Монарх Узбекистана

08.09.2016

Арка­дий ДУБНОВ, экс­перт по стра­нам СНГ

Ислам Кари­мов был не толь­ко бес­смен­ным гла­вой сво­ей стра­ны, но и поли­ти­че­ским «крест­ным отцом» таджик­ско­го пре­зи­ден­та Эмо­ма­ли Рах­мо­на и пре­зи­ден­том кир­гиз­ских узбеков

В Самар­кан­де 3 сен­тяб­ря был похо­ро­нен пре­зи­дент Узбе­ки­ста­на Ислам Кари­мов. По пово­ду его лич­но­сти было выска­за­но мно­же­ство про­ти­во­ре­чи­вых мне­ний раз­лич­ны­ми экс­пер­та­ми и поли­то­ло­га­ми. Но самым инте­рес­ным и исчер­пы­ва­ю­щим мы счи­та­ем рас­сказ наше­го посто­ян­но­го авто­ра, извест­но­го экс­пер­та по стра­нам СНГ Арка­дия Дуб­но­ва, кото­рым он поде­лил­ся с Сер­ге­ем Бунт­ма­ном в про­грам­ме «Пер­со­наль­но Ваш» на радио­стан­ции «Эхо Москвы».

 Если на Восто­ке похо­ро­ны назна­че­ны в суб­бо­ту 3 сен­тяб­ря, то покой­ник дол­жен отой­ти в мир иной нака­нуне в пят­ни­цу. Если он в пят­ни­цу ото­шел в пер­вой поло­вине дня, то его долж­ны похо­ро­нить до захо­да солн­ца, а посколь­ку похо­ро­ны были назна­че­ны на суб­бо­ту, то Ислам Кари­мов дол­жен был уме­реть во вто­рой поло­вине дня пят­ни­цы. Изви­ни­те, может быть, кто-то сочтет это за некое кощун­ство, но не менее кощун­ствен­ным я счи­таю не очень при­лич­ную и весь мир тер­зав­шую исто­рию ухо­да пре­зи­ден­та Узбекистана.

На мой взгляд, монар­ха, подоб­но­го Кари­мо­ву, нет, и боль­ше в Узбе­ки­стане быть не может. Такие люди штуч­ные. Пусть меня кто-то обви­нит в некой, так ска­зать, лояль­но­сти к нему, но, в кон­це кон­цов, я имею на это пра­во, пото­му что мне дове­лось с ним не раз встре­чать­ся и бесе­до­вать по мно­гу часов до 1999 года – до при­хо­да в Кремль Вла­ди­ми­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча Путина.

Совер­шен­но неза­у­ряд­ней­шая хариз­ма была у это­го чело­ве­ка. Он был очень жест­кий с неве­ро­ят­но тяже­лым харак­те­ром, даже сам себе, мож­но ска­зать, он этим харак­те­ром доса­ждал. Очень был мни­тель­ный, очень обид­чи­вый, очень зло­па­мят­ный, но и очень ответ­ствен­ный. Для него, навер­ное, Узбе­ки­стан был не толь­ко пред­ме­том вла­де­ний: вот взял власть, и глав­ная забо­та – ее сохра­нить, но при этом он как-то по-сво­е­му себе пред­став­лял, что нуж­но обу­стро­ить в нем жизнь так, что­бы все узбе­ки или узбе­ки­стан­цы были счастливы.

Кари­мов при­шел к вла­сти в совет­ском Таш­кен­те, вер­нее в пост­со­вет­ском Таш­кен­те, окон­ча­тель­но уже став кон­со­ли­да­то­ром вла­сти после декаб­ря 1991 года. Он уже был пре­зи­ден­том Узбе­ки­ста­на, избран­ным, прав­да, парламентом.

