13 причин для отказа.

В Казах­стане при­ни­ма­ют новый закон о митингах

14 мая Cенат пар­ла­мен­та во вто­ром чте­нии рас­смот­рел зако­но­про­ект «О поряд­ке орга­ни­за­ции и про­ве­де­ния мир­ных собра­ний в Рес­пуб­ли­ке Казах­стан». Новый зако­но­про­ект вызвал рез­кую кри­ти­ку казах­стан­ских и меж­ду­на­род­ных пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций, акти­ви­стов и обще­ствен­но­сти. Пра­во­за­щит­ник Евге­ний Жовтис уве­рен, что в нынеш­нем виде доку­мент не соот­вет­ству­ет меж­ду­на­род­ным стандартам.

Почему был нужен новый закон о митингах

2 сен­тяб­ря 2019 года пре­зи­дент Касым-Жомарт Тока­ев, высту­пая с посла­ни­ем к наро­ду Казах­ста­на, пору­чил пра­ви­тель­ству «усо­вер­шен­ство­вать зако­но­да­тель­ство о митин­гах» и выде­лять для мас­со­вых акций места «не на окра­и­нах горо­дов». 20 декаб­ря на засе­да­нии Наци­о­наль­но­го сове­та обще­ствен­но­го дове­рия он рас­ска­зал, что про­ект зако­на о мир­ных собра­ни­ях раз­ра­бо­тан, и его сле­ду­ет вне­сти на рас­смот­ре­ние пар­ла­мен­та. «Митин­ги — это не толь­ко пра­во, но и ответ­ствен­ность», — уточ­нил Тока­ев. Глав­ным его тре­бо­ва­ни­ем было изме­нить поря­док согла­со­ва­ния митин­гов с раз­ре­ши­тель­но­го на уве­до­ми­тель­ный. «Это моя прин­ци­пи­аль­ная пози­ция», — под­черк­нул Токаев.

Дей­ству­ю­ще­му зако­ну о митин­гах 25 лет, и в нем не преду­смот­рен уве­до­ми­тель­ный харак­тер про­ве­де­ния митин­гов и пике­тов. Орга­ни­за­то­ры про­тестных акций все­гда долж­ны полу­чать раз­ре­ше­ние мест­ных вла­стей, чинов­ни­кам на ответ дает­ся десять дней. Казах­стан­ское меж­ду­на­род­ное бюро по пра­вам чело­ве­ка и соблю­де­нию закон­но­сти в отче­те за 2018 год пишет, что в стране про­шло 33 мир­ных собра­ния, и ни на одно из них вла­сти не дали раз­ре­ше­ния. 21 акция закон­чи­лась задер­жа­ни­ем участ­ни­ков. «Про­ве­де­ние несанк­ци­о­ни­ро­ва­ных собра­ний — это вынуж­ден­ная мера», — под­чер­ки­ва­ют пра­во­за­щит­ни­ки. За 2019 год сотруд­ни­ки бюро насчи­та­ли 193 про­тестные акции, толь­ко десять из них были санк­ци­о­ни­ро­ва­ны властями.

По ста­ро­му зако­ну прак­ти­че­ски любые улич­ные акции неза­кон­ны. С 9 по 13 июня в Алма-Ате, Нур-Сул­тане и еще несколь­ких горо­дах Казах­ста­на про­шли митин­ги про­тив резуль­та­тов пре­зи­дент­ских выбо­ров и ина­у­гу­ра­ции Тока­е­ва. По дан­ным МВД, за пять дней поли­ция задер­жа­ла око­ло четы­рех тысяч чело­век. Три тыся­чи были «запро­то­ко­ли­ро­ва­ны и осво­бож­де­ны», 677 чело­век — аре­сто­ва­ны, 305 — оштра­фо­ва­ны. 30 июня 2019 года в Алма-Ате про­шла санк­ци­о­ни­ро­ван­ная вла­стя­ми акция про­те­ста за сво­бо­ду мир­ных собра­ний. Ее орга­ни­за­тор акти­вист Аль­нур Илья­шев полу­чил раз­ре­ше­ние аки­ма­та на 36‑й раз.

