В чёрной майне

Нынеш­ней зимой занес­ла меня судь­ба в село Сарай­чик Махам­бет­ско­го рай­о­на Аты­ра­уской обла­сти, что лежит на пра­вом бере­гу Ура­ла, в 60 км от Аты­рау. Мно­гие чита­те­ли навер­ня­ка зна­ют слав­ную исто­рию это­го места. Ну, а тем, кто не в кур­се, напомню.

 

Автор: Вадим БОРЕЙКО

 

Нача­ло начал

Город Сарай­чик (Сарай­шык, Сарай-Джук, Цар­ские Учу­ги — это уж как кому нра­вит­ся, в пере­во­де — малый дво­рец) был зало­жен по лич­но­му рас­по­ря­же­нию Бату хана, осно­ва­те­ля Золо­той Орды, во вто­рой поло­вине XIII века. Исклю­чи­тель­ное гео­по­ли­ти­че­ское поло­же­ние — акку­рат на Шел­ко­вом пути — ста­ло мощ­ным гра­до­об­ра­зу­ю­щим фак­то­ром, и неболь­шое посе­ле­ние быст­ро пре­вра­ти­лось в мега­по­лис (по тем, конеч­но, мер­кам). Англий­ский иска­тель при­клю­че­ний Джен­кин­сон сви­де­тель­ство­вал, что в Сарай­чи­ке в ту пору оста­нав­ли­ва­лось до 700 кара­ва­нов в месяц. А араб­ский путе­ше­ствен­ник Ибн Бату­та, побы­вав­ший здесь в 1334 году, писал: «Это самый круп­ный город после Баг­да­да, кото­рый я видел». Он же зафик­си­ро­вал пон­тон­ную пере­пра­ву, хан­ский дво­рец, четы­ре мече­ти, мно­го кара­ван-сара­ев и водо­про­вод из кера­ми­че­ских труб.

В Сарай­чи­ке похо­ро­не­ны семе­ро пра­ви­те­лей: четы­ре хана Алтын Орды — Мон­ке-Темир (годы прав­ле­ния: 1266—1282), Ток­та­гу (1291—1312), Жани­бек (1343—1347), Амир-Окас (умер в 1447‑м) и три казах­ских хана — Касым­хан (1511—1518), Шейх-Мамай (1542—1549), Жусип (1549—1554).

Касым объ­явил город сто­ли­цей Казах­ско­го хан­ства (в ту пору он имел в под­дан­стве более мил­ли­о­на чело­век). И этот факт дает повод исто­ри­кам счи­тать Сарай­чик нача­лом начал казах­ской государственности.

В 1580 году хан­ская став­ка была захва­че­на и раз­ру­ше­на — по одной вер­сии, «воров­ским», то есть само­стий­ным, каза­чьим отря­дом, по дру­гой, аст­ра­хан­ски­ми стрель­ца­ми Ива­на Грозного.

В 1982‑м поста­нов­ле­ни­ем пра­ви­тель­ства КазССР горо­ди­ще вклю­чи­ли в спи­сок памят­ни­ков исто­рии и куль­ту­ры рес­пуб­ли­кан­ско­го зна­че­ния. Во вто­рой поло­вине 1990‑х архео­ло­ги рас­ко­па­ли здесь 14 уни­каль­ных объ­ек­тов XIII-XV вв.: гости­ный двор, баню, двух­этаж­ный 45-ком­нат­ный кара­ван-сарай, гон­чар­ную мастер­скую и т.д. И, нако­нец, 3 сен­тяб­ря 1999 года в Сарай­чи­ке с уча­сти­ем пре­зи­ден­та состо­я­лось тор­же­ствен­ное откры­тие музея и мемо­ри­аль­но­го ком­плек­са с семью сим­во­ли­че­ски­ми хан­ски­ми надгробьями.

Загад­ка села­до­но­вой пиалы

Музей, кото­рый пока­зал мне его госте­при­им­ный дирек­тор Мол­даш Сар­сен­га­ли улы Бер­ди­му­ра­тов, ока­зал­ся пре­лю­бо­пыт­ным. Осо­бен­но несколь­ко экспонатов.

Напри­мер, руко­ять меча тако­го раз­ме­ра, слов­но ее сжи­ма­ла не рука баты­ра, а ладонь под­рост­ка. И рядом — пяти­сот­лет­ний череп вер­блю­да дли­ной в целый метр! Вдвое боль­ше, чем у совре­мен­но­го бактриана.

