«Унижают, давят, но мы не сдаемся». Почему активисты проигрывают силовикам в судах

В Казах­стане два оппо­зи­ци­он­ных акти­ви­ста попы­та­лись оспо­рить дей­ствия сило­вых струк­тур во вре­мя подав­ле­ния про­те­стов. Дар­хан Шари­пов пожа­ло­вал­ся на анти­кор­руп­ци­он­ную служ­бу и про­ку­ра­ту­ру Алма­ты, кото­рые не уви­де­ли пра­во­на­ру­ше­ния в мно­го­ча­со­вом кетт­лин­ге поли­ции в день пар­ла­мент­ских выбо­ров, и про­иг­рал про­цесс. До это­го ана­ло­гич­ное реше­ние суд вынес и по жало­бе дру­гой акти­вист­ки — Айзат Абиль­се­ит. Азаттык раз­би­рал­ся, поче­му в Казах­стане граж­да­нам не уда­ет­ся добить­ся спра­вед­ли­во­сти, когда их пра­ва нару­ша­ют сило­вые структуры.

«НАОБОРОТ, МЕНЯ ХОТЯТ ОБВИНИТЬ»

В день выбо­ров — 10 янва­ря — в Алма­ты сто­я­ла мороз­ная пого­да. Тер­мо­мет­ры пока­зы­ва­ли 6–8 гра­ду­сов ниже нуля. В этот день Айзат Абиль­се­ит вме­сте со сво­и­ми сорат­ни­ка­ми из граж­дан­ско­го дви­же­ния «Oyan, Qazaqstan» ока­за­лась в окру­же­нии бой­цов спец­под­раз­де­ле­ния поли­ции посре­ди ули­цы. Моло­дых людей дер­жа­ли в плот­ном коль­це более семи часов. В несколь­ких квар­та­лах от них — близ пло­ща­ди Рес­пуб­ли­ки —в таком же коль­це СОБРа сто­я­ли Жан­бо­лат Мамай, лидер ини­ци­а­тив­ной груп­пы по созда­нию Демо­кра­ти­че­ской пар­тии, и его сто­рон­ни­ки: они про­сто­я­ли око­ло девя­ти часов. Всё это вре­мя обе груп­пы акти­ви­стов нахо­ди­лись на моро­зе без еды, питья и без воз­мож­но­сти спра­вить нужду.

18 янва­ря Абиль­се­ит пода­ла заяв­ле­ние в анти­кор­руп­ци­он­ную служ­бу по горо­ду Алма­ты, ука­зав, что поли­цей­ские пре­вы­си­ли пол­но­мо­чия и неза­кон­но окру­жи­ли людей. 15 фев­ра­ля она полу­чи­ла ответ из про­ку­ра­ту­ры, кото­рая не усмот­ре­ла в кетт­лин­ге «уго­лов­но нака­зу­е­мых дея­ний». Тогда Абиль­се­ит узна­ла, что ее заяв­ле­ние на дей­ствия поли­ции спи­са­ли без реги­стра­ции. Затем она вме­сте с адво­ка­том пода­ла жало­бу в суд в соот­вет­ствии со ста­тьей 106 — «Судеб­ный поря­док рас­смот­ре­ния жалоб на дей­ствия (без­дей­ствие) и реше­ния про­ку­ро­ра, орга­нов уго­лов­но­го пре­сле­до­ва­ния») – уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­го кодек­са. Суд оста­вил без удо­вле­тво­ре­ния жало­бу активистки.

— В нашей стране спо­кой­но могут оста­но­вить посре­ди пеше­ход­ной ули­цы груп­пу моло­дых людей без осно­ва­ния, без объ­яс­не­ния дер­жать на холо­де семь-восемь часов, не дав даже спра­вить нуж­ду. Там нахо­ди­лись высо­ко­по­став­лен­ные люди из депар­та­мен­та поли­ции, из пар­тии «Нур Отан», из аки­ма­та — это пря­мое дока­за­тель­ство того, что эти люди точ­но виде­ли, как нас дер­жат в кру­гу, кетт­лин­ге, и они в таком слу­чае так­же явля­ют­ся соучаст­ни­ка­ми этих пыток, — при­шла к выво­ду Айзат.

