От протеста к смуте: Казахстан в борьбе за справедливость и лучшую жизнь

В Казах­стане про­те­сты пере­рос­ли в воору­жен­ный бунт. Граж­дане по-раз­но­му отно­сят­ся к дей­стви­ям вла­сти, но сама власть не смог­ла дать внят­ных объ­яс­не­ний ни про­изо­шед­ше­му, ни сво­им действиям.

Про­те­сты, вызван­ные рез­ким повы­ше­ни­ем цен на сжи­жен­ный газ, нача­лись в Казах­стане 2 янва­ря. В Ман­ги­ста­уской обла­сти про­те­сты под­дер­жа­ли рабо­чие неф­тя­ных и гор­но­руд­ных пред­при­я­тий, жите­ли горо­дов и посел­ков. В сле­ду­ю­щие 4–6 дней про­тестные акции были под­дер­жа­ны во мно­гих горо­дах и реги­о­нах стра­ны. В неко­то­рых они пере­рос­ли в воору­жен­ные нале­ты на зда­ния и инфра­струк­ту­ру (кто имен­но сто­ит за эти­ми нале­та­ми и кто имен­но в них участ­во­вал пока досто­вер­но неизвестно).

Общность недовольных

Вече­ром 4 янва­ря груп­па моло­дых людей из поли­ти­че­ско­го дви­же­ния Oyan, Kazakhstan (Проснись, Казах­стан) ста­ла соби­рать­ся в Алма­ты у Пар­ка пер­во­го пре­зи­ден­та – одно­го из мно­го­чис­лен­ных “сакраль­ных мест”, создан­ных авто­ри­тар­ным режи­мом Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва в послед­ние 30 лет. Поли­ти­че­ские акти­ви­сты сто­я­ли под силь­ным дождем, наде­ясь, что горо­жане отклик­нут­ся на их оче­ред­ной при­зыв под­дер­жать митин­гу­ю­щих в Ман­ги­ста­уской области.

Ожи­дая дру­гих демон­стран­тов, они с тре­во­гой погля­ды­ва­ли на фото­гра­фи­ру­ю­ще­го их муж­чи­ну, подо­зре­вая в нем сотруд­ни­ка Коми­те­та наци­о­наль­ной без­опас­но­сти. Уже тогда люди ощу­ти­ли – поли­ция здесь не для того, что­бы их защищать.

Спу­стя неко­то­рое вре­мя к акти­ви­стам при­со­еди­ни­лась боль­шая груп­па муж­чин, часть из кото­рых была извест­на как моло­дые наци­о­нал-пат­ри­о­ты, преж­де кон­флик­то­вав­шие с Oyan, Kazakhstan. Идео­ло­ги­че­ские раз­ли­чия в тот вечер поте­ря­ли значение.

Вме­сте они про­шли мар­шем по неболь­шой ули­це и вско­ре были оста­нов­ле­ны поли­ци­ей. Затем часть убе­жа­ла, часть отпу­сти­ли, дру­гую часть задер­жа­ли, перед этим избив, или, при­чи­няя боль, тащи­ли по асфальту.

Те акти­ви­сты, кото­рым уда­лось уйти от поли­ции, чуть поз­же при­со­еди­ни­лись к дру­гой груп­пе про­те­сту­ю­щих почти на окра­ине Алма­ты. Митинг воз­ле спорт­ком­плек­са Almaty Arena был орга­ни­зо­ван неза­ре­ги­стри­ро­ван­ной Демо­кра­ти­че­ской пар­ти­ей Казахстана.

Одна­ко часть собрав­ших­ся там людей вовсе не при­над­ле­жит к какой-либо поли­ти­че­ской орга­ни­за­ции или дви­же­нию, а к лиде­ру Демо­кра­ти­че­ской пар­тии Казах­ста­на Жан­бо­ла­ту Мамаю отно­сят­ся с опас­кой, объ­яс­няя свой скеп­сис его воз­мож­ной аффил­ли­ро­ван­но­стью с вла­стя­ми. Сам Мамай, недав­но судив­ший­ся с быв­шим аки­мом Алма­ты Бауы­р­жа­ном Бай­бе­ком, впро­чем, неод­но­крат­но отри­цал подоб­ные обвинения.

После несколь­ких часов митин­га, все при­шед­шие отпра­ви­лись в 18-кило­мет­ро­вый путь до зда­ния адми­ни­стра­ции горо­да. Колон­на каза­лась бес­ко­неч­ной – ее нача­ла и кон­ца не было вид­но. Люди шли впе­ре­меш­ку с маши­на­ми. Из мно­гих машин были выве­ше­ны фла­ги, а на багаж­ни­ках сиде­ли демон­стран­ты. Ино­гда они пели гимн стра­ны и скан­ди­ро­ва­ли “Алга, Казах­стан!”. Жите­ли бли­жай­ших домов при­вет­ство­ва­ли их с бал­ко­нов, выно­си­ли воду и меди­цин­ские маски.

