Бояться надо не веры, а безверия

Раз­го­вор начал­ся с вопро­са о про­ти­во­сто­я­нии рели­гий в мире.

- Опре­де­лен­ное про­ти­во­сто­я­ние есть, но оно вырас­та­ет не изнут­ри рели­гий. Рели­гии про­сто под­хва­ты­ва­ют общие тен­ден­ции, иду­щие или из поли­ти­ки, или каких-то куль­тур, или пред­за­дан­ные, или если мы обра­тим­ся к кон­спи­ро­ло­гии, то в целях кон­стру­и­ро­ва­ния новой реаль­но­сти, — объ­яс­нил Ана­то­лий Коси­чен­ко. — Рели­гия явля­ет­ся фор­мой, в кото­рой выра­жа­ют­ся про­ти­во­ре­чия. А на поверх­но­сти выгля­дит так, что хри­сти­ан­ство всту­па­ет в столк­но­ве­ния с исла­мом, хотя, если исхо­дить из внут­рен­ней сущ­но­сти и содер­жа­ния рели­гий, им фак­ти­че­ски нече­го делить.

- Можем ли гово­рить, что рели­гии ско­ро вооб­ще уйдут из нашей жиз­ни? — зашел с дру­гой сто­ро­ны Нур­лан Ерим­бе­тов. — Что все эти вой­ны — это аго­ния всех рели­гий, пото­му что чело­ве­че­ство живет в дру­гом мире, дру­ги­ми про­бле­ма­ми? Что через сто лет не будет ни мече­тей, ни церк­вей, ни синагог?

- Такие тен­ден­ции есть, — согла­сил­ся уче­ный. — Поче­му, ска­жем, Евро­па боит­ся исла­ма? Не пото­му, что усмат­ри­ва­ет в нем реаль­ную агрес­сию, а пото­му, что она поте­ря­ла свои хри­сти­ан­ские кор­ни. При­хо­дит мощ­ная, спло­чен­ная рели­гия, кото­рая пред­став­ля­ет собой нечто новое для поте­ряв­шей веру неко­гда хри­сти­ан­ской циви­ли­за­ции. Более 20000 хри­сти­ан­ских хра­мов в Евро­пе пере­про­фи­ли­ро­ва­ны, про­да­ны, в том чис­ле под уве­се­ли­тель­ные заве­де­ния. Рели­гия вытес­ня­ет­ся в сфе­ру част­ной жиз­ни чело­ве­ка. Мы видим паде­ние рели­ги­оз­но­сти в мире.

Совре­мен­ные нрав­ствен­ные цен­но­сти пло­хо сов­ме­сти­мы с рели­ги­оз­ны­ми, при­знал гость клуба.

- Все-таки рели­гия — это дис­ци­пли­на духа. Это под­чи­не­ние себя Богу, а кто сего­дня готов искренне, в пол­ном мас­шта­бе под­чи­нять­ся? — задал он рито­ри­че­ский вопрос.

Одна­ко паде­ние рели­ги­оз­но­сти не озна­ча­ет угро­зы ее исчез­но­ве­ния. По пред­по­ло­же­нию г‑на Коси­чен­ко, сей­час мы нахо­дим­ся на пике мини­маль­ной рели­ги­оз­но­сти человечества.

- Тех­но­ло­гия, нау­ка отве­ти­ли на мно­гие вопро­сы, на кото­рые отве­ча­ла рели­гия, но смыс­ла жиз­ни они не могут дать. Через 20—30 лет такое паде­ние рели­ги­оз­но­сти сме­нит­ся ренес­сан­сом, — уве­рен он.

Дело в том, что, когда гово­рят о рели­гии, в основ­ном кон­цен­три­ру­ют­ся вокруг соци­аль­но-поли­ти­че­ских аспек­тов и нико­го не инте­ре­су­ет, что такое рели­гия по существу.

- А рели­гия — это есть сред­ство спа­се­ния души чело­ве­ка для веч­ной жиз­ни, для рая, — попы­тал­ся уйти в бого­слов­ские дебри про­фес­сор, но был спу­щен «с небес на зем­лю» модератором.