Как разрабатывали новый законопроект

7 фев­ра­ля 2020 года Мини­стер­ство инфор­ма­ции и обще­ствен­но­го раз­ви­тия опуб­ли­ко­ва­ло кон­цеп­цию зако­но­про­ек­та. Ведом­ство объ­яс­ня­ло, что в дей­ству­ю­щем законе о митин­гах, при­ня­том в 1995 году, не дано клю­че­вых опре­де­ле­ний: кто такие орга­ни­за­то­ры, участ­ни­ки, жур­на­ли­сты, что такое митинг, демон­стра­ция, шествие, пикет и спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ное место. Не сфор­му­ли­ро­ва­ны в законе пра­ва и обя­зан­но­сти орга­ни­за­то­ров и участ­ни­ков, нет еди­ных тре­бо­ва­ний по про­ве­де­нию акций, кро­ме того, закон тре­бу­ет про­во­дить любые акции про­те­ста — от пике­тов до мно­го­чис­лен­ных митин­гов — толь­ко с согла­сия акиматов.

На 14 стра­ни­цах кон­цеп­ции авто­ры опи­сы­ва­ют опыт «стран с мно­го­ве­ко­вой про­тестной исто­ри­ей, кото­рые смог­ли выра­бо­тать по-насто­я­ще­му сба­лан­си­ро­ван­ную и эффек­тив­ную пра­во­вую базу». Чинов­ни­ки ссы­ла­ют­ся на зако­ны США, Вели­ко­бри­та­нии, Австра­лии, Фран­ции, Япо­нии, Син­га­пу­ра, Шве­ции и России.

В Рос­сии, пишут раз­ра­бот­чи­ки, в законе о митин­гах чет­ко ска­за­но, кто такие «участ­ни­ки», «орга­ни­за­то­ры», «про­во­ка­то­ры», «погром­щи­ки». При этом в рос­сий­ском законе о митин­гах нет упо­ми­на­ния «про­во­ка­то­ров», а един­ствен­ное упо­ми­на­ние сло­ва «погром» свя­за­но с тем, что закон не при­ме­ня­ет­ся в слу­чае воз­ник­но­ве­ния мас­со­вых бес­по­ряд­ков, преду­смот­рен­ных ста­тьей 212 УК РФ.

«Суро­вые меры направ­ле­ны про­тив тех, кто учи­ня­ет бес­по­ряд­ки на ули­цах. А нака­за­ния, преду­смот­рен­ные для орга­ни­за­то­ров митин­гов, не столь суще­ствен­ны», — под­чер­ки­ва­ет­ся в кон­цеп­ции МИОР. Это дослов­ная цита­та из ста­тьи рос­сий­ской вер­сии жур­на­ла Forbes 2012 года о миро­вой прак­ти­ке пра­во­во­го регу­ли­ро­ва­ния улич­ных акций.

Пред­став­лен­ный мини­стер­ством про­ект зако­на сра­зу вызвал рез­кую кри­ти­ку пра­во­за­щит­ни­ков, акти­ви­стов и жур­на­ли­стов. Через две неде­ли после пред­став­ле­ния про­ек­та из Наци­о­наль­но­го сове­та обще­ствен­но­го дове­рия вышел жур­на­лист и изда­тель Бахыт­жан Бухар­бай. В сво­ем посте на фейс­бу­ке он напи­сал: «Зако­но­про­ект не отве­ча­ет пору­че­нию пре­зи­ден­та». По сло­вам Бухар­бая, он выхо­дит из НСОД, пото­му что не хочет «участ­во­вать в леги­ти­ми­за­ции дей­ствий, кото­рые идут враз­рез инте­ре­сам наро­да». Евге­ний Жовтис, дирек­тор Казах­стан­ско­го бюро по пра­вам чело­ве­ка и соав­тор руко­во­дя­щих прин­ци­пов ОБСЕ по сво­бо­де собра­ний, в раз­го­во­ре с «Меди­азо­ной» под­черк­нул: «Зако­но­про­ект нику­да не годит­ся, его нуж­но кар­ди­наль­но менять».