Гла­ва Мин­сель­хоза Мамыт­бе­ков может сме­ло ссы­лать­ся на объ­ек­тив­ный исто­ри­че­ский про­цесс (обрат­но про­пор­ци­о­наль­ное раз­ви­тие домаш­не­го ско­та и чело­ве­ка) как на глав­ную при­чи­ну отста­ва­ния наше­го живот­но­вод­ства. И про­дол­жать возить из-за оке­а­на доро­гу­щих пле­мен­ных быков для улуч­ше­ния поро­ды. Их, прав­да, кое-где режут и сда­ют на мясо по сход­ной цене. Но это тоже объ­ек­тив­ная реаль­ность, ниче­го не попишешь.

Поза­ба­вил и огром­ный пер­стень сва­хи, наде­ва­е­мый сра­зу на два паль­ца, — как сим­вол объ­еди­не­ния семей. Если его рас­ши­рить до трех паль­цев и более — в ито­ге полу­чим кан­да­лы. Ну а что, креативно.

Были в древ­но­сти у каза­хов и свои брен­ды. В зару­беж­ные поезд­ки Мол­даш Сар­сен­га­ли улы все­гда берет с собой чашу и кув­шин, неве­со­мые, как лист бума­ги. Ему за буг­ром никто не верит, что они кера­ми­че­ские. Сек­рет — в здеш­ней воз­душ­ной глине кашин. А что сего­дня экс­пор­ти­ру­ем, кро­ме неф­ти? Схе­мы рас­пи­лов и откатов?

Впе­чат­лил рас­сказ о села­до­но­вой пиа­ле-хаме­леоне (сей­час нахо­дит­ся в Астане, в музее пер­во­го пре­зи­ден­та), кото­рая меня­ет цвет в зави­си­мо­сти от вре­ме­ни дня, а так­же от при­сут­ствия яда в нали­той жид­ко­сти. Да это не арте­факт, а точ­ный симу­лякр неко­то­рых дея­те­лей, мимик­ри­ру­ю­щих под измен­чи­вый поли­ти­че­ский пей­заж. («На зака­те столь­ко теней. Где же они, когда солн­це в зените?»).

Бед­ный Журек!

Рас­коп­ки горо­ди­ща на бере­гу Ура­ла пред­став­ля­ют собой срав­ни­тель­но неболь­шой и весь изры­тый уча­сток — дли­ной в сто­мет­ров­ку и шири­ной 20—30м, — ого­ро­жен­ный с суши высо­кой сет­кой Рабица.

Пря­мо на зем­ле бес­хоз­но валял­ся оди­но­кий череп.

«Бед­ный Журек! Я знал его, Гора­цио. Это был чело­век бес­ко­неч­но­го ост­ро­умия, неис­то­щи­мый на выдум­ки. Он тыся­чу раз тас­кал меня на спине. А теперь это само отвра­ще­ние и тош­но­той под­сту­па­ет к гор­лу. Здесь долж­ны были дви­гать­ся губы, кото­рые я цело­вал не знаю сколь­ко раз…»

Вне­зап­но изме­нив­ше­е­ся настро­е­ние усу­гу­бил вид широ­кой полы­ньи — май­ны — посре­ди реки. Зима в реги­оне выда­лась знат­ная: Урал про­мерз на метр, и по мощ­но­му льду мож­но было пре­спо­кой­но добрать­ся на тяже­лом джи­пе от Аты­рау до Кас­пия. А тут — чер­ная бур­ля­щая дыра, непод­власт­ная 30-гра­дус­ным моро­зам, гото­вая без­воз­врат­но при­нять всё, что в нее попадет.

Дирек­тор музея под­твер­дил мои дур­ные предчувствия.

- Два года назад здесь был Маси­мов, — ска­зал Мол­даш Бер­ди­му­ра­тов, — и я поста­вил вопрос об укреп­ле­нии бере­га. Укре­пят — тогда про­дол­жим рас­коп­ки. А нет — каж­дый год река будет отни­мать у бере­га 5—7 метров.