Ночь волнений

На про­тя­же­нии все­го пути про­те­сту­ю­щие вооду­шев­лен­но обща­лись. Они дели­лись пере­жи­ва­ни­я­ми и нахо­ди­ли соли­дар­ность в глав­ном тре­бо­ва­нии − не про­сто в сни­же­нии цен на газ, но в изме­не­нии всей поли­ти­че­ской системы.

В тече­ние дол­гих лет заня­тая лишь сво­им соб­ствен­ным обо­га­ще­ни­ем власт­ная эли­та смог­ла пред­ло­жить граж­да­нам лишь бес­пра­вие, соци­аль­ную уяз­ви­мость и нище­ту. “Семья Назар­ба­е­вых нас все вре­мя обво­ро­вы­ва­ет! Ощу­ще­ние, что мы живем толь­ко что­бы кор­мить их. Вы ведь тоже этим недо­воль­ны?”, − него­до­вал один из участ­ни­ков марша.

Теперь несколь­ко тысяч чело­век гото­ви­лись заявить о сво­ем недо­воль­стве на пло­ща­ди рядом с аки­ма­том. Сре­ди них были чле­ны поли­ти­че­ских дви­же­ний, работ­ни­ки сер­вис­ных сек­то­ров эко­но­ми­ки, без­ра­бот­ная моло­дежь с пери­фе­рии горо­да, внут­рен­ние мигран­ты и немно­го пред­ста­ви­те­лей город­ско­го сред­не­го клас­са. Основ­ной костяк про­те­сту­ю­щих, по сло­вам социо­ло­га Сери­ка Бей­сем­ба­е­ва, иссле­до­ва­те­ля про­те­стов в Казах­стане, – это моло­дые муж­чи­ны, каза­хи в воз­расте от 20 до 40 лет (к этим выво­дам Бей­сем­ба­ев при­шел как на осно­ва­нии сво­их преды­ду­щих иссле­до­ва­ний в про­тестных реги­о­нах, так и в ходе изу­че­ния видео- и фото­ма­те­ри­а­лов в дни протеста).

Когда шество­вав­шие добра­лись до пло­ща­ди Рес­пуб­ли­ки, они запо­ло­ни­ли все ее про­стран­ство. Поли­ция неза­мед­ли­тель­но дала собрав­шим­ся отпор, при­ме­няя щиты и дубин­ки. Вдо­ба­вок сило­ви­ки ста­ли бро­сать све­то­шу­мо­вые гра­на­ты и рас­пы­ли­ли сле­зо­то­чи­вый газ, кото­рый ощу­щал­ся даже за несколь­ко квар­та­лов от площади.

Часть про­те­сту­ю­щих при­ня­лась выры­вать из зем­ли штан­дар­ты, уста­нов­лен­ные в честь трид­ца­ти­ле­тия неза­ви­си­мо­сти Казах­ста­на – и нано­сить ими ответ­ные уда­ры. Затем в ход пошли пал­ки, ото­бран­ные у сило­ви­ков щиты и брус­чат­ка, обиль­но выло­жен­ная дву­мя преды­ду­щи­ми аки­ма­ми в Ста­ром цен­тре города.

Вско­ре пошел слух, что к про­те­сту­ю­щим направ­ля­ют­ся воен­ные. “Не убе­гай­те! Зачем при­шли?”, − обра­ща­лись неко­то­рые из них к отсту­па­ю­щим. Кто-то дал коман­ду, и тол­па нача­ла штур­мо­вать кор­до­ны. Дру­гие ста­ли пере­ме­щать­ся в сто­ро­ну пло­ща­ди Аста­на, где во вре­ме­на СССР рас­по­ла­га­лось пра­ви­тель­ство Казах­ской совет­ской рес­пуб­ли­ки. Несколь­ко часов они соби­ра­ли силы, что­бы затем вновь всту­пить в схват­ку с полицией.

После полу­но­чи груп­па из несколь­ких моло­дых муж­чин раз­до­бы­ла гру­зо­вик, и он поехал в аван­гар­де про­те­ста, скон­цен­три­ро­ван­но­го воз­ле аки­ма­та. На кры­шу взо­бра­лись люди, дер­жа в руках казах­стан­ский флаг. Почти сра­зу мимо про­нес­лась груп­па про­те­сту­ю­щих с пла­ка­та­ми: “Народ проснул­ся!”, “В отстав­ку пра­ви­тель­ство!”, “Бан­ки выса­сы­ва­ют народ!”, “Про­тив повы­ше­ния цен!”. Демон­стран­ты ликовали.