У нас Егип­та не будет

- Давай­те вер­нем­ся к нашей жиз­ни, — при­звал Ерим­бе­тов. — Мож­но ли гово­рить о том, что казах­стан­ские носи­те­ли исла­ма уже начи­на­ют под­раз­де­лять­ся по раз­ным тече­ни­ям внут­ри само­го ислама?

- Такой факт есть, — опять согла­сил­ся Коси­чен­ко и сно­ва дал свое объ­яс­не­ние: — Если в нача­ле 90‑х годов было раз­де­ле­ние еди­но­го исла­ма Казах­ста­на, как гово­рят, по этни­че­ским квар­ти­рам (уйгур­ские мече­ти, татар­ские…), то потом эту про­бле­му реши­ли. Сей­час, когда рас­тет рели­ги­оз­ная гра­мот­ность, люди начи­на­ют узна­вать раз­ное об исла­ме. А про­рок гово­рил, что будет 73 тече­ния в исла­ме и какое истин­ное, вы узна­е­те толь­ко в суд­ный день.

По мне­нию уче­но­го, опас­ность заклю­ча­ет­ся не в раз­де­ле­нии на тече­ния, а в «сов­па­де­нии этни­че­ской и кон­фес­си­о­наль­ной идентичности».

- Напри­мер, все тюрк­ские или ази­ат­ские этно­сы запи­сы­ва­ют­ся в мусуль­мане. И я счи­таю, что это угро­за госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти, пото­му что отож­деств­ле­ние этих двух иден­тич­но­стей, кото­рые не сов­па­да­ют, в слу­чае нарас­та­ния про­те­ста на каком-то из двух полю­сов — рели­ги­оз­ном или этни­че­ском — объ­еди­ня­ет, уси­ли­ва­ет, обо­га­ща­ет протест.

Заслы­шав о про­те­сте, хозя­ин клу­ба пере­вел тему на власть иму­щих, спро­сив, кто и как вли­я­ет на нашу эли­ту в рели­ги­оз­ном отно­ше­нии. Коси­чен­ко в ответ напом­нил о гром­кой исто­рии с кора­ни­та­ми (лидер казах­стан­ских при­вер­жен­цев тече­ния — Асл­бек Мусин, сын гал­вы Адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та) двух­лет­ней давности.

- Вся эта сфе­ра латент­на — кто же из пра­вя­щей эли­ты при­зна­ет­ся в патро­ни­ро­ва­нии како­го-то направ­ле­ния? — ого­во­рил­ся спи­кер. — В Казах­стане пра­во­сла­вие и ислам патро­ни­ру­ет госу­дар­ство, но вам никто об этом впря­мую не скажет.

- Я счи­таю, патро­ни­ро­ва­ние долж­но быть откры­тым, — воз­ра­зил Нур­лан Ерим­бе­тов. — А то мож­но быть гене­ра­лом КНБ, а у себя вти­ха­ря давать ука­за­ния… Это заго­вор­щи­че­ство, угро­за наци­о­наль­ной безопасности.

Пере­хо­дя от казах­стан­ских реа­лий к меж­ду­на­род­ным, в первую оче­редь «пошли в Египет».

- Послед­ние собы­тия в араб­ском мире — это воз­рож­де­ние исла­ма или его аго­ния? — поин­те­ре­со­вал­ся Еримбетов.