В Казах­стане задер­жа­ния во вре­мя не раз­ре­шен­ных вла­стя­ми про­тестных акций и даже до их нача­ла — явле­ние, став­шее едва ли не обы­ден­ным. Поли­цей­ские при­ме­ня­ют силу для недо­пу­ще­ния митин­гов или их раз­го­нов, хва­та­ют без­оруж­ных людей, порой слу­чай­ных про­хо­жих и тащат их в авто­за­ки. Акти­ви­стов, быва­ет, задер­жи­ва­ют на выхо­де из дома, на пути к месту пред­по­ла­га­е­мо­го про­те­ста или же тогда, когда они идут по соб­ствен­ным делам в день воз­мож­ных митингов.

Еще одна акти­вист­ка «Oyan, Qazaqstan» — Фари­за Оспан рас­ска­зы­ва­ла Азатты­ку, что про­шлым летом в Шым­кен­те она вышла на оди­ноч­ный пикет, но не успе­ла его про­ве­сти, так как чет­ве­ро муж­чин в штат­ском набро­си­лись на нее, затол­ка­ли в маши­ну на гла­зах про­хо­жих, кото­рые без­участ­но наблю­да­ли за про­ис­хо­дя­щим и не реа­ги­ро­ва­ли на кри­ки о помо­щи. Фари­за рас­ска­зы­ва­ла, что ее доста­ви­ли в управ­ле­ние поли­ции, теле­фон отня­ли, каби­нет закры­ли изнут­ри, на прось­бу предо­ста­вить адво­ка­та рас­сме­я­лись в лицо: «Адво­ка­ты толь­ко в фильмах».

Поз­же Оспан обви­ни­ла сотруд­ни­ков шым­кент­ской поли­ции в похи­ще­нии при попыт­ке про­ве­де­ния ею про­те­ста, неза­кон­ном лише­нии сво­бо­ды и оскорб­ле­нии. Ей вме­сте с пра­во­за­щит­ни­ком Ерла­ном Кали­е­вым даже уда­лось добить­ся нача­ла рас­сле­до­ва­ния, дело заве­ли по ста­тье о «Пре­вы­ше­нии вла­сти». Суд удо­вле­тво­рил про­ше­ние — при­знать неза­кон­ным отказ в реги­стра­ции заяв­ле­ния и после­ду­ю­щем воз­буж­де­нии уго­лов­но­го дела. Но в выне­се­нии част­но­го поста­нов­ле­ния в отно­ше­нии про­ку­ра­ту­ры Шым­кен­та суд отка­зал, а в даль­ней­шем дело и вовсе пре­кра­ти­ли «за отсут­стви­ем соста­ва преступления».

Фари­за в бесе­де с Азатты­ком не скры­ва­ет сво­е­го разочарования:

— Когда ты толь­ко начи­на­ешь бороть­ся — пишешь заяв­ле­ние, начи­на­ешь думать: «Вот в этот раз я добьюсь спра­вед­ли­во­сти». И в тебе есть какая-то вера и энер­гия. Я не пер­вый раз стал­ки­ва­юсь с бес­пре­де­лом сило­ви­ков, но в слу­чае с заяв­ле­ни­ем по пике­ту была хоть какая-то надеж­да. Но когда мы пода­ли апел­ля­цию и нам ска­за­ли, что не нахо­дят «ниче­го про­ти­во­за­кон­но­го» в дей­стви­ях сило­ви­ков, я была очень рас­стро­е­на. Мы полу­чи­ли отказ и по заяв­ле­нию, и по апел­ля­ции, дело даль­ше рас­сле­до­вать­ся не будет. Слож­но что-то ска­зать. Я потра­ти­ла мно­го сил, вре­ме­ни и нер­вов. И хоть высту­па­ла как потер­пев­шая сто­ро­на, было ощу­ще­ние, что, наобо­рот, меня хотят в чем-то обви­нить. Какая-то грусть, — гово­рит Фариза.

Акти­вист­ка так­же отме­ча­ет, что теперь ей понят­но, поче­му жен­щи­ны, стал­ки­ва­ю­щи­е­ся с наси­ли­ем, не пода­ют заяв­ле­ния и уста­ют от разбирательств.

— Посто­ян­но гово­рить о подроб­но­стях пере­жи­то­го тяже­ло, и тяже­ло стал­ки­вать­ся с холод­но­стью и без­раз­ли­чи­ем пра­во­охра­ни­те­лей. И отку­да взять ресур­сы потом? Нуж­на пол­ная сме­на систе­мы. Всех этих людей нуж­но убрать или пере­учить. Ска­зать, что­бы по-чело­ве­че­ски отно­си­лись ко всем, пото­му что не хва­та­ет эмпа­тии, — рас­суж­да­ет Фариза.

ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ НИЧТОЖНЫМ

Юрист, неза­ви­си­мый кон­суль­тант по меж­ду­на­род­но­му пра­ву в обла­сти прав чело­ве­ка Татья­на Чер­но­биль, ана­ли­зи­руя при­чи­ны, побуж­да­ю­щие пред­ста­ви­те­лей вла­сти отно­сить­ся к потер­пев­шим как к обви­ня­е­мым, заме­ча­ет, что в дей­стви­ях сотруд­ни­ков испол­ни­тель­ной и судеб­ной вет­вей вла­сти есть «некая соли­дар­ность, лояль­ность друг к другу».

— Такое впе­чат­ле­ние, что госу­дар­ство никак не может поз­во­лить себе нака­зать или осу­дить как-то дей­ствия пред­ста­ви­те­лей вла­сти. Риск или страх поте­рять авто­ри­тет — непо­нят­но поче­му. И это нега­тив­но отра­жа­ет­ся на тех, кто пыта­ет­ся добить­ся спра­вед­ли­во­сти, пото­му все реше­ния как под копир­ку, хотя каж­дая ситу­а­ция инди­ви­ду­аль­на. Нет како­го-то объ­яс­не­ния. И это укреп­ля­ет недо­ве­рие к вла­сти со сто­ро­ны граж­дан­ско­го обще­ства, рядо­вых казах­стан­цев. (Поче­му судеб­ные реше­ния по акти­ви­стам почти все­гда оди­на­ко­вые?) Я не думаю, что [судьям] не хва­та­ет ком­пе­тен­ции. Хва­та­ет. Про­сто такой еди­но­об­раз­ный под­ход, пола­гаю, что нель­зя опо­ро­чить власть. Ни тени сомне­ния не долж­но быть про­ли­то на власть, — гово­рит Чернобиль.

Чер­но­биль, помо­гав­шая с заяв­ле­ни­я­ми Айзат Абиль­се­ит и Фари­зе Оспан, рас­ска­зы­ва­ет Азатты­ку, что пред­ста­ви­те­ли сило­вых орга­нов неред­ко отри­ца­ют оче­вид­ное и ссы­ла­ют­ся на зако­ны, кото­рые не аргу­мен­ти­ру­ют при­ме­не­ние ими дей­ствий, огра­ни­чи­ва­ю­щих пра­ва граждан.

— В суде по делу о кетт­лин­ге про­ку­рор и поли­цей­ские отри­ца­ли, что со сто­ро­ны поли­ции были неза­кон­ные дея­ния. Их семь-восемь часов удер­жи­ва­ют в плот­ном коль­це, а им гово­рят: вас никто не удер­жи­вал. То есть чер­ное назы­ва­ют белым. И судьи при­ни­ма­ют их сто­ро­ну. В такие момен­ты мно­гие граж­дане чув­ству­ют себя бес­силь­ны­ми и бес­прав­ны­ми. Может быть, такая цель и пре­сле­ду­ет­ся, что­бы чело­век почув­ство­вал себя малень­ким и ничтож­ным по срав­не­нию с вла­стью, — раз­мыш­ля­ет Чернобиль.

Казах­стан­ская реаль­ность тако­ва, что в про­цес­се «фут­бо­ли­ва­ния» жало­бы из одной струк­ту­ры в дру­гую пись­мо попа­да­ет в тот орган, на кото­рый заяви­тель пожа­ло­вал­ся. Напри­мер, в слу­ча­ях жало­бы на поли­цей­ских заяв­ле­ние посту­па­ет в управ­ле­ние соб­ствен­ной без­опас­но­сти поли­ции, кото­рое так­же отно­сит­ся к струк­ту­ре МВД. Так­же, про­дол­жа­ет Чер­но­биль, зача­стую дело тор­мо­зит дослед­ствен­ная проверка.

