Внутренний секрет Китая. Фильм о лагерях политического перевоспитания

Кор­ре­спон­ден­ты Рус­ской редак­ции Азатты­ка – Радио Сво­бо­да – Кон­стан­тин Сало­ма­тин и Юлия Виш­не­вец­кая сня­ли фильм «Внут­рен­ний сек­рет Китая» о «лаге­рях поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния» в Синьц­зяне. По утвер­жде­нию авто­ров филь­ма, «вла­сти Китая, опа­са­ясь сепа­ра­тиз­ма в про­вин­ции Синьц­зян, под­вер­га­ют при­тес­не­ни­ям этни­че­ские мень­шин­ства: уйгу­ров, каза­хов, кыр­гы­зов и монголов».

От пред­ста­ви­те­лей этни­че­ских мень­шинств тре­бу­ют отка­зать­ся от род­но­го язы­ка и рели­гии – в соот­вет­ствии с док­три­ной «этни­че­ской гар­мо­нии» и «одной семьи».

Тех, у кого есть свя­зи с Казах­ста­ном, китай­ские вла­сти назы­ва­ют «людь­ми с двой­ным серд­цем» и отправ­ля­ют в «лаге­ря поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния», сооб­ща­ет­ся в фильме.

В филь­ме рас­ска­зы­ва­ет­ся о том, что в лаге­рях чита­ют лек­ции о ком­пар­тии Китая, застав­ля­ют петь пат­ри­о­ти­че­ские пес­ни и гово­рить толь­ко по-китай­ски. Живу­щие в Казах­стане род­ствен­ни­ки задер­жан­ных меся­ца­ми не зна­ют, что с ними случилось.

Фильм «Внутренний секрет Китая»:

​

Граж­да­нин Китая, этни­че­ский казах Орын­бек Кок­се­бек про­вел пять меся­цев в китай­ском лаге­ре «поли­ти­че­ско­го перевоспитания»:

То, что про­ис­хо­ди­ло там, нико­гда не уйдет из моей памя­ти. Если мы нару­ша­ли пра­ви­ла и раз­го­ва­ри­ва­ли меж­ду собой, нас сажа­ли в малень­кую узкую и холод­ную ком­на­ту. Там было очень страш­но и холодно.

Сока­мер­ни­ки успо­ка­и­ва­ли меня и дели­лись сове­та­ми. Они помо­га­ли мне учить пес­ни, пото­му что если не выучишь, мог­ли не кор­мить семь дней. Мне ска­за­ли – если я не выучу пес­ню, то мне не будут давать еду семь дней.

Сра­зу при вхо­де я полу­чил пал­кой, пото­му что забыл сло­во «Дао». Меня и чело­ве­ка рядом изби­ли за это. И на сле­ду­ю­щий день мы попа­ли в боль­ни­цу с травмами.

Они пове­ли нас на вто­рой этаж, там было чело­век девять, и все раз­го­ва­ри­ва­ли на китай­ском, ни один не гово­рил на казах­ском. Я чув­ство­вал там себя немым.

Ночью ложусь, с рук наруч­ни­ки сни­ма­ют, но ноги так же зако­ва­ны. Днем сижу в каме­ре, сте­ны пол­но­стью испи­са­ны китай­ски­ми иероглифами.

Одна­жды нас всех побри­ли и нача­ли делать то же самое с жен­щи­на­ми. Они нача­ли делать это с бабуш­кой лет 70. Я рез­ко встал с места и побе­жал на китай­ско­го сол­да­та, но меня уда­ри­ли сза­ди пал­кой, и я поте­рял сознание.

Я рас­ска­зал абсо­лют­но все про себя, пото­му что боял­ся их: что был в Казах­стане, полу­чил граж­дан­ство, что там у меня есть иму­ще­ство, дом. В кон­це, когда я повто­рил, что не пони­маю их, они ска­за­ли: сей­час пой­мешь. И пота­щи­ли меня к колод­цу. Их было чет­ве­ро. Коло­дец был где-то в зда­нии. Они опу­сти­ли меня в коло­дец и поли­ли водой. Не знаю, что это за вода, но я поте­рял сознание.

Я хотел нало­жить на себя руки, но ребя­та меня спас­ли. Это было на седь­мой день. Я хотел нало­жить на себя руки в туа­ле­те, но не знал, что там есть каме­ры. Ока­зы­ва­ет­ся, навер­ху вез­де висе­ли белые каме­ры и крас­ные, какие-то из них запи­сы­ва­ют, какие-то про­слу­ши­ва­ют, я не понял. Я зашел в туа­лет и хотел заду­шить себя там одеж­дой, кото­рую мне сест­ра купила.

