Власть сочла нас слабаками. Зря!

Интер­вью Миха­и­ла Ходор­ков­ско­го фран­цуз­ско­му жур­на­лу «Фило­со­фия» (июль­ский выпуск). Это пер­вый и на сего­дняш­ний день един­ствен­ный фран­цуз­ский жур­нал, посвя­щен­ный исклю­чи­тель­но фило­со­фии. Рас­про­стра­ня­ет­ся в киос­ках при­мер­но в 12 000 точек во Фран­ции, Гер­ма­нии, Бель­гии, Кана­де, Люк­сем­бур­ге, Поль­ше, Пор­ту­га­лии, Швей­ца­рии, и по все­му миру по подписке. 

 

Автор: Миха­ил ХОДОРКОВСКИЙ

 

Пресс-центр пуб­ли­ку­ет ори­ги­наль­ную рус­скую редак­цию отве­тов Миха­и­ла Ходорковского.

1. Декабрь­ская весна

Вооб­ра­жа­ли ли Вы, что после декабрь­ских выбо­ров в Думу может воз­ник­нуть такое оппо­зи­ци­он­ное дви­же­ние, како­го Рос­сия не виде­ла уже два­дцать лет?

Год назад, в одном из интер­вью, Вы сожа­ле­ли, что в Рос­сии нет граж­дан­ско­го обще­ства. Что же про­изо­шло? Оно под­спуд­но созре­ло? Воз­ник­ло вне­зап­но? А может, это лишь минут­ная вспышка? 

Раду­е­тесь ли Вы про­ис­хо­дя­ще­му или опа­са­е­тесь про­во­ка­ций, раз­нуз­дан­но­сти, насилия?

Какие сове­ты Вы може­те дать тем, кто впер­вые вышел на мани­фе­ста­цию? Надо ли опа­сать­ся дей­ствий ФСБ?

Пред­по­ло­жить настоль­ко мас­со­вый выход людей на ули­цы было слож­но. Здесь сов­ме­сти­лись несколь­ко раз­дра­жа­ю­щих момен­тов и вызре­ва­ю­щее поли­ти­че­ское само­со­зна­ние сред­не­го клас­са. Одна­ко, клю­че­вым моме­том ста­ла про­бле­ма дефи­ци­та леги­тим­но­сти нынеш­ней власти.

В то же вре­мя, про­изо­шед­шее — не есть факт нали­чия вли­я­тель­но­го граж­дан­ско­го обще­ства, а лишь сви­де­тель­ство пред­по­сы­лок его воз­ник­но­ве­ния. Наде­юсь, это про­изой­дет в бли­жай­шие пару-трой­ку лет.

Про­ис­хо­дя­ще­му я, несо­мнен­но, раду­юсь, а про­во­ка­ций, конеч­но, опа­са­юсь, как любой чело­век, хоро­шо зна­ю­щий тра­ди­ции нашей бес­со­вест­ной сило­вой бюро­кра­тии, обла­да­ю­щей сего­дня госу­дар­ствен­ной властью.

2. Что про­ис­хо­дит с Путиным? 

Как полу­чи­лось, что зна­чи­тель­ная часть рос­си­ян, кото­рые были бла­го­дар­ны Пути­ну за рост их уров­ня жиз­ни и рост пре­сти­жа Рос­сии, вне­зап­но выра­зи­ли разо­ча­ро­ва­ние в нем? 

Поче­му пиа­ров­ская кар­тин­ка «рус­ско­го мачо», кото­рую Вла­ди­мир Путин вопло­щал все­го несколь­ко недель назад, пере­ста­ла при­вле­кать массы?

Тем не менее, Путин был выбран сра­зу же в пер­вом туре по ито­гам сомни­тель­ных с точ­ки зре­ния неза­ви­си­мых наблю­да­те­лей пре­зи­дент­ских выбо­ров. Изме­нит ли он свою поли­ти­ку? Как он будет отве­чать на неиз­беж­ную кри­ти­ку улицы?

Вла­ди­мир Путин при­шел очень вовре­мя, на сме­ну ста­ро­му, боль­но­му и под­на­до­ев­ше­му пуб­ли­ке Бори­су Ель­ци­ну. Моло­дой, актив­ный, бру­таль­ный — живой ответ обще­ствен­но­му запросу.