Имен­но в те вре­ме­на воз­ник­ла пер­вая на пост­со­вет­ском про­стран­стве угро­за шари­ат­ских поряд­ков. В кон­це 1991 года в Наман­гане и вооб­ще в этом реги­оне наби­ра­ла силу и фак­ти­че­ски кон­тро­ли­ро­ва­ла ситу­а­цию так назы­ва­е­мая ислам­ская «Пар­тия спра­вед­ли­во­сти» – «Ада­лат», кото­рую созда­ли мало кому извест­ные за пре­де­ла­ми Наман­га­на быв­шие ком­со­моль­цы Джу­ма Наман­га­ни и Тахир Юлда­шев. Впо­след­ствии они ста­ли леген­дар­ны­ми лиде­ра­ми Ислам­ско­го дви­же­ния Узбе­ки­ста­на. И погиб­ли. Один погиб под аме­ри­кан­ски­ми бом­беж­ка­ми в октяб­ре 2001 года в Кун­ду­зе. Я как раз был там в те дни. Видеть я его не видел, но был сви­де­те­лем того, как его там опла­ки­ва­ли талибы.

Кари­мов тогда столк­нул­ся с опас­но­стью серьез­ных кон­ку­рен­тов за власть. Он при­е­хал в Наман­ган, и мно­гие счи­та­ют, что те дни как бы сфор­ми­ро­ва­ли его харак­тер абсо­лют­но жест­ко­го тота­ли­тар­но­го лиде­ра. Он был вынуж­ден прий­ти к ним и, что назы­ва­ет­ся, покло­нить­ся (суще­ству­ет, кста­ти, видео, его мож­но най­ти). Он вынуж­ден был уни­жать­ся перед ними, обе­щать им, что их тре­бо­ва­ния уста­нов­ле­ния шари­ат­ских поряд­ков он инкор­по­ри­ру­ет зако­но­да­тель­ным обра­зом в буду­щую Кон­сти­ту­цию Узбе­ки­ста­на. И тогда они заклю­чи­ли некое согла­ше­ние и усту­пи­ли ему власть в надеж­де, что он их не обманет.

Но так не слу­чи­лось. Вер­нув­шись в Таш­кент, он посту­пит так, как мог посту­пить толь­ко быв­ший ком­му­ни­сти­че­ский лидер, при­чем отлич­но пони­мая, чего сто­ит эта пуб­ли­ка, и что ина­че с ними нико­гда не спра­вить­ся. Он мне сам это рас­ска­зы­вал в свое вре­мя. Коро­че гово­ря, он их, если гово­рить по-наше­му, кинул. Про­вел выбо­ры. И после них при­ня­ли абсо­лют­но свет­скую кон­сти­ту­цию. И нача­лись гоне­ния на этих исла­мист­ских акти­ви­стов. Боль­шая их часть во гла­ве с Юлда­ше­вым и Наман­га­ни ушли в Афга­ни­стан и там созда­ли зна­ме­ни­тое Ислам­ское дви­же­ние Узбекистана.

После это­го глав­ная зада­ча Кари­мо­ва была зачи­стить внут­рен­нее поле от этих исла­мист­ских угроз, кото­рые, отча­сти, пред­став­лял собой его глав­ный кон­ку­рент на пре­зи­дент­ских выбо­рах Махам­мад Салих – поэт, и гово­рят, хоро­ший. Он наци­о­на­лист. А наци­о­на­лист в Узбе­ки­стане все­гда с ислам­ским уклоном.

