Песков опроверг слухи о дочери Путина

Дмит­рий Пес­ков — навер­ное, самая пуб­лич­ная фигу­ра рос­сий­ской поли­ти­ки. В рам­ках под­го­тов­ки порт­ре­та пресс-сек­ре­та­ря пре­зи­ден­та The New Times взял у него интер­вью, выдерж­ки из кото­ро­го и опуб­ли­ко­вал в све­жем номе­ре журнала. 

- 12 нояб­ря Вла­ди­мир Путин был с офи­ци­аль­ным визи­том в Южной Корее. Но мест­ные СМИ сооб­щи­ли, что его визит носил еще и лич­ный харак­тер — пре­зи­дент яко­бы при­е­хал на годов­щи­ну сва­дьбы сво­ей млад­шей доче­ри Кате­ри­ны, кото­рая вышла замуж за сына быв­ше­го воен­но­го атта­ше Корей­ской Рес­пуб­ли­ки в РФ. Это правда?

- Это неправ­да, он (пре­зи­дент) при­ле­тел в Сеул в три часа ночи, потом в один­на­дцать утра нача­лась рабо­чая про­грам­ма, кото­рая закон­чи­лась позд­но вече­ром, и он сра­зу уле­тел домой.

- Но Кате­ри­на Пути­на год назад вышла замуж? Она сей­час в Сеуле?

- Слу­хов ходит мно­го. Но мы нико­гда ниче­го не рас­ска­зы­ва­ем о семье Вла­ди­ми­ра Пути­на и не будем это­го делать.

- То есть вы не буде­те это ни опро­вер­гать, ни подтверждать?

- (Кивок).

- Поче­му лич­ная жизнь пре­зи­ден­та Рос­сии — закры­тая тема? О семьях, женах, детях лиде­ров стран Евро­пы и США все извест­но, это откры­тые, пуб­лич­ные люди. А о семье Вла­ди­ми­ра Пути­на мы ниче­го не знаем…

- Да, у нас более закры­тая систе­ма, но в целом все зна­ют, какая у него семья, все зна­ют, что он рас­стал­ся с Люд­ми­лой Алек­сан­дров­ной. Зна­е­те, когда важ­но для поли­ти­ка его уров­ня рас­ска­зы­вать про семью? Когда поли­тик выхо­дит на выбо­ры и люди не зна­ют, что это за чело­век. И он дол­жен исполь­зо­вать весь арсе­нал дан­ных, что­бы изби­ра­те­лей убе­дить: смот­ри­те, я вот такой, вот такая у меня семья, голо­суй­те за меня. Путин хоро­шо изве­стен сво­е­му изби­ра­те­лю, и тем, кто за него голо­су­ет, уже не нуж­но ниче­го о нем рас­ска­зы­вать. И сам он убеж­ден, что у каж­до­го чело­ве­ка, чем бы он ни зани­мал­ся, долж­на быть своя лич­ная тер­ри­то­рия, на кото­рую никто не дол­жен зале­зать. Для него такая тер­ри­то­рия — семья.

- Быва­ет так, что Вла­ди­мир Путин недо­во­лен вашей работой?

- Быва­ет. Он в такие момен­ты кри­ти­ку­ет. А когда он кри­ти­ку­ет, то дела­ет это жестко.

- Вы все­гда соглас­ны с началь­ством? Если не соглас­ны, выска­зы­ва­е­те свое мне­ние или молчите?

- В про­цес­се выра­бот­ки того или ино­го реше­ния все воль­ны гово­рить то, что дума­ют. У нас это нор­маль­ная прак­ти­ка. Вот на про­шлой неде­ле у нас была исто­рия вокруг вне­сен­но­го в Гос­ду­му пре­зи­ден­том зако­но­про­ек­та, кото­рый воз­вра­ща­ет пра­во след­ствен­ным орга­нам воз­буж­дать дела по нало­го­вым пре­ступ­ле­ни­ям. И тогда высту­пи­ли про­тив — преж­де все­го Алек­сей Улю­ка­ев (гла­ва Минэко­но­мраз­ви­тия. — The New Times), а потом и пред­се­да­тель пра­ви­тель­ства (Дмит­рий Мед­ве­дев. — The New Times). Вла­ди­мир Путин жест­ко отре­а­ги­ро­вал. Дело в том, что во вре­мя выра­бот­ки реше­ния мож­но спо­рить, пред­ла­гать аль­тер­на­ти­вы, но когда реше­ние при­ня­то, оспа­ри­вать его пуб­лич­но чинов­ни­ки не долж­ны. Это некор­рект­но. Это не принято.

- Но вы лич­но с пре­зи­ден­том когда-нибудь спорили?

- Все, кто с ним рабо­та­ет, могут выска­зать свою точ­ку зре­ния, он все­гда выслу­ша­ет. Он гово­рит: «Объ­яс­ни мне. Пожа­луй­ста, я готов». Но ему тяже­ло воз­ра­жать, пото­му что он все­гда очень силен в сво­ей аргу­мен­та­ции. В ито­ге полу­ча­ет­ся, что по теме он пони­ма­ет боль­ше, чем ты.

- В адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та вы с 2000 года, пресс-сек­ре­та­рем Вла­ди­ми­ра Пути­на ста­ли в 2008 году, когда он занял пост пре­мьер-мини­стра. Что-то изме­ни­лось в вашей рабо­те, когда ваш началь­ник вер­нул­ся на пост пре­зи­ден­та? Есть разница?

- Вооб­ще никакой.

- Алек­сей Гро­мов, кото­рый до вас был пресс-сек­ре­та­рем Вла­ди­ми­ра Пути­на, не был такой пуб­лич­ной фигу­рой. Вы же настоль­ко актив­ны в прес­се, что жур­на­ли­сты зво­нят вам уже прак­ти­че­ски по любо­му пово­ду. С чем это связано?

- Если чест­но, я не делаю то, что дол­жен делать совре­мен­ный пресс-сек­ре­тарь. Мои кол­ле­ги во Фран­ции, в Англии, в США — они два раза в день про­во­дят пуб­лич­ные бри­фин­ги для жур­на­ли­стов. У нас нет такой прак­ти­ки, у нас чуть-чуть дру­гая систе­ма. Но мы сде­ла­ли мно­го шагов для того, что­бы власть ста­ла более откры­той. Мы ста­ра­ем­ся отве­чать на все запро­сы прес­сы. Если власть не даст отве­тов, это сде­ла­ет кто-то дру­гой. А если это сде­ла­ет кто-то дру­гой, зна­чит, его точ­ка зре­ния будет отли­чать­ся от пози­ции власти.

- Бес­смен­ный лидер ЛДПР Вла­ди­мир Жири­нов­ский в авгу­сте это­го года в эфи­ре теле­ка­на­ла «Москва 24» ска­зал, что вы состо­и­те в пар­тии ЛДПР. Это правда?

- Посколь­ку Вла­ди­мир Жири­нов­ский по обра­зо­ва­нию тоже тюр­ко­лог, я дей­стви­тель­но с момен­та осно­ва­ния этой пар­тии ему симпатизировал.

- Так в пар­тии вы были?

- Я ска­зал то, что я сказал.

Источ­ник: Жур­нал New Times