Бла­го­со­сто­я­ние людей рос­ло вслед за цена­ми на нефть и газ, состав­ля­ю­щи­ми глав­ные ста­тьи (боль­ше 50%) рос­сий­ско­го экспорта.

До опре­де­лен­но­го момен­та в при­чи­нах и угро­зах «копа­лись» лишь спе­ци­а­ли­сты. Осталь­ные — торо­пи­лись жить, не толь­ко навер­сты­вая упу­щен­ное за годы тяже­лых реформ 90‑х, но и стре­мясь пожить за сво­их роди­те­лей и деду­шек с бабуш­ка­ми, не пожив­ших по чело­ве­че­ски в страш­ном для Рос­сии ХХ веке.

За 12 лет под­на­до­ел уже сам Путин. Надо­ел его «мачизм», хам­ство чинов­ни­ков и поли­цей­ских, надо­е­ло посто­ян­ное рас­ши­ре­ние вме­ша­тель­ства госу­дар­ства в чело­ве­че­скую жизнь, при неспо­соб­но­сти спра­вить­ся со сво­и­ми соб­ствен­ны­ми функ­ци­я­ми — стро­и­тель­ством инфра­струк­ту­ры, под­дер­жа­ни­ем ком­му­наль­но­го хозяй­ства, систе­мы здра­во­охра­не­ния и т.д.

Надо­ел посто­ян­ный упор на раз­ви­тие сило­вых струк­тур, рас­ска­зы про какие-то мифи­че­ские «оран­же­вые угро­зы» и «заоке­ан­ских покровителей».

Надо­е­ло откро­вен­но отку­пать­ся от кав­каз­ских бан­ди­тов, о побе­де над кото­ры­ми было объ­яв­ле­но мно­го лет назад.

При всем при этом мно­гие люди еще не гото­вы взять на себя ответ­ствен­ность за свою соб­ствен­ную судь­бу, а уж тем более — жест­ко потре­бо­вать такой воз­мож­но­сти. Поэто­му избра­ние Пути­на было неиз­беж­но­стью. В то же вре­мя, даль­ше все эти про­бле­мы про­дол­жа­ют усугубляться.

Что делать — извест­но. Извест­но Пути­ну, извест­но ряду неглу­пых людей в его адми­ни­стра­ции, вклю­чая нынеш­не­го Пре­зи­ден­та Мед­ве­де­ва (Миха­ил Ходор­ков­ский отве­чал на вопро­сы жур­на­ла до ина­у­гу­ра­ции В.Путина. — ПЦ).

Но все то, что нуж­но, — про­ти­во­ре­чит инстинк­там, внут­рен­не­му само­ощу­ще­нию уже немо­ло­до­го чело­ве­ка, вос­пи­тан­но­го в одной из самых кон­сер­ва­тив­ных совет­ских организаций.

Он не изме­нит­ся, и будет мешать менять­ся стране. Мне его жал­ко, но ради наших детей наде­юсь, что инте­ре­сы стра­ны победят.

3. Неуве­рен­ность в будущем

Пола­га­е­те ли Вы, что при­знан­ные мно­го­лет­ние лиде­ры демо­кра­ти­че­ской оппо­зи­ции — Борис Нем­цов, Гри­го­рий Явлин­ский, Гар­ри Кас­па­ров — доста­точ­но силь­ны, что­бы вопло­тить рос­сий­скую оттепель? 

Кто может стать рос­сий­ским Вац­ла­вом Гавелом?

На мани­фе­ста­ци­ях, демо­кра­ти­че­ская оппо­зи­ция пере­ме­ша­на с ком­му­ни­ста­ми и наци­о­на­ли­ста­ми. Один из лиде­ров дви­же­ния, адво­кат и бло­гер Алек­сей Наваль­ный, заре­ко­мен­до­вав­ший себя борь­бой с кор­руп­ци­ей, недав­но участ­во­вал в «Рус­ском мар­ше». Нуж­но ли опа­сать­ся «араб­ско­го сце­на­рия» в слу­чае побе­ды оппо­зи­ции — с «патриотами»-ксенофобами в роли исламистов?

