Джулиан Ассанж любит давить ублюдков

Спу­стя пять лет после выхо­да видео­за­пи­си с сек­ре­та­ми аме­ри­кан­ских воен­ных, кото­рая при­ве­ла Пен­та­гон в ярость, а WikiLeaks к миро­вой извест­но­сти, Джу­ли­ан Ассанж, до сих пор скры­ва­ю­щий­ся в посоль­стве Эква­до­ра в Лон­доне, отве­тил на вопро­сы l’Espresso.

Послед­ние три года осно­ва­тель WikiLeaks про­вел в поме­ще­нии раз­ме­ром 20 квад­рат­ных мет­ров, при этом пол­то­ра года — под домаш­ним аре­стом с элек­трон­ным брас­ле­том на ноге. Его сто­ро­жат семь дней в неде­лю и два­дцать четы­ре часа в сут­ки аген­ты Скот­ланд-Ярда, сидя­щие в двух боль­ших фур­го­нах, раз­ме­щен­ных за пре­де­ла­ми зда­ния. Они гото­вы аре­сто­вать его в ту же секун­ду, как толь­ко его нога сту­пит за пре­де­лы посоль­ства. Имен­но в это посоль­ство Эква­до­ра в Лон­доне при­шли жур­на­ли­сты l’Espresso, через пять лет после того, как Джу­ли­ан Ассанж заста­вил дро­жать вели­чай­шую дер­жа­ву в мире — США.

Напом­ним, в апре­ле 2010 года Ассанж опуб­ли­ко­вал «Побоч­ное убий­ство», сек­рет­ную видео­за­пись аме­ри­кан­ских воен­ных, пока­зы­ва­ю­щую, как с вер­то­ле­та Apache рас­стре­ли­ва­ют мир­ных граж­дан в Баг­да­де. И с апре­ля 2010 года жизнь его орга­ни­за­ции и источ­ни­ков уже не была преж­ней. Моло­дой аме­ри­кан­ский сол­дат Чел­си Мэн­нинг (Брэд­ли) был аре­сто­ван, а затем при­го­во­рен к 35 лет тюрь­мы за то, что открыл истин­ное лицо вой­ны в Афга­ни­стане и Ира­ке, звер­ства Гуан­та­на­мо и сек­ре­ты аме­ри­кан­ской дипло­ма­тии. Через несколь­ко недель после аре­ста Мэн­нин­га сам Ассанж был аре­сто­ван в Лон­доне по обви­не­нию в изна­си­ло­ва­нии по запро­су швед­ских прокуроров.

Через пять лет после его аре­ста рас­сле­до­ва­ние это­го дела все еще нахо­дит­ся в ста­дии пред­ва­ри­тель­но­го, так как швед­ский судья отка­зы­ва­ет­ся ехать в Лон­дон для допро­са Ассан­жа, остав­ляя его в состо­я­нии пра­во­вой неопре­де­лен­но­сти. В июне 2012 года осно­ва­тель WikiLeaks обра­тил­ся к Эква­до­ру с прось­бой предо­ста­вить убе­жи­ще и с тех пор нахо­дит­ся в посоль­стве этой стра­ны в Лон­доне. Ассанж счи­та­ет, что в слу­чае экс­тра­ди­ции в Сток­гольм для допро­са, как наста­и­ва­ет швед­ский про­ку­рор, он рис­ку­ет быть выдан­ным в США, где может под­верг­нуть­ся суро­во­му нака­за­нию за пуб­ли­ка­цию сек­рет­ных документов.

«Когда мы в кон­це дня при­шли в посоль­ство, аген­ты Скот­ланд-Ярда, уви­дев нас, улыб­ну­лись. Они при­вык­ли к жур­на­ли­стам, но их дру­же­лю­бие не дела­ет наблю­де­ние менее шоки­ру­ю­щим: к это­му дню Скот­ланд-Ярд потра­тил более деся­ти мил­ли­о­нов фун­тов на охра­ну Джу­ли­а­на Ассан­жа», — пишут авто­ры изда­ния в пре­ам­бу­ле к интервью.