Паво­док (казах­ское назва­ние Ура­ла — Ак Жай­ык в пере­во­де и озна­ча­ет «белый раз­лив»), кото­рый тра­ди­ци­он­но, но, как водит­ся, неожи­дан­но обру­ши­ва­ет­ся во вто­рой поло­вине апре­ля и длит­ся до июня, из года в год, слов­но сар­ко­ма, пожи­ра­ет плоть древ­не­го горо­ди­ща. Река вымы­ва­ет из кру­то­го бере­га череп­ки посу­ды, кера­ми­че­ские фраг­мен­ты водо­про­во­да, а одна­жды даже муми­фи­ци­ро­ван­ные чело­ве­че­ские остан­ки (поди знай — может, хан­ские) — и уно­сит в недосягаемость.

Я при­ки­нул на глаз: если Урал не уме­рит свои весен­ние аппе­ти­ты (хотя с чего бы?), сред­не­сроч­ная про­грам­ма по окон­ча­тель­но­му уни­что­же­нию горо­ди­ща Сарай­чик будет успеш­но завер­ше­на к сле­ду­ю­щим пар­ла­мент­ским выбо­рам. Тут реке рабо­ты — на три-четы­ре года, мак­си­мум на пяти­лет­ку. После чего хан­ская став­ка вся уйдет в чер­ную майну.

Впро­чем, воз­мож­но, я не прав, и пре­мьер при­слу­шал­ся к дирек­то­ру музея?

И обни­мут меня воды до души моей

Уже вер­нув­шись в Алма­ты, я позво­нил зна­ко­мым жур­на­ли­стам из аты­ра­уской газе­ты «Ак Жай­ык» — узнать, какие там виды на укреп­ле­ние бере­га. Кол­ле­ги свя­за­лись с мест­ны­ми вла­стя­ми, но те ничем не уте­ши­ли. Оба вари­ан­та спа­се­ния хан­ской став­ки — и бетон­ная опа­луб­ка вдоль бере­га, и изме­не­ние рус­ла реки — тре­бу­ют по несколь­ку мил­ли­ар­дов тен­ге. Таких день­жищ в област­ном бюд­же­те нет, а в рес­пуб­ли­кан­ском — не заложено.

Да и отку­да им взять­ся? В 2010 году, когда пре­мьер при­ез­жал в Сарай­чик, была забо­та куда важ­нее — сам­мит! Прав­да, наши теперь жалу­ют­ся, что поло­же­ния при­ня­той на нем Аста­нин­ской декла­ра­ции не выпол­ня­ют­ся. Побой­тесь Бога, раз­ве ж за тем гостей на той зазы­ва­ют, чтоб потом с них рас­че­та тре­бо­вать? Это, воля ваша, попе­рек менталитета.

После сам­ми­та — Ази­а­да. Тоже расход.

В кон­це про­шло­го года слу­чи­лась Боль­шая Непри­ят­ность. Ито­ги это­го меро­при­я­тия опять же ока­за­лись чрез­вы­чай­но разо­ри­тель­ны­ми для казны.

А на гори­зон­те — выстав­ка EXPO-2017. На нее уже преду­смот­ре­ли пол­то­ра мил­ли­ар­да — и не тен­ге, а долларов.

Ну нету денег на Сарай­чик! Не-ту!

«А как же нача­ло начал госу­дар­ствен­но­сти?» — вос­клик­нут со сле­зою в голо­се рев­ни­те­ли наци­о­наль­ной истории.

«Послу­шай­те, - тер­пе­ли­во отве­чу я им. — Мы же про­да­ем невос­пол­ни­мые орга­ни­че­ские нед­ра, и этот факт мало кого сму­ща­ет. А здесь — нед­ра исто­ри­че­ские. И мы ими, заметь­те, не тор­гу­ем, но отда­ем бес­плат­но — тле­ну вре­ме­ни и водам Урала».

В сен­тяб­ре 1999-го, на откры­тии музея и ком­плек­са «Хан­ская став­ка Сарай­шык», гла­ва госу­дар­ства оста­вил в кни­ге посе­ти­те­лей такую запись: «Горы могут исчез­нуть, но исто­рия наро­да останется».

Наде­юсь, горы все-таки усто­ят. Да и исто­рия оста­нет­ся — куда ж она денет­ся? Ведь чем мень­ше мате­ри­аль­ных сви­де­тельств о про­шлом — тем, согла­си­тесь, про­ще его пере­пи­сать. И тем лег­че исто­рию пре­вра­тить в сказ­ку. А мы ж сказ­ки, как дети, любим.

Про­щай, бед­ный Журек! Я боль­ше тебя не увижу.

Горо­ди­ще Сарай­чик, Аты­ра­ус­кая область