Нынеш­ние лиде­ры демо­кра­ти­че­ской оппо­зи­ции — хоро­шие люди, но они тоже отно­сят­ся к преж­не­му поколению.

То, что будет про­ис­хо­дить, назы­ва­ет­ся рево­лю­ция, нра­вит­ся нам это или нет. Вре­мя для мяг­ких, мед­лен­ных реформ упу­ще­но. Наша глав­ная зада­ча — что­бы «пошел» нена­силь­ствен­ный про­цесс. Для рево­лю­ции преж­ним лиде­рам не хва­та­ет драй­ва. Знаю по себе. Сам такой — «преж­ний».

Новые моло­дые лиде­ры «декабрь­ской вес­ны» — они совсем новые, дру­гие, не похо­жие на преж­них. Они спо­соб­ны стать во гла­ве изменений.

Конеч­но, суще­ству­ет риск. Кто-то из новых лиде­ров любит наци­о­на­ли­сти­че­скую рито­ри­ку боь­ше, чем она того заслу­жи­ва­ет, а кто-то явля­ет­ся «охло­за­ви­си­мым». Наци­о­на­лизм, при­вле­ка­тель­ный сво­ей мощью, энер­ге­ти­кой, спо­соб­но­стью под­ни­мать мас­сы, тяже­ло удер­жи­вать в рам­ках разумного.

Нужен баланс, нуж­на доб­ро­та к людям, уме­ние пони­мать и про­щать. Уметь при­ни­мать чужое и непо­нят­ное. Готов­ность ува­жать непо­хо­жее, иное, искать и нахо­дить ком­про­мисс. Чест­ность, наря­ду с разум­ным ком­про­мис­сом, долж­ны стать клю­че­вы­ми лозун­га­ми новой оппозиции.

Ответ­ствен­ность наше­го поко­ле­ния в том, что мы долж­ны помочь новым моло­дым лиде­рам, и если мы с ней не спра­вим­ся, — будет боль­шая беда.

Потреб­ность в мораль­ных лиде­рах, подоб­ных Вац­ла­ву Гаве­лу, в нашем обще­стве чрез­вы­чай­но вели­ка. Вре­мя даст ответ и на этот зло­бо­днев­ный вопрос.

При­зна­юсь, я наде­ял­ся на под­лин­ное воз­рож­де­ние рели­ги­оз­ной духов­но­сти, но увы, — основ­ные кон­фес­сии пока пред­по­чли более при­выч­ное место «при дворе».

4. Опыт заключения

Что изме­ни­лось в Вашей повсе­днев­ной жиз­ни после пере­во­да в Карелию? 

Как про­хо­дит «один день Миха­и­ла Борисовича»?

Вы пише­те, что тюрь­ма дела­ет сво­бод­ным». В каком смысле?

Вы так­же напи­са­ли, что лагерь — это анти­мир, где ложь — нор­ма. Что имен­но Вы име­ли в виду? 

Вы были ком­му­ни­стом в 1980х годах затем оли­гар­хом в 1990х. Сей­час Вы явля­е­тесь лич­ным заклю­чен­ным Вла­ди­ми­ра Пути­на. Чув­ству­е­те ли Вы себя дис­си­ден­том, как в свое вре­мя Андрей Сахаров?

Катор­га глу­бо­ко изме­ни­ла виде­ние мира у Досто­ев­ско­го. В тече­ние четы­рех каторж­ных лет он узнал насто­я­щий рус­ский народ. Изме­ни­лась ли Ваша кон­цеп­ция мира после вось­ми с поло­ви­ной лет заключения?

Пред­став­ля­ет ли собой лагерь в мини­а­тю­ре всю Рос­сию? Ведь имен­но в Рос­сии нахо­ди­лась одна из самых круп­ных систем конц­ла­ге­рей в новой истории.