Надо еще напом­нить, что это было вре­мя раз­га­ра граж­дан­ской вой­ны в Таджи­ки­стане, и Кари­мов стал опло­том без­опас­но­сти не толь­ко в Узбе­ки­стане, но и во всем реги­оне. Имен­но Кари­мов был отцом-сози­да­те­лем побе­див­ше­го в граж­дан­ской войне Народ­но­го фрон­та Таджи­ки­ста­на, он очень силь­но помо­гал ему. И имен­но с его одоб­ре­ния была про­ве­де­на опе­ра­ция по насаж­де­нию в Таджи­ки­стане Эмо­ма­ли Шари­фо­ви­ча Рах­мо­на в каче­стве пре­зи­ден­та. Я все это наблю­дал сво­и­ми гла­за­ми, пото­му что в те годы бывал в Таджи­ки­стане очень часто, и на моих гла­зах про­ис­хо­ди­ло воца­ре­ние Рах­мо­на. Кста­ти, очень инте­рес­ные вос­по­ми­на­ния – они доступ­ны – при­над­ле­жат небезыз­вест­но­му пол­ков­ни­ку ГРУ Квач­ко­ву, кото­рый был отря­жен тогда в Таджи­ки­стан, что­бы пода­вить воз­мож­ность пере­во­ро­та со сто­ро­ны исла­мист­ской демо­кра­ти­че­ской, как тогда ее назы­ва­ли, оппо­зи­ции. Его зада­чей – и он об этом подроб­но и в общем, надо ска­зать, доста­точ­но занят­но пишет – было най­ти таджик­ско­го лиде­ра, кото­рый сумел бы удер­жать власть после того, как там про­изо­шла чере­да вся­ких кро­во­про­лит­ных собы­тий. И он его нашел сре­ди дея­те­лей Народ­но­го фрон­та – быв­ше­го пред­се­да­те­ля сов­хо­за, три неде­ли воз­глав­ляв­ше­го Куляб­ский обл­ис­пол­ком, – Эмо­ма­ли Шари­фо­ви­ча Рахмонова.

А утвер­дить этот выбор дол­жен был Ислам Абду­га­ни­е­вич Кари­мов. Он его и утвер­дил. В общем, мож­но ска­зать, что борь­ба с этой исла­мист­ской тер­ро­ри­сти­че­ской угро­зой ста­ла глав­ным содер­жа­ни­ем поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти Кари­мо­ва на про­тя­же­нии всей его био­гра­фии. Напом­ню, что в 1992 году на май­ском сам­ми­те в Таш­кен­те был заклю­чен по ини­ци­а­ти­ве Кари­мо­ва тот самый извест­ный дого­вор о кол­лек­тив­ной без­опас­но­сти, кото­рый через 10 лет пре­вра­тил­ся в ОДКБ. Имен­но таджик­ской войне был обя­зан это договор.

Ислам Кари­мов был праг­ма­тич­ным поли­ти­ком. Неда­ром через несколь­ко лет он разо­ча­ро­вал­ся в сво­ем про­те­же Рах­мо­но­ве – еще тогда не Рах­моне – и понял, что у граж­дан­ской вой­ны там нет кон­ца, и был вынуж­ден при­знать, что без уче­та инте­ре­сов оппо­зи­ции, кото­рая пред­став­ля­ла зна­чи­тель­ную часть таджик­ско­го насе­ле­ния, нель­зя достичь мира. А эта оппо­зи­ция в основ­ном бази­ро­ва­лась уже в Афга­ни­стане. И он позвал к себе для пере­го­во­ров в Таш­кент одно­го из лиде­ров оппо­зи­ции Акба­ра Тура­джон­зо­да, быв­ше­го муф­тия Таджикистана.

Я как раз тогда ока­зал­ся в Таш­кен­те. И воз­вра­щал­ся обрат­но в Моск­ву с этим Тура­джон­зо­да. Он мне очень подроб­но рас­ска­зал, как про­ис­хо­ди­ло это вза­им­ное пони­ма­ние. И после это­го начал­ся актив­ный про­цесс при­ми­ре­ния, закон­чив­ший­ся в 1997 году извест­ным согла­ше­ни­ем о мире меж­ду пра­ви­тель­ством Таджи­ки­ста­на и оппо­зи­ци­ей. Это был пер­вый и, пожа­луй, на сего­дняш­ний день един­ствен­ный реаль­ный при­мер тако­го раз­ре­ше­ния кон­флик­та. Хотя сей­час это все очень силь­но опро­ки­ну­то ста­ра­ни­я­ми гос­по­ди­на Рах­мо­на, кото­рый окон­ча­тель­но узур­пи­ро­вал власть и сде­лал стра­ну непо­ти­ей: там его семья доми­ни­ру­ет абсо­лют­но во всех сферах.