- Извест­ный рос­сий­ский исла­мо­вед Игна­тен­ко напи­сал несколь­ко ста­тей с назва­ни­я­ми вро­де «Послед­ний вздох исла­ма», — не изме­нил сво­ей так­ти­ке «сна­ча­ла согла­шать­ся — потом объ­яс­нять» гость. — Он счи­та­ет, что в Егип­те у бра­тьев-мусуль­ман нет элек­то­ра­та. Я не согла­сен. Я бы рас­смот­рел ситу­а­цию в Север­ной Афри­ке и на Ближ­нем Восто­ке в духов­ном кон­тек­сте. Соглас­но духов­ной тра­ди­ции, к окон­ча­нию веков будет уси­ли­вать­ся духов­ная брань — добра и зла. Дума­ет­ся мне, что роль исла­ма в этих собы­ти­ях недо­оце­не­на. Мне кажет­ся, после актив­ных собы­тий и когда нач­нут­ся выбо­ры, мы уви­дим бра­тьев-мусуль­ман, заняв­ших замет­ное место в поли­ти­ке этих стран.

- А у нас в Казах­стане воз­мож­но на рели­ги­оз­ной волне сме­нить власть? — на вся­кий слу­чай спро­сил модератор.

- Нет, у нас невоз­мож­но, — «успо­ко­ил» его Коси­чен­ко. — Рели­ги­оз­ность в Казах­стане силь­но пре­уве­ли­че­на. Это каса­ет­ся не толь­ко исла­ма, но и дру­гих кон­фес­сий. У нас гораз­до боль­ше чис­ло ате­и­стов и сомне­ва­ю­щих­ся, неже­ли об этом гово­рят лиде­ры кон­фес­сий. Поче­му не при­вет­ству­ет­ся поли­ти­за­ция исла­ма? Если ислам ста­но­вит­ся одной из идей­ных основ, глу­бо­ко про­ни­кая в поли­ти­ку, тогда, дер­гая за эту нит­ку, мож­но про­из­во­дить замет­ные изме­не­ния. У нас тако­го не происходит.

Веру­ю­щих очень мало

Хотя в нача­ле раз­го­во­ра Ана­то­лий Коси­чен­ко упо­ми­нал, что пра­во­слав­ный мир обес­по­ко­ен ростом хри­сти­а­но­фо­бии (70% всех жест­ких актов направ­ле­ны имен­но про­тив хри­сти­ан­ства, по его дан­ным), Нур­лан Ерим­бе­тов спра­ши­вал об исла­мо­фо­бии и ее истоках.

- Все рели­гии искрен­ни, но ислам — наив­но искре­нен. Как вто­ро­класс­ник. Он тре­бу­ет спра­вед­ли­во­сти в насто­я­щий момент, — попы­тал­ся начать с само­го нача­ла уче­ный. — Като­ли­ки гово­рят: мы не торо­пим­ся, у нас впе­ре­ди веч­ность. Они рас­суж­да­ют в кате­го­ри­ях не то что сто­ле­тий, а тыся­че­ле­тий. Напри­мер, зада­ча на III тыся­че­ле­тие — рас­ши­рять като­ли­че­ство в Азии. И зачем им взры­вать метро?

Пра­во­сла­вие тоже внут­ри име­ет мно­го про­ти­во­ре­чий. В мире есть 15 пра­во­слав­ных церк­вей, и на молит­вах они поми­на­ют­ся в поряд­ке их зна­чи­мо­сти в совре­мен­ном мире и в исто­рии. И сей­час пра­во­слав­ный мир оза­бо­чен спо­ра­ми — у какой церк­ви какое место?

А зри­те­лям не инте­рес­ны дог­ма­ти­че­ские про­ти­во­ре­чия, подо­шел к сути спи­кер. Раз не взры­ва­ют — это не сюжет СМИ.

- Ислам тре­бу­ет спра­вед­ли­во­сти акту­аль­ным обра­зом, а хри­сти­ан­ство может подо­ждать, — рас­ста­вил он все по местам.

Но раз­ве нет зави­си­мо­сти роста рели­ги­оз­но­сти от уров­ня жиз­ни, под­клю­чи­лись к раз­го­во­ру журналисты.

