По мнению экономистов Кармен Райнхарт и Винсент Райнхарт, «за радужными статистическими данными не стоит никаких доказательств, что базовые проблемы были решены».
Ниже предлагаем перевод этой статьи на русский язык.
…Каждую весну международные чиновники слетаются в Вашингтон на конференцию МВФ и Всемирного банка, где они обмениваются информацией об экономике и политических перспективах. Это событие, дающее целостное представление о ситуации в мировой экономике, впоследствии влияет на политические курсы мировых лидеров.
В этом году настрой участников был позитивным. По данным МВФ, опубликованным в докладе о состоянии и перспективах мировой экономики, в этом и следующем году реальный ВВП должен вырасти примерно на 2% в странах с развитой экономикой. Вследствие этого уровень безработицы опустится ниже 6%, что ненамного отличается от показателей, зафиксированных до финансового кризиса 2008 года. Проблема дефляции или нежелательного снижения инфляции уходит на задний план. Потребительские цены будут повышаться примерно на 2%, что соответствует цели большинства основных центробанков.
Однако, как знает любой житель Новой Англии, апрельские дожди не всегда приносят майские цветы. Не хотим портить чиновникам праздник, но боимся, что они слишком уж радуются стабилизации экономических условий. За радужными статистическими данными не стоит никаких доказательств, что базовые проблемы были решены.
Это происходит не впервые. Данные после 1945 года включают два «потерянных десятилетия», когда экономики (включая десятки стран Латинской Америки (с 1982 по 1992 гг.) и Японию (с 1992 по 2007 гг.), пытаясь выйти из глубокого кризиса, показали результаты ниже ожидаемых.
Ежегодный реальный ВВП per capita был положительным на большем отрезке этого временного периода (60% и 75%) в Латинской Америке и Японии соответственно. Действительно, реальный ВВП per capita вырос более чем на 2% по крайней мере за четверть периода. Это означает, что данные страны видели редкие лучи солнца сквозь то, что в ретроспективе оказалось плотной пеленой облаков.
Рост экономической активности может обнадеживать чиновников, однако, его уровни также важны. В Европе рост реального ВВП был в среднем совсем не значительным со времени финансового кризиса. Его уровень в 2016 году был примерно на 20% ниже, чем предсказывали тренды, существовавшие в докризисное десятилетие, с 1997 года по 2007 год. Это самое медленное за два столетия восстановление после глубокого финансового кризиса.
К тому же агрегирование показателей скрывает множество проблем: Греция и Италия, к примеру, не достигнут докризисного уровня ВВП per capita, согласно прогнозам МВФ, которые охватывают период до 2022 года.
Да, пост-кризисная ситуация с потреблением является серьезным препятствием росту, в частности из-за того, что она слишком затянулась. Однако критическим фактором для экономических показателей является стагнация роста потенциального объема производства. По данным МВФ, рост потенциального ВВП в развитых экономиках (представим себе это как базовый тренд для совокупного предложения товаров и услуг) сократился наполовину в этом столетии, с 2,1% в 2001 году до 1,28% в совсем недавнем прошлом.
Ситуация обстоит еще серьезнее в США, где, по данным Конгресса, амплитуда падения даже больше – с 4% до 1,5%. Этот феномен характерен для всех экономик G7, так как население в них стареет, уходит с рынка труда и производит слишком незначительный добавочный продукт в расчете на один рабочий час.
Продолжит ли производительность (или выпуск в расчете на один час) падать, сказать трудно. Но статистика есть статистика, и она демонстрирует совершенно четко, что рост производительности был вялым продолжительное время.
Рост потенциального объема производства – это не очередная экономическая абстракция. Если ожидаемая динамика роста доходов ухудшится (чего, кажется, следует ожидать), в будущем у нас будет меньше ресурсов для удовлетворения наших нужд. Особенно если в предвкушении повышения доходов мы потребляли и брали взаймы, от разочарования никуда не деться.
Повод для разочарования в развитых экономиках, безусловно, есть, учитывая, что объем государственного долга колеблется около отметки 106% номинального ВВП, а бюджетный дефицит выходит далеко за пределы прогнозов. Бюджетная арифметика становится еще более запутанной в условиях, когда центробанки сохранили рекордно низкие процентные ставки несмотря на то, что финансовый кризис позади. В экономиках, которые вводили самые жесткие ограничения бюджетных расходов, включая Австралию, Канаду и Новую Зеландию, частный сектор делал займы легко и быстро. В трудные времена ошибки частного сектора часто превращаются в государственные обязательства.
Демократически выбранное правительство работает лучше всего, когда оно перераспределяет доходы в условиях растущей экономки. К примеру, когда экономика США жила в тренде 4% роста, ожидалось, что реальный ВВП за 18 лет удвоится, что обнадеживало родителей относительно экономического будущего их детей. Однако если взять нынешний тренд, когда рост составляет 1,5%, для удвоения ВВП потребуется уже 48 лет, что делает экономические перспективы для будущих поколений весьма туманными. В этих обстоятельствах стоит задуматься, проведут ли чиновники в жизнь те непростые решения, которые необходимы для перехода от экономической стабилизации к устойчивому восстановлению.
ОБ АВТОРАХ:
Кармен Райнхарт — профессор Международной финансовой системы в Школе государственного управления имени Кеннеди Гарвардского университета.
Винсент Райнхарт — главный экономист по управлению активами Standish Mellon.
Оригинал статьи: The expert communication channel of Central Asia region Kazakhstan 2.0