Внут­ри посоль­ства, по их сло­вам, меры без­опас­но­сти доволь­но стро­гие, но атмо­сфе­ра теп­лая. Там несколь­ко поме­ще­ний: кух­ня и ван­ная бук­валь­но лили­пут­ских раз­ме­ров, офис посла, офи­сы сотруд­ни­ков посоль­ства и ком­на­та, где Ассанж живет и рабо­та­ет. Прав­да, отсут­ствие есте­ствен­но­го осве­ще­ния и све­же­го воз­ду­ха ска­зы­ва­ет­ся на  Ассан­же. Когда он появ­ля­ет­ся на пуб­ли­ке, бро­са­ет­ся в гла­за его блед­ная кожа и длин­ная боро­да, что не вяжет­ся с его обра­зом моло­до­го компьютерщика.

В 2010 году на вопрос немец­ко­го еже­не­дель­ни­ка «Шпи­гель», поче­му он не исполь­зо­вал свои навы­ки рабо­ты с ком­пью­те­ром, что­бы зара­ба­ты­вать и жить в ком­фор­те, а не вкла­ды­вать свой талант в такое рис­ко­ван­ное пред­при­я­тие, как WikiLeaks, Ассанж отве­тил: «Мне нра­вит­ся помо­гать людям, кото­рые нахо­дят­ся в уяз­ви­мом поло­же­нии. И я люб­лю давить ублюд­ков». Спу­стя пять лет после «Побоч­но­го убий­ства» кор­ре­спон­ден­ты l’Espresso спро­си­ли Джу­ли­а­на Ассан­жа, не пере­ду­мал ли он.

- WikiLeaks раз­об­ла­чил самую мощ­ную орга­ни­за­цию в мире — воен­но-про­мыш­лен­ный ком­плекс США, и послед­ние пять лет она нано­сит ответ­ный удар сво­и­ми нескон­ча­е­мы­ми рас­сле­до­ва­ни­я­ми про­тив вас и ваших сотруд­ни­ков. Что мы зна­ем навер­ня­ка об этом деле?

- В этом году Мини­стер­ство юсти­ции США и судеб­ная систе­ма пуб­лич­но заяви­ли, что рас­сле­до­ва­ние про­дол­жа­ет­ся. Мы так­же полу­чи­ли пред­пи­са­ния от Google о наших жур­на­ли­стах, и в Google ска­за­ли, что они все еще нахо­дят­ся «с кля­пом во рту». Есть и дру­гие ком­па­нии, у кото­рые тоже во рту кляп. В этом году сре­ди пре­ступ­ле­ний, в кото­рых Мини­стер­ство юсти­ции пыта­ет­ся обви­нить их, есть шпи­о­наж, заго­вор с целью шпи­о­на­жа, ком­пью­тер­ное мошен­ни­че­ство и нару­ше­ние Зако­на о зло­упо­треб­ле­нии, ком­пью­тер­ный взлом или неза­кон­ное пре­об­ра­зо­ва­ние дан­ных, похи­ще­ние госу­дар­ствен­ных дан­ных и про­сто заго­вор. Это фор­маль­но. Это абсурд. Это возмутительно.

Это иссле­до­ва­ние счи­та­ет­ся круп­ней­шим в исто­рии рас­сле­до­ва­ни­ем пуб­ли­ка­ций, вла­сти США в сво­их внут­рен­них доку­мен­тах назы­ва­ют его «целым пра­ви­тель­ствен­ным рас­сле­до­ва­ни­ем», а австра­лий­ские дипло­ма­ты в бесе­де с пра­ви­тель­ствен­ны­ми чинов­ни­ка­ми гово­ри­ли, что в  Вашинг­тоне это рас­сле­до­ва­ние счи­та­ет­ся «бес­пре­це­дент­ным по мас­шта­бу и характеру».