Первая редакция законопроекта и его критика

Седь­мая ста­тья зако­на опи­сы­ва­ла пра­ва и обя­зан­но­сти жур­на­ли­стов несмот­ря на то, что их рабо­ту регу­ли­ру­ет Закон о СМИ. Ведом­ство вве­ло нор­му, соглас­но кото­рой жур­на­ли­сты по тре­бо­ва­нию госор­га­нов долж­ны были предо­став­лять вла­стям фото­гра­фии и видео с митин­гов и пикетов.

Уве­до­ми­тель­ный фор­мат согла­со­ва­ния митин­гов, в соот­вет­ствии с пору­че­ни­ем Тока­е­ва, в пер­вой редак­ции зако­но­про­ек­та пред­по­ла­гал­ся, но с нюан­са­ми: раз­ре­ше­ния у мест­ных орга­нов вла­сти спра­ши­вать было не нуж­но толь­ко при усло­вии, что пла­ни­ру­ет­ся пикет или митинг чис­лен­но­стью не более 250 человек.

«Как объ­яс­нить, [отку­да взя­лась] 250 чело­век? Циф­ра нра­вит­ся. Любая попыт­ка опре­де­лить коли­че­ство участ­ни­ков мне пред­став­ля­ет­ся совер­шен­но бес­смыс­лен­ной», — ком­мен­ти­ру­ет Евге­ний Жовтис раз­ра­бот­ку МИОР.

Соглас­но зако­но­про­ек­ту, аки­мат обя­зан либо согла­со­вать митинг, либо отка­зать (ста­тья 14 зако­на) или пере­не­сти акцию в дру­гое место или на дру­гое вре­мя. Если вла­сти никак не отве­тят на уве­дом­ле­ние в тече­ние деся­ти дней, вый­ти на акцию мож­но без согла­со­ва­ния. «Вла­сти счи­та­ют, что это и есть уве­до­ми­тель­ный харак­тер: може­те вый­ти, если ника­ко­го отве­та не полу­чи­ли. Но дело в том, что у госу­дар­ства есть воз­мож­ность отве­та и отка­за. У госу­дар­ства есть боль­шое коли­че­ство воз­мож­но­стей не раз­ре­шить», — отме­ча­ет Жовтис.

Орга­ни­за­то­ры и участ­ни­ки во вре­мя митин­га, по мыс­ли авто­ров доку­мен­та, не долж­ны носить одеж­ду и дру­гие пред­ме­ты, скры­ва­ю­щую лицо. По мне­нию Жовти­са, это тре­бо­ва­ние нару­ша­ет пре­зумп­цию неви­нов­но­сти: «Тре­бо­ва­ние снять с себя все, что­бы поли­ции лег­че было рас­по­знать нару­ши­те­лей, гово­рит, что вы потен­ци­аль­но винов­ны, и, если что, мы вас уста­но­вить не сможем».

Зако­но­про­ект запре­щал ино­стран­цам, лицам без граж­дан­ства и ино­стран­ным юри­ди­че­ским лицам финан­си­ро­вать орга­ни­за­цию митин­гов и пике­тов в Казах­стане. «Меж­ду­на­род­ный пакт о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах, кон­вен­ция ООН о ста­ту­се бежен­цев — а мы участ­ни­ки обо­их этих доку­мен­тов — преду­смат­ри­ва­ют пра­во ино­стран­цев на мир­ные собра­ния. Огра­ни­чить это пра­во нель­зя, это запре­ще­но, толь­ко если каса­ет­ся поли­ти­че­ских пар­тий и выбор­ных ком­па­ний. По Кон­сти­ту­ции, ино­стран­цы име­ют такое же пра­во на мир­ные собра­ния, как и мы», — гово­рит Жовтис.

В тек­сте зако­но­про­ек­та раз­ра­бот­чи­ки пред­ло­жи­ли выде­лить для митин­гов и пике­тов «спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные» места. Их долж­ны были опре­де­лять мас­ли­ха­ты. В «иных» местах закон запре­щал протестовать.

31 мар­та Евге­ний Жовтис вышел из соста­ва рабо­чей груп­пы по обсуж­де­нию зако­но­про­ек­та. По его сло­вам, за вре­мя обсуж­де­ния ниче­го не изме­ни­лось, а его уча­стие в рабо­те над зако­ном может дать вла­стям пово­дом заяв­лять о «яко­бы согла­сии с их про­ек­том» правозащитника.