Кари­мов, конеч­но, тиран, но имен­но он в каком-то смыс­ле цемен­ти­ро­вал систе­му без­опас­но­сти в реги­оне. Про­сто надо напом­нить, что имен­но Фер­ган­ская доли­на, ее узбек­ская часть, до сих пор оста­ет­ся реги­о­ном, самым насы­щен­ным по харак­те­ру веро­ва­ний или тра­ди­ци­он­но­го укла­да жиз­ни мусуль­ман сун­нит­ско­го тол­ка, хала­фит­ско­го образ­ца. Это мир­ная ветвь исла­ма, но тем не менее внут­ри нее в эти годы ста­ла воз­рож­дать­ся ради­каль­ная фрон­да и появи­лись вах­ха­бит­ские течения.

Я недав­но брал интер­вью у экс-пре­зи­ден­та Кыр­гыз­ста­на Аска­ра Ака­е­ва. Он очень инте­рес­но рас­ска­зы­ва­ет, как в те годы сотруд­ни­чал с Кари­мо­вым, и бла­го­да­рен ему за ту роль, кото­рую тот сыг­рал в успо­ко­е­нии стра­стей после «ошских собы­тий» 1990 года. Его роль была настоль­ко вели­ка, что кир­гиз­ские узбе­ки, про­жи­ва­ю­щие в Кир­ги­зии, дол­гие годы, до кон­ца 90‑х, Ака­ев об этом рас­ска­зы­ва­ет, вооб­ще при­зна­ва­ли сво­им пре­зи­ден­том Кари­мо­ва, то есть пре­зи­ден­та дру­го­го госу­дар­ства. Ака­е­ва они в рас­чет не бра­ли. И он бла­го­да­рен за это, пото­му что ему было, мол, не важ­но, кого они при­зна­ва­ли сво­им пре­зи­ден­том в Кир­ги­зии, а был важен авто­ри­тет Кари­мо­ва, кото­рый успо­ка­и­вал страсти…

Но потом в 2005 году слу­чил­ся Анди­жан. И это, навер­ное, самая чер­ная стра­ни­ца в исто­рии совре­мен­но­го Узбе­ки­ста­на. Анди­жан­ские собы­тия навсе­гда, навер­ное, при­лип­ли к поли­ти­че­ской био­гра­фии Исла­ма Кари­мо­ва как чело­ве­ка, взяв­ше­го на себя ответ­ствен­ность за при­ме­не­ние ору­жия при подав­ле­нии там народ­ных вол­не­ний. Тогда, напом­ню, по офи­ци­аль­ным дан­ным было уби­то 187 чело­век, по неофи­ци­аль­ным – в разы больше.

И после это­го нача­лась вооб­ще дру­гая исто­рия Узбе­ки­ста­на, в част­но­сти, в его отно­ше­ни­ях с окру­жа­ю­щим миром. Если в 2001‑м после 11 сен­тяб­ря Кари­мов предо­ста­вил аме­ри­кан­цам воен­ную базу для воен­ных опе­ра­ций в Афга­ни­стане, то в 2005‑м в ответ на жест­кое осуж­де­ние со сто­ро­ны Вашинг­то­на опе­ра­ции в Анди­жане он выгнал аме­ри­кан­цев с этой воен­ной базы в Хана­ба­де очень рез­ко, очень жест­ко. И для аме­ри­кан­цев это было оскор­би­тель­ным шоком. Но он это сде­лал, это был харак­тер Кари­мо­ва. А Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич Путин тут же опе­ра­тив­но при­вет­ство­вал подав­ле­ние вол­не­ний в Анди­жане. И очень зна­чи­мые люди в Узбе­ки­стане ска­за­ли мне: «Ожи­дай­те – Кари­мов ско­ро ска­жет спа­си­бо Пути­ну и вер­нет­ся в ОДКБ в каче­стве как бы выра­же­ния это­го спа­си­бо». Так оно и слу­чи­лось в 2006 году. Побе­се­до­вав несколь­ко часов в Боча­ро­вом Ручье в Сочи с Пути­ным, он вышел и ска­зал: «Я воз­вра­ща­юсь в ОДКБ».