Вы и ваши совре­мен­ни­ки пере­жи­ли весь­ма раз­ные исто­ри­че­ские фазы все­го за несколь­ко деся­ти­ле­тий: ком­му­низм, пере­строй­ка, анар­хи­че­ская демо­кра­тия, путин­ская «вер­ти­каль вла­сти»… Какая из этих фаз ока­за­ла на Вас наи­боль­шее вли­я­ние? Есть ли у Вас носталь­гия по какой-либо из этих фаз? Какую из них Вы предпочитаете?

Рос­сия — это загад­ка для Запа­да. Поче­му, начи­ная с рево­лю­ции 1917 года, если не рань­ше, в Рос­сии было невоз­мож­но уста­но­вить образ жиз­ни, осно­ван­ный на лич­ных свободах?

В отли­чие от мос­ков­ско­го СИЗО, здесь, в Каре­лии, мож­но гулять в неболь­шом дво­ри­ке на откры­том воз­ду­хе. Жизнь про­хо­дит в бара­ке — обще­жи­тии на 150 чело­век, где нет запи­ра­е­мых камер, выво­дят на рабо­ту, в цех. Там мы выпол­ня­ем мало­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ную рабо­ту. Одна­ко, это луч­ше, чем весь день сидеть в каме­ре СИЗО.

В то же вре­мя здесь один теле­ви­зор на 150 чело­век, и по нему мож­но уви­деть ново­сти толь­ко по 1 кана­лу, и толь­ко один раз в день.

Рабо­тать, читать полу­ча­ет­ся исклю­чи­тель­но вече­ром, после цело­го дня в цеху, при­чем посто­ян­но отвле­ка­ют раз­ной ерун­дой. Зато один раз в три меся­ца 3 дня мож­но про­во­дить в спе­ци­аль­ной ком­на­те с семьей.

Так что рабо­тать труд­нее, а жить — легче.

Сего­дня, нахо­дясь в тюрь­ме, я ощу­щаю себя неза­ви­си­мым. Я не отве­чаю ни за ком­па­нию, ни за людей. Меня мож­но поса­дить в кар­цер, что и про­ис­хо­ди­ло мно­го раз, одна­ко, по срав­не­нию с лише­ни­ем сво­бо­ды это — ерун­да. Так что «внут­рен­ний цен­зор» ори­ен­ти­ру­ет­ся исклю­чи­тель­но на мои соб­ствен­ные пред­став­ле­ния о долж­ном. Внеш­ние обсто­я­тель­ства игра­ют гораз­до мень­шую роль, чем раньше.

И в этом смыс­ле я ощу­щаю себя свободнее.

Надо пони­мать, что рос­сий­ские суды и пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны намно­го мень­ше похо­жи на евро­пей­ские струк­ту­ры с ана­ло­гич­ны­ми назва­ни­я­ми, чем обыч­ный рос­си­я­нин на обыч­но­го европейца.

Евро­пей­ский поли­цей­ский может ино­гда соврать граж­да­ни­ну, жур­на­ли­сту. Гораз­до реже — судье. Но это будет, ско­рее, исключение.

Рос­сий­ский поли­цей­ский, как пра­ви­ло, будет врать в соот­вет­ствии с поже­ла­ни­я­ми началь­ства, а прав­ди­вость, наобо­рот, ста­нет при­ят­ным исключением.

В тюрь­ме такая линия пове­де­ния навя­зы­ва­ет­ся и заклю­чен­ным, а они ее вос­при­ни­ма­ют. Здесь обман — нор­ма. Все врут всем, хотя внут­ри соот­вет­ству­ю­щих сооб­ществ — чуть мень­ше. Но мень­ше — зна­чит «почти все­гда». Конеч­но, со вре­ме­нем учишь­ся раз­би­рать­ся и, в общем, — доста­точ­но точ­но. Одна­ко мораль­но — все рав­но отвратительно.

Во вре­мя пер­во­го судеб­но­го про­цес­са я поз­во­лил себе пуб­лич­но ска­зать, что меня удив­ля­ет, как судья тер­пит, когда про­ку­ро­ры ей врут бес­пре­рыв­но. Их ловят, но они не сму­ща­ют­ся, а врут сно­ва, и что, напри­мер, в Англии на подоб­ное была бы очень жест­кая реакция.

Судья в ответ заме­ти­ла: «Здесь не Англия. К сожалению».