- Бро­са­ет­ся в гла­за рез­кое раз­ли­чие меж­ду слу­ча­я­ми WikiLeaks, Чел­си Мэн­нин­га и Эдвар­да Сно­уде­на и дела гене­ра­ла Дэви­да Пет­ре­уса, быв­ше­го гла­вы Цен­траль­но­го раз­ве­ды­ва­тель­но­го управ­ле­ния, кото­рый пере­дал сверх­сек­рет­ную инфор­ма­цию сво­ей любов­ни­це. Вы огра­ни­че­ны в пере­дви­же­ни­ях, Мэн­нинг в тюрь­ме, Сно­уден в изгна­нии за пуб­ли­ка­цию сек­рет­ной инфор­ма­ции в миро­вых СМИ, в то вре­мя как гене­рал Пет­ре­ус сво­бо­ден как воз­дух: ника­ких серьез­ных послед­ствий для него не было…

- Нет более важ­но­го тре­бо­ва­ния, чем равен­ство перед зако­ном. Диа­на Файн­штейн, гла­ва аме­ри­кан­ско­го коми­те­та сена­та по раз­вед­ке, посто­ян­но гово­рит, что я дол­жен быть при­вле­чен к ответ­ствен­но­сти по обви­не­нию в шпи­о­на­же, и при­ла­га­ет мно­го уси­лий для это­го, одна­ко она так­же гово­рит, что гене­рал Пет­ре­ус и его семья постра­да­ла доста­точ­но, так как он поте­рял рабо­ту. Это в зна­чи­тель­ной мере двой­ные стан­дар­ты. Это сви­де­тель­ству­ет об отсут­ствии под­от­чет­но­сти в пра­ви­тель­стве. Чинов­ни­ки име­ют в виду, что у них есть пол­но­мо­чия при­ме­нять власть, и один из спо­со­бов это­го — пока­зать, что они не под­от­чет­ны: мы непри­ка­са­е­мы, поэто­му не тро­гай­те нас. Это одна из при­чин, поче­му они ста­ли таки­ми агрес­сив­ны­ми после WikiLeaks, Сно­уде­на и Мэн­нин­га — пото­му что мы попа­ли в них доволь­но жест­ко, и это застав­ля­ет их выгля­деть очень слабыми.

- WikiLeaks так­же испы­тал на себе раз­ру­ши­тель­ное дей­ствие несу­деб­ной бан­ков­ской бло­ка­ды. Бло­ка­да и бес­ко­неч­ное рас­сле­до­ва­ние — два мето­да, исполь­зу­е­мых в запад­ном мире для борь­бы с орга­ни­за­ци­я­ми, угро­жа­ю­щи­ми инте­ре­сам вла­сти. В запад­ных демо­кра­ти­ях жур­на­ли­стов и акти­ви­стов ред­ко уби­ва­ют: они часто мар­ги­на­ли­зи­ро­ва­ны или вынуж­де­ны замол­чать под судеб­ным или эко­но­ми­че­ским дав­ле­ни­ем. Это очень пло­хо, но, как гово­рит Чел­си Мэн­нинг, «это луч­ше, чем исчез­нуть сре­ди ночи», как это про­ис­хо­дит во мно­гих режи­мах. Не так ли?

- Я все­гда гово­рил, что дела на Запа­де обсто­ят так, что жур­на­ли­стов не заби­ра­ют из домов сре­ди ночи, а заби­ра­ют их дома средь бела дня, убе­див­шись, что они уво­ле­ны рабо­то­да­те­лем или что они нахо­дят­ся под судом. В Соеди­нен­ных Шта­тах и на Запа­де в целом есть мно­го спо­со­бов, что­бы заткнуть жур­на­ли­стов, кото­рые не свя­за­ны с убий­ством, мно­го спо­со­бов, что­бы выхо­ло­стить, не обя­за­тель­но под­вер­гая цен­зу­ре, обес­кро­вить их жизнь, их пуб­ли­ка­ции. Мат­ри­ца отно­ше­ний, в кото­рых есть такие мощ­ные орга­ни­за­ции и такие люди, доволь­но труд­но раз­ру­шить путем публикаций.