​​Сту­дент­ка, кото­рая при­е­ха­ла из Казах­ста­на домой в Китай на кани­ку­лы и была отправ­ле­на на «пере­вос­пи­та­ние» на шесть с поло­ви­ной меся­цев. Сде­ла­ла серию рисун­ков о лаге­рях «пере­вос­пи­та­ния». Поже­ла­ла остать­ся анонимной.

Я кри­ча­ла поли­цей­ским: зачем вы меня аре­сто­ва­ли? Как я буду про­дол­жать уче­бу в Казах­стане? А поли­цей­ские отве­ти­ли: ты в Китае, ты долж­на слу­шать нас и под­чи­нять­ся. Ты долж­на мыс­лить китай­ски­ми цен­но­стя­ми и смот­реть на мир китай­ски­ми гла­за­ми. И нико­гда боль­ше не думай об уче­бе за гра­ни­цей. Они при­гро­зи­ли мне элек­тро­шо­ком, если я не буду с ними веж­ли­во говорить.

Они ска­за­ли мне пока­зать руки, опять наде­ли наруч­ни­ки, и поли­цей­ский под­пи­сал бума­гу вме­сто меня. Поли­цей­ский спро­сил сво­е­го началь­ни­ка: на 15 дней или на шесть меся­цев? И тот отве­тил: на шесть меся­цев и 15 дней.

Меня отве­ли в каме­ру номер 8, там было боль­ше 20 чело­век. В той же ком­на­те – туа­лет и каме­ра наблю­де­ния на 360 гра­ду­сов. В одной ком­на­те спа­ли, ели и ходи­ли в туа­лет. Ислам – нель­зя, намаз делать нель­зя, «Аллах Акбар» и «Бисмил­лях» гово­рить нельзя.

Во вре­мя еды мы долж­ны были гово­рить по-китай­ски: «Си Цзинь­пин, живи, живи 10 тысяч лет». Каж­дый день мы повто­ря­ли, что Китай очень силь­ный, что это стра­на номер один в мире в биз­не­се и эко­но­ми­ке, что у нас пол­то­ра мил­ли­ар­да чело­век, и все живут счаст­ли­во и богато.

​Мура­лы Гул­ден, 13-лет­няя девоч­ка, мать кото­рой была задер­жа­на в Китае. Живет в Казах­стане с отцом.

Я учусь в вось­мом клас­се. Мою маму 4 нояб­ря 2017 года пой­ма­ли сра­зу же, как она пере­сек­ла гра­ни­цу. Про­шел год, как мы не виде­ли маму, и мы очень скучаем.

Есть еду, кото­рую я гото­ви­ла, было невоз­мож­но, – мне было 12 лет, все мас­ло капа­ло на меня, еду я гото­ви­ла вся в сле­зах. Отец тоже не уме­ет гото­вить, ему уже боль­ше 50 лет. Когда в сле­зах гото­вишь – то мас­ла мало, то соли много.

Я не зна­ла, что делать. Я не уме­ла делать убор­ку дома. Дома все­гда было гряз­но, я в шко­ле. Стыд­но было, когда домой кто-то приходил.

​Туран Тиле­убай­кы­зы, граж­дан­ка Казах­ста­на, поеха­ла встре­тить­ся с мужем, граж­да­ни­ном Китая, на погран­пункт Хоргос:

Я уви­де­ла, что они под­ня­ли мое­го сына и бро­си­ли в маши­ну, поли­цей­ские зало­ми­ли мне руки, что­бы затолк­нуть в маши­ну, толк­ну­ли меня к сыну, и поли­цей­ский, кото­рый был внут­ри, схва­тил меня за одеж­ду и пота­щил. Мой сын застрял меж­ду сиде­нья­ми вниз голо­вой, и поли­цей­ские гово­ри­ли ему вести себя тихо.

С того дня я не полу­чаю ника­ких вестей о моем муже. Китай­ская поли­ция его задер­жа­ла, и я даже не знаю, жив он или нет. С ним была моя сест­ра, о ее судь­бе я тоже ниче­го не знаю.

Мате­ри­ал Рус­ской редак­ции Азатты­ка — Радио Свобода.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»