Так вот, в лаге­ре такой стиль пове­де­ния — нор­ма. В Каре­лии, прав­да, немно­го луч­ше, чем в Чите. Люди более откро­вен­ные. Но толь­ко немно­го. Систе­ма — одна.

Саха­ров для меня — хоро­ший при­мер. Он тоже был частью систе­мы, он мно­гое для нее сде­лал, а потом что-то про­изо­шло, и его судь­ба ста­ла дру­гой. Чело­век изме­нил­ся, хотя весь опыт, лич­ные свя­зи, вза­и­мо­от­но­ше­ния со мно­ги­ми людь­ми — сохра­ни­лись. Но появи­лось что-то новое, что ста­ло гораз­до важ­нее преж­ней жиз­ни, преж­них дости­же­ний. Саха­ров, насколь­ко я его себе пред­став­ляю, не был чистым иде­а­ли­стом. Он остал­ся праг­ма­ти­ком, корен­ным обра­зом пере­смот­рев­шим жиз­нен­ные цели, поста­вив­шем на пер­вое место пра­ва и сво­бо­ды чело­ве­ка, личности.

Воз­мож­но, в этом мы похо­жи. Настоль­ко лице­мер­ная, настоль­ко кор­рум­пи­ро­ван­ная власть ока­за­лась для меня мораль­но непри­ем­ле­ма. Я наде­ял­ся, что эти люди хотят менять­ся, как менял­ся я сам, как меня­лись те, кого я знал и ува­жал. Когда ока­за­лось, что они под­хо­дят к ситу­а­ции ина­че, счи­тая меня­ю­щих­ся людей лже­ца­ми или лоха­ми, — наши пути разошлись.

Власть сочла меня, моих дру­зей — сла­ба­ка­ми. Зря. Мы про­сто другие.

Несо­мнен­но, за более чем 8 лет заклю­че­ния я изме­нил­ся, изме­ни­лось мое виде­ние мира. Хотя, в отли­чие от дво­ря­ни­на Досто­ев­ско­го, мне не потре­бо­ва­лось «узна­вать насто­я­щий рус­ский народ». Это — те же люди, с кото­ры­ми я учил­ся в шко­ле, рабо­тал на заво­де, кото­рые были завод­ски­ми кол­ле­га­ми моих роди­те­лей и мои­ми сотруд­ни­ка­ми в компании.

Заме­ча­тель­ный поэт Губер­ман напи­сал: «Нель­зя про­жить в Рос­сии жизнь, тюрь­мы не испы­тав.» В отли­чие от Евро­пы, в Рос­сии прак­ти­че­ски нет семьи, где кто-либо не сидел.

В то же вре­мя, для меня ста­ло откро­ве­ни­ем пони­ма­ние суще­ства пси­хо­ло­гии наших «пра­во­охра­ни­те­лей». Я все­гда как-то инстинк­тив­но не стре­мил­ся с ними кон­так­ти­ро­вать, а сей­час — пришлось.

Это — совсем осо­бый взгляд на жизнь: чет­кое деле­ние на сво­их (сослу­жив­цев) и чужих (всех осталь­ных). Это — готов­ность испол­нять любой при­каз выше­сто­я­щих и помы­кать ниже­сто­я­щи­ми. В общем, — пси­хо­ло­гия банды.

Конеч­но, люди раз­ные, доста­точ­но вполне достой­ных, одна­ко, нор­маль­ные гораз­до хуже «при­жи­ва­ют­ся» и, как пра­ви­ло, — уходят.

Но самым глав­ным внут­рен­ним изме­не­ни­ем, кото­рое я заме­тил, ста­ло изме­нив­ше­е­ся ощу­ще­ние времени.

В тюрь­ме каж­дый день тянет­ся дол­го-дол­го, а неде­ли, меся­цы и годы про­хо­дят быст­ро. В тюрь­ме при­вы­ка­ешь к дли­тель­но­му осмыс­ле­нию и мно­го­крат­но­му пере­осмыс­ле­нию слов, собы­тий, дей­ствий. Спе­шить неку­да, есть вре­мя успо­ко­ить­ся и все обду­мать. К тако­му сти­лю при­вы­ка­ешь, и нахо­дишь в нем свое­об­раз­ное оча­ро­ва­ние, несвой­ствен­ное наше­му веку.