Сего­дня в Узбе­ки­стане нуж­но очень серьез­но поста­рать­ся, что­бы устро­ить повто­ре­ние «анди­жан­ских собы­тий», при­чем воору­жен­ных. То есть воз­бу­дить людей в Узбе­ки­стане сего­дня, может быть, и мож­но, посколь­ку экс­т­рим ислам­ско­го харак­те­ра, конеч­но, при­сут­ству­ет во всем реги­оне, но этот реци­див ислам­ско­го экс­т­ри­ма здесь кон­тро­ли­ру­ет­ся и подав­ля­ет­ся спец­служ­ба­ми тща­тель­нее и жест­че, чем, напри­мер, в том же Казах­стане или в Кир­ги­зии. Со сто­ро­ны Афга­ни­ста­на за послед­ние пол­го­да через Аму-Дарью в ломо­вую несколь­ко раз пыта­лись про­рвать­ся груп­пы бое­ви­ков. Но их, как пра­ви­ло, уни­что­жа­ли. Об этом, прав­да, офи­ци­аль­ный Таш­кент ни разу не сооб­щал, види­мо, решив не бес­по­ко­ить свое насе­ле­ние. Я это к тому, что эта опас­ность все­гда есть. Но она, на мой взгляд, ино­гда созна­тель­но пре­уве­ли­чи­ва­ет­ся, как это послед­ние год-пол­то­ра дела­лось в Москве.

А ста­биль­ность в этом реги­оне может быть нару­ше­на из-за очень напря­жен­ных, абсо­лют­но лишен­ных дове­рия отно­ше­ний меж­ду Таш­кен­том и пост­со­вет­ски­ми сосед­ни­ми госу­дар­ства­ми, при­чем на самом выс­шем уровне. Но это вина не толь­ко Таш­кен­та – это про­бле­ма вла­сти­те­лей и в Таджи­ки­стане, и в Кир­ги­зии. Турк­ме­ни­стан здесь, навер­ное, не в счет. Кон­фликт­ные ситу­а­ции на гра­ни­цах меж­ду эти­ми стра­на­ми за какие-то спор­ные участ­ки тер­ри­то­рии регу­ляр­но повто­ря­ют­ся. Как извест­но, совет­ская гра­ни­ца там сло­жи­лась как сло­е­ный бутер­брод. Я мно­го лет никак не могу на память нари­со­вать гра­ни­цы этих стран, настоль­ко это слож­но. Вот совсем недав­но, в кон­це авгу­ста, там было про­сто серьез­ное сра­же­ние за одну из высот меж­ду Кир­ги­зи­ей и Узбе­ки­ста­ном, пото­му что там про­хо­дит радио­ре­лей­ная линия, и в чьей она соб­ствен­но­сти – было пред­ме­том спо­ра. Один из кир­гиз­ских рево­лю­ци­о­не­ров даже при­звал идти вой­ной, что­бы отобрать у узбе­ков этот кусок зем­ли с полгектара.