Всю ночь про­те­сту­ю­щие сопро­тив­ля­лись сило­ви­кам. Их посто­ян­но тес­ни­ли, из-за чего они раз­бре­лись по раз­ным частям горо­да. По мере уве­ли­че­ния взры­вов све­то­шу­мо­вых гра­нат рос­ла и сила отпо­ра − груп­пы моло­дых муж­чин при­ня­лись гро­мить поли­цей­ские маши­ны. Они полу­ча­ли ране­ния, неко­то­рых уво­зи­ли на подъ­ез­жав­ших авто­мо­би­лях. Но недо­воль­ные не дума­ли рас­хо­дить­ся и по-преж­не­му сто­я­ли на площади.

В ночь на 5 янва­ря пре­зи­дент Касым-Жомарт Тока­ев ввел в Алма­ты чрез­вы­чай­ное поло­же­ние, кото­рое будет дей­ство­вать до полу­но­чи 19 янва­ря. Тока­ев так­же пору­чил сни­зить пре­дель­ные цены на газ, начать регу­ли­ро­вать сто­и­мость горю­че-сма­зоч­ных мате­ри­а­лов и това­ров пер­вой необ­хо­ди­мо­сти. Вме­сте с этим он ввел полу­го­дич­ный мора­то­рий на рост ком­му­наль­ных тари­фов. К утру 6 янва­ря допол­ни­тель­но было объ­яв­ле­но, что пра­ви­тель­ство ушло в отставку.

Площадь в огне

Про­те­сту­ю­щих это не удо­вле­тво­ри­ло и утром они реши­ли про­дол­жить наступ­ле­ние. В цен­тре Алма­ты не откры­лось боль­шин­ство мага­зи­нов, кафе и отде­ле­ний бан­ков. Обще­ствен­ный транс­порт не вышел на линии, а так­си про­дол­жа­ло быть недо­ступ­ным из-за бло­ки­ров­ки интер­не­та. Пло­щадь рес­пуб­ли­ки ока­за­лась оцеп­ле­на воен­ны­ми на бро­не­транс­пор­те­рах. На зем­ле были вид­ны сле­ды крови.

Бли­же ко вто­рой поло­вине дня обра­зо­ва­лось еще одно круп­ное шествие, но уже на дру­гой важ­ной для горо­да ули­це − Толе би. Оно сло­жи­лось спон­тан­но из слу­чай­ных жите­лей бли­жай­ших домов и рай­о­нов. Дру­гую его часть состав­ля­ли те, кто преды­ду­щим вече­ром участ­во­вал в столк­но­ве­ни­ях воз­ле аки­ма­та. Их тре­бо­ва­ния раз­ни­лись: неко­то­рые вышли на ули­цу из-за про­блем с жильем и кре­ди­та­ми, дру­гие − за под­ня­тие зара­бот­ной платы.

Захват аки­ма­та Алма­ты, 5 янва­ря 2022. Видео: Алмас Кайсар.

В тол­пе появ­ля­лись люди в воен­ном или поли­цей­ском обмун­ди­ро­ва­нии. В соци­аль­ных сетях было нема­ло слу­хов от оче­вид­цев, что отдель­ные поли­цей­ские и воен­ные пере­хо­ди­ли на сто­ро­ну про­те­сту­ю­щих. Они дели­лись эки­пи­ров­кой с дру­ги­ми шеству­ю­щи­ми, что­бы мень­ше отли­чать­ся, пола­га­ли наблю­да­те­ли. Но выяс­нить, насколь­ко досто­вер­на эта инфор­ма­ция, нам не удалось.

Отдель­ные демон­стран­ты вызы­ва­ли у дру­гих про­те­сту­ю­щих воз­му­ще­ние и страх сво­им внеш­ним видом: их лег­ко было при­нять за при­вер­жен­цев ради­каль­ных рели­ги­оз­ных тече­ний. Боро­да­то­го муж­чи­ну с дорож­ной сум­кой окру­жи­ли и потре­бо­ва­ли пока­зать ее содер­жи­мое: “Это не вах­ха­бит? Что он несет?”. В сум­ке, одна­ко, не ока­за­лось ниче­го серьез­но­го. Все­го сре­ди шеству­ю­щих про­мельк­ну­ло поряд­ка 10 таких мужчин.

По доро­ге неболь­шая груп­па демон­стран­тов отде­ли­лась от общей колон­ны, они бро­си­лись раз­би­вать стек­ла в одном из фили­а­лов пра­вя­щей пар­тии “Нур Отан”. Вско­ре это поме­ще­ние заго­ре­лось. Позд­нее участ­ни­ки мар­ша реши­ли пере­крыть доро­гу, что­бы затруд­нить орга­нам пра­во­по­ряд­ка дви­же­ние. В поис­ках сотруд­ни­ков поли­ции они вре­мя от вре­ме­ни бло­ки­ро­ва­ли маши­ны ско­рой помо­щи, в кото­рых, по их мне­нию, мог­ли нахо­дить­ся сило­ви­ки, но не обна­ру­жив в них поли­цей­ских, дава­ли ско­рым дорогу.