И теперь могу ска­зать уве­рен­но: ско­рость и эффек­тив­ность при­ня­тия реше­ний — пара­мет­ры, лежа­щие в раз­ных плос­ко­стях бытия. Для дела полез­но нали­чие людей, при­вык­ших суще­ство­вать по-разному.

В отно­ше­нии исто­ри­че­ских фаз — Вы пра­вы. Я сам ино­гда удив­ля­юсь и раду­юсь, насколь­ко инте­рес­ную, раз­но­об­раз­ную жизнь дове­лось про­жить мое­му поколению.

Носталь­гия меня нико­гда не муча­ет: я с удо­воль­стви­ем вспо­ми­наю про­шед­шее, с инте­ре­сом вос­при­ни­маю насто­я­щее и нетер­пе­ли­во жду будущего.

Счи­таю путин­скую вер­ти­каль неиз­беж­ным отступ­ле­ни­ем назад, к совет­ской пси­хо­ло­гии, ком­форт­ной для мно­гих моих немо­ло­дых и/или не очень обра­зо­ван­ных сооте­че­ствен­ни­ков, для кото­рых быст­рые изме­не­ния ока­за­лись непо­силь­ны­ми, пси­хо­ло­ги­че­ски неком­форт­ны­ми, а необ­хо­ди­мость самим опре­де­лять свою судь­бу — неже­ла­тель­ной обузой.

Ниче­го не поде­ла­ешь: отсту­пим, дадим им адап­ти­ро­вать­ся и дви­нем­ся даль­ше. А поте­ряв­ших бере­га пра­во­охра­ни­те­лей поста­вим на место. Веро­ят­но, их попро­сту необ­хо­ди­мо было отпра­вить в част­ную жизнь, как это сде­ла­ли во мно­гих стра­нах, про­шед­ших ана­ло­гич­ную транс­фор­ма­цию. Наша ошиб­ка. Учтем.

Очень инте­рес­ный вопрос — при­чи­на мед­лен­но­го вос­при­я­тия в Рос­сии обра­за жиз­ни, осно­ван­но­го на лич­ных свободах.

Суще­ству­ют мини­мум две точ­ки зре­ния: исто­ри­че­ская мен­таль­ность и при­род­но-кли­ма­ти­че­ские усло­вия (Гуми­лев, Паин). Думаю, име­ет место быть соче­та­ние обо­их факторов.

С одной сто­ро­ны, нель­зя сбра­сы­вать со сче­тов исто­ри­че­ские тра­ди­ции, зало­жен­ные свое­об­раз­ным спо­со­бом осво­е­ния тер­ри­то­рий, на кото­рых было созда­но Рос­сий­ское госу­дар­ство, а так­же саму исто­рию созда­ния рос­сий­ской госу­дар­ствен­но­сти под тата­ро-мон­голь­ской полуоккупацией.

С дру­гой сто­ро­ны, вос­про­из­ве­де­ние тра­ди­ций озна­ча­ет нали­чие объ­ек­тив­ных пред­по­сы­лок. В нашем слу­чае это — огром­ные рас­сто­я­ния и тяже­лые кли­ма­ти­че­ские условия.

Люди раз­бро­са­ны по тер­ри­то­рии стра­ны так, что не могут (не мог­ли до рас­про­стра­не­ния Интер­не­та) ощу­тить вза­и­мо­под­держ­ку, общ­ность инте­ре­сов, свое вли­я­ние на власть. Даже в отли­чие от Кана­ды, посколь­ку там большая часть насе­ле­ния собра­на на узкой полос­ке зем­ли вдоль южной границы.

Жите­ли неболь­шо­го рос­сий­ско­го город­ка дол­гие века, да и сего­дня, не могут при­е­хать в сто­ли­цу и воз­дей­ство­вать на власть, а власть, наобо­рот, лег­ко может собрать необ­хо­ди­мые силы для подав­ле­ния воз­му­ще­ния в одном горо­де, может отре­зать его от под­во­за топ­ли­ва, пищи. Тем самым, — поста­вить на колени.