Вот это, мне кажет­ся, очень опас­но, пото­му что подоб­ные спо­ры при­ве­ли к кро­ва­вым «ошским собы­ти­ям» 1990 года и ста­ли источ­ни­ком еще более кро­ва­вых «ошских собы­тий» 2010 года – я имею в виду фак­ти­че­ски воору­жен­ный кон­фликт меж­ду кир­ги­за­ми и узбе­ка­ми. Такая же серьез­ная напря­жен­ность суще­ству­ет меж­ду таджи­ка­ми и узбе­ка­ми – и по гра­ни­це, и у элит. И, конеч­но, уход Кари­мо­ва созда­ет доста­точ­но удоб­ное про­стран­ство для манев­ров, кото­рые мог­ли бы на уровне этих кон­флик­ту­ю­щих элит осла­бить напря­же­ние. Хотя горя­чие голо­вы в этих погра­нич­ных мест­но­стях могут инспи­ри­ро­вать ухуд­ше­ние ситуации.

Леги­тим­ность сле­ду­ю­ще­го пре­зи­ден­та Узбе­ки­ста­на будет обес­пе­че­на его лояль­ным и быст­рым при­зна­ни­ем со сто­ро­ны миро­вых дядей – в первую оче­редь из Моск­вы, затем из Пеки­на, из Вашинг­то­на, Брюс­се­ля и так далее. Из Тур­ции, конеч­но, будут его при­вет­ство­вать. Для жите­лей Узбе­ки­ста­на сра­зу будет оче­вид­но, что «этот чело­век – наш раис, наш началь­ник, дан нам, что назы­ва­ет­ся, Алла­хом и судь­бой; его при­зна­ли наши глав­ные парт­не­ры, сосе­ди, и все мы будем жить хорошо».

Возь­му на себя сме­лость пред­по­ло­жить, что буду­щий пре­зи­дент пер­вый свой визит нане­сет в Моск­ву, и это будет озна­чать, что Узбе­ки­стан рас­смат­ри­ва­ет Рос­сию в каче­стве сво­е­го глав­но­го парт­не­ра. А уж потом там могут быть визи­ты на Запад или на Восток. И это, кста­ти, очень важ­но будет для жите­лей Узбе­ки­ста­на, пото­му что имен­но они – основ­ная колон­на тру­до­вых мигран­тов в Рос­сии. Их мил­ли­о­ны, хоть и мень­ше ста­ло в послед­ние годы кри­зи­са, но это самая боль­шая чис­лен­ность тру­до­вых мигран­тов сре­ди всех пред­ста­ви­те­лей Цен­траль­ной Азии: гораз­до боль­ше, чем таджи­ков, и гораз­до боль­ше, чем кир­ги­зов. И их бла­го­по­лу­чие во мно­гом будет зави­сеть от лояль­ных вза­им­ных отно­ше­ний меж­ду Моск­вой и Ташкентом.

И здесь надо вспом­нить, меж­ду про­чим, как Кари­мов, в общем, оскор­би­тель­но отно­сил­ся к гастар­бай­те­рам. Он их назы­вал лен­тя­я­ми, без­дель­ни­ка­ми, людь­ми, кото­рые позо­рят род­ную стра­ну и едут зара­ба­ты­вать день­ги куда-то… Он не гово­рил нико­гда – в Рос­сию, он гово­рил «едут, уез­жа­ют из Узбе­ки­ста­на, где зара­ба­ты­ва­ют день­ги, вме­сто того что­бы рабо­тать здесь». Но рабо­ты «здесь», как извест­но, нет.

И я пола­гаю, что если новые лиде­ры Узбе­ки­ста­на будут адек­ват­но пони­мать ситу­а­цию, то они быст­ро объ­яс­нят наро­ду, что эти тру­до­вые мигран­ты – огром­ное под­спо­рье для узбек­ской эко­но­ми­ки: они при­но­сят мно­го денег в узбек­скую каз­ну. То есть атмо­сфе­ра долж­на изме­нить­ся по отно­ше­нию к этим узбе­кам – мигран­там в Рос­сию. И это, кста­ти, тоже, на мой взгляд, долж­но при­дать леги­тим­ность буду­ще­му лиде­ру, пото­му что народ не может пло­хо отно­сить­ся к чело­ве­ку, кото­рый пони­ма­ет их нужды.