Чтения в Мажилисе и Сенате. Что изменилось

26 мар­та Мажи­лис в пер­вом чте­нии одоб­рил пра­ви­тель­ствен­ный зако­но­про­ект, но депу­та­ты пред­ло­жи­ли вне­сти изме­не­ния в ста­тьи о пра­вах и обя­зан­но­стях жур­на­ли­стов, сокра­тить спи­сок доку­мен­тов, необ­хо­ди­мых для пода­чи заяв­ки на митинг, раз­ре­шить оди­ноч­ное пике­ти­ро­ва­ние в любых местах, а не толь­ко в спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных, но вве­сти «зоны запре­та» — воен­ные и стра­те­ги­че­ские объ­ек­ты, не пре­кра­щать митинг, если чис­лен­ность участ­ни­ков пре­вы­си­ла заяв­лен­ную, сокра­тить сро­ки пода­чи уве­дом­ле­ния и заяв­ле­ния на митинг и отве­та аки­ма­тов. 8 апре­ля Мажи­лис при­нял зако­но­про­ект во вто­ром чте­нии и отпра­вил его в Сенат.

При­ня­тые Мажи­ли­сом и Сена­том поправ­ки Евге­ний Жовтис назы­ва­ет «попыт­кой сыг­рать на обще­ствен­ное и зару­беж­ное мне­ние». Един­ствен­ным серьез­ным изме­не­ни­ем экс­перт счи­та­ет раз­ре­ше­ние оди­ноч­ных пике­тов у любых зда­ний. «Про­рыв», — иро­ни­зи­ру­ет он.

Мажи­лис ввел пре­зумп­цию в поль­зу про­ве­де­ния митин­гов. Пре­зумп­ция — это один из шести прин­ци­пов сво­бо­ды мир­ных собра­ний ОБСЕ, соав­то­ром кото­рых явля­ет­ся Жовтис. Это озна­ча­ет, что госу­дар­ство во всех слу­ча­ях долж­но обес­пе­чить людям сво­бо­ду на про­ве­де­ние митин­гов, но в дан­ном слу­чае этот прин­цип ни на что не повли­я­ет, счи­та­ет пра­во­за­щит­ник. «Пре­зумп­ция вве­де­на в закон, в кото­ром суще­ству­ет ино­род­ным телом, пото­му что он наце­лен на огра­ни­че­ния и кон­троль, — наста­и­ва­ет Жовтис. — Они ее вклю­чи­ли в виде уступ­ки, как бы упо­мя­ну­ли меж­ду­на­род­ное право».

Уве­до­ми­тель­ный поря­док про­ве­де­ния акций декла­ри­ру­ет­ся, но у вла­стей оста­лась воз­мож­ность откло­нить заяв­ку. «Уве­дом­ле­ние не долж­но быть де-факто раз­ре­ше­ни­ем. Даже если у вас раз­ре­ши­тель­ная про­це­ду­ра, общее пра­ви­ло долж­но быть такое — митинг про­во­дит­ся. Слу­чаи отка­за долж­ны быть исклю­чи­тель­ны­ми», — отме­ча­ет Жовтис.

Для отка­за в про­ве­де­нии митин­га в ста­тье 14 зако­на (отказ в про­ве­де­нии мир­ных собра­ний) преду­смот­ре­но 13 при­чин. В ста­ром законе был один пункт — раз­жи­га­ние расо­вой и соци­аль­ной нетер­пи­мо­сти, нис­про­вер­же­ние кон­сти­ту­ци­он­но­го строя, пося­га­тель­ство на тер­ри­то­ри­аль­ную целост­ность рес­пуб­ли­ки. Он пол­но­стью пере­пи­сан в пер­вый под­пункт ста­тьи, сле­дом ука­за­но еще 12 тех­ни­че­ских при­чин: отсут­ствие под­пи­си орга­ни­за­то­ров, уча­стие ино­стран­цев, слиш­ком боль­шое чис­ло участ­ни­ков, кото­рое не вме­стит спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ное место, и другие.