- В извест­ном интер­вью Вы заяви­ли, что в самом нача­ле, когда вы запус­ка­ли WikiLeaks, Вы дума­ли, что глав­ная роль будет отда­на Китаю и неко­то­рым быв­шим совет­ским рес­пуб­ли­кам, а так­же Север­ной Афри­ке. Поче­му в утеч­ках WikiLeaks нет людей из Китая, Рос­сии и Север­ной Африки?

- Я знал, что наш самый жест­кий кон­фликт будет с Соеди­нен­ны­ми Шта­та­ми, с само­го нача­ла. Я знал, что толь­ко один воен­ной сек­тор Соеди­нен­ных Шта­тов состав­ля­ет око­ло 50 про­цен­тов всей миро­вой (воен­ной отрас­ли), он наи­бо­лее тех­ни­че­ски про­дви­ну­тый, поэто­му ему при­над­ле­жит боль­шин­ство сек­ре­тов. ВПК име­ет про­ти­во­ре­чия в идео­ло­гии, он пози­ци­о­ни­ру­ет себя как испо­ве­ду­ю­ще­го некие цен­но­сти, но потом дей­ству­ет про­тив тех же цен­но­стей в слу­ча­ях с внут­рен­ни­ми дис­си­ден­та­ми, таки­ми как Мэн­нинг и Сноуден.

К насто­я­ще­му вре­ме­ни мы про­де­ла­ли сде­ла­ли боль­шую рабо­ту по Китаю, Афри­ке и мно­гим дру­гим стра­нам, но в конеч­ном сче­те мы, к сожа­ле­нию, огра­ни­че­ны в ресур­сах. Для того что­бы серьез­но зани­мать­ся какой-либо стра­ной, вам нуж­но зна­чи­тель­ное чис­ло сотруд­ни­ков, гово­ря­щих на язы­ке этой стра­ны, и вы долж­ны быть вовле­че­ны в то, что обсуж­да­ет­ся в этой стране. Вы долж­ны вос­при­ни­мать­ся в каче­стве игрока.

Ино­гда нам все-таки уда­ет­ся исполь­зо­вать наши ресур­сы в опре­де­лен­ной стране. Инте­рес­ным при­ме­ром явля­ет­ся Восточ­ный Тимор, где мы выяви­ли ряд кор­руп­ци­он­ных сде­лок и ста­ли вос­при­ни­мать­ся там как игро­ки. Но что­бы посто­ян­но вос­при­ни­мать­ся как игрок в такой боль­шой куль­ту­ре, как Китай или Рос­сия, потре­бу­ют­ся зна­чи­тель­ные инве­сти­ции в язы­ки этих стран.

- Вы бы опуб­ли­ко­ва­ли рос­сий­ские и китай­ские сек­ре­ты с тем же бесстрашием?

- Да. Мы опуб­ли­ко­ва­ли серьез­ные доку­мен­ты о Китае на китай­ском язы­ке. Это был доволь­но важ­ный мате­ри­ал, поли­ти­че­ски эффек­тив­ный в предот­вра­ще­нии одоб­ре­ния  госу­дар­ством тай­ной систе­мы цен­зу­ры, кото­рая долж­на была быть уста­нов­ле­на на каж­дом ком­пью­те­ре, выпу­щен­ном в Китае.

