Город с населением 130 тысяч человек, второй по величине в Мангистауской области, в основном застроен унылыми панельными многоэтажками советских времен постройки, окруженными частными домиками из дешевого саманного кирпича.
Жанаозен расположен в 150 километрах от Каспийского моря, на обширном пустынном плато Мангышлак.
Когда я приехал туда в начале сентября, жара была почти нестерпимой, и
Но не только суровый климат усложняет жизнь в Жанаозене. Несмотря на наличие рабочих мест в нефтяном секторе, уровень безработицы высок, а такие коммунальные услуги, как электричество и горячая вода, есть не всегда.
Название города не сходило с газетных полос летом, когда нефтяники вышли на забастовку, чтобы добиться повышения заработной платы. Они требуют надбавок, полагающихся им
Забастовка нефтяников компании «Озенмунайгаз» началась в мае, примерно в то же время, что и забастовка рабочих другой крупной компании — «Каражанбасмунай» в Актау, так же на западе Казахстана. В самый разгар протестов на улицы вышли тысячи работников нескольких нефтегазовых компаний, включая 2500 нефтяников из компании «Озенмунайгаз». (Читайте Недовольство рабочих нефтяного сектора Казахстана.)
Представители «Озенмунайгаз» заявили, что забастовка незаконна, и уволили более 370 рабочих в Жанаозене. (Читайте так же Репрессии возмущают протестующих казахстанских нефтяников.) Компания утверждает, что уровень зарплат и так вырос за последние годы. Прошлогодняя забастовка завершилась консенсусом по заработной плате, однако рабочие говорят, что на самом деле размеры их зарплат не изменились.
Я направился к центральной площади Ынтымак, что означает «солидарность». Здесь до сих пор находятся протестующие. Они целыми днями сидят на расстеленных коврах под открытым небом. Толпа измученных людей, сделанные вручную одеяла и пластиковые бутылки для воды — примерно так выглядит стихийный лагерь протестующих.
Группы бастующих рассредоточились по площади, некоторые спасаются от жары в тени деревьев.
Они дежурят на площади по очереди, покидая ее только для того, чтобы немного побыть дома. Бастующие сказали мне, что не смогли бы уйти, если бы полиция оцепила площадь или заблокировала подъездные пути.
Сначала бастующие устроили лагерь на окраине Жанаозена, но после рейдов вооруженных дубинками полицейских перебрались в центр города. Они верят, что их не станут разгонять у всех на глазах.
Полицейские осуществляют постоянное наблюдение за площадью Ынтымак, но близко не подходят.
Я чувствовал напряжение, когда говорил с бастующими. Их обожженные солнцем лица выглядели изможденными. Сказываются почти четыре месяца протестов.
Они были раздражены и не очень настроены говорить с журналистами, так как не все СМИ поддерживали их. Некоторые газеты писали, что платят нефтяникам достаточно и жаловаться им не на что.
У них есть и другие причины не доверять посторонним. Например, случай, когда неизвестные напали на жен нефтяников, чтобы не дать им устроить акцию протеста.
Отношения внутри лагеря так же натянутые. Терпение протестующих на исходе, и любые разногласия могут выйти
Бастующие не едины в своих позициях: основное их ядро отказывается от любого предложения, не отвечающего всем их требованиям, другие считают, что нужно продолжать протесты, но им все сложнее это делать, а третьи больше не могут продолжать и хотят все прекратить.
Активист забастовки Кайыржан Шагырбаев — бурильщик, которому слегка за сорок, говорит, что настроение протестующих не такое уж мрачное, и утверждает, что они намерены продолжать борьбу. Шагырбаев сказал, что бастующие предупредили руководства компаний и правительственных чиновников, что предпримут более жесткие меры, если их требования проигнорируют.
Участница забастовки Кунсулу Отарбаева рассказала мне о том, какую цену платят протестующие: «Их дети сидят голодные. От некоторых уходят жены. Проблемы на работе создают проблемы в семье. Нервы у ребят на пределе, но они держатся ради принципа и справедливости».
По словам нефтяников, они — только видимая часть целого пласта жителей Жанаозена, которые больше не могут мириться с ухудшающимся уровнем жизни.
Я заметил, что полиция обеспокоена забастовкой и наличием групп мужчин, собирающихся недалеко от площади. Мне сказали, что это безработные местные жители, в основном «оралманы» — этнические казахи, переселившиеся в Казахстан из других стран, которые не смогли получить образование, а, следовательно, и работу.
Мне показалось, что эти люди солидарны с нефтяниками. Не похоже было, чтобы у бастующих был четкий план действий, но было ясно, что если власти пойдут против протестующих, другие жители встанут на сторону нефтяников.
Один из протестующих сказал мне, что полиции запретили разгонять бастующих из опасения спровоцировать более серьезные проблемы.
«За каждым из нас есть люди: дети, жены, родители, родственники и другие сочувствующие. Они готовы поддержать нас в любую минуту, — сказал мне нефтяник Сапар Ускенов. — Так что властям и работодателям стоит задуматься».
Галым Байжанов, местный представитель правящей партии Казахстана «Нур Отан», сказал, что «Озенмунайгаз» не примет обратно уволенных работников, нарушивших условия контракта. Были предприняты попытки найти другую работу для таких людей, однако они отказались ее принять.
В ответ на это Ускенов заявил, что у него и его коллег уже есть работа, с которой их незаконно уволили, и они не намерены становиться дворниками или обслуживающим персоналом.
В то время как ветер становится холоднее, возвещая о приближающейся зиме, трудно предугадать, чем закончатся протесты в Жанаозене.
Артур Нигметов, репортер «Азаттык», казахской службы Радио Свободная Европа/Радио Свобода.
–
Институт репортажей войны и мира (IWPR)
Алматы 050000
Ул. Казыбек би, 50, офис 84
Тел.: (727) 272 68 90
Факс.: (727) 272 59 03
Источник: Institute for War&Peace Reporting