Затем демон­стран­ты при­ня­лись стро­ить бар­ри­ка­ды из плит, брус­чат­ки и дру­гих под­руч­ных средств на все той же ули­це Толе би. “Со вре­мен 1986 года тако­го не было!”, − удив­ля­лись все­му про­ис­хо­дя­ще­му оче­вид­цы. В тот год про­те­сту­ю­щие не менее оже­сто­чен­но оспа­ри­ва­ли реше­ние цен­траль­ных вла­стей назна­чить на пост гла­вы Казах­ской совет­ской рес­пуб­ли­ки Ген­на­дия Кол­би­на – этни­че­ско­го рус­ско­го, нико­гда не жив­ше­го в Казахстане.

Про­те­сту­ю­щие тем вре­ме­нем вос­кли­ца­ли: “Оян, Казах­стан!”, поза­им­ство­вав этот лозунг у одно­имен­но­го поли­ти­че­ско­го дви­же­ния. От них отде­ля­лись раз­ные груп­пы, кото­рые штур­мо­ва­ли раз­лич­ные объ­ек­ты, били окна и выво­ди­ли из строя каме­ры наруж­но­го наблю­де­ния. Мир­ные про­те­сту­ю­щие ста­ра­лись сдер­жи­вать их пыл, но полу­ча­лось не все­гда. В окрест­но­стях рас­пы­ля­ли сле­зо­то­чи­вый газ. Сре­ди людей про­нес­ся слух, что его рас­пы­ля­ют с крыш окру­жа­ю­щих зданий.

Посте­пен­но шеству­ю­щие дошли до пло­ща­ди Рес­пуб­ли­ки, кото­рая уже была заня­та дру­ги­ми про­те­сту­ю­щи­ми. Из аки­ма­та выле­та­ли петар­ды, све­то­шу­мо­вые гра­на­ты и сле­зо­то­чи­вый газ. Несколь­ко групп муж­чин выби­ли окна и две­ри, а затем вошли внутрь.

Воен­ные поки­да­ли зда­ние с под­ня­ты­ми рука­ми. Их сра­зу окру­жа­ла тол­па. Одна поло­ви­на митин­гу­ю­щих тре­бо­ва­ла избить их, а дру­гая удер­жи­ва­ла первую от наси­лия. “Мы здесь не с целью уни­что­жить зда­ние, нам нуж­ны поли­ти­че­ские пере­ме­ны, улуч­ше­ние каче­ства жиз­ни!”, − объ­яс­ня­ли демон­стран­ты. Было нема­ло слу­ча­ев, когда про­те­сту­ю­щие хва­та­ли насту­па­ю­щих сол­дат и, выво­дя из тол­пы, обезоруживали.

Из аки­ма­та выбра­сы­ва­ли доку­мен­ты, пап­ки и бума­ги. Внут­рен­ние поме­ще­ния ста­ли гро­мить. Что-то вызва­ло пожар в одном из каби­не­тов на пер­вом эта­же. Неко­то­рые из про­те­сту­ю­щих пыта­лись его поту­шить.. С Мону­мен­та неза­ви­си­мо­сти были слыш­ны апло­дис­мен­ты. “Шал, кет!” (“Ста­рик, ухо­ди!”), − скан­ди­ро­ва­ли люди.

Позд­нее со сто­ро­ны рези­ден­ции пре­зи­ден­та нача­ли раз­да­вать­ся глу­хие зву­ки авто­мат­ных оче­ре­дей. Квар­та­лом ниже оста­но­ви­лась груп­па людей на воен­ном гру­зо­ви­ке. Они набра­ли груп­пу моло­де­жи и, сту­ча ору­жи­ем о края гру­зо­ви­ка, напра­ви­лись к рези­ден­ции. За ними хлы­ну­ли и дру­гие про­те­сту­ю­щие. Авто­мат­ная стрель­ба не прекращалась.

Были ране­ные, их пере­но­си­ли подаль­ше от выстре­лов. Кто-то гово­рил о гибе­ли несколь­ких чело­век. Часть нахо­дя­щих­ся на пло­ща­ди была уве­ре­на, что когда близ­ко под­хо­дишь к сило­ви­кам – стре­ля­ют бое­вы­ми патро­на­ми. Дру­гая часть гово­ри­ла: стре­ля­ют рези­но­вы­ми пуля­ми по ногам. Густой туман все силь­нее охва­ты­вал сосед­ние улицы.

К вече­ру неда­ле­ко от аки­ма­та нача­ли появ­лять­ся бар­ри­ка­ды. Это, веро­ят­но, и был тот момент, когда про­тест пере­шел в воору­жен­ный бунт. Оче­вид­цы ста­ли сооб­щать о раз­граб­ле­ни­ях ору­жей­ных мага­зи­нов и напа­де­нии на поли­цей­ские участ­ки. Люди с огне­стрель­ным ору­жи­ем нача­ли вытес­нять с улиц мир­ных про­те­сту­ю­щих. Посту­па­ли пер­вые сооб­ще­ния об уби­тых, но про­ве­рить их было невоз­мож­но: в депар­та­мен­те поли­ции горо­да никто не отве­чал на звонки.