Сей­час вре­мен­ным испол­ня­ю­щим гла­вы Узбе­ки­ста­на соглас­но 96‑й ста­тьи Кон­сти­ту­ции стал пред­се­да­тель Сена­та, быв­ший, кста­ти, министр юсти­ции Ниг­ма­тул­ла Юлда­шев, а через три меся­ца долж­ны состо­ять­ся выбо­ры пре­зи­ден­та, и все будет тип-топ: леги­тим­но, кон­сти­ту­ци­он­но, кра­си­во и ува­жа­е­мо. Форс-мажор­ной ситу­а­ции, когда к вла­сти при­ве­ли бы сра­зу реаль­но­го фак­ти­че­ско­го пре­ем­ни­ка, не будет. Это зна­чит, что узбек­ская эли­та уве­ре­на, что она дер­жит ситу­а­цию под кон­тро­лем, что она может поз­во­лить себе спо­кой­но про­ве­сти этот тран­зит вла­сти кон­сти­ту­ци­он­но, и это доволь­но инте­рес­ная ситу­а­ция. И мне поче­му-то кажет­ся, что сре­ди пре­тен­ден­тов на пре­зи­дент­ский пост пер­вым, а может быть, и вто­рым будет заре­ги­стри­ро­ван гос­по­дин, кото­рый воз­глав­лял комис­сию по орга­ни­за­ции похо­рон Кари­мо­ва – нынеш­ний пре­мьер-министр Узбе­ки­ста­на Шав­кат Мир­зи­я­ев (Мир­зи­ёев). Воз­мож­но, будет еще три-четы­ре кан­ди­да­та, как на послед­них пре­зи­дент­ских выборах.

Счи­та­ет­ся, что Мир­зи­я­ев был близ­ким чело­ве­ком семье Исла­ма Кари­мо­ва. Семья ему дове­ря­ла. У Кари­мо­ва оста­лись жена Татья­на Акба­ров­на и две доче­ри: стар­шая Гуль­на­ра и млад­шая Лола. Кста­ти, что назы­ва­ет­ся, апро­по, в сто­ро­ну – мно­гие спра­ши­ва­ют, есть ли у них какие-то шан­сы быть офи­ци­аль­ны­ми пре­ем­ни­ка­ми сво­е­го отца. Нет. «Узбек­ский король Лир» им шан­сов не оста­вил, да и, в общем, в Узбе­ки­стане совер­шен­но не гото­вы видеть во гла­ве госу­дар­ства даже кра­си­вую жен­щи­ну, а доче­рям Кари­мо­ва в кра­со­те не отка­зать. Если уж в США пока с тру­дом при­вы­ка­ют, что их будет воз­глав­лять жен­щи­на, то уж…

Кари­мов, види­мо, дове­рял Мир­зи­я­е­ву, пото­му что почти 12 лет нахож­де­ния на посту пре­мье­ра чего-то да сто­ит. С дру­гой сто­ро­ны, насколь­ко я знаю, Ислам Абду­га­ни­е­вич вооб­ще не был скло­нен часто менять кад­ры на самом вер­ху в Таш­кен­те. Чаще, может быть, он менял губер­на­то­ров обла­стей – хаки­мов, как гово­рят в Узбе­ки­стане. А вот навер­ху у него такое ста­тус-кво сохра­ня­лось очень долго.

Мир­зи­я­ев может, конеч­но, испы­ты­вать некое дав­ле­ние со сто­ро­ны дру­гих пер­со­на­жей на узбек­ском Олим­пе, но, пожа­луй, не будет пре­уве­ли­че­ни­ем ска­зать, что он чело­век номер три в фак­ти­че­ской иерар­хии нынеш­не­го Узбе­ки­ста­на. Пото­му что чело­ве­ком номер два после Исла­ма Абду­га­ни­е­ви­ча был Рустам Ино­я­тов, извест­ная фигу­ра, хотя его мало кто видел, 72-лет­ний гла­ва Служ­бы наци­о­наль­ной без­опас­но­сти Узбе­ки­ста­на, вете­ран еще совет­ско­го КГБ. Вооб­ще, по нашей совет­ской тра­ди­ции фило­лог-восто­ко­вед, спе­ци­а­лист по восточ­ным язы­кам, если я не ошибаюсь.