Ситу­а­ция меня­ет­ся. Совре­мен­ные тех­но­ло­гии улуч­ша­ют коор­ди­на­цию частей граж­дан­ско­го обще­ства, но ощу­ще­ние соб­ствен­ной силы про­ни­ка­ет в созна­ние людей весь­ма и весь­ма постепенно.

5. Ваше буду­щее, близ­кое и далекое

Под дав­ле­ни­ем мани­фе­стан­тов мно­жат­ся при­зы­вы к Ваше­му осво­бож­де­нию. Такие идеи выска­зы­ва­ют даже люди, близ­кие к Крем­лю. Есть ли надеж­да на Ваше осво­бож­де­ние уже в теку­щем году?

По выхо­де из тюрь­мы, Вы може­те ока­зать­ся чело­ве­ком, нис­по­слан­ным про­ви­де­ни­ем. Како­вы будут Ваши при­о­ри­те­ты в обще­ствен­ной жиз­ни? Вос­ста­но­вить Вашу честь перед пра­во­су­ди­ем? При­со­еди­нить­ся к поли­ти­че­ской пар­тии? Вновь акти­ви­зи­ро­вать Вашу НГО «Откры­тая Рос­сия»? Напи­сать тюрем­ные мемуары?

Спра­вед­ли­во или неспра­вед­ли­во, но в гла­зах части обще­ства Вы как бы явля­е­тесь вопло­ще­ни­ем эко­но­ми­че­ских потря­се­ний и соци­аль­ных ката­клиз­мов 1990х годов. Если Вы пред­ста­ви­те свою кан­ди­да­ту­ру на ответ­ствен­ный поли­ти­че­ский пост, дума­е­те ли Вы, что може­те полу­чить боль­шин­ство голо­сов избирателей?

Я не хочу рас­суж­дать о воз­мож­но­сти сво­е­го выхо­да на сво­бо­ду, и уж тем более, — о после­ду­ю­щих дей­стви­ях. Жить надо здесь и сей­час, ина­че мож­но поте­рять годы в бес­плод­ных мечтаниях.

Мне труд­но согла­сить­ся с навя­зан­ной про­па­ган­дой мыс­лью об ответ­ствен­но­сти круп­но­го биз­не­са 90‑х за соци­аль­ные потря­се­ния. Мы не были оли­гар­ха­ми, кото­ры­ми, несо­мнен­но, явля­ют­ся мно­гие люди из путин­ско­го окру­же­ния, типа Сечи­на. Имен­но Сечин, и такие, как он, одно­вре­мен­но управ­ля­ют биз­нес-еди­ни­ца­ми и госу­дар­ствен­ны­ми сило­вы­ми структурами.

Ошиб­кой было бы, вслед за бахваль­ством Бере­зов­ско­го, пере­оце­ни­вать наше вли­я­ние на тогдаш­нюю политику.

Но про­па­ган­да дела­ет свое дело. К сча­стью, в Рос­сии мно­го обра­зо­ван­ных людей, чер­па­ю­щих инфор­ма­цию из неза­ви­си­мых источ­ни­ков и спо­соб­ных к ее анализу.

Еще в нача­ле сво­е­го тюрем­но­го пути я решил, что буду ори­ен­ти­ро­вать­ся имен­но на этих людей, посколь­ку бороть­ся с ложью вла­сти лжи­вым же попу­лиз­мом мне не хочет­ся. Умею, но не буду. И про­тив­но, и перед детьми стыдно.

С тех пор раз­го­ва­ри­ваю с теми, с кем мне инте­рес­но, в том чис­ле — с умны­ми оппо­нен­та­ми. Пишу то, что думаю. Не все­гда всё и сра­зу, ино­гда со вре­ме­нем меняю пози­цию, но это — моя искрен­няя позиция.

Так хочу жить и даль­ше. Мож­но ли в таком слу­чае рас­счи­ты­вать на поли­ти­че­ский успех в нынеш­ней Рос­сии? Не думаю. Хотя на ува­же­ние неко­то­рой части людей — наде­юсь, можно.