- В тече­ние послед­них двух недель наблю­да­ют­ся важ­ные пере­ме­ны в вашем  швед­ском деле: швед­ский про­ку­рор нако­нец согла­сил­ся допро­сить вас в этом посоль­стве, как вы все­гда тре­бо­ва­ли. Если швед­ское дело рас­сы­пет­ся, Вы уве­ре­ны, что смо­же­те поки­нуть посоль­ство и пере­ехать в Эква­дор, что­бы вос­поль­зо­вать­ся поли­ти­че­ским убежищем?

- К сожа­ле­нию, убе­жи­ще в этом посоль­стве нико­гда не было свя­за­но с «пред­ва­ри­тель­ным след­стви­ем» в Шве­ции, оно нахо­дит­ся в свя­зи с делом Соеди­нен­ных Шта­тов, и Скот­ланд-Ярд пуб­лич­но заявил, что они меня аре­сту­ют неза­ви­си­мо от этого.

- Поче­му?

- Ну, это немно­го непо­нят­но. Они так­же отка­за­лись под­твер­дить или опро­верг­нуть, пред­ста­ви­ли ли США сек­рет­ный запрос об экс­тра­ди­ции, что доволь­но подозрительно.

- В общем, неяс­но, если швед­ское дело будет закры­то, смо­же­те Вы поки­нуть это посоль­ство или нет…

- Понят­но, что это не будет иметь ника­ко­го зна­че­ния, кро­ме поли­ти­че­ско­го, но и поли­ти­че­ское зна­че­ние весь­ма важ­но. Для тех, кто инте­ре­со­вал­ся дета­ля­ми,  пред­ва­ри­тель­ное след­ствие в Шве­ции — это судеб­ный скан­дал: он был исполь­зо­ван, что­бы отвлечь вни­ма­ние от дела, кото­рое нача­лось пер­вым и име­ет самые серьез­ные послед­ствия, — шпи­о­наж в США.

- Вы срав­ни­ва­е­те свою жизнь внут­ри посоль­ства с тем, как живут на кос­ми­че­ской стан­ции. Что собой пред­став­ля­ет ваш типич­ный день? При усло­вии, что есть типич­ный день в жиз­ни Джу­ли­а­на Ассанжа…

- Я наде­юсь, что у меня нет типич­ных дней. Как и для всех, кто нахо­дит­ся в заклю­че­нии под стра­жей, одно­об­ра­зие — это враг и поте­ря чув­стви­тель­но­сти явля­ет­ся серьез­ной про­бле­мой. К сча­стью, мы рабо­та­ем над пуб­ли­ка­ци­я­ми и сотруд­ни­ча­ем с бое­вы­ми изда­те­ля­ми из раз­ных стран. Я могу жить, по край­ней мере интел­лек­ту­аль­но, не толь­ко в этих сте­нах, но и в несколь­ких стра­нах сразу.

- Чего Вам боль­ше все­го не хва­та­ет в четы­рех стенах?

- Люди хотят, что­бы я ска­зал, что я про­пу­стил все в сво­ей жиз­ни, но я про­сто ску­чаю по сво­ей семье, но из все­го осталь­но­го я ниче­го не про­пу­стил, пото­му что наша борь­ба тре­бу­ет  мно­го вни­ма­ния, так что неко­гда думать о сво­их труд­но­стях. И это хорошо.

- Вы все­гда отка­зы­ва­е­тесь гово­рить о сво­их детях и семье по сооб­ра­же­ни­ям без­опас­но­сти. Они нико­гда не про­си­ли Вас сме­нить занятие?

- Про­си­ли. Но они при­ня­ли это. У них нет выбо­ра на самом деле (иро­нич­но улы­ба­ет­ся). Это было очень тяже­ло для неко­то­рых людей, кото­рые были рядом со мной, в том чис­ле для моих детей: они не совсем соглас­ны жить такой жиз­нью. С дру­гой сто­ро­ны, такая ситу­а­ция — это часть того, кто я есть, и я думаю, что я делаю то, чем мои дети будут в кон­це кон­цов гордиться.