Под­хо­ды к рези­ден­ции тем вре­ме­нем были пере­пол­не­ны моло­ды­ми муж­чи­на­ми. Пожар в аки­ма­те раз­го­рал­ся все силь­нее. Вско­ре огонь полы­хал и в зда­ни­ях госу­дар­ствен­ных теле­ка­на­лов, рас­по­ло­жен­ных напро­тив аки­ма­та. Каза­лось буд­то вся пло­щадь тонет в пламени.

От протестов к вооруженным бунтам

Чуть поз­же ста­ло извест­но о под­жо­ге зда­ния про­ку­ра­ту­ры. Ночью неиз­вест­ные взя­лись захва­ты­вать раз­ные объ­ек­ты, вклю­чая боль­ни­цы и аэро­порт. Напа­де­ние про­изо­шло и на отде­ле­ние поли­ции горо­да. Воору­жен­ных людей воз­ле адми­ни­стра­тив­ных зда­ний ста­но­ви­лось больше.

Точ­но неиз­вест­но, из кого состо­я­ли груп­пы налет­чи­ков. Но в Алма­ты, по дан­ным мини­стер­ства внут­рен­них дел, опе­ри­ро­ва­ли экс­тре­ми­сты, кри­ми­наль­ные груп­пи­ров­ки и маро­де­ры. Так­же неиз­вест­но, кто и на каких усло­ви­ях ими руко­во­дил, и были ли они свя­за­ны друг с дру­гом. Сей­час ведом­ство ведет рас­сле­до­ва­ние, что­бы уста­но­вить эти факты.

Лен­ты соци­аль­ных сетей запо­ло­ни­ли фото и видео раз­граб­ле­ния тор­го­вых бути­ков, ресто­ра­нов и бан­ков. Поли­ции и воен­ных в окру­ге ста­но­ви­лось все мень­ше. Оче­вид­цы заме­ти­ли, что маро­де­рам почти никто не противодействует.

10 янва­ря дей­ству­ю­щий пре­зи­дент Казах­ста­на Касым-Жомарт Тока­ев заявил, что воору­жен­ные бун­ты нанес­ли эко­но­ми­ке ущерб в $2–3 млрд.

Похо­жие бун­ты про­ка­ти­лись и по мно­гим дру­гим частям Казах­ста­на. Актив­ное про­ти­во­дей­ствие захват­чи­кам велось еще в несколь­ких реги­о­нах: Жам­был­ской, Кызы­лор­дин­ской и Алма­тин­ской обла­стях. Так­же были сожже­ны три поли­цей­ских зда­ния и област­ной аки­мат. В горо­де Акто­бе в запад­ной части Казах­ста­на, были раз­ру­ше­ны три эта­жа област­но­го аки­ма­та. В Тал­ды­кор­гане, неда­ле­ко от Алма­ты, налет­чи­ки попы­та­лись захва­тить тюрь­му, но не смогли.

Против интервенции

В ночь на 6 янва­ря режим чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния был рас­про­стра­нен на весь Казах­стан. Парал­лель­но Тока­ев обра­тил­ся к гла­вам-госу­дарств ОДКБ с прось­бой вве­сти вой­ска в Казах­стан. Пер­вы­ми отклик­ну­лись пре­зи­ден­ты Рос­сии и Бела­ру­си. Вско­ре к ним при­со­еди­ни­лись вой­ска Арме­нии, Таджи­ки­ста­на и Кыргызстана.

Воен­ных десан­ти­ро­ва­ли на огра­ни­чен­ный пери­од вре­ме­ни для защи­ты госу­дар­ствен­ных объ­ек­тов. Мно­гие граж­дане вос­при­ня­ли это как угро­зу для суве­ре­ни­те­та и повод для кон­флик­та в отно­ше­ни­ях меж­ду дву­мя круп­ны­ми этно­са­ми − каза­ха­ми и русскими.

У них были осно­ва­ния. Несмот­ря на всплеск наси­лия и погро­мов в Алма­ты и еще несколь­ких обла­стях, в дру­гих частях Казах­ста­на митин­ги про­дол­жа­ли быть мир­ны­ми вплоть до 8 янва­ря. 6 и 7 янва­ря на цен­траль­ных пло­ща­дях адми­ни­стра­тив­ных цен­тров оста­ва­лись тыся­чи людей − муж­чин и жен­щин раз­ных воз­рас­тов. Они опа­са­лись, что фор­ми­ро­ва­ния ОДКБ нач­нут при­ме­нять к ним силу, выхо­дя­щую за рам­ки допу­сти­мо­го. Это мог­ло про­изой­ти из-за недав­не­го, ничем не обос­но­ван­но­го скан­да­ла по пово­ду при­тес­не­ния этни­че­ских рус­ских в Казахстане.