Орга­ни­за­то­ры шествий и демон­стра­ций обя­за­тель­но долж­ны полу­чить раз­ре­ше­ние от мест­но­го аки­ма­та. Мас­со­вые митин­ги могут про­хо­дить толь­ко в тех местах, кото­рые выби­ра­ют мас­ли­ха­ты. Места для митин­гов долж­ны нахо­дить­ся в цен­тре горо­дов и сел; пике­ты могут про­во­дить­ся в любых местах, не запре­щен­ных зако­ном. В зону запре­та вхо­дят рези­ден­ции Касым-Жомар­та Тока­е­ва и Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва. В одном и том же месте не может быть сра­зу более одно­го пике­та. Оди­ноч­ный про­тест не может про­дол­жать­ся более двух часов. Пра­ви­тель­ство опре­де­ли­ло пикет как «при­сут­ствие одно­го граж­да­ни­на». «Пике­ты не одно­го чело­ве­ка запре­ще­ны», — заме­ча­ет Жовтис.

Если чис­лен­ность акции незна­чи­тель­но пре­вы­сит заяв­лен­ное чис­ло, меро­при­я­тие оста­нов­ле­но не будет — вла­сти пошли на такую уступ­ку. Одна­ко вза­мен пред­по­ла­га­ет­ся, что любая акция долж­на быть пре­кра­ще­на сра­зу же, если коли­че­ство людей на ней пре­вы­си­ло нор­мы вме­сти­мо­сти спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­но­го места.

Депу­та­ты сокра­ти­ли сро­ки уве­дом­ле­ния о митин­ге и отве­та вла­стей. Сооб­щить об акции нуж­но за пять дней, а не за 15, как пред­по­ла­га­лось авто­ра­ми ранее, на ответ аки­ма­там дали три дня. Подать заяв­ку на шествие нуж­но за 10 дней, а реак­ция вла­стей долж­на после­до­вать в тече­ние семи рабо­чих дней. Депу­та­ты объ­яс­ня­ют такой дол­гий срок отве­та тем, что под шествие, если оно будет раз­ре­ше­но, нуж­но согла­со­вать пере­кры­тие улиц.

Из ста­тьи о рабо­те жур­на­ли­стов на митин­гах убра­ли обя­за­тель­ство отда­вать фото и видео с митин­гов, если это­го тре­бу­ют госор­га­ны. Таким обра­зом, рабо­ту жур­на­ли­ста на митин­ге будет регу­ли­ро­вать Закон о СМИ. Марат Кожа­ев, замгла­вы МВД, на чте­ни­ях в мажи­ли­се не воз­ра­жал про­тив исклю­че­ния этой нор­мы, но отме­тил, что, если насту­пят «послед­ствия уго­лов­но­го поряд­ка, у нас есть инстру­мен­та­рий в Уго­лов­но-про­цес­су­аль­ном кодексе».

30 апре­ля пред­се­да­тель сена­та Дари­га Назар­ба­е­ва под­пи­са­ла поста­нов­ле­ние об одоб­ре­нии зако­но­про­ек­та сена­то­ра­ми в пер­вом чте­нии. 2 мая Тока­ев пре­кра­тил ее полномочия.

14 мая во вто­ром чте­нии депу­та­ты сена­та внес­ли 16 изме­не­ний по шести ста­тьям зако­но­про­ек­та. Они исклю­чи­ли тре­бо­ва­ние от участ­ни­ков митин­гов не скры­вать свое лицо и в буду­щем раз­ре­ши­ли носить инди­ви­ду­аль­ные сред­ства защи­ты. В город­ских рай­о­нах долж­но быть не мень­ше трех спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных мест для про­ве­де­ния мир­ных собра­ний. Депу­та­ты так­же незна­чи­тель­но сокра­ти­ли спи­сок осно­ва­ний для отка­за в про­ве­де­нии акций.

Международная критика

Меж­ду­на­род­ные пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции рас­кри­ти­ко­ва­ли зако­но­про­ект, посчи­тав, что он не сове­ту­ет миро­вым стан­дар­там про­ве­де­ния мир­ных собра­ний. Они так­же отме­ти­ли, что во вре­мя пан­де­мии нет острой необ­хо­ди­мо­сти рас­смат­ри­вать новый закон. 31 мар­та Human Rights Watch реко­мен­до­ва­ла пар­ла­мен­ту Казах­ста­на отло­жить рас­смот­ре­ние зако­но­про­ек­та, пока в стране дей­ству­ет режим ЧП и запре­ще­ны любые мас­со­вые меро­при­я­тия. Поз­же ана­ло­гич­ное мне­ние выра­зи­ла Freedom House.