Важ­но ли для моей стра­ны иметь при­ме­ры сохра­не­ния чело­ве­че­ско­го досто­ин­ства в не очень чело­ве­че­ской ситу­а­ции? Думаю, важ­но. Может быть, это­го доста­точ­но, что­бы я и мои дру­зья, кол­ле­ги счи­та­ли, что живем не зря?

6. Рос­сия через 20 лет

Два­дцать лет назад исчез Совет­ский Союз. Сего­дня кача­ет­ся новый путин­ский поря­док. Какой Вы види­те Рос­сию через 20 лет? Ста­ре­ю­щей, по-преж­не­му кор­рум­пи­ро­ван­ной стра­ной, отку­да уеха­ла талант­ли­вая моло­дежь, и кото­рую коло­ни­зо­вал Китай? Либе­раль­ным госу­дар­ством, чле­ном Евро­со­ю­за? Лиде­ром Евразий­ско­го Сою­за, кото­рый пыта­ет­ся создать Путин? Мощ­ной демо­кра­ти­ей ново­го типа?

Через 20 лет жизнь в моей стране будут опре­де­лять наши дети. Я их вижу и знаю луч­ше мно­гих. Это — совсем дру­гие люди. Они сво­бод­нее и сме­лее нас. И, конеч­но, они — евро­пей­цы, вне зави­си­мо­сти от того, где живут — в Чите, в Москве или в Карелии.

Смо­жет ли Рос­сия стать стра­ной с совре­мен­ной эко­но­ми­кой в такие сро­ки, — мне слож­но ска­зать. Путин­ский режим за послед­ние 10 лет подо­рвал дина­ми­ку изме­не­ний весь­ма замет­но, но раз­вер­нуть ход исто­рии не в его силах. Конеч­но, мно­гое будет зави­сеть и от евро­пей­цев. Захо­тят ли они инве­сти­ро­вать свое вре­мя, часть сво­е­го нынеш­не­го бла­го­по­луч­но­го спо­кой­ствия в необ­хо­ди­мые пере­ме­ны во взаимоотношениях?

Рос­сия и дру­гие евро­пей­ские стра­ны вме­сте состав­ля­ют (могут соста­вить) мощ­ный миро­вой центр с высо­ким уров­нем общей куль­ту­ры, тех­но­ло­гий, ресур­сов, вполне доста­точ­ных для обес­пе­че­ния обще­го насе­ле­ния и его дина­мич­но­го раз­ви­тия, наря­ду с дру­ги­ми цен­тра­ми нынеш­ней чело­ве­че­ской цивилизации.

Евро­ат­лан­ти­че­ский Союз в новом соста­ве вполне спо­со­бен к сохра­не­нию сво­е­го лидерства.

Одна­ко, была бы абсо­лют­но непри­ем­ле­мой попыт­ка опре­де­ле­ния за Рос­си­ей «сырье­вой» или даже «инду­стри­аль­ной» спе­ци­а­ли­за­ции путем огра­ни­че­ния ее досту­па к тех­но­ло­ги­ям и тех­но­ло­ги­че­ским рынкам.

Понят­но: что­бы идти таким путем, — изме­нить­ся долж­на, во-пер­вых, сама Рос­сия. Стать пра­во­вым, демо­кра­ти­че­ским, сво­бод­ным обществом.

Если нет, — воз­мож­но, Запад­ная Евро­па повто­рит исто­рию паде­ния Рима, посте­пен­но пре­вра­тив­шись в пыль­ную музей­ную окра­и­ну ново­го мира.

Мне бы это­го не хоте­лось. Я счи­таю, что у нынеш­ней Евро­пы, вклю­чая Рос­сию, есть пер­спек­ти­вы для сов­мест­но­го обновления.

05.07.2012 г.

Источ­ник: Philomag.com

More:
Власть сочла нас сла­ба­ка­ми. Зря!

Статьи по теме

Тёмные сделки QazaqGaz: как один из конфискованных активов оказался связан с Кайратом Шарипбаевым

Акимат Алматы тратит тысячи долларов на поиски критиков власти: зачем нужны такие исследования?

Росатом заменил оборудование Siemens для АЭС «Аккую» в Турции на продукцию «китайских друзей»