Все они хоте­ли лишь одно­го: покон­чить с режи­мом Назар­ба­е­ва и попы­тать­ся начать новую, бла­го­по­луч­ную жизнь. “Нет людей, кото­рые сто­ят тут от без­де­лья. У всех есть семьи. Тут мно­гие живут тяже­ло. Цены на жилье неподъ­ем­ные, про­дук­ты − доро­гие, зар­плат − нет, без­ра­бо­ти­ца. Тако­го не долж­но быть, вла­сти долж­ны кон­тро­ли­ро­вать такое”, − гово­ри­ли про­те­сту­ю­щие в Актау на тре­тий день митин­га. Наци­о­наль­ный вопрос никем не ставился.

Осо­бую выдерж­ку про­яви­ли жите­ли запад­ной части стра­ны − исход­ной точ­ки про­те­стов. Попыт­ки начать столк­но­ве­ния или погро­мы в горо­дах Актау, Аты­рау и Жана­о­зене реши­тель­но пре­се­ка­лись про­те­сту­ю­щи­ми. В Акто­бе, как утвер­жда­ли оче­вид­цы и рас­про­стра­нен­ные ими видео­ро­ли­ки, даже поли­цей­ские нена­дол­го пере­шли на их сторону.

В ночь на 6 янва­ря, запра­ши­вая под­держ­ку у ОДКБ, пре­зи­дент Тока­ев без­апел­ля­ци­он­но заявил, что на граж­дан Казах­ста­на напа­ли террористы.

Тока­е­ву вто­ри­ли про­власт­ные экс­пер­ты: яко­бы, без войск ОДКБ Алма­ты пре­вра­тил­ся бы в ислам­ский хали­фат. В горо­де нача­лись бы мас­со­вые каз­ни и изна­си­ло­ва­ния жен­щин. При этом никто не пытал­ся дать ответ, поче­му Казах­стан с чис­лен­но­стью воору­жен­ных сил свы­ше 70 тысяч чело­век ока­зал­ся не спо­со­бен дать отпор 20 тыся­чам напа­дав­ших, о кото­рых заяв­лял президент.

Ни экс­пер­ты, ни пре­зи­дент, ни сило­ви­ки не объ­яс­ни­ли, что имен­но поз­во­ля­ет ква­ли­фи­ци­ро­вать налет­чи­ков как “тер­ро­ри­стов”. Во вре­мя задер­жа­ния в лич­ных вещах неко­то­рых из них нахо­ди­ли рели­ги­оз­ную лите­ра­ту­ру. Пока это был един­ствен­ный атри­бут, предъ­яв­лен­ный в каче­стве дока­за­тельств. Но то, поче­му эта лите­ра­ту­ра была назва­на экс­тре­мист­ской до про­ве­де­ния экс­пер­ти­зы, тоже никто про­яс­нять не стал.

Такое наме­рен­но невнят­ное исполь­зо­ва­ние тер­ми­на поз­во­ля­ет создать опас­ную интер­пре­та­цию: под кате­го­рию “тер­ро­рист” могут попасть мир­ные демон­стран­ты, жур­на­ли­сты и пра­во­за­щит­ни­ки. После выступ­ле­ния Тока­е­ва мно­гие из этих людей выра­зи­ли в соци­аль­ных сетях бес­по­кой­ство тем, что окон­ча­ние “анти­тер­ро­ри­сти­че­ской” опе­ра­ции завер­шит­ся репрес­сив­ным поворотом.

Во вто­рой поло­вине дня 6 янва­ря к зда­нию аки­ма­та ста­ли сте­кать­ся акти­ви­сты. Часть из них уби­ра­ла мусор, а дру­гая при­со­еди­ни­лась к ней, дер­жа в руках транс­па­ран­ты с над­пи­ся­ми “Тока­ев, уво­ди вой­ска (ОДКБ), мы − мир­ный народ”, и “Мы − жите­ли Алма­ты, мы не тер­ро­ри­сты”. Спу­стя несколь­ко часов как мини­мум один из этих про­те­сту­ю­щих будет застрелен.

Определяя виновных

С 7 янва­ря пре­зи­дент и его под­чи­нен­ные нача­ли пред­ла­гать более деталь­ную диф­фе­рен­ци­а­цию участ­ни­ков собы­тий. Поми­мо мир­ных про­те­сту­ю­щих были выде­ле­ны сто­рон­ни­ки ради­каль­ных рели­ги­оз­ных тече­ний, пре­ступ­ные груп­пи­ров­ки и мародеры.

Офи­ци­аль­но обви­не­ния в воору­жен­ных бун­тах были предъ­яв­ле­ны ради­каль­ным рели­ги­оз­ным тече­ни­ям и пре­ступ­ни­кам. Зри­те­лям госу­дар­ствен­ных теле­ка­на­лов транс­ли­ро­ва­ли видео­ро­ли­ки, в кото­рых задер­жан­ные при­зна­ют­ся, что они ино­стран­цы и при­е­ха­ли в Казах­стан устра­и­вать бес­по­ряд­ки за деньги.