— Коми­тет ООН про­тив пыток ука­зы­вал Казах­ста­ну, что по заяв­ле­ни­ям по пыт­кам ни в коем слу­чае не долж­на про­во­дить­ся дослед­ствен­ная про­вер­ка и тем более заяв­ле­ние не долж­но направ­лять­ся в тот же орган, на дей­ствия кото­ро­го идет жало­ба. Когда у нас при­ня­ли новый УПК [уго­лов­но-про­цес­су­аль­ный кодекс], отме­ни­ли дослед­ствен­ную про­вер­ку, но оста­ви­ли лазей­ку для себя — часть 5 ста­тьи 181, по кото­рой, если в заяв­ле­нии яко­бы не содер­жит­ся доста­точ­ных дан­ных, «заяв­ле­ние может быть направ­ле­но для про­ве­де­ния реви­зии и про­вер­ки в упол­но­мо­чен­ный орган» [управ­ле­ние соб­ствен­ной без­опас­но­сти]. И поче­му-то имен­но в заяв­ле­ни­ях на поли­цей­ских счи­та­ет­ся, что не хва­та­ет доста­точ­ных дан­ных. И это закры­тая [дослед­ствен­ная] про­вер­ка. Потер­пев­шие не участ­ву­ют в этой про­вер­ке. Если бы заре­ги­стри­ро­ва­ли дело, то чело­век авто­ма­ти­че­ски полу­чил бы ста­тус потер­пев­ше­го, но когда про­во­дит­ся такая про­вер­ка, он явля­ет­ся никем, — харак­те­ри­зу­ет ситу­а­цию Чернобиль.

Юрист напо­ми­на­ет, что рас­сле­до­ва­ние по заяв­ле­ни­ям на сило­ви­ков дол­жен про­во­дить неза­ви­си­мый орган. Кро­ме того, во вре­мя досу­деб­но­го рас­сле­до­ва­ния и уго­лов­но­го пре­сле­до­ва­ния долж­ны руко­вод­ство­вать­ся не толь­ко зако­на­ми Казах­ста­на, но и нор­ма­ми меж­ду­на­род­ных согла­ше­ний в части прав человека.

«ВСЯ СОЛЬ В БОРЬБЕ»

Дирек­тор Казах­стан­ско­го меж­ду­на­род­но­го бюро по пра­вам чело­ве­ка Евге­ний Жовтис убеж­ден, что «судеб­ная систе­ма в Казах­стане всё еще не явля­ет­ся независимой».

— Судеб­ная систе­ма была фор­маль­но как бы отде­ле­на и счи­та­ет­ся неза­ви­си­мой, но по фак­ту она не явля­ет­ся неза­ви­си­мой, а явля­ет­ся про­дол­же­ни­ем систе­мы госу­дар­ствен­ных орга­нов. И по фак­ту после совет­ско­го вре­ме­ни реаль­но­го раз­де­ле­ния вла­стей и уста­нов­ле­ния систе­мы сдер­жек и про­ти­во­ве­сов не про­изо­шло. Поэто­му судеб­ная систе­ма и кон­крет­ные судьи ори­ен­ти­ру­ют­ся не столь­ко на нор­мы зако­но­да­тель­ства, рас­смат­ри­ва­е­мые в кон­тек­сте наших меж­ду­на­род­ных обя­за­тельств по пра­вам чело­ве­ка и нашей Кон­сти­ту­ции, сколь­ко дей­ству­ют в рам­ках поли­ти­че­ской целе­со­об­раз­но­сти. Поэто­му дока­зы­вать что-то в таких судах очень труд­но, — рас­ска­зы­ва­ет Жовтис.

Пра­во­за­щит­ник под­чер­ки­ва­ет, что когда граж­да­нин Казах­ста­на стал­ки­ва­ет­ся с госу­дар­ством в делах с поли­ти­че­ским кон­тек­стом, его шан­сы на бла­го­при­ят­ный исход близ­ки к нулю.

— И это каса­ет­ся и суда, и пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов, и про­ку­ра­ту­ры. На моей памя­ти кей­са [с поли­ти­че­ским кон­тек­стом], когда кон­крет­ный чело­век выиг­рал у госу­дар­ства… за послед­ние годы не вспом­ню, — добав­ля­ет Жовтис.

При обрат­ных при­ме­рах, когда граж­да­нин — обви­ня­е­мый, а про­тив него высту­па­ют поли­цей­ские орга­ны, чаще все­го суды выно­сят более стро­гие решения.

Адво­кат Галым Нур­пе­и­сов защи­ща­ет в судах граж­дан, кото­рым предъ­яв­ле­но обви­не­ние по ста­тье 405 уго­лов­но­го кодек­са — «Орга­ни­за­ция и уча­стие в дея­тель­но­сти обще­ствен­но­го или рели­ги­оз­но­го объ­еди­не­ния либо иной орга­ни­за­ции после реше­ния суда о запре­те их дея­тель­но­сти или лик­ви­да­ции в свя­зи с осу­ществ­ле­ни­ем ими экс­тре­миз­ма или тер­ро­риз­ма». Он рас­ска­зы­ва­ет, что были слу­чаи, когда его под­за­щит­ных неза­кон­но заклю­ча­ли под стражу.

— Когда чело­ве­ка по 405‑й ста­тье заклю­ча­ют под стра­жу, там долж­ны быть осо­бые усло­вия. Он дол­жен быть ино­стран­цем, ранее осуж­ден по осо­бо тяж­кой ста­тье, или он осво­бож­ден услов­но-досроч­но. Тогда его мож­но взять под стра­жу. У нас здесь ловят и засо­вы­ва­ют [в СИЗО], изви­ни­те. Дру­гой при­мер: 405‑я ста­тья гла­сит – уча­стие в орга­ни­за­ции, запре­щен­ной судеб­ным реше­ни­ем, кото­рое всту­пи­ло в закон­ную силу. А что они дела­ют? По [дви­же­нию] «Көше пар­ти­я­сы» реше­ние не всту­пи­ло, а всех осуж­да­ют. Это назы­ва­ет­ся «непра­виль­ное при­ме­не­ние норм пра­ва». Мы вни­ма­тель­но чита­ем закон и тре­бу­ем разъ­яс­не­ний, но они при­ни­ма­ют свои реше­ния. Из-за это­го идет недо­по­ни­ма­ние, — гово­рит Нурпеисов.

Он так­же добав­ля­ет, что Казах­стан не выпол­ня­ет тре­бо­ва­ния Меж­ду­на­род­но­го пак­та о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах, кото­рый рати­фи­ци­ро­вал в 2005 году. А по кате­го­ри­ям ста­тей, отно­ся­щих­ся к экс­тре­мист­ским, адво­кат «не видел» оправ­да­тель­ных при­го­во­ров за пери­од сво­ей работы.

— В прак­ти­ке по мир­ным собра­ни­ям и шестви­ям у меня очень боль­шой про­цент дел в коли­че­ствен­ном плане, но по рабо­те в защи­те граж­дан в рам­ках адми­ни­стра­тив­но­го про­из­вод­ства по фак­ту нару­ше­ния зако­но­да­тель­ства о мир­ных собра­ни­ях пре­кра­щен­ных дел за отсут­стви­ем соста­ва пра­во­на­ру­ше­ния не было, — резю­ми­ру­ет адвокат.

Акти­вист­ки Айзат Абиль­се­ит и Фари­за Оспан тем вре­ме­нем наме­ре­ны про­дол­жить доби­вать­ся нака­за­ния для пред­ста­ви­те­лей поли­ции, кото­рые, по их сло­вам, нару­ши­ли их пра­ва. Адво­кат Дар­ха­на Шари­по­ва Жана­ра Бал­га­ба­е­ва так­же сооб­щи­ла, что будут обжа­ло­вать поста­нов­ле­ние след­ствен­но­го суда.

— Сна­ча­ла дума­ешь, зачем вооб­ще пытать­ся, потом дума­ешь, что сто­ит бороть­ся, пото­му что если ты не побе­ди­ла, то, может, кто-то дру­гой или дру­гая посмот­рит, как ты дошла до кон­ца. И до коми­те­та по пра­вам чело­ве­ка дой­дем. И может быть, у дру­го­го чело­ве­ка полу­чит­ся. Важ­но пока­зать, что мы идем до кон­ца. И даже если нам посто­ян­но отка­зы­ва­ют, уни­жа­ют, давят, мы не сда­ем­ся. У меня, может, не полу­чит­ся добить­ся спра­вед­ли­во­сти в моем кон­крет­ном слу­чае, но, может, у кого-то дру­го­го полу­чит­ся. По край­ней мере, мы застав­ля­ем их [пред­ста­ви­те­лей сило­вых орга­нов] нерв­ни­чать, когда ты посто­ян­но пишешь заяв­ле­ние и пода­ешь апел­ля­цию. Нуж­но не давать покоя так же, как они не дают покоя нам. Навер­ное, в этом вся соль, — заклю­ча­ет Оспан.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»