Кро­ме того, 17 фев­ра­ля Евге­ний Жовтис вме­сте с пра­во­за­щит­ни­цей Бахыт­жан Торе­го­жи­ной отпра­ви­ли текст зако­на в ООН. Спу­стя два с неболь­шим меся­ца, 21 апре­ля, спец­до­клад­чик по вопро­су о сво­бо­де мир­ных собра­ний и ассо­ци­а­ций Кле­ман Вуль опуб­ли­ко­вал пись­мо Тока­е­ву, в кото­ром кри­ти­ку­ет сле­ду­ю­щие нор­мы: уве­дом­ле­ния, даже если митинг под­ра­зу­ме­ва­ет неболь­шое чис­ло участ­ни­ков и пред­ва­ри­тель­ной под­го­тов­ки; выде­ле­ние спе­ци­аль­ных мест под собра­ния; тре­бо­ва­ние не скры­вать свое лицо. Экс­перт пред­по­ла­га­ет, что из-за коро­на­ви­ру­са в буду­щем участ­ни­ки митин­гов будут носить мас­ки, что­бы не зара­зить­ся. Ука­зан­ные и дру­гие запре­ти­тель­ные нор­мы могут спо­соб­ство­вать «росту уго­лов­ных санк­ций» орга­ни­за­то­рам и участ­ни­кам митин­гов, бес­по­ко­ит­ся Вуль.

1 мая Инсти­тут по пра­вам чело­ве­ка Меж­ду­на­род­ной ассо­ци­а­ции юри­стов (IBAHRI), Меж­ду­на­род­ная комис­сии юри­стов (ICJ) и Центр по граж­дан­ским и поли­ти­че­ским пра­вам (CCPR) выра­зи­ли сов­мест­ное мне­ние о новом законе. Их так­же бес­по­ко­ят чрез­мер­ные тре­бо­ва­ния к уве­дом­ле­нию и согла­со­ва­нию митин­гов, боль­шое коли­че­ство воз­мож­но­стей для запре­та собра­ний, запрет спон­тан­ных акций, спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные места, чрез­мер­ные обя­зан­но­сти орга­ни­за­то­ров и участников.

4 мая Amnesty International при­зва­ла Тока­е­ва ото­звать зако­но­про­ект из пар­ла­мен­та и про­кон­суль­ти­ро­вать­ся с меж­ду­на­род­ны­ми экс­пер­та­ми по пра­вам человека.

На кри­ти­ку пра­во­за­щит­ни­ков — в част­но­сти, запре­та ино­стран­цам орга­ни­зо­вы­вать и финан­си­ро­вать митин­ги в Казах­стане — тогда еще министр инфор­ма­ции и обще­ствен­но­го раз­ви­тия Дау­рен Аба­ев отве­тил: «Мы в лице пра­ви­тель­ства не тор­гу­ем наци­о­наль­ны­ми инте­ре­са­ми». Казах­стан пока не может дать ино­стран­цам пра­во на уча­стие в митин­гах, посчи­тал гла­ва МИОР. Через несколь­ко дней пре­зи­дент назна­чил его пер­вым замгла­вы сво­ей администрации.

Как толь­ко чинов­ни­ки пред­ста­ви­ли первую редак­цию зако­но­про­ек­та, Евге­ний Жовтис при­звал вла­сти отпра­вить закон на меж­ду­на­род­ную экс­пер­ти­зу. Такое пред­ло­же­ние сде­ла­ла Вер­хов­ный комис­сар ООН по пра­вам чело­ве­ка Мишель Баче­лет. «Но закон про­да­ви­ли и внес­ли в пар­ла­мент: «Все рав­но съе­ди­те», а реак­ция меж­ду­на­род­но­го сооб­ще­ства пока­зы­ва­ет, что не полу­ча­ет­ся съесть», — гово­рит правозащитник.

• Мади­на КУАНОВА, «Меди­азо­на, Цен­траль­ная Азия»

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан