Рост ВВП зависит от нефти и Кашагана

Все­мир­ный банк (ВБ) повы­сил про­гноз роста ВВП Рес­пуб­ли­ки Казах­стан с 2,4% до 3,7% в 2017 году. Об этом гово­рит­ся в новом докла­де ВБ «Мигра­ция и мобиль­ность. Эко­но­ми­че­ский обзор Евро­пы и Цен­траль­ной Азии». Ана­ли­ти­ки наде­ют­ся на более зна­чи­тель­ный, чем ожи­да­лось, рост неф­тя­но­го сек­то­ра, свя­зан­ный с запус­ком Каша­га­на и ростом цен на нефть.

Ниже при­во­дим пере­вод с англий­ско­го той части докла­да, в кото­рой рас­ска­зы­ва­ет­ся о поло­же­нии дел в Казах­стане и пер­спек­ти­вах его экономики.

Эко­но­ми­ка Казах­ста­на улуч­ши­лась в пер­вой поло­вине 2017 года бла­го­да­ря росту неф­те­до­бы­чи и эко­но­ми­че­ской поли­ти­ке, ори­ен­ти­ро­ван­ной на сти­му­ли­ро­ва­ние спро­са. В сред­не­сроч­ной пер­спек­ти­ве ожи­да­ет­ся, что эко­но­ми­че­ский рост в стране соста­вит око­ло 3% в год; иные пока­за­те­ли эко­но­ми­ки и бла­го­со­сто­я­ния так­же долж­ны вырас­ти. В буду­щем транс­фор­ма­ция эко­но­ми­ки и инклю­зив­ный эко­но­ми­че­ский рост будут обес­пе­чи­вать­ся успеш­ной реа­ли­за­ци­ей клю­че­вых про­во­ди­мых сего­дня струк­тур­ных и инсти­ту­ци­о­наль­ных реформ, свя­зан­ных с при­спо­саб­ли­ва­ни­ем к мак­ро­эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции, раз­ви­ти­ем част­но­го сек­то­ра и чело­ве­че­ско­го капитала.

Теку­щее поло­же­ние дел

По мере вос­ста­нов­ле­ния казах­стан­ской эко­но­ми­ки после кри­зи­са, вызван­но­го паде­ни­ем миро­вых цен на нефть, в пер­вой поло­вине 2017 года ВВП про­де­мон­стри­ро­вал рост на 4,2% в годо­вом исчис­ле­нии по срав­не­нию с пока­за­те­лем 2016 года (0,1%).

Основ­ным драй­ве­ром эко­но­ми­че­ско­го роста стал неф­тя­ной сек­тор: объ­ем добы­чи неф­ти вырос на 9,7% в пер­вой поло­вине 2017 года в свя­зи с дол­го­ждан­ной сда­чей в экс­плу­а­та­цию мор­ско­го неф­тя­но­го место­рож­де­ния Каша­ган в октяб­ре 2016 года.

Бла­го­при­ят­ные усло­вия тор­гов­ли (цены на нефть повы­си­лись на 30% в годо­вом исчис­ле­нии в пер­вой поло­вине 2017 года) так­же спо­соб­ство­ва­ли улуч­ше­нию пока­за­те­лей в неф­тя­ном секторе.

Кро­ме того, подъ­ем про­де­мон­стри­ро­вал и стро­и­тель­ный сек­тор, вырос­ший на 5,9% в годо­вом исчис­ле­нии бла­го­да­ря мас­штаб­ным про­ек­там по рас­ши­ре­нию про­из­вод­ства в неф­тя­ном сек­то­ре. Ненеф­тя­ная эко­но­ми­ка так­же вырос­ла на фоне дина­мич­ной актив­но­сти про­мыш­лен­но­го, сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го, транс­порт­но­го и тор­го­во­го секторов.

Устой­чи­вый неф­тя­ной экс­порт улуч­шил пока­за­те­ли тор­го­во­го балан­са, при­вел к накоп­ле­нию средств в госу­дар­ствен­ных фон­дах и неко­то­ро­му уси­ле­нию тенге.

Эко­но­ми­че­ская поли­ти­ка стра­ны оста­ет­ся ори­ен­ти­ро­ван­ной на сти­му­ли­ро­ва­ние пла­те­же­спо­соб­но­го спро­са со сто­ро­ны насе­ле­ния. Сни­же­ние инфля­ци­он­но­го дав­ле­ния поз­во­ли­ло Цен­траль­но­му бан­ку про­дол­жить сни­же­ние клю­че­вой став­ки с 12% в нача­ле 2017 года до 10,25% в авгу­сте 2017 года. Темп инфля­ции в годо­вом исчис­ле­нии упал с более 17% в июле 2016 года до 7,1% в июле 2017 года на фоне сни­же­ния тран­зит­но­го эффек­та от деваль­ва­ции наци­о­наль­ной валю­ты. По мере сни­же­ния инфля­ции, потре­би­тель­ская уве­рен­ность укреп­ля­лась, что при­ве­ло к росту лич­но­го потреб­ле­ния, спо­соб­ствуя, таким обра­зом, вос­ста­нов­ле­нию внут­рен­не­го спроса.

Бан­ков­ский сек­тор про­дол­жал нахо­дит­ся в кри­зи­се, и роста кре­ди­тов не про­де­мон­стри­ро­вал. Что­бы уско­рить про­цесс вос­ста­нов­ле­ния финан­со­во­го поло­же­ния бан­ков, пра­ви­тель­ство предо­ста­ви­ло $6,5 млрд Фон­ду про­блем­ных кре­ди­тов, а Цен­тро­банк доба­вил к этой сум­ме еще $0,5 млрд для воз­рож­де­ния кре­дит­но­го рынка.

Что каса­ет­ся бюд­жет­ной поли­ти­ки, дефи­цит, свя­зан­ный с ненеф­тя­ны­ми дохо­да­ми, уве­ли­чил­ся в пер­вой поло­вине 2017 года в свя­зи с предо­став­ле­ни­ем госу­дар­ствен­ной помо­щи бан­ков­ско­му сек­то­ру и уве­ли­че­нию рас­хо­дов на смяг­че­ние эффек­та от паде­ния реаль­ных дохо­дов на неза­щи­щен­ное насе­ле­ние, вклю­чая 8% рост (в реаль­ном исчис­ле­нии) пен­сий и дру­гих соци­аль­ных выплат, а так­же про­дол­же­ние про­грамм под­держ­ки рабо­та­ю­щих граж­дан. Уро­вень бед­но­сти (исчис­ля­е­мый с помо­щью мето­да поро­го­во­го зна­че­ния бед­но­сти — $5,5 в день) вырос с 5,6% в 2013 году до 7,8% в 2016 году.

Несмот­ря на улуч­ше­ние эко­но­ми­ки и рост потре­би­тель­ской уве­рен­но­сти, дохо­ды домо­хо­зяйств оста­ют­ся под дав­ле­ни­ем, а рынок тру­да еще не вос­ста­но­вил­ся. Реаль­ные зар­пла­ты упа­ли в сред­нем на 2,4% в годо­вом исчис­ле­нии в пер­вой поло­вине 2017 года, а офи­ци­аль­ная без­ра­бо­ти­ца оста­лась на уровне 4,9%. Рас­про­стра­не­ние бед­но­сти уси­ли­лось во всех реги­о­нах Казах­ста­на. В наи­бо­лее уяз­ви­мых южных реги­о­нах, напри­мер, Кызыл-орде и Джам­бу­ле, пока­за­те­ли бед­но­сти уве­ли­чи­лись более чем в два раза с 2013 по 2016 год с 5,2% до 13,9% и с 5% до 12,5%, соответственно.

Пер­спек­ти­вы

Несмот­ря на про­дол­жа­ю­ще­е­ся вос­ста­нов­ле­ние эко­но­ми­ки, пока­за­те­ли роста сохра­ня­ют­ся на более низ­ких, чем в докри­зис­ный пери­од, отмет­ках. Про­гноз роста на 2017 год был пере­смот­рен с 2,4% до 3,7%. Это отра­жа­ет более зна­чи­тель­ный рост, чем ожи­да­лось, неф­тя­но­го сек­то­ра в пер­вой поло­вине 2017 года, свя­зан­ный со сда­чей в экс­плу­а­та­цию место­рож­де­ния Каша­ган и ростом цен на нефть.

Рост потре­би­тель­ской уве­рен­но­сти и уве­ли­че­ние внут­рен­не­го спро­са долж­ны при­ве­сти к росту ненеф­тя­но­го сектора.

Тем не менее, состо­я­ние теку­ще­го сче­та пла­теж­но­го балан­са и бюд­жет­но­го дефи­ци­та, ско­рее все­го, не пре­тер­пит поло­жи­тель­ных изме­не­ний в 2017 году. Ожи­да­ет­ся, что дефи­цит теку­ще­го сче­та оста­нет­ся повы­шен­ным из-за уве­ли­че­ния репа­три­а­ции при­бы­лей меж­ду­на­род­ны­ми неф­тя­ны­ми ком­па­ни­я­ми. Это, прав­да, частич­но сгла­жи­ва­ет­ся тем, что часть этих при­бы­лей реин­ве­сти­ру­ет­ся в казах­стан­ский неф­тя­ной сек­тор, что при­во­дит к уве­ли­че­нию капи­та­ла и финан­со­во­го сче­та пла­теж­но­го баланса.

Ожи­да­ет­ся, что бюд­жет­ный дефи­цит оста­нет­ся высо­ким в свя­зи с ока­за­ни­ем госу­дар­ствен­ной помо­щи бан­ков­ско­му сек­то­ру в 2017 году. В сред­не­сроч­ной пер­спек­ти­ве рост ВВП соста­вит око­ло 3% в год по мере того как вклад в него неф­тя­но­го сек­то­ра будет умень­шать­ся по срав­не­нию с 2017 годом. Более бла­го­при­ят­ные тор­го­вые усло­вия будут спо­соб­ство­вать улуч­ше­ни­ям в теку­щем сче­те пла­теж­но­го балан­са и бюд­жет­ном дефи­ци­те. Более того, попыт­ки кон­со­ли­да­ции бюд­же­та и завер­ше­ние дей­ствия еди­нич­ных эффек­тов, свя­зан­ных с предо­став­ле­ни­ем помо­щи бан­ков­ско­му сек­то­ру, будут спо­соб­ство­вать сни­же­нию бюд­жет­но­го дефи­ци­та начи­ная с 2018 года, а вве­де­ние тар­ге­ти­ро­ва­ния инфля­ции помо­жет ста­би­ли­зи­ро­вать рост цен на уровне ниже 5% в год.

По мере вос­ста­нов­ле­ния эко­но­ми­ки, тру­до­вые дохо­ды, явля­ю­щи­е­ся основ­ным драй­ве­ром сни­же­ния бед­но­сти, долж­ны вер­нуть­ся к поло­жи­тель­но­му росту. Осно­вы­ва­ясь на теку­щих пока­за­те­лях роста, мож­но ожи­дать, что уро­вень бед­но­сти сни­зит­ся до 6% к 2019 году. В дол­го­сроч­ной пер­спек­ти­ве успеш­ная реа­ли­за­ция про­во­ди­мых струк­тур­ных реформ будет спо­соб­ство­вать транс­фор­ма­ции эко­но­ми­ки и уве­ли­че­нию потен­ци­а­ла эко­но­ми­че­ско­го роста Казахстана.

Про­во­ди­мые струк­тур­ные и инсти­ту­ци­о­наль­ные рефор­мы в рам­ках про­грам­мы «100 кон­крет­ных шагов» и про­грам­ма при­ва­ти­за­ции наце­ле­ны на сни­же­ние роли госу­дар­ства в эко­но­ми­ке и содей­ствие раз­ви­тию про­цве­та­ю­щих, кон­ку­рен­то­спо­соб­ных ненеф­тя­ных секторов.

Более того, ожи­да­ет­ся, что реструк­ту­ри­за­ция и при­ва­ти­за­ция госу­дар­ствен­ных пред­при­я­тий повы­сит эффек­тив­ность госу­дар­ствен­но­го адми­ни­стри­ро­ва­ния и сни­зит бюд­жет­ные рис­ки. Взве­шен­ная бюд­жет­ная и денеж­ная поли­ти­ка будет под­дер­жи­вать эко­но­ми­че­скую и цено­вую ста­биль­ность и спо­соб­ство­вать инве­сти­ци­ям в ненеф­тя­ную эко­но­ми­ку. Уве­ли­че­ние дохо­дов так­же ока­жет пози­тив­ный эффект на сни­же­ние уров­ня бедности.

Рис­ки и вызовы 

Низ­кая сопро­тив­ля­е­мость казах­стан­ской эко­но­ми­ки внеш­ним шокам оста­ет­ся основ­ным вызо­вом в рабо­те по дости­же­нию ста­биль­но­го и устой­чи­во­го раз­ви­тия и сов­мест­но­го про­цве­та­ния в стране.

В сред­не­сроч­ной пер­спек­ти­ве даун­сайд и апсайд рис­ки вклю­ча­ют внеш­ние и внут­рен­ние фак­то­ры. Внеш­ний спрос со сто­ро­ны Китая и Рос­сии, клю­че­вых тор­го­вых парт­не­ров Казах­ста­на, так же, как и миро­вой спрос на нефть, оста­ют­ся клю­че­вы­ми внеш­ни­ми фак­то­ра­ми, вли­я­ю­щи­ми на эко­но­ми­ку стра­ны. Внут­рен­ние фак­то­ры вклю­ча­ют ско­рость про­ве­де­ния струк­тур­ных и инсти­ту­ци­о­наль­ных реформ, осо­бен­но на фоне тран­зи­та вла­сти в сред­не­сроч­ной перспективе.

Если госу­дар­ство не про­де­мон­стри­ру­ет зна­чи­тель­ных улуч­ше­ний в зако­но­да­тель­ной поли­ти­ке, инве­сти­ци­он­ном кли­ма­те, и каче­стве чело­ве­че­ско­го капи­та­ла, шан­сы уси­лить роль кон­ку­рен­то­спо­соб­но­го не неф­тя­но­го сек­то­ра в эко­но­ми­ке с более про­из­во­ди­тель­ным и высо­ко­опла­чи­ва­е­мым тру­дом, спо­соб­ству­ю­щим сни­же­нию уров­ня бед­но­сти, оста­нут­ся невысокими.