Он фак­ти­че­ски Деми­ург вооб­ще всей узбек­ской поли­ти­ки, пото­му что опре­де­лял не про­сто кад­ро­вый состав руко­вод­ства, а без его ведо­ма, насколь­ко я пони­маю, вооб­ще не реша­лось ниче­го в рас­пре­де­ле­нии власт­ных постов. Он был надеж­ным опло­том само­го Кари­мо­ва, и счи­та­ет­ся чело­ве­ком, кото­рый опе­кал Мир­зи­я­е­ва с само­го нача­ла. То есть это связ­ка Ино­я­тов-Мир­зи­я­ев… Ниче­го ори­ги­наль­но­го я не гово­рю, это гово­рят все, кто уже вто­рую неде­лю рас­суж­да­ет про узбе­ки­стан­ские дела. Так вот, быв­ший чело­век номер два, я так пони­маю, де-факто ста­но­вит­ся чело­ве­ком номер один, сто­я­щим за кули­са­ми все­го, а де-юре, но фор­маль­но пер­вым ста­но­вит­ся чело­век, быв­ший номе­ром три.

Тут сра­зу напра­ши­ва­ет­ся ана­ло­гия с турк-мен­ским вари­ан­том, пото­му что за эти 25 лет на Восто­ке тако­го рода сце­на­рий мы обна­ру­жи­ли в Ашха­ба­де в 2006 году 21 декаб­ря, когда мир неожи­дан­но узнал о ско­ро­по­стиж­ной кон­чине Турк­мен­ба­ши. При­чем ничто это­го не пред­ве­ща­ло: взял – и умер. И тогда к вла­сти при­шел нынеш­ний лидер Турк­мен­ба­ши 2.0 Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­хам­ме­дов. А обес­пе­чил его при­ход к вла­сти – и это тоже всем дав­но хоро­шо извест­но – шеф спец­служ­бы турк­мен­ской гене­рал Акму­рад Редже­пов. Но через неко­то­рое вре­мя, по-мое­му, уже в 2007 году, он был аре­сто­ван, и затем его сле­ды бес­след­но исчез­ли в турк­мен­ском зин­дане. А всю пол­но­ту вла­сти при­брал себе луч­ший друг ахал­те­кин­ско­го коне­вод­ства гос­по­дин Бердымухаммедов.

Но на этом вся­кие ана­ло­гии кон­ча­ют­ся, пото­му что узбек­ские спец­служ­бы не чета турк­мен­ским, а шеф этих спец­служб гос­по­дин Ино­я­тов не чета Редже­по­ву. И кон­троль над всей узбе­ки­стан­ской жиз­нью нахо­дит­ся под пол­ным кон­тро­лем спец­служб. И это, навер­ное, для зна­чи­тель­ной части жите­лей стра­ны – оплот веры в стабильность.

Я смот­рел на кад­ры из Самар­кан­да, как люди про­во­жа­ют Исла­ма Абду­га­ни­е­ви­ча в послед­ний путь, и пони­маю, что скорбь у зна­чи­тель­ной их части искрен­няя. Осо­бен­но у стар­ше­го поко­ле­ния, кото­рое и вправ­ду счи­та­ло Кари­мо­ва гаран­том их ста­биль­но­сти от воз­мож­ной исла­мист­ской угро­зы. Дру­гое дело, сколь­ко в вере в эту ста­биль­ность было нанос­но­го и зави­си­мо­го от про­па­ган­ды, от того сти­ля жиз­ни в обмен на деше­вую лепеш­ку, вино­град и про­чую еду… Коро­че гово­ря, ста­биль­ность про­да­ва­лась за лояльность…

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан