла­вил эту комис­сию, то он не стал бы пер­вым сек­ре­та­рем, он ушел бы из поли­ти­че­ско­го поля Казах­ста­на. Кро­ме того, у Гор­ба­че­ва, навер­ное, появи­лись дру­гие виды на место Назар­ба­е­ва, раз он хотел поса­дить его во гла­ве комиссии.

Дело в том, что пер­вый съезд пока­зал, что власть пере­хо­дит от КПСС к сове­там, и в свя­зи с этим уже на съез­де нача­лось серьез­ное кад­ро­вое дви­же­ние. Гор­ба­чев был вынуж­ден пере­во­дить выс­шие кад­ры из пар­тии на ответ­ствен­ные пози­ции в Вер­хов­ном Сове­те. Имен­но из-за это­го появи­лись вакан­сии, кото­рые дали воз­мож­ность Назар­ба­е­ву и Кари­мо­ву стать пер­вы­ми сек­ре­та­ря­ми, но за каж­дым назна­че­ни­ем сто­я­ло мно­же­ство аппа­рат­ных интриг, и малей­шая ошиб­ка мог­ла изме­нить судь­бу кандидата.

И уни­каль­ная ско­рость мыш­ле­ния Назар­ба­е­ва, и его спо­соб­ность про­счи­тать ситу­а­цию на несколь­ко ходов впе­ред заста­ви­ли его дей­ство­вать быст­ро и реши­тель­но. Бла­го­да­ря тому само­от­во­ду Назар­ба­ев спас свое буду­щее и впо­след­ствии стал пре­зи­ден­том неза­ви­си­мо­го госу­дар­ства с очень серьез­ным потенциалом.

Инте­рес­но будет посмот­реть, как помо­гут ему эти каче­ства плав­но сой­ти с пре­зи­дент­ской дистан­ции, сохра­нив при этом реаль­ную власть в стране для себя и для избран­но­го им самим преемника…

Автор: Пулат АХУНОВ, Фергана.ру

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан