Зачем Казахстану Иран и уран

Оче­ред­ные пере­го­во­ры меж­ду Ира­ном и “шестер­кой” меж­ду­на­род­ных посред­ни­ков (посто­ян­ные чле­ны Сов­беза ООН плюс ФРГ), ищу­щих выход из про­дол­жа­ю­ще­го­ся с сере­ди­ны 2000‑х годов кон­флик­та меж­ду Теге­ра­ном и ООН вокруг иран­ской ядер­ной про­грам­мы, завер­ши­лись в Алма-Ате 27 фев­ра­ля. В отли­чие от преды­ду­щих раун­дов, про­во­див­ших­ся в Москве, в Стам­бу­ле и в Баг­да­де, на сей раз участ­ни­ки по край­ней мере дого­во­ри­лись о про­дол­же­нии — и тоже в Алма-Ате, в апре­ле нынеш­не­го года. Слу­чай­но ли то, что выбор места про­ве­де­ния пал на Казах­стан, и к чему стре­мит­ся руко­вод­ство этой стра­ны, пред­ла­гая ее в каче­стве пло­щад­ки для крайне слож­ных пере­го­во­ров, в кото­рых пока не пред­ви­дит­ся хеппи-энда?

Аста­на стре­мит­ся занять осо­бую позицию

По мне­нию немец­ко­го экс­пер­та по Цен­траль­ной Азии Миха­э­ля Лауб­ша (Michael Laubsch) никто из реа­ли­стов не наде­ял­ся, что пере­го­во­ры в Алма-Ате вдруг завер­шат­ся при­ня­ти­ем кон­крет­но­го пла­на, кото­рый устро­ит все сто­ро­ны. Тем более в июне в Иране — пре­зи­дент­ские выбо­ры. До их про­ве­де­ния ждать каких-либо подви­жек со сто­ро­ны Теге­ра­на не сто­ит. “Но выбор этой стра­ны в каче­стве места для пере­го­во­ров объ­яс­ня­ет­ся не толь­ко ее место­рас­по­ло­же­ни­ем: меж­ду Евро­пой и Ира­ном — где участ­ни­кам будет удоб­но встре­чать­ся. Ско­рее, дело в том, что Казах­стан как моде­ра­тор пере­го­во­ров, кото­рый за кули­са­ми может сгла­дить остро­ту про­ти­во­ре­чий, устра­и­ва­ет и Запад, и Рос­сию с Кита­ем, и Иран”, — ска­зал экс­перт в интер­вью DW.

По его сло­вам, Аста­на стре­мит­ся занять осо­бую пози­цию в миро­вой поли­ти­ке. Это — роль посред­ни­ка, при­чем не толь­ко меж­ду Запа­дом, Рос­си­ей и, воз­мож­но, Кита­ем, что обу­слов­ле­но гео­гра­фи­ей, но и меж­ду ислам­ским и неис­лам­ским мира­ми. “Аста­на сохра­ни­ла хоро­шие отно­ше­ния с Теге­ра­ном, с Запа­дом у нее тоже после­до­ва­тель­но раз­ви­ва­ю­щи­е­ся кон­так­ты, не гово­ря уже о Рос­сии и Китае. И пере­го­во­ры по иран­ской ядер­ной про­грам­ме этот ста­тус укреп­ля­ют”, — отме­ча­ет Миха­эль Лаубш.

Вни­ма­ние к Казах­ста­ну как к пере­го­вор­ной пло­щад­ке в первую оче­редь опре­де­ля­лось тем, что он демон­стри­ру­ет при­вер­жен­ность идее кон­тро­ля над ядер­ны­ми воору­же­ни­я­ми, счи­та­ет рос­сий­ский экс­перт по Цен­траль­ной Азии Арка­дий Дуб­нов. “Два­дцать лет назад он это пока­зал отка­зом от обла­да­ния ядер­ным ору­жи­ем, а срав­ни­тель­но недав­но — выдви­же­ни­ем ини­ци­а­ти­вы по раз­ме­ще­нию на тер­ри­то­рии стра­ны меж­ду­на­род­но­го бан­ка отра­бо­тан­но­го ядер­но­го топ­ли­ва, кото­рое под кон­тро­лем МАГАТЭ могут исполь­зо­вать стра­ны, раз­ви­ва­ю­щие мир­ную ядер­ную энер­ге­ти­ку”, — отме­ча­ет Арка­дий Дуб­нов. В его гла­зах этот довод дела­ет пре­тен­зии Казах­ста­на на роль “ядер­но­го посред­ни­ка” весь­ма серьезными.

Банк ядер­но­го топ­ли­ва как аргу­мент и инструмент

Хотя, напо­ми­на­ет экс­перт, тут про­изо­шла неза­да­ча: нака­нуне нача­ла пере­го­во­ров в Алма-Ате ста­ло извест­но, что в Усть-Каме­но­гор­ске, вопре­ки преж­ним пла­нам, не будет создан банк ядер­но­го топ­ли­ва по при­чине опа­се­ний мест­но­го насе­ле­ния и отсут­ствия на Уль­бин­ском метал­лур­ги­че­ском заво­де, где дол­жен был раз­ме­щать­ся склад отхо­дов, соот­вет­ству­ю­щих поме­ще­ний. “Но, не думаю, что это сооб­ще­ние серьез­но повли­я­ет на имидж Казах­ста­на как удач­но­го посред­ни­ка в пере­го­во­рах, свя­зан­ных с кон­тро­лем над ядер­ным воору­же­ни­ем”, — ска­зал в интер­вью DW рос­сий­ский эксперт.

Есть у Казах­ста­на и кон­крет­ный инте­рес в уча­стии в пере­го­во­рах по иран­ской ядер­ной про­грам­ме, про­дол­жа­ет Миха­эль Лаубш раз­го­вор об идее Аста­ны создать в Казах­стане банк ядер­но­го топ­ли­ва. “В пер­спек­ти­ве Аста­на гото­вит­ся к тому, что если этот банк будет создан, то Ира­ну мож­но пред­ло­жить брать отту­да необо­га­щен­ный уран для нужд его мир­ной ядер­ной энер­ге­ти­ки, а через бюро МАГАТЭ в Вене осу­ществ­лять кон­троль за таки­ми постав­ка­ми. Таким обра­зом, Казах­стан, явля­ю­щий­ся одним из веду­щих экс­пор­те­ров необо­га­щен­но­го ура­на в мире, зай­мет одно из цен­траль­ных мест в миро­вом транс­фе­ре ядер­но­го топ­ли­ва”, — объ­яс­ня­ет немец­кий экс­перт. По его сло­вам то, что в Алма-Ате про­шли небез­успеш­ные пере­го­во­ры, при­бав­ля­ет в гла­зах миро­во­го сооб­ще­ства дове­рия не толь­ко к казах­стан­ской поли­ти­ке, но, опо­сре­до­ван­но, и к казах­стан­ской эко­но­ми­ке, а это игра­ет на руку мест­ной атом­ной промышленности.

Два побе­ди­те­ля без проигравших

В резуль­та­те, счи­та­ет Арка­дий Дуб­нов, пере­го­во­ры в Алма-Ате выяви­ли двух побе­ди­те­лей и не обна­ру­жи­ли про­иг­рав­ших. Иран­ская сто­ро­на дала воз­мож­ность Казах­ста­ну про­де­мон­стри­ро­вать, что его миро­твор­че­ство име­ет реаль­ные шан­сы на успех, хотя сама ни на йоту не сда­ла сво­их пози­ций. Она про­дол­жа­ет утвер­ждать, что Иран не ста­нет пре­кра­щать про­из­вод­ство 20-про­цент­но­го обо­га­щен­но­го ура­на, и не закро­ет завод по обо­га­ще­нию ура­на Фор­до — то есть как раз то, что перед выбо­ра­ми так хотят услы­шать мно­гие иран­ские избиратели.

При этом иран­ская деле­га­ция заяви­ла, что пред­ло­же­ния “шестер­ки”, озву­чен­ные Вер­хов­ным пред­ста­ви­те­лем ЕС по внеш­ней поли­ти­ке и без­опас­но­сти Кэтрин Эштон, более взве­шен­ные, чем преж­ние, а это дает осно­ва­ние для про­дол­же­ния пере­го­во­ров. “Ни в Москве, ни в Стам­бу­ле, ни в Баг­да­де пере­го­во­ры про­дол­же­ния не пред­по­ла­га­ли, так что “шестер­ка” может счи­тать, что не про­иг­ра­ла. А Казах­стан тоже вышел побе­ди­те­лем, посколь­ку на его пло­щад­ке была достиг­ну­та такая подвиж­ка, и сле­ду­ю­щий раунд так­же дол­жен прой­ти в Алма-Ате”, — под­во­дит итог Арка­дий Дубнов.