Одним из задер­жан­ных ока­зал­ся граж­да­нин Кыр­гыз­ста­на, джа­зо­вый музы­кант Викрам Руза­ху­нов. На видео он при­зна­вал­ся, что за уча­стие в погро­мах ему яко­бы запла­ти­ли чуть боль­ше $200. После осво­бож­де­ния из-под стра­жи он объ­яс­нит, что таким обра­зом пытал­ся добить­ся депор­та­ции домой. И если бы не уси­лия граж­дан­ско­го обще­ства и мини­стер­ства внут­рен­них дел Кыр­гыз­ста­на, ему мог бы гро­зить тюрем­ный срок. Еще 38 граж­дан Кыр­гыз­ста­на были задер­жа­ны в рам­ках про­ве­роч­ных меро­при­я­тий, но вско­ре освобождены.

Парал­лель­но экс­пер­ты рас­суж­да­ли о том, что в стране про­ис­хо­дит не схват­ка с тер­ро­ри­ста­ми, а столк­но­ве­ние двух поли­ти­че­ских кла­нов. В прес­се появи­лись дово­ды, нуж­да­ю­щи­е­ся в допол­ни­тель­ной про­вер­ке, о том, что за бес­по­ряд­ка­ми сто­ят Самат Абиш, пер­вый зам­пред Коми­те­та наци­о­наль­ной без­опас­но­сти и биз­нес­мен Кай­рат Саты­бал­ды. Оба − пле­мян­ни­ки Назарбаева.

Но 6 янва­ря вме­сто Аби­ша и Саты­бал­ды был задер­жан гла­ва КНБ Карим Маси­мов, подо­зре­ва­е­мый в госу­дар­ствен­ной измене. Вме­сте с ним с долж­но­стей были сня­ты несколь­ко его заме­сти­те­лей. Про Аби­ша и Саты­бал­ды ниче­го не гово­ри­лось. А 10 янва­ря несколь­ко высо­ко­по­став­лен­ных сотруд­ни­ков КНБ и мест­ной поли­ции были най­де­ны мерт­вы­ми у себя дома и на рабо­чих местах.

Уже 11 янва­ря пре­зи­дент Касым-Жомарт Тока­ев обви­нит КНБ в игно­ри­ро­ва­нии тер­ро­ри­сти­че­ской угро­зы. Как будет уста­нов­ле­но пра­во­охра­ни­тель­ны­ми орга­на­ми, часть реги­о­наль­ных руко­во­ди­те­лей ведом­ства доб­ро­воль­но сда­ла свои отде­ле­ния напа­дав­шим. В том же, по дан­ным жур­на­ли­стов, подо­зре­вал­ся как мини­мум один руко­во­ди­тель поли­цей­ской служ­бы в горо­де Тараз. По пока непод­твер­жден­ной инфор­ма­ции, он покон­чил с собой, ожи­дая обви­не­ния в госизмене.

Забыть про людей

С 6 по 10 янва­ря в Алма­ты про­дол­жа­лись пере­стрел­ки меж­ду сило­ви­ка­ми и налет­чи­ка­ми, кото­рых госу­дар­ство назы­ва­ет орга­ни­зо­ван­ной тер­ро­ри­сти­че­ской силой. Сна­ча­ла они охва­ты­ва­ли поряд­ка 5–6 рай­о­нов горо­да, а затем были вытес­не­ны на пери­фе­рию. В горо­де не рабо­тал интер­нет. Наблю­да­лись про­бле­мы с про­до­воль­стви­ем и ком­му­наль­ны­ми служ­ба­ми. Были отклю­че­ны или раз­ру­ше­ны бан­ко­ма­ты. Горо­жан охва­тил ужас из-за отсут­ствия инфор­ма­ции и неути­ха­ю­щей стрельбы.

Боль­шин­ство людей не выхо­ди­ли из дома, одна­ко неко­то­рые отва­жи­лись всту­пить в дру­жи­ны, что­бы соби­рать мусор и вос­ста­нав­ли­вать город­скую инфра­струк­ту­ру. Дру­гие, пре­иму­ще­ствен­но в посел­ках близ Алма­ты, созда­ва­ли пат­ру­ли из мест­ных жите­лей, что­бы пре­се­кать гра­бе­жи со сто­ро­ны запо­ло­нив­ших их ули­цы незнакомцев.