- Боль­шую актив­ность в соци­аль­но-поли­ти­че­ской сфе­ре ислам демон­стри­ру­ет по все­му миру. Но эта кор­ре­ля­ция — чем выше уро­вень жиз­ни, тем мень­ше рели­ги­оз­ность?.. — засо­мне­вал­ся отве­ча­ю­щий. — Это отме­ча­ет социо­ло­гия, но она не схва­ты­ва­ет все про­цес­сы, иду­щие в рели­гии. Рели­гия — слиш­ком высо­кая и тон­кая вещь, и это выхо­дит за пре­де­лы воз­мож­но­стей социологии.

В каче­стве дока­за­тель­ства сво­ей мыс­ли Коси­чен­ко при­вел такой факт: сот­ни тысяч евро­пей­цев при­ня­ли ислам — неза­ви­си­мо от сво­е­го уров­ня жиз­ни. Они при­ня­ли ислам как истин­ную рели­гию в совре­мен­ном мире.

У нас же, по мне­нию про­фес­со­ра, мак­си­маль­но 65% насе­ле­ния — это веру­ю­щие абсо­лют­но всех кон­фес­сий. Рас­клад по кон­фес­си­ям: на пер­вом месте ислам, но не 70% насе­ле­ния, 40—45%.

- Это субъ­ек­тив­ные оцен­ки, такие заме­ры труд­но делать, — при­знал он. — В Рос­сии 80% пози­ци­о­ни­ру­ют себя как пра­во­слав­ные хри­сти­ане, в храм регу­ляр­но ходят 10—15%, а при­ча­ща­ют­ся — при­ча­стие в хри­сти­ан­стве это самое глав­ное таин­ство, насто­я­щи­ми хри­сти­а­на­ми счи­та­ют­ся те, кто при­ча­ща­ет­ся, — все­го 5%.

При­чи­на поте­ри веры, счи­та­ет Коси­чен­ко, — рас­про­стра­не­ние либе­раль­ной идеологии.

- Либе­раль­ные цен­но­сти кон­цеп­ту­аль­но про­ти­во­по­лож­ны рели­ги­оз­ным. И если доми­ни­ру­ют либе­раль­ные цен­но­сти, а они сей­час без­услов­но доми­ни­ру­ют, то рели­ги­оз­ные цен­но­сти выдав­ли­ва­ют­ся на пери­фе­рию, — гово­рит он. — На Запа­де рели­гия вооб­ще счи­та­ет­ся сфе­рой, инсти­ту­том граж­дан­ско­го общества.

А у нас Агент­ство по делам рели­гий созда­ет­ся, напом­ни­ли гостю клу­ба собрав­ши­е­ся. Хозя­ин же пло­щад­ки уве­рен, что созда­ние агент­ства — это сла­бость государства.

- То есть госу­дар­ство не созда­ло такую систе­му, когда оно долж­но про­сто наблю­дать за этим и осо­бо не вме­ши­вать­ся, — заклю­чил он и пред­ло­жил гостю финаль­ные вопро­сы: что тре­во­жит в этой ситу­а­ции и что обнадеживает?

- Меня тре­во­жат боль­шие объ­е­мы лож­ной рели­ги­оз­но­сти насе­ле­ния Казах­ста­на. Люди, обма­ны­вая себя и запол­няя невер­но транс­фор­ми­ро­ван­ной духов­но­стью свой внут­рен­ний мир, выхо­дят с эти­ми неадек­ват­ны­ми иде­а­ла­ми, — не изме­нил сво­ей мане­ре гость. — А под­дер­жи­ва­ет меня, все­ля­ет опти­мизм то, что чело­век — духов­ное суще­ство. Это я могу ска­зать как фило­соф. Есть неиз­быв­ная тяга к истине. Рели­ги­оз­ное обра­зо­ва­ние и про­све­ще­ние долж­но бази­ро­вать­ся на этой тяге. И я думаю, что она про­бьет­ся. Я думаю, тен­ден­ция будет такая: объ­е­мы рели­ги­оз­но­сти умень­шат­ся, а она будет более осо­знан­ной. И мы полу­чим в обще­стве веру­ю­щих людей, кото­рые будут источ­ни­ка­ми духов­но­сти, нравственности.

See the original article here:
Боять­ся надо не веры, а безверия