Люди, кото­рым необ­хо­ди­мо было пере­би­рать­ся из одно­го рай­о­на горо­да в дру­гой , все вре­мя нахо­ди­лись в опас­но­сти. Воору­жен­ные груп­пи­ров­ки (их состав пока не уста­нов­лен) напа­да­ли и на них. Извест­но, к при­ме­ру, о гибе­ли сына рек­то­ра Казах­стан­ско­го наци­о­наль­но­го уни­вер­си­те­та Эль­да­ра Туй­ме­ба­е­ва, а так­же о смер­ти двух детей в резуль­та­те огне­стрель­ных ранений.

Общее коли­че­ство жертв сре­ди мир­ных граж­дан до сих пор не уста­нов­ле­но. 9 янва­ря одна из госу­дар­ствен­ных инфор­ма­ци­он­ных служб, ссы­ла­ясь на мини­стер­ство здра­во­охра­не­ния, заяви­ла о 164 погиб­ших с нача­ла про­те­стов. Позд­нее ведом­ство отверг­ло эти дан­ные и не спе­шит пуб­ли­ко­вать новые. Извест­но толь­ко, что на 9 янва­ря постра­да­ло свы­ше 2200 чело­век. 83 из них нахо­ди­лись в тяже­лом состоянии.

К утру 11 янва­ря задер­жа­ны были почти 10 000 чело­век. Но в МВД не все­гда уточ­ня­ют, име­лось ли у людей ору­жие или цен­ные вещи на момент задер­жа­ния. Поэто­му о чис­ле задер­жан­ных без вес­ких осно­ва­ний досто­вер­ной инфор­ма­ции нет.

С вос­ста­нов­ле­ни­ем интер­не­та ста­ло извест­но об аре­стах акти­ви­стов и по мень­шей мере трех жур­на­ли­стов. Как мини­мум 4 жур­на­ли­ста в Актю­бин­ской обла­сти были вызва­ны на допрос. Пра­во­за­щит­ни­ки не исклю­ча­ют, что задер­жа­ний и допро­сов может стать больше.

Несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные жерт­вы сре­ди граж­дан­ско­го насе­ле­ния, основ­ное вни­ма­ние госу­дар­ство при­да­ет поте­ре 16-ти сило­ви­ков. Пре­зи­дент про­из­но­сит хва­леб­ные речи отваж­ным поли­цей­ским. Семьям погиб­ших обе­ща­ют бес­плат­ные квар­ти­ры и мате­ри­аль­ную помощь. Обыч­ным людям же доста­ют­ся дежур­ные соболезнования.

Не менее дежур­ны­ми выгля­дят и обе­ща­ния пре­зи­ден­та, при­зван­ные предот­вра­тить вспыш­ки про­те­стов в буду­щем. Тока­ев пообе­щал пере­смот­реть соци­аль­ную поли­ти­ку, создать обще­ствен­ный фонд “Наро­ду Казах­ста­на” и уси­лить пра­во­охра­ни­тель­ную систе­му. Все выгля­дит так, буд­то эли­там пред­ло­жи­ли пла­тить рен­ту за бес­прав­ное насе­ле­ние, а людям − под­чи­нять­ся за боль­шее жалование.

Поли­ти­че­ский поря­док, выстро­ен­ный неко­гда Назар­ба­е­вым, выгля­дит пока невре­ди­мым. Запро­сы и цен­ность людей в нем все­гда каза­лись незна­чи­тель­ны­ми по срав­не­нию с инте­ре­са­ми элит. Тока­ев, запра­ши­вая вой­ска у ОДКБ, наме­ре­вал­ся защи­щать имен­но власть. Он гово­рил: “власть не падет”, а сто­ро­на Назар­ба­е­ва добав­ля­ла: “она монолитна”.

Несмот­ря на раз­ру­ше­ние памят­ни­ка Назар­ба­е­ву в Тал­ды­кор­гане и поби­тые таб­лич­ки с ули­ца­ми, назван­ны­ми в его честь, Тока­ев про­дол­жа­ет вто­рить быв­ше­му пре­зи­ден­ту. Непо­пу­ляр­ные ини­ци­а­ти­вы сле­ду­ют не от него, а от тре­тьих лиц − излюб­лен­ный трюк Назар­ба­е­ва. Пар­ла­мен­та­рии дале­ки от того, что­бы оста­но­вить риту­аль­ную демон­стра­цию лояль­но­сти. А про­власт­ные экс­пер­ты, гово­ря о необ­хо­ди­мо­сти отка­зать­ся от куль­та началь­ни­ка, все же вос­хва­ля­ют его креп­кую руку.

Экс­пер­ты пред­ре­ка­ют, что в сле­ду­ю­щий раз цена невы­учен­но­го уро­ка может ока­зать­ся для стра­ны слиш­ком высо­кой. Если мы будем слиш­ком пола­гать­ся на пер­со­ну − Тока­е­ва, повто­ря­ю­ще­го мно­гие дей­ствия Назар­ба­е­ва – а не на соб­ствен­ное поли­ти­че­ское уча­стие, то вполне будем спо­соб­ны совер­шить еще одну ошибку.

Источ­ник: https://